Александр Анатольевич Романов
Самый последний шедевр
Постепенно на верстаке вокруг обрабатываемой заготовки и на белом покрытии платформы стали скапливаться кучки красновато-коричневых стружек, источавших свой специфический запах. На месте деревянного бруска уже начали вырисовываться контуры будущего изделия, но до конца работы было ещё далеко.
– Должна тебя огорчить, Глеб, – неожиданно сказала Актея,– но твой срок на исходе. Ты можешь поторопиться, чтобы закончить свой шедевр вовремя?.
– Нет, не могу, – спокойно ответил он. – Я же не машина для резьбы. А спешка, как известно, нужна только при ловле блох. Я в любом случае не успею. Здесь ещё много основной работы, не говоря уже про завершающую обработку. Так что придётся вам довольствоваться малым. Тем, что получилось.
Женщина впервые за всё время задумчиво хмыкнула и вопросительно взглянула на других исследователей древности. Затем растерянно произнесла:
– То, что есть сейчас нам не очень подходит. Мы бы хотели иметь в своём хранилище законченный экспонат. Нам требуется полноценное изделие, а не заготовка.
– Тогда реконструируйте в материализаторе станок, который сможет вырезать деревянную розу всего за час.
– Но нас интересует только ручная работа живого мастера…
– Живого? – переспросил Глеб, рассмеявшись. – Но я мёртв так же, как эта деревяшка. В нас нет ни души, ни жизни. А вы даже не можете продлить моё нынешнее существование, чтобы я не спеша закончил работу над этим изделием.
Он гневно ударил киянкой по заготовке розы, отчего Актея даже вздрогнула и воскликнула:
– Осторожно! Ты повредишь древесину. В ней появятся трещины.
– Плевать! Всё равно от этой заготовки вам не будет никакого проку.
– Ты прав, резчик, – тяжело вздохнув, согласилась исследовательница и на секунду прикрыла глаза рукой. – Обычно это не в наших правилах, но мы постараемся продлить твоё существование в материализаторе, насколько это будет возможно. Я только что вызвала сюда остальных сотрудников центра. Они помогут нам своей психической энергией поддержать работу генератора.
Сколько ещё времени тебе понадобится для создания розы?
– Не знаю, – пожал плечами Глеб, – но не меньше суток это точно. Если, конечно, я раньше не свалюсь от усталости. Тело-то у меня не железное.
– Целые сутки?! Это очень много. Но если меньше нельзя, то нам понадобится дополнительная психоэнергетическая помощь.
– А, вот это уже ваша проблема. Моё дело – резьба.
Глеб вытащил заготовку из тисков верстака и принялся обрабатывать одной из полукруглых стамесок.
Теперь он был спокоен, и мог продолжать работу без суеты. Конечно, это ненадолго, но дополнительные сутки он себе все-таки выторговал. И хотя нынешнее существование нельзя было назвать полноценной жизнью, резчик хотел продлить его максимально долго…
* * *
– Двое суток. Почти двое суток, – медленно прошептала Актея, когда психоматрица резчика покинула физическую оболочку и бездыханное тело обмякло на стуле.
Мозолистые руки Глеба продолжали сжимать деревянное изделие, которое он всё-таки успел вырезать и отшлифовать. Это была роза с частично раскрытым бутоном, колючим стеблем и тонкими листьями. Это был его последний шедевр.
Резчик трудился над ним без отдыха и пищи, хотя его тело нуждалось и в том и в другом. Он не просил себе ничего, кроме воды и стимуляторов для поддержания нормальной работоспособности. И в течение двух дней все сотрудники центра, а также добровольцы из города, сменяя друг друга каждые четверть суток, контролировали работу материализатора, не позволяя ему отключиться раньше времени. И у них это получилось.
Актея с сожалением посмотрела на лицо Глеба, его застывшую улыбку и полуприкрытые глаза. Потом взяла из холодеющих пальцев деревянную розу, которая всё ещё хранила тепло рук мастера.
