Александр Анатольевич Романов
Жизнь, как воздух
«– Ничего, как-нибудь продержусь, »– думал БЧЗ– 7234, борясь с физической и психологической усталостью, – «мне ещё рано умирать. «
Убегая от сабакошки, он потратил лишний воздух, но зато сэкономил время общего пути, так что теперь мог просидеть на скамейке не меньше десяти – пятнадцати минут. Однако дышать приходилось всё в том же изматывающем режиме. Глубокий вдох, задержка дыхания на максимально возможное время, как минимум на семьдесят секунд, и медленный выдох. Последнее получалось не всегда, но ему удалось войти в определённый ритм, который нельзя было нарушать.
Кожу на спине жгли кровоточащие царапины, словно по ней хорошенько прошлись семихвостной плёткой. Но сейчас на такие мелочи не стоило обращать внимания. Главное– дождаться полуночи!..
– Эй, гражданин, – вдруг сказал за спиной чей-то низкий голос, – вы что тут делаете?
От неожиданности БЧЗ– 7234 подпрыгнул на месте и чуть не подавился набранным в лёгкие воздухом. Потом оглянулся и увидел перед собой постового полицейского. Это был здоровяк около двух метров ростом с квадратной физиономией и электрошоковым пистолетом в поясной кобуре.
Его бледные, как у дохлой рыбы, глаза смотрели немигающе.
– Я спрашиваю, что вы здесь делаете? – повторил он, зацепившись большими пальцами обеих рук за широкий чёрный ремень, – комендантский час уже начался, и сейчас вы должны быть дома, а не сидеть на общественной скамейке.
БЧЗ– 7234 понимающе кивнул, но ничего не ответил.
– Ты что немой или язык себе прикусил? – недовольно поинтересовался полицейский и тут же угрожающе добавил:– немых, глухих и прочих калек мы ликвидируем как мутантов по закону гражданского кодекса номер три тысячи восемьсот двадцать два, пункт шестой. А если у тебя просто язык в горле застрял, то я его у тебя быстро вытащу и засуну в другое место. Так что не выводи меня из терпения и отвечай на вопросы.
БЧЗ– 7234 с шумом выдохнул углекислый газ и снова полной грудью втянул в себя живительный воздух. На все угрозы невесть откуда взявшегося постового ему сейчас было наплевать. Гораздо важнее продержаться оставшееся время и не сделать случайного вдоха, который может стать роковым. Немного помедлив, он постучал указательным пальцем сначала по своему контрольному ошейнику, а затем по дисплею наручных часов.
– Ага-а, – басом протянул полицейский, но его каменное лицо ничуть не смягчилось, – значит, ты живёшь на последнем кубометре, и с минуты на минуту твоя голова взлетит на воздух, разбрызгивая мозги. А пачкать улицу, между прочим, не хорошо. За это полагается штраф в сумме ста пятидесяти кредит – долларов. Можно наличными.
Кстати, где ваше идентификационное или служебное удостоверение. Я должен проверить вашу личность.
Скрипя зубами от всех неприятных ощущений, БЧЗ– 7234 достал из внутреннего кармана форменной куртки две пластиковые карточки, красную и зелёную.
Постовой взял их, вставил в портативное считывающее устройство, подключённое к глобальной идентификационной базе данных, и удовлетворённо хмыкнул, когда подлинность карточек и гражданской личности подтвердилась.
– Ладно, с этим всё в порядке, – буркнул он, возвращая удостоверения, – но разве вы не знаете, что отдыхать на скамейках после двадцати трёх часов запрещено законом гражданского кодекса номер три тысячи пятьсот шестнадцать пункт первый. За это тоже полагается штраф в сумме шестидесяти кредит – долларов. Итого, с учётом возможного загрязнения улицы, вы должны нашему могучему государству и его великому благодетелю двести десять кредит – долларов. Если будете платить штраф наличными, я выпишу квитанцию.
БЧЗ– 7234 со вздохом порылся в карманах и с грустью выложил на огромную, как тарелка, ладонь полицейского требуемую сумму.
Разноцветные купюры были мятыми и потрёпанными, но постовой на это никак не отреагировал. Он сунул деньги в карман чёрных брюк и что-то быстро нацарапал ручкой на квитанции. Потом сложил листок в несколько раз, протянул оштрафованному гражданину и тяжёлым шагом удалился в тень ближайшего здания.
