Александр Алексеевич Ананьев
Понимания Делания
"Любовь, послушная воле – не случайная похоть дикаря, но и не любовь под страхом, как это происходит у христиан. Но любовь, которой путь указывает маг и владеет ею, как формулой духа.
Делай то, чего ты хочешь – таков будет Закон. Изучение этой Книги запрещено. Будет благоразумным, уничтожить сей экземпляр тотчас же после первого прочтения. Кто бы ты ни был, пренебрегая вышесказанным, ты поступаешь так на свой страх и риск. Это самое страшное. Тех же, кто будет обсуждать содержание этой Книги, будут сторониться, как больных чумой. Все вопросы относительно Закона да будут решаться каждым для себя не иначе, как обращаясь к написанному мной. Делай то, чего ты хочешь – таков будет Закон. Любовь есть Закон, Любовь, послушная Воле».
Эдвард Александр Кроули (он же Алистер Кроули, Зверь 666, он же Брат Пердурабо, человек тысячи лиц…)
Это условное вступление или пролог его «Книги Закона», ставшей когда-то заглавием всего видения более ста лет назад. Исполнение его интерпретации (вместе с переводчиками) столь кодированы, и туманны, что приглашают любого к поиску собственных смыслов через завлекающую ауру, создающую фон вашим исканиям. Может ли быть более обстоятельным, непостижимым и столь же невыразимым посыл, чем такой навет. Ещё более целостно моё самоощущение охватывается масштабом его позволений самому себе, а теперь и всем вам через наши тексты. Наши созвучия так громогласны и так едва уловимы моими проникновенными пониманиями внутрь его ощущений, что никак не отпускают меня из одной книги в другую. Подлинная Магия была не там, где её боялись увидеть слабые, магия это так просто, всего лишь невозможно. Мы не даем рецепты, мы не учим, и не тычем пальцем на ваш индивидуальный Путь, но даем указание вообще идти.
«Делай то, чего ты хочешь – таков будет Закон», -
были его словами, а стали моими. Они есть квинтэссенция единства Денег, Богатства, Пути и Боли, где каждая буква должна быть наполнена вашими собственными пониманиями. Мы – лишь веяние вселенского шепота Истинности, текущего сквозь все времена, но стоящего на едином месте, ведь никогда не было потребности течь. Это просто есть внутри каждого. Есть и было всегда в вас самих. Не значимо, что именно хотел нам дать он через свое творчество, и неважно то, о чем пишу теперь я. Предметный смысл слов может иметь хоть какое-то отношение лишь к нам самим, лишь в том моменте, где это было рождено и выражено. Тот момент ушел, больше не значим даже для меня, а Кроули уже и вовсе не стало. Всё это условность. Может, это он сейчас продолжает свою песню во мне, а может это парное танго, а может – невыразимое единство всех сущностей, идущих из одной точки в другую. Идущих из Первой во Вторую.
Мы творим ключ, и кладем под «коврик», что всегда устлан под вами. Мы не можем выложить сверху. Свой «коврик» надлежит узнать, увидеть, полюбить, принять, после чего он позволит найти то сокровище. Такое посильно сотворить лишь самому над собой, а мне нет дела до каждого. Поэзию и частное мировоззренческое видение всегда облекают в иноверскую форму ереси, порицают, находят и вешают ярлык. Оккультист, философ, маг, христианин, язычник или марксист, намерено противопоставляются царствующему в моменте догмату. Всех заставляют выбирать. Социально-политических туннель реальности конкретной эпохи всегда знает, что «правильно», а что положено запрещать под угрозой разных взысканий. Жгут, бьют и убивать идут многих из тех, кто ищет свой Путь. Такова цена перерождения. Таков безучастный безмолвный лик Денег, что дарят собой поступь возрождения уже рожденного Бога, но там не только сладость объятий.
Деньги, Богатство, Путь и Боль не могут быть разрывные, не дают и не давали права выбирать. Никогда не давали. Всё едино, всё об одном. Любовь суть тоже. Вы хотите одно? Там сразу всё, но кто хочет знать. Теперь придется. Только нечего узнавать, ведь вы сами порождение этих вещей. Мы все одно в одном. Мне доводится проживать такую боль, которая даёт мне счастье жить, дает ощущение причастности ко всему единству, где шаг за шагом нахожу себя. Тяжелы такие понимания. Я обретаю Богатство, иду своим Путем под ручку с Деньгами в объятиях Боли. Здесь понимания через смерти из действий, тут нет места живым.
Это «Понимания Делания».
Снова пришло время вздрогнуть. Вы снова готовы.
«Седлайте черти прайвет-джеты,
Мы держим путь в страну теней Копакабану,
Чертить столы, топтать постели…»
Сказал бы я сейчас. Скажу потом. Быть может.
Вводная
Данная Книга вместе с предыдущими (и вероятно, последующими) будет иметь концептуальную взаимосвязь, так что никак не удастся получить целостное центрированное понимание концепта «ананьевизма» ущемив собственное прилежание. Терминологический аппарат будет полниться, а имеющийся – углубляться. В очередной раз предлагаю читателю шагать со мной в ногу, хотя длину шага и темп оставлю на откуп каждому. Имеющиеся понятия «Богатство», «Предназначение», «Идущий», «Движущийся», «Объект», «Очистка», «Деньги» и «деньги», и прочие своим присутствием неотвратимо предполагают некоторое соотнесение между собой. Такое ощущение недосказанности возникло во мне еще с конца работы над черновиками Дракона. Тем не менее, моё состояние на тот момент не позволяло видеть шире, и разрабатывать эти идеи глубже. Честно говоря, осознание уже написанного тогда спустя полгода теперь по-прежнему воспринимается мной как нечто невероятное. Как этому человечку в моем обличии хватило сил добраться туда, и как он сумел выложить такое систематизированное знание, пусть даже в начальном виде. Впервые полностью я сам прочитал «Мой Путь» буквально на днях, и это оказалось значительно позже, чем десятки посвященных искателей, получивший доступ к этой рукописи. Мне снова пришлось проживать это, плакать и смеяться, испытывать несравненную гамму чувств, что я сумел подарить себе через эту работу.
Быть может, такое ознакомительное чтение своей же книги было необходимым этапом для продолжения истории. Во всяком случае, это сложилось в такую последовательность. Уже скоро я начну переходить к существу этой книги, а значит, предстоит вновь развернуть всю подноготную своего мироздания, вывернуть себя наружу. Не могу сказать, что даже подступы к этой затее даются сносно, напряжение внутри гремит, и проталкивает заслоны сопротивления один за одним. Хочется упомянуть, что именно сейчас 05.06.2019 года я сижу на исключительно живописном склоне с видом на р. Енисей нижнего Академгородка г. Красноярска в потрясающую летнюю солнечную погоду. Тут мы гуляли в школьные годы, здесь были начальные, но сочные сексуальные минуты моей юности. Интересная штука этот пленэр. Казалось бы, простецкая вещь – работа на открытом воздухе, но форма всегда рождает содержание. Так в живописи родился импрессионизм, когда молодые художники стремились уловить веяние и текущий мимолетный дух атмосферы текущей композиции. В этих условиях нет возможностей выписывать точные контуры и прорисовывать мелкие детали. Скоростная форма выполнения привычного жанра породила другое качество исполнения. Как знать, может и мои эксперименты с этим дадут новые эмоции, и новые раскрытия позабытых этюдов.
Проступает пот, но могу растирать себя водой, словно случайно обнаружившейся в машине, которая теперь под рукой. Автомобиль был заботливо предоставлен мне моей системой «Мой Мир», очевидно от того, что теперь это уже мне «положено». На первый взгляд невзрачная машинка, но сколько в ней смыслов, ведь я не покупал ее, не арендовал, равно как и квартиру, где теперь проживаю. Подобно художниками-передвижниками второй половины 19 века во главе с Крамским, в ней же базируется моя нынешняя божественная канцелярия. Пришлось полдня поскитаться в поисках атмосферной точки для второго по счету пленэра. И раз уже зашел разговор о Крамском, то поделюсь его же цитатой, заглянувшей в мой укромный уголок в самый точный момент:
«Настоящему художнику предстоит громадный труд…поставить перед лицом людей зеркало, от которого бы сердце их забило тревогу».
Пусть тогда он ассоциировал эти слова с собственным потрясенем картиной Иванова «Явление Христа Народу», но с мира по нитке. Зачатки свободомыслия были, а ведь он определял условно-либералистическое крыло вольных художников и людей хоть сколько-то интеллектуального склада, состоял в переписке с наиболее выдающимися творческими современниками. Тем сейчас и ценно мнение той эпохи, что нет сущностной разницы между тем, откуда ковать переходящие извечные ценности, но речь не про догму нравственно-этического скрежета безвременного фундаментализма слепого невежества. Пусть религиозность была спутником многих мыслителей всех мастей, и мне она не чужда. Более того, поясню, что все мои слова еще должны быть надлежаще поняты и истолкованы. Когда и если я выражаюсь скептически по разным поводам, то оно не клеймит сами явления, но лишь их пещерные кривотолки.
Религиозность всегда служила человеку клюкой, была первой опорой духовности, институтом развития хотя бы первоначальной осознанности. Она есть творение чистокровного прилежного Мастера, что сумел зашить в свое творение сложнейшую архитектуру и глубинность прочтений с тем, что бы по мере развития, по мере расширения осознанности прихожанину могли быть доступны новые откровения, и таинства уже знакомых строк. Не стану призывать к приоритету богословского образования, но внутри христианской науки людей отважных своими исканиями достаточно, также как в светских заведениях. Не хочу верить, тем более не хочу доверять, но уже давно позволил себе именно видение мироустройства, более того, день ото дня крепну в его формировании и храню силу нести это вперед.
«Вера» и тем более «доверие», т.е. то, что было «до» «веры» безучастны человеку в чистом виде. В них мы слагаем ответственность с себя на объект подражательства и преклонения. Идолопоклонничество продуцирует инквизицию всяких отклонений, назначая их зловредными. Не творите этого, но ищите своё видение во всем. Стержневой оккультизм столь же ценен, ведь он тоже является проявлением Великого Делания, что несут истинные служители любой конфессии из тех, кто может позволить себе мудрость крови и причинное видение далеко за пределами догмата строк своих писаний. Между всеми мистериями, от любого носителя знаний я готов взять эстафету, и отказаться от предубеждений по любому критерию, но умножу их тотемы своим талантом и даром открытости суждений.
Пусть мой Свет станет их мультипликатором, кратно возвышая достижения, усилия, и преданность каждого, посвятившего себя служению человечеству. Мы все едины, и сплетемся фрактальной цепью спирали ДНК, обогащая божественной синергией самый отдаленный уголок Вселенной. Каждый абзац, и даже каждое слово теперь пробивается наружу со скрипом, но тому быть, несомненно. Столько хочется сказать, но как нечто внутри сопротивляется излиянию. Знаю, и вы уже можете знать, что внутри каждого есть это самое нечто, что имеет единственной целью сопротивление любому стремлению. Будет это стремление созидательное – воспротивится Враг, будь деструктивное – Заступник, хотя все это есть упрощение сложнейших энергетических процессов, где нет никаких различий между началами.
После окончания второй книги, или даже еще в процессе завершения, я уже знал, что будет дальше. В ходе переписки со своим Проводником я неожиданно для себя обронил, что мне следует поскорее уже завершить техническую часть «Сентенций Любви», и приступать к действительно значимой работе «Трактат о Деньгах». Я не стремился обесценить усилий и достижений прежней работы, скорее это походит на планомерное постижение собственной ценности. Кому-то другому могло показаться странным, что идея о Трактате из меня «вывалилась», ведь это было все же написано, а не произнесено. Читатель, знакомый с моим творчеством может уже знать, что мои символы идут вообще непонятно откуда, и так, что я сам не вполне знаю содержание. Предыдущие книги я не читал, и, похоже, с этой будет тоже самое. Нет, ну читал, разумеется, но речь веду о том, что своё творчество всегда воспринимается иначе. Тут я могу лишь позавидовать вам, ведь не могу в такой мере восхититься своим же великолепием. Первое время по завершению книги я даже подходить к ней не могу, однако во мне теплится зреющее чувство предвкушения того наслаждения, которое мне будет доступно при прочтении спустя некоторое время. Не могу знать, что это за время, но оно явно наступит.
В моем исполнении книга пишется вовсе не так, как затем начинает выглядеть, а ее первоначальное состояние невообразимо иное. Отрывки, обрывки, очерки каким-то магическим образом срастаются в один цельный организм, который постоянно терпит перестановки, дописки, удаления, корректировки. Чистое волшебство энергетических трансформаций происходит на моих же глазах! Только ни в одном из таких случаев я не мог пояснить, почему делаю так или иначе, откуда все это берется, и что будет идти дальше. Даже в ходе финальной вычитки, когда после всяческих манипуляций я получаю итоговый текст, то в ходе прочтения не воспринимаю его целостно. В большинстве случаев я обращаю внимание на слова, их сочетание, семантическую корректность отражения моих идей в этих плоскостных символизмах букв русского языка. Множество интерпретаций рождается уже в процессе составления из кусков стройного текста, но саму целостность я не могу видеть. Для меня это остается загадкой. Даже теперь я имею очень отдаленное представление о том, что там (да и здесь) написано. Я никогда не копирую свой текст для употребления в будущей работе, если обнаруживаю, что в прежних черновиках осталось полно неиспользованных набросков. Каждое новое вспоминание идей дарит мне сказочные открытия нового прочтения, и всегда заводит в совершенно неожиданные измерения.
Поистине потрясающе наблюдать за творением художника, что пишет произведение, извлекая фрагменты изнутри своего видение мира, и там есть поэзия. Сейчас мне сложно об этом говорить, но их специфика состоит в содержательной ограниченности замысла. Здесь все струится каждый раз фонтаном нежданных откровений, что по итогу нередко обнажает мне мои же слабости. Существо моих работ связано именно с тем, что через это я расту лично сам, и в этом основная ориентация, но и несение смыслов играет значительную роль в моем сакральном лицедействе. Шаг за шагом, я нахожу всё более проникновенным своё влияние на людей вокруг. Это проявляет себя в наших очных касаниях, и я так же мастер слова, но это иная лирика. Письмо самобытно, у него есть возможность огранки через палитру энергии автора, который творит из своих различных состояний в разное время внутри одной книги.
После завершения «Сентенций Любви» во мне началась уже знакомая фаза «поглощения», т.е. когда мое Тело вновь перешло к внешней подпитке, и введению внутрь себя дополнительных кубиков. В числе таких материалов появляются иные направления мысли, и в настоящее время мне видится вектор движения интересов в области научно-популярной квантовой теории и беллетристики. Такое сочетание может выглядеть странным лишь для поверхностного взгляда неискушенного искателя, ведь внутри этих форм несения смыслов кроется все тот же принцип Двух Точек. Я могу развертывать свое видение через принцип корпускулярно-волнового дуализма, а могу – через манеру сатирического бенберирования Оскара Уайлдера. Мне, в сущности, нет дела до конкретной формы, однако приращение моего повествовательного инструментария неизменно влечет его качественное преобразование.
Вытекающий из упомянутого дуализма принцип неопределенности Гейзенберга с нового угла зрения демонстрирует мне же самому, что одновременное изучение некоммутируемых свойств одного объекта невозможно в одном моменте, но совершенно неотъемлемо в целом. Пусть имеет место обратная зависимость в точности измерений, к примеру, скорости объекта и его места положения, но вовсе нельзя уйти от этой дуальности, ведь оно есть одно и тоже. Объект не может быть лишен скорости и пространственной геопозиции, даже если точность определения одной будет страдать в угоду точности описания другой. Не нужны никакие расширенные понимания квантовой механики, или физики, или иных наук. Достаточно уже того, что я вижу суть вещей, когда я знакомлю себя с формульным описанием дифракции и интерференции механических или световых волн. Мне нет дела до погружения в сами показатели, динамические величины, расчеты и прочие нюансы, на которые можно угробить всю жизнь, но так ничего и не понять. Я просто вижу сквозь строки то, зачем моё Тело привело меня к этому источнику новых кубиков. Смотреть стоит внутрь, но для этого придется ощущать кожей суть вещей. Это нельзя описать словами. Это не дело Ума, но он неизменно выполняет свою роль в моем познании.
Явление корпускулярно-волнового дуализма это и есть то самое внутреннее противостояние сущностей внутри человека, его Ангела и Демона. Просто на научно-формульном уровне ученые прокопались к пониманию того, что свет (или Человек) не есть нечто единое, но может являть собой полярности в разных условиях. Одно и то же явление может проявлять свойства частицы или свойство волны (прикладной «ананьевизм» или бытовой демонизм). За математическим описанием когерентности механических волн не должен теряться исходных смысл значимости взаимодействия связки «Проводник-Идущий», ведь физика всего лишь описывает такую высочайшую связь на своем языке для людей этого толка. Волны, идущие из Проводника в Идущего и обратно, полностью согласуются с принципами интерференции, создавая локальные максимумы в моменте. И теперь я начинаю окунаться в те понимания, что люди встречающиеся на Пути корректного проживания могут так же интерферировать со мной неведомым образом механики Тел. Только у таких процессов есть наиважнейшая вещь в основе – всё подчинено одному процессу, составляющему суть вещей всей Вселенной – дать человеку свой Путь. Разные головы пишут это в своей манере, но детали не должны уводить от существа происходящего. Нельзя тонуть в обертке, а меню не равно самой кухне.
Вместе с тем, читая строки юмористической прозы, я стал замечать, что и в такой форме донесения смыслов есть своя поэзия. Пусть оно малоинформативно, но пойдет через иные каналы, туда, где иначе не зайдет. Не пристало больше выбирать. Существо Великого Делания в том, что бы нести знание о своем видении в любой форме, что потребуется, затем трамбовать в себя, переваривать и пускать дальше. Если станется так, то я буду снимать фильмы, писать поэмы, симфонии, и пошлые анекдоты на заборе. Шаг за шагом инструменты моего стиля ширятся. Я не могу знать, зачем творится то, что происходит, но я начинаю неплохо понимать собственное и ложное для себя. Я ведом тем, что неотвратимо в условиях полной сдачи течению жизни, а значит, с распахнутыми объятиями, и счастливыми глазами встречаю любое дуновение этого ароматного ветерка, высекающего из глаз искры, горьковатые от слёз.
Глава 1
И все же, мне видится мой Трактат. Всегда нужно начать свою поступь сейчас. На днях мы с Проводником обсуждали эту затею, и я сетовал, что мне недостает массы пониманий, что бы приступить к труду о деньгах. Ведь это довольно странно писать о том, чего у тебя нет уже долгое время. Впрочем, именно этим занимаются традиционные писатели, восполняя серость рукописным туманом. Однако суть моих переживаний состояла в том, что мне хочется на своем опыте познать многие вещи, которых сейчас нет. В том состоит изрядная польза Проводника, что он может видеть тебя со стороны, более того, он видит суть вещей иного плана, чем помогает мне приходить к собственным пониманиям. Он не может мне ничего объяснить, его ментальная механика тому препятствует, но есть та самая нейросвязь «Проводник-Идущий», которая уходит своим существом далеко за границы сенсорного восприятия. Наши взаимодействия неизменно зарождают новое течение моих внутренних процессов, что помогает разбираться в себе, а затем транскрибировать это в текст.
Тем и значимо мое текущее состояния, что оно сподручно таким изысканиям. Не буду зарекаться, что позже из другого состояния будет писаться сложнее, но никогда нельзя знать, каким развернется мой Путь, равно как нельзя знать, будет ли то или другое состояние вообще. Изменение столь существенного обстоятельства как проживание «без денег» серьезнейшим образом изменит образ жизни, и как следствие – мои интересы. Так что буду писать сейчас, пока оно меня занимает. Почему-то в этот раз мне хочется составлять некий план работ над книгой, но в голове нет еще зацепок. Писать о деньгах для меня составляет иной ракурс видения Богатства, так что этот трактат будет неким расширенным измышлением на эту тему. Первая книга была о Богатстве, вторая – о Любви, сейчас вроде как предполагается писать о деньгах, но предчувствуя свою манеру, понимаю, что все это одно и тоже. Богатство суть Любовь, и наоборот, но Деньги это уже вещь иного порядка. Сейчас я совершенно особенно ощущаю само явление Денег, и вижу, что люди вокруг используют «деньги, но не видят «Деньги». Может оно и парадоксально звучит кому-то, но порой что бы увидеть свет, нужно быть в темноте. Сложно видеть «деньги» изнутри них, в особенности, если не знакома другая крайность.
Только бедность здесь не вариант. Нищета не видит денег, там глаза застилает нужда и жажда. Их переживания никак не связаны с самими Деньгами, там страстно нужно прикрыть то, что вываливается. Имея «деньги» в распоряжении, человек отождествляется с ними, через это определяет себя, даже в тех случаях, когда популистски демонстрирует отказ от их использования. Отказ платить, или «экспериментальное бомжевание» не имеет ничего общего с принятием бессмысленного и бесконечного. Такие игрища могут дать эмоции, но по факту сыграют в пользу Объекта внутри играющего. Подобно играм в благотворительность и филантропию оно станет очередным громоотводом, индульгирующим продолжение прежних суждений и образа жизни в целом. Это исключительно специфическое состояние по отношению к Деньгам, которое я проживаю сейчас. Я люблю «Деньги», но живу в разлуке с «деньгами», принимая такое положение, вижу это явление словно со стороны, подобно туману в воздухе.
Еще любопытное обстоятельство, что занимает мое внимание уже продолжительное время. Это вопрос моей же терминологической подготовки. Для упрощения понимания я использовал дихотомию существа человека. Набор условных демонических проявлений именовал Объект. По поводу него ведется взаимодействие Идущего с Проводником, либо для упрямых Движущихся – самостоятельные баталии, с тем, что бы раз за разом высвобождать простор для корректного проживания самого человека. В этом отношении во мне сохраняется ясность, и это понятие до сих пор точно отражает то, что я имею в виду. Некоторая сложность с самого начала была со Второй Точкой, его «антиусловием», так сказать, проявлением ангелического начала человека.
На эту роль во мне каждый раз приходились различные субстанции вроде Души, Тела, Истинности, Сущность, Самости и тд. По мере своих углублений я все отчетливее наблюдаю собственное внутреннее несогласие с такими отождествлениями. Мои вопросы ведут меня в нюансы. Все же проводя обобщения, так сказать, ментальные округления до большего значения. Я продолжаю использовать такую условную семантическую синонимичность приведенных терминов в условиях контекста моего повествования. Всякий раз я замечаю в себе небольшое раздражение от того, что не имею вязкого термина на этот случай. Казалось бы, стоит взять любое из этих слов и вписать, но переливы отзвуков текущего описательного мотива зачастую идут в диссонанс с любым из них.
Словно некая структура внутри противится, но не явно, а так слегка скривив физиономию летучим микровыражением отвращения низкой интенсивности. Такое едва уловимое поморщивание носика этой кокетливой ментальной нейроструктуры. Я вижу эти сигналы, калибрую их вероятностное значение, всё точнее нахожу содержание. Вот и теперь, с этим словом есть подвешенная ситуация. Ведь это не просто слово, это диалектика «форма-содержание», когда общее течение развития начинает проявлять себя через некие первичные симптомы, вроде описанного. Любое глубоководное погружение, даже в марианский желоб начинается с поверхностного «плюханья» в стеклянную и беспечную гладь водички. Если не наблюдать этот чернющий «марианский кратор» с высоты, то барахтаясь на поверхности вовсе невозможно предположить, какая непостижимая неординарность сейчас прямо под тобой.
В любом случае неоднозначность формы означает инвариантность содержания. По мере моего погружения в достижения квантовой психологии, нейролингвистов, других исследователей сознания, мне открываются все более изощренные факторы, влияющие на интерпретацию реальности каждым человеком. Чрезвычайное многообразие таких восприятий людьми не имеет ни единого шанса на повторяемость даже очень усредненную. Тоннель реальности каждого человека, через точки импринтной уязвимости, кондиционирование, обучение, протекающие физиологические процессы, магнитные и электрические поля, морфогенетические поля Шелдрейка, энергетическую обусловленность одушевленных и неодушевленных объектов создает мириады факторов, определяющих то, что именно каждый из читателей может прочитать внутри одного и того же текста. Прямо сейчас во мне всё больше растворяется наивная убежденность в достижимом единообразии повествования моего же знания, ведь все эти фантасмагорические процессы творятся и во мне самом в каждый момент времени. Сложность протекающих процессов недостижимо отдаляет любого человека от любого другого в субъективной интерпретации происходящего вокруг, ведь никакого «вокруг» нет в отрыве от личности индивида.
Невозможно увидеть даже один и тот же предмет равнозначным по всем параметрам, подобно тому, как значение любого слова неизбежно преобразовывается семантической средой его употребления. Одно и то же слово в его текстовом виде и символизме одного языка в разных условиях будет давать разное влияние на очень конкретный тоннель реальности очень конкретного вас, как читателя. Не существует никакой черной кошки, равно как вообще не может существовать «черного» цвета, ведь это идеалистические категории. Всегда есть сотни и тысячи оттенков, но ситуация усложнится еще на порядок тем, насколько по-разному мы видим эти оттенки, или хотим видеть по разным причинам. Да, мало иметь возможность интерпретации, есть еще бездонная пропасть факторов, влияющих на текущее состояние, из которого происходит такая интерпретация.
Квантовые свойства поведения «волночастиц» были всегда, мы их просто не видели, но ведь их тоже нет самих по себе. Все это возможно только через наше восприятие, где Вселенная будет лишь картой какой-то условно-настоящей Вселенной, если она вообще может существовать. Так сказать, карта карты внутри каждого человека, только напрочь вымазанная в динамической иррациональности его текущего состояния. Мы не можем знать того, что вне нас, и вероятно, обречены на солипсизм, когда все может существовать лишь в нашем сознании. «Сытый голодного не поймет» – но это только невежественное детское начало. Вообще никто никого никогда не может понять изначально. В первую очередь я – сам себя, а ведь как мне этого хотелось, и вероятно продолжает хотеться. Мне решительно невозможно просто взять и принять такие простые вещи, что моя жизнь – это просто течение.
Вплоть до вчерашнего дня я воспринимал происходящее как нечто временное, что нужно переждать. Было некоторое прошлое, как оно мне видится сейчас, и есть некий надуманный прообраз будущего, в которое я непременно попаду. Вопрос состоит только в способах и прорисовке этого воображаемого будущего. Только ведь в таком ключе, вовсе не идет речь ни о каком будущем, ведь вы его сконструировали из кусков прошлого опыта. На экзистенциальном уровне невозможно знать будущих состояний себя, которые станут определять тот туннель реальности. Все это человек делает сейчас на основе прожитого, и уже несуществующего. Это только иллюзии и игры разума. Мы стряпаем будущее на основе прогнозов, взятых из прошлого. Полная бессмыслица, но как тяжело именно мне всё это принять, отпустить себя в текущее плавание настоящего момента.
Такая парадигма имеет прикладное значение, когда человек не воспринимает происходящее как данность, как свой дом, как свою жизнь, как самого себя, но постоянно держит в голове собирательный образ абсурдных иллюзий. Когда вы встречаете человека, то начинаете протискивать его через витиеватую воронку своих ожиданий и проекций. Все отношения сводятся к бледным попытка воспроизвести танцы надуманной классической хореографии, вместо наслаждения «модерновым» счастьем от встречи и опыта совместного восхождения по линиям жизни. В таком положении я просто не мог в полной мере (да хоть в какой) открыться жизни той, которая происходит со мной сейчас. Вы ведь всегда знаете, что есть некий «здравый смысл», «объективная действительность» и тому подобный бред, который держит вас в кандалах иллюзий. Каждый человек думает, что все это есть, оно диктует один сценарий жизни каждому. «Ведь есть же какой-то здравый смысл!» – сокрушаются люди в отчаянии ситуации. И их сложно в этом критиковать, ведь они создали себе такое общество, и записали этот критерий оценки («здравый смысл») в свои законы.
Что есть законы государства? Кто-то взял и через призму своего тоннеля реальности зафиксировал некую мертвую усредненную субстанцию смыслов, потом выдернул из течения жизни, а затем под угрозой легализованного насилия насадил всем остальным. Только это не заговор никакой, это такая среднеспециальная ПТУшка, где людям дается мировоззренческий прожиточный минимум, от которого следует отталкиваться, а не принимать за руководство. Религия дана затем же. Если раскопать в себе откровение с собой, то можно заключить, что своим образом жизни из полной аскезы во всем я плачу за то видение, которым теперь могу поделиться с миром. Хороша цена, но торговаться не с кем, да и мысли такой нет. Раз за разом я обращаю внимание, что в периоды наиболее колкого обострения внешних условий, я проживаю значительную Боль. Когда уживаюсь с ней, то замечаю, что могу увидеть некоторые вещи теперь под другим углом. Каждый раз я знаю, что мой «прикладной ангелизм» оплачивается моими страданиями, которые делают меня сильнее, вместе с тем раскрывают новые грани пониманий. Нельзя говорить, что проживать мой Путь сейчас в 33 года значительно легче, чем болтаться на кресте с дырявым брюхом для того человека. Ведь я не пробовал, но и мои эмоции вполне достаточны, что бы удивляться своему мазохизму снова и снова.