Александр Андреевич Лобанов
Палач желаний
– Я не выпущу тебя за пределы базы, – обрубил подобные поползновения. Ещё не хватало своей шеей рисковать ради любопытства и Артефактора. – Хотя готов выслушать альтернативы.
– Мне нужно десять пачек чипсов, восемь литров газировки, три упаковки эклеров и артефакт с напряженностью не меньше трёх единиц Рабочей Веры любой направленности, – выпалил свои условия мой новый интеллектуальный помощник.
– Эээ… для начала, зачем тебе набор четырнадцатилетнего подростка, который впервые остался один на целый день дома? – решил уточнить я самое безобидное.
– Я работаю на базе и живу тут же, в жилой части. Питаюсь в столовой… но это, черт его побери, военная секретная база, так что здесь недостать ни чипсов, ни сладкого! А моему мозгу нужен сахар и вкусности! И я не могу их получить! А значит, если ты не хочешь, чтобы я тебя убил на очередном задании, будешь мне это таскать! – безапелляционно заявил пухлый гений, а я от такого напора аж отшатнулся.
– Понял. Без вопросов, – решил я не нагнетать по пустякам. – А зачем тебе тогда артефакт? Тем более такой мощный? И почему ты не можешь запросить его из хранилищ Критиков? Да и ты сам можешь подобное создать, Артефактор.
– Ещё я буду тратить своё время и Веру! После последнего дела у меня итак её немного. А мощность в 3 РВ – минимальная необходимая, для обеспечения моего проекта. Личного проекта, про который Критикам знать не обязательно, так же как и о твоих исследованиях.
Я кивнул. Требование вполне резонное. А с учётом того, что смогу принести артефакт на свой выбор – это уменьшает возможность диверсии. Кроме того, мощность хоть и приличная, но почему-то уверен – этого недостаточно, чтобы Артефактор сбежал: защита базы должна выдерживать и больше мощности.
– Ты ведь понимаешь, что поиск артефакта может занять некоторое время? – нехотя попытался я выбить отсрочку.
– Понимаю. У тебя на это неделя. Я готов пойти навстречу и показать свою полезность. Вот только, чтобы наиболее эффективно выполнить твою просьбу, мне нужно будет тебя предать.
Глава 4. Или почему дома порой опаснее, чем на работе?
– Выглядишь пожёвано, – встретил меня комментарий, стоило мне выйти из картины в прихожей своего дома.
И да, с работы я возвращался через картину. Небольшое послабление работникам, ибо живут они по всей стране и порой задерживаются допоздна на службе, поэтому доставка из галереи сразу домой. Как дополнительный плюс – невозможно опоздать на работу… хотя и сослуживцы могут припереться в любой момент.
Моим порталом выступала работа неизвестного художника, изображавшая зимний лес и стаю волков у водопоя на отдалении. Красиво и уютно… только холодно, да и волки при каждом посещении пытаются напасть.
– Не поверишь, душа моя, но ты права – меня за сегодня успели съесть, – скинув обувь, прошёл на кухню и мешком повалился на стул. – А ещё отравить галлюциногенными спорами. Ну и как обычно чуть не уволили.
Я самым наглым образом утащил со сковороды котлету и закинул её в рот целиком. Сразу понял, что я дурак, а котлета очень горячая. Но меня это не остановило, лишь заставило активнее работать челюстями. Было горячо, но вкусно… особенно с учётом того, что целый день ничего горячего не ел, а часы показывали уже одиннадцатый час ночи.
На грани слышимости бубнил телевизор на канале новостей. Рассказывали, что в Англии нашли Экскалибур. Уже четвёртый за всё время… Парламент ищет эксперта, который сможет подтвердить подлинность хоть одного из мечей. А тем временем в стране назревает гражданская война: у каждого из претендентов есть своё лобби.
– Хватит таскать! А ну быстро иди мойся, переодевайся и садись нормально есть! – припечатала Надя, моя подруга по жизни, огрев меня ложкой по руке, когда я потянулся за очередной котлетиной. – И не делай жалостливые глаза, ты за неделю минимум дважды на грани смерти оказываешься, так что нечего ныть.
– Злая ты, – с обречённостью констатировал я, поднимаясь с места и осматривая богатство из котлеток, макарошек и салата из свежих овощей, что сама Надя безжалостно уничтожала. Похоже, девушка пришла ненамного раньше меня.
Я подчинился тираническим требованиям и пошел приводить себя в порядок, пусть от дурманящего запаха еды желудок недовольно бурчал. После сегодняшней галлюцинации с участием Нади я окончательно уверился, что сделал правильный выбор – она прочно поселилась в моём сердце. Собственно, в этом я и не сомневался с пресловутого дела о джинне, когда девушка ради меня пошла против всех и вся! Но тем не менее, быт порой заставляет забыть даже о таком счастье, особенно если вы начинаете жить вместе.
Всё заняло не больше пятнадцати минут, настолько я оказался голоден. И моё усердие оказалось вознаграждено тем, что когда вернулся на кухню, то в дополнение на плите закипал чайник, а Надя резала бутерброды.
– Ваше приказание выполнено, – я осторожно чмокнул девушку в щёку и занял стул перед сковородкой с остатками былого пиршества. – А у тебя как прошёл день? Ты какая-то смурная сегодня.
– Да так себе… почти все Редакторы укатили на дойку звёзд, политиков и прочей шушеры… а меня не взяли.
Я сочувственно закивал. Под “дойкой” подразумевался сброс излишков Веры всяких медийных личностей. Обычным людям в этом плане хорошо, они редко когда могут накопить достаточно много веры, чтобы она их поглотила. Такое бывает лишь в крайних случаях, если воля у человека слабая или совсем его доведут. Со всякими “звёздами” сложнее – какие бы меры предосторожности ни предпринимали компетентные органы, но в мире, где есть интернет, телевиденье и почти мгновенные перелёты на самолётах, информация разносится быстро, а значит, и Вера в некоторых людей подобна пожару. Она им безусловно нужна: как политику работать, если его не знает электорат, или выступать артисту без аудитории? Но как бы силён морально ни был человек, у всех есть пределы, и даже светлая вера может привести к одержимости. Поэтому таких “звёзд” массмедиа оценивают психологи, чтобы понять, какой примерно лимит Веры может выдержать тот или иной индивид. И когда человек приближается к нему, то его отправляют на “дойку” – куда-то в безлюдную глушь творить своей Верой что-то на благо народа. Благотворительность никто не отменял. Вот и сейчас группа политиков и звёзд экрана, недостаточно смелые, чтобы сражаться со злобными воплощениями Веры, но не желающие стать одержимыми, в каком-нибудь колхозе, где навоза больше чем земли, при помощи способностей возводят свинарники или коровники под присмотром Редакторов.
– Плюс мелочь. Опять с Шуруповым пособачились. Этот педант ничего и слышать не хочет о том, чтобы отступить от правил и попробовать по-моему. Между прочим, на тебя ругается, что ты работника в моём лице испортил, – сдала своего нового напарника с потрохами девушка.
– Упустили кого-то важного? – решил уточнить я в перерывах закидывая еду в топку.
– Через наш город проходит подпольная партия артефактов древнего Египта. И нам нужно отследить её и взять, пока не ушла, или часть товара не скинули на руки частных коллекционеров. Или, что ещё хуже, они не попали к каким-нибудь фанатикам. У нас уже два месяца одержимых в городе не было, и они нам совершенно не нужны!
– Скучно вы живёте, – посетовал я, хотя и был искренне рад, что девушке не приходится излишне рисковать на работе.
– Скучно, не скучно. Но за последние полгода с момента твоего ухода количество происшествий снизилось на 15%! – припечатала девушка.
– Провокация! – сделал я морду кирпичом. – А в чём проблема с поисками? Подключите полицию. Пророков наших задействуйте. В конце концов, поднапрягите адептов Последней Книги, они вам с радостью помогут!
Как ни парадоксально, но то, что основатель церкви последней Книги получил силу бога и свалил за грань реальности, не поставило крест на данном учении. Более того, оно вдохнуло в него новую силу: как же, самый верный последователь сумел обрести могущество и отправился на встречу с создателем – это ли не то, что обещает любая религия? А если это сумел сделать основатель, то смогут и другие!
Правительство вовремя подсуетилось и перехватило контроль над церковью Последней Книги. Так что можно считать, появился ещё один орган работы с Верой, пусть больше и пропагандистского толка.
– Они и так на нас работают вовсю, но этого мало, – вздохнула девушка. – Нужна связь с криминалом… а Шурупов и слышать об этом не хочет! Он и так матерится каждый раз, когда вспоминает, как мы вылавливали бандитов после побоища с богом.
Эм… да, тогда нехорошо получилось. Захватывать Артефактора, ну и меня вместе с джинном, в последний бой прибыли обе группировки: и Художника Финта, и Геймера – практически в полном составе. И в том же составе были либо уничтожены, либо пойманы. Сбежать удалось лишь Геймеру с несколькими приближёнными. Их пытались выловить почти месяц… Долго и нудно. Редакторы Веры с ног сбились! И всё зря… если не считать, что выловили пару мелких бандитов, которые хотели занять освободившуюся территорию. И теперь вновь искать бандитов, но уже для того, чтобы просить помощи… даже не смешно.
– Так поступи проще и иди сразу к Шефу, – пожал я плечами. – Напомни ему про Маргинала. Он полгода маринуется в тюрьме. Думаю, ему уже можно предлагать сделку. Мы его раньше использовали, так пусть и сейчас послужит.
– Полагаешь, он сможет выйти на привезённый товар? – скепсиса в словах Нади было больше, чем грусти в моих глазах, когда я понял, что ужин неожиданно кончился.
– Про товар не скажу, но вот на людей Геймера и его самого вполне. Сдавать их он, разумеется, не станет, но вот наладить сотрудничество с ним – вполне возможно. Если, конечно, сумеете договориться.
– А это мысль! Стоит попробовать, – возликовала девушка и в несколько движений оказалась у меня на коленях, поцеловала в жирную от котлет щёку. – А ещё можно отвести его к Радаманту… ну, к тому судье душ, которого ты обнаружил в крематории. Он сможет утвердить сделку, прочитав душу Маргинала.
– Вот тут я бы не торопился. Маргинал хоть и хочет на свободу, но загонять его в новую клетку – идея не лучше. Он не пройдёт испытание честностью – попытается сбежать, и конфликт начнётся раньше, чем вы приступите к делу.
– Учту, – кивнула девушка. – Ты у меня самый умный!
– Самой собой! Не зря же я Критик, – гордо заявил, с грустью наблюдая, как последняя котлета исчезает по воле Нади.
– Лучше скажи, когда ты меня уже с ЛК познакомишь? – девушка не скрывала усмешки. – У меня уже почти десяток заказов на его автограф!
– Кто бы меня с ним познакомил? – попытался за шуткой и смущенной улыбкой увильнуть от ответа.
Тот самый неловкий момент, когда даже помимо воли работа входит в конфликт с личной жизнью и приходится врать. ЛК – это сокращение от Легендарный Критик. Пафосно, конечно, но сильнейшему в стране Критику, а возможно, и вообще существу в мире, можно быть немного с завышенной самооценкой. Для выживания полезно.
Согласно легендам, слухам и непроверенным данным, ЛК имел уровень веры в десятки тысяч единиц Истинной Веры, обладал всеми возможными и невозможными способностями и мог чихом разнести планету, одной рукой собрать осколки, плевком склеить, а дыханием возродить всю жизнь. С учётом того, что никто не знал истинную личность этого ЛК, слухи лишь множились, а с ними и Вера…
И всё это было даже в какой-то степени правдой. ЛК за последние полгода помог решить четыре очень крупных конфликта, а также выступил нейтральной стороной в решении одного из конфликтов за рубежом. И когда я говорю о крупных конфликтах, то масштаб идёт от уничтожения города до уничтожения мира.
Вот только… ЛК не существовало. Когда я стал Критиком, то узнал, что ЛК не личность, а должность. Должность, которую получал тот или иной Критик в зависимости от масштаба проблем и требующихся способностей. Например, мисс Спектр помогала решить международный конфликт, о котором я упоминал ранее, примерив данную мантию.
Получив должность, а с ним наряд и множество атрибутов, Критик получал также и Веру. Поистине гигантское количество Веры, накопленное из слухов, баек, новостей и вообще всех средств информации, работающих на целой стране. С этой Верой можно было горы превращать в равнины… вот только недолго – одержимость при таком уровне приходила даже к самым сильным за считаные часы или даже минуты. Поэтому мантия ЛК снималась сразу же после выполнения того или иного задания.
Однако имелось и кое-что покруче: имелись слухи о существовании некоего плана “Т”. Почему “Т”? Что он из себя представлял? Кому хотя бы он служил и был подвластен? Неизвестно. Эдакий “последний рояль в кустах”, даже если ”бог из машины” в роли ЛК не справится. Лично я в это не верил… и даже не потому, что не видел сам, а потому, что даже у Веры есть пределы.
Однако информация была секретная, и я не мог её разглашать даже своей девушке.
– Лучше расскажи, почему опять чуть не уволили? – Надя отнесла моё молчание и смущение на счёт неудачного рабочего дня и в ответ попыталась поддержать: – Признавайся, что опять начудил?
Девушка, значительно повеселев, принялась разливать чай. Мой маленький Редактор…
Если честно, то разницы между Редакторами Верами и Военными Критиками почти нет: мы работаем на государство и ловим тех, кто использует Веру незаконно, и устраняем спонтанные проявления Веры. Да что там, я сам буквально полгода назад был Редактором!
Однако Редакторы работают на уровне города или региона, а Критики в масштабах страны и даже за рубежом. Неплохая аналогия полиции и ФСБ… ну, или армии. Поэтому и масштаб проблем, с которыми встречаются Критики, порой на порядок превосходит бытовые.
Я задумался: грузить спутницу своими проблемами не хотелось… но мне действительно требовался если не совет, то хотя бы поддержка, поэтому я нехотя признался:
– Сегодня снова с напарниками поссорился. Начальство в бешенстве настолько, что послало на самоубийственное задание. Но что хуже всего, я, кажется, нашёл того, с кем мне интересно было бы работать… вот только он ушел от Критиков и, похоже, враждует с ними.
Аромат трав и ягод разлился по нашей небольшой кухоньке. Надя презирала все продаваемые чаи за их “искусственность”, поэтому готовила исключительно собственные сборы, благо талант понимать и управлять растениями в этом немало помогал. И я не мог не признать, что получалось у неё замечательно. От одного нежного, чуть игривого запаха становилось спокойнее на душе. А стоило пригубить напиток, как по телу разливалась нега и расслабление. Заботы дня чуть отходили в сторону, позволяя насладиться моментом и приятной компанией. Секунды спокойствия и счастья…
Тут в кухоньку, цокая коготками и оставляя заметные царапины на линолеуме, вбежал угольно чёрный кот. Кот был матёрый, о чем тонко намекали костяные пластины по всему телу и шипы вдоль загривка. Глаза его сияли пламенем бездны, а от “мява” сердце уходило ниже ватерлинии. И это маленькое чудовище принялось тереться о ноги Нади, умилительно задрав голову и мурча – прохвост знал, что когда хозяева поели, то пришло время и его кормёжки.
– Пушистик, лапочка моя, сейчас всё будет, – девушка соскочила с меня и погладила адского котика по голове, лишь чудом не поранившись. После чего поспешила к холодильнику, параллельно обратившись ко мне: – Я давно тебе говорила, ты лезешь в чужой монастырь со своим уставом. Это неразумно!
– Но ведь у Редакторов прокатывало!
– Так то у Редакторов! Ты там почти с основания. За руку с начальством здороваешься. Это местный филиал! И то тебя столько раз пытались турнуть, что не сосчитать! А теперь ты Критик, – девушка сказала это так, словно это приговор всем моим мечтам, надеждам и чаяньям. – И сам знаешь, что ты неуживчивый одиночка. Но тебе нужно учиться доверять другим и работать в команде. А для этого сначала нужно перестать считать всех вокруг идиотами и относиться к ним соответственно. Это не нравится людям.
– Сами виноваты, – пожал я плечами. – Чужие заслуги я тоже признаю. Например, сегодня договорился о сотрудничестве с Артефактором – он теперь мой новый технический сопровождающий.
Коровья нога… вернее, её кость с хрустом перемалывалась мощными челюстями и стремительно пропадала в чреве Пушистика. Девушка с умилением смотрела на питомца, а я припоминал, куда убрал револьвер и стоит ли сегодня его прятать под подушку, или и ножом отмахаюсь?
– Псих, – без особого удивления прокомментировала моё признание Надя. – И да, ты признаешь заслуги… вот только они должны превосходить твои собственные. А это, видишь ли, непросто, по себе знаю. Тебе бы снизить планку отсева – вдруг кто-нибудь сумеет показать себя не сразу, а со временем. Ты же тоже не с первого дня полез с богами бодаться!
– В том-то и проблема! Критики должны быть по определению более опытными – это же Критики. Зачем мне подстраиваться под тех, кто менее эффективен?
– Ты себя-то слышишь? Критики – тоже люди. А люди совершают ошибки. Легендарными Критики могут быть только на расстоянии. Да что там, я более чем уверена, что ты опытнее большинства своих коллег: ты сталкивался со всякой дичью не меньше их, но с куда меньшими ресурсами – поэтому и работаешь эффективнее.
– Не эффективнее того, кого я сегодня встретил… он, пожалуй, единственный, кто достоин звания Критика. Пусть начальство на него странно отреагировало, но он действительно сильный и умелый.
– Так в чём проблема? Нужно всего лишь сделать так, чтобы тот, кого ты встретил, вернулся к Критикам. Тогда ты сам себе найдёшь достойного напарника.
Идея была настолько бредовая и абсурдная… что меня неожиданно захватила. А почему, собственно, нет? Вместо того чтобы мне разрываться меж двух возможностей, не лучше ли их объединить? Макеев – один из основателей Критиков, и его возвращение принесёт немало пользы как организации, так и мне лично.
Осталась сущая мелочь: вернуть на службу ушедшего в отставку Макеева, если он ушел сам. А если не сам, то убедить целую госорганизацию, что им кровь из носа как нужен такой человек, как Макеев. Знать бы ещё в чем проблема конфликта.
– Кстати, тебе привет передавали, – вырвала меня из тяжёлых дум девушка.
Мы как раз покинули кухню и укладывались спать. Пушистик не отставал и, наевшись, устроился в углу, умывая свою окровавленную мордочку, отчего по комнате разносился звук работающего наждака.
– Да? Кто? Шеф по мне соскучился? – немного оживился я.
– Шеф? Он каждый день тебя вспоминает, вознося хвалу небесам, что от тебя избавился. Он вчера обещал нам премию, ибо “некоторые индивиды не рушат всё на своём пути, вот в бюджете и стали водиться деньги”.
– Вот ведь старый хрыч, – с ностальгией буркнул я, думая, что стоит навестить старика: вдруг повезёт, и его инфаркт прихватит?
– Нет, тебе привет передавала Маша. Она сегодня к нам вновь приходила отметиться.
На эти словах я скис. Стыдно признаваться, но с момента воскрешения моей бывшей девушки я её ни разу не видел. Хотя она и предлагала встретиться… но я самым наглым образом отговаривался, или отмалчивался, или… короче делал всё что угодно, лишь бы не встречаться. Я банально не знал, о чём с ней говорить. Я не знал, зачем мне… да и ей это. Это было подло, но я просто не мог пересилить себя.
– Я, между прочим, договорилась о встрече для вас. Завтра в восемь часов “У Семёныча”. И не обсуждается! Мне надоело смотреть, как ты изводишь себя, бегая от неё!
– Завтра не могу! – взбрыкнул я. – У меня на завтра важное задание. Не знаю, когда освобожусь… И освобожусь ли вообще, – как-то немного сник.
Если всё получится так, как мы с Артефактором запланировали, то уже завтра я навещу Макеева. Но вот чем эта встреча закончится, сказать не мог.
– Что ещё за задание? – недовольно нахмурилась Надя, явно подозревая меня в очередной попытке сбежать.
– Прости, душа моя. Но я не могу ничего сказать. Если всё пройдет хорошо – поведаю, а сейчас нет. Вдруг сглажу.
– Опять что-то самоубийственное затеял, – вздохнула девушка, и меня утянули на свежезастеленную постель. – Встречу с Машей перенесу на послезавтра. И больше никаких отговорок.Хоть конец света, но чтобы был на месте! – пригрозила она. – А теперь займись делом, чтобы завтра лишних мыслей не было!
– Но я устал… – крик отчаянья был нагло опровергнут зовом плоти. Мне ничего не оставалось, как подчиниться сладостному моменту.
Глава 5. Или почему окна – это маленькие двери? Часть 1.
Информации о Сергее Макеевом оказалось много. Хотя репортёры окрестили его Глагол. Должен заметить, это прозвище ему очень подходило. Чувствовалась в нем эдакая твёрдость. Сказано – сделано! Такой человек просто так трепаться не будет, и каждое слово равняется делу. Перекрёстный поиск по имени и фотографии принёс множество статей, но по большей части он упоминался там мельком, как один из участников действий.
Однако из них я узнал, что Глагол участвовал в таких важных событиях, как штурм Кремля и уничтожение одичавших политиков. Зачистки соборов с истово верующими. Истребление обезумивших писателей, художников и прочих невменяемых. Вылазки в зоны заражения Верой в центре Питера и Москвы. И это только самое основное. Десятки заданий только в открытой прессе.
В архивах Критиков информации обнаружилось на порядок больше. Там почти сотня томов информации! Подробной! И совершенно секретной… Как то, что Глагол минимум трижды примерял мантию Легендарного Критика.
На знакомство с половиной того, что обнаружила программа поиска Артефактора, у меня ушло всё утро. А ближе к обеду мы запустили наш план.
– Мисс Спектр, разрешите? – раздался из динамиков голос Артефактора.
При этом в правом верхнем углу экрана, с которого я читал, появилось изображение кабинета моей начальницы. На компьютер в лаборатории, где обосновался Артефактор, а сейчас сидел я, поступал прямой поток данных с его наруча.
– Заходите, господин Чунаев. У вас какое-то дело? – не отрываясь от бумаг, поинтересовалась мисс Спектр. – Хотите запатентовать новое изобретение? Помните: каждое – минус год к вашему сроку.
– Не в этот раз, – Артефактор поморщился от подобного, судя по всему, давно доставшего его приветствия.
– Зря, зря. До сих пор не понимаю, почему вы не запатентовали своё устройство по удалению Веры? Мы, Критики, с удовольствием вдвое бы скостили ваш срок за него. Тем более что вы сами мечтали уничтожить Веру, а тут такое распространение будет!
– Я хочу уничтожить Веру, а не мир, посредством развязывания войны. Если дам вам такое оружие, то это будет просто огромный перевес сил для нашей страны! А это может привести к тому, что остальные государства потребуют технологии. Наши откажут и… – продолжать не стоило. Приход Веры лишь усугубил отношения между странами: теми, что остались на карте. Артефактор спокойно устроился в одном из кресел. Он хоть и опасался мою начальницу, но старался этого не показывать. – Я относительно Несуществующего.
– Неужто хотите оправдаться за то, что не сумели оставить его в заражённом доме? – подняла голову от бумаг и чуть пристукнула по столу ручкой моя начальница. – Он выбрался, да ещё и выполнил задание, а это не то, о чём я вас просила.
Я аж скрипнул зубами на данной фразе. Были, конечно, предположения, что Артефактор действовал не только в своих интересах, когда сломал костюм. Да и он намекал на это. Но я ожидал молчаливого покровительства, а не столь наглого приказа!
Закинул в рот сразу горсть чипсов. Да, я выполнил заказ Артефактора и притащил ему целую гору всяких вкусностей, добавив ещё и от себя – для подтверждения добрых намерений.
– Я предупреждал, что у него сильный иммунитет, и ваша затея может не сработать. Даже штатные предсказатели и аналитики не давали вам гарантии. Поэтому своей вины не вижу, – отрезал Артефактор, хотя голос его и дрогнул. – Если хотите его сломать и заставить действовать по-своему, то вам нужно что-то получше одержимого дома.
– Мне не нужно его убивать, – мисс Спектр начала хмуриться. – Мне нужно выбить из его глупой головы своеволие! Оно его рано или поздно убьёт. А мне пригодится такой оперативник, как Несуществующий… только он должен начать подчиняться правилам! И ты пришёл потому, что этот мальчишка вновь что-то учудил?
– Он ищет информацию на Макеева. Даже сейчас сидит за моим компьютером и роется в архивах. И он попросил моей помощи в поисках, – сдал меня со всеми потрохами Артефактор. – Вы ему рекомендовали не лезть в это, потому я посчитал, что стоит доложить.
Артефактор оказался очень умным гадом. Что не удивительно… Он работал на всех, получая максимальные привилегии, при этом стараясь стоять в стороне, чтобы, когда всё выяснится, не оказаться под ударом. И предательство всех и вся было одним из таких способов. Благо, что в этот раз оно обговорено заранее. Теперь осталось понять, насколько мы сумели просчитать начальницу и её реакцию на данную новость.
– Вот и прекрасно, пусть ищет дальше, – краешком губ мисс Спектр расколола ледяную маску бесстрастия, изобразив улыбку. – Не зря же я дала ему все вводные.
– Я понимаю, что запрещать такому, как он, бесполезно: сделает вид, что подчиняется, при этом попытается найти обходные пути, и это может стать проблемой. Но вы точно не хотите, чтобы я ему помешал?
– Нет. Помоги ему по мере возможности. Приключения Макеева в первый год, описание его способностей. Можешь даже составить его психопортрет. Короче, пусть знает о нём как можно больше.
Изучая обрывки данных прессы и архивов Критиков, я сумел немного разобраться в способностях Глагола. Если верить источникам, то изначально Макеев был обычным человеком без способностей. Но он всегда исполнял данное другим или себе слово.
Как пример: он пообещал одному генералу, что набьёт ему морду, после того как тот обстрелял одержимую деревню из миномётов. Как результат, прошло несколько месяцев, все забыли про обещание, а по случаю очередной победы был организован фуршет у военных… где Глагол посреди празднества и сдержал слово на глазах всего офицерского состава. Его после этого чуть не расстреляли, и спасло только заступничество других Критиков.
Это может показаться простым или незначительным, но… Как много своих обещаний вы выполняете, уважаемый читатель? А Макеев делал практически невозможное: ВСЕГДА держал своё слово. ЛЮБОЕ. Если он давал слово, то только когда Верил, что это истинно необходимо, и поэтому приравнивал выполнение к стоимости своей жизни.
Исполнялось даже невзначай брошенное обещание. Нет ничего несущественного в вопросах чести. Для выполнения самоубийственных обещаний прикладывались все усилия. Жизнь ничто по сравнению с честью. Он рисковал даже жизнями друзей и мира, выполняя своё слово. Невыполнимое в принципе обещание… он доказал, что не бывает такого – есть лишь недостаток желания. И слабость духа. Он исполнял всё. Без компромиссов и отговорок. Каким бы глупцом его из-за этого ни считали.
Люди быстро поверили в него… Как итог, не он стал исполнять обещания, но они стали исполняться, используя Глагола как проводника воли. Стоило ему хоть как-то обозначить намеренье, порой даже без триггера вроде слова “обещаю”, как способность активировалась. И тогда данное слово исполнится неотвратимо! Любое.
Если я правильно понял, этот талант очень похож на возможности джинна в том плане, что универсален и способен исполнить даже самое невозможное желание. И при этом в корне отличается от таланта джинна, ибо сам человек решает, чего он хочет – это делает талант ещё более сильным.
Способность почти совершенная и универсальная! Вот только у всего есть недостатки и ограничения… и вот они мне были пока непонятны.
– С этим проблем нет, данные на поверхности, – отмахнулся Артефактор, вырвав меня из круговерти мыслей. – Но Несуществующего интересует, почему Глагол покинул Критиков. А главное, как его найти. В открытых источниках подобного нет. Поиски же могут затянуться на дни, а то и на недели! Если, конечно, он не совершит какую-нибудь глупость и не добудет доступ к секретным данным.
– Вот это ни к чему… – задумалась мисс Спектр и откинулась на спинку кресла. – Причины ухода Глагола будут лишними… – она помедлила, что-то рассматривая на экране монитора, и, наконец, решила. – Ладно! Решено! Артефактор, принимай данные, – несколько ударов по клавишам, и короткий взгляд Артефактора отметил пришедшее сообщение с координатами, где обитает Глагол. – Передашь Несуществующему. Скажешь, что взломал мой компьютер и украл. Пусть проникнется к тебе доверием. Только нужно, чтобы уже сегодня он отправился на встречу.
– Если не секрет, то к чему такая спешка? Да и зачем вам нужно, чтобы эти двое встретились? Вы же можете послать куда более компетентных людей, чем этого наглого недоучку, которому нет доверия! – задал Артефактор чуть ли не самый важный вопрос за весь разговор.
– В том и проблема, что всех моих опытных оперативников Глагол раскатает ещё на подходах… не любит он Критиков, – может, мне показалось, а может, и в самом деле послышался скрип зубов. – А этого парнишку он, может, и не прибьёт сразу, раз уж не устранил, как ненужного свидетеля, а позволил жить.… Похожи они чем-то. Может, получится у них договориться. А там уже ты передашь мне видео со всеми их переговорами. Так что смотри, чтобы новых сбоев не было!
– Понятно. Разрешите идти?
– Свободен.
***
Весь день я сидел как на иголках в ожидании предстоящего похода. Как назло, за смену для меня не нашлось ни одного задания, так что с горя написал все отчёты и остаток дня штурмовал тренажёрный зал. Я, конечно, мог сослаться на какое-нибудь расследование и уйти… но подставляться лишний раз не хотелось. Зато в урочный час с работы я вылетел пулей! Добраться до места назначения оказалось тем ещё приключением. Как по мне, но логистика у Критиков построена неоднозначно и даже паршиво.
Да, картины мгновенно перемещали в любое отделение Критиков по всей стране. Собственно, данные отделения и строились для того, чтобы не возникло подозрений о существовании каких-либо секретных баз. Вот только проблема: отделения Критиков находились лишь в областных центрах. Имелась связь и почти со всеми отделениями Редакторов веры по стране – поэтому объём оперативности повышался. Со всеми отделениями, кроме моего родного города, до недавних пор… Плюс к этому добавлялись музеи, где висели оригиналы картин, которые использовались для перемещения.
Однако в пределах города или до сёл приходилось добираться общими методами: машина в помощь. Мой же потенциальный знакомый хоть и жил в мегаполисе, но на самой его окраине, потому я угробил больше часа только на дорогу. Спасибо системной карте, что хотя бы не заблудился.
