Александр Александрович Теущаков
Путь Черной молнии 3
Глава 10
Зарождение дружбы
В последнее время Элла Салтыкова чувствовала себя, как на ящике с динамитом. Анализируя разные ситуации, творящиеся вокруг группы Мирона, она пришла к выводу, что в самом ближайшем будущем произойдет взрыв и человеком, который поджег фитиль, был некто Дикий. Безусловно, он работал с Мерабом и все непонятные дела, творящиеся в Первомайском и Ленинском районах, исходили именно от двух этих типов. В разных группировках города у Салтыковой была масса знакомых парней, иногда при встрече, они делились друг с другом новостями. После одной из сходок, когда Артем Вавилов поддержал ее, что называется духовно, и всем присутствующим дал понять, что он уважает мнение Салтыковой, она стала проявлять к нему неподдельный интерес. К тому же, они случайно столкнулись в спортивном клубе «Лидер» и оказалось, у них проявилась одинаковая страсть к восточным единоборствам. В перерывах между разминками, спаррингами и после тренировок, они по-дружески общались и не без того, делились разной информацией, касаемой соприкосновений обеих групп. В городе шел жесткий передел не только территорий, но и всего, что попадало под определение «рыночные отношения». Каждая группа, бригада цеплялись за коммерсантов, урывая «лакомные куски», а порой это заканчивалось крутой разборкой.
В очередную встречу, Элла и Артем, как раз обсуждали именно такую ситуацию: примерно около двадцати человек, вооруженных битами, арматурами и кастетами, пришли ночью к частному дому друга Вавилова, Анатолию Языкову. Естественно, тот, кто направил молодых «молотобойцев» для избиения «Языки» имел одну цель, придавить авторитет Артема и не дать ему контролировать кооператорский бизнес на его территории. Но напавшие не учли одного, насколько «приветливо» Языков встретит не прошеных гостей. Спрятав жену и дочь в чулане, Языков открыл огонь из ружья и в результате двоих нападавших ранил. Он отбивался от банды Дикого до тех пор, пока на место побоища не приехал вооруженный отряд милиции.
Артем был признателен Элле за ценную информацию о людях Дикого, которыми руководил некто Татарин-Наиль и поделился с Салтыковой своими секретами по поводу назревающего конфликта со стороны законника Мераба и его подручного Дикого. Они преследовали одну цель, убрать из города Мирона и его отца Адвоката.
Со времени выхода постановления Совета Министров СССР о создании кооперативов, прошло два года. Заводы и фабрики пришли в движение, в цехах и на участках развернули свою деятельность предприимчивые люди, занимающиеся выпуском товаров народного потребления. Налаживались новые пути сотрудничества с другими предприятиями города, страны, на рынках появились китайские дешевые товары. Правительство приняло закон, защищающий экономический суверенитет.
«Цеховики», некогда производящие подпольные товары, вышли на поверхность промышленной сферы. Таким образом «крышующие» их криминальные группы стали терять «дойных коров». Уходя из-под «опеки» группировок, производственники сразу убивали двух зайцев: отказывались от услуг вымогателей и законно оформляли свои предприятия. Но криминальный бизнес не дремал, обучаясь азам рыночной экономики, появлялись люди, осведомленные в вопросах сохранности кооперативами бухгалтерской отчетности и безопасности предприятий. Давление на директоров, запугивание предпринимателей перешло в более современный и активный метод отбирания денег: взяв на вооружение рэкет, пришедший с иностранным криминалом в союз, бандиты стали осаждать предприимчивых граждан.
Вавилов, по долгу своей «службы» в криминальном бизнесе и слежением за порядком, знал, что в городе, чуть ли не каждый день появлялись новые организованные группы. Лидеры этих групп никоим образом не собирались заявлять о себе среди устоявшихся аборигенов уголовной среды. Находящиеся под «опекой» Вавилова производственники стали жаловаться на свежеиспеченных вымогателей, не желавших слушать, что они уже имеют «крыши». Вот, примерно о таких вещах Салтыкова и Вавилов иногда говорили друг с другом.
Однажды случайно они встретились у Главного вокзала на остановке трамвая, но на этот раз Элла была со своей подругой Ларисой. Артем вскочил на заднюю подножку и, прощаясь со своими друзьями, как-то смешно выразился на блатном сленге:
–
Братва, если что, цинк прежний – два кирпича в окно.
Элла с Ларисой расположились в середине салона напротив друг друга и, услышав такую белиберду, прыснули от смеха. Артем, поднявшись на площадку, увидел смеющихся девушек и, подойдя к ним, присел рядом с Эллой.
– Вот это встреча, привет красавицы. Куда это вы с утра намылились на общественной тачке?
– Здравствуй Артем, – Элла приветливо кивнула, – мы на Центральный рынок собрались, надо кое-какими продуктами разжиться. У Ларки ведь сегодня день рождения, вот мы и решили устроить себе девичник.
– Лариса, поздравляю. Не буду спрашивать, сколько лет стукнуло такой приятной девушке и так понятно, ты только что распрощалась с юностью, – пошутил Вавилов.
– Ох, и льстец. Благодарочки тебе, Артем!
– А что, некого послать за «хавчиком», у вас же с Мироном всегда колеса на стреме.
– А мы решили немного вдвоем побыть, – ответила за подругу Элла, – вечером по этому поводу в кабаке сабантуй намечается, вся наша братва соберется. Вот и начнется: «Ларка, век свободы не видать! Принимай от братвы, все, что пожелаешь». Артем, ты же знаешь, как в ресторане отмечают такие события.
– Понял, отстал, – Вавилов заулыбался и, состроив хитрую физиономию, спросил, – и что, теперь вы как две бабульки-затворницы до вечера будете сидеть? Девушки, не хотите разбавить свою очаровательную компанию.
Подруги, развеселившиеся от его шуток, переглянулись, как бы спрашивая друг у друга согласия.
– А что, я совсем не против, – высказалась Элла и обратилась к имениннице, – Ларис, а ты как на это смотришь, ты же виновница торжества?
Красивые губы Ларисы растянулись в улыбке и, поведя игриво бровями, она ответила:
– Только, чур, не приставать.
– Девушки, за кого вы меня принимаете. Уж на худой конец, неужели я себе подругу не найду…
– На какой конец? – рассмеявшись, переспросила Лариса.
– Ну, если для тебя это так важно, то на хороший, – отшутился Артем, – а если по конкретнее, то мне хочется с вами немного «поконтачить». На брудершафт хорошего вина выпить и закрепить, так сказать, зачатки нашей дружбы. Элла, мы уже давно с тобой не виделись, где ты пропала, в «Лидере» не появляешься?
– Дела Артем не дают, только соберусь на тренировку, опять облом. Так что, поедем с нами на рынок, а потом ко мне на хату, там и пообщаемся.
– Так я, наверное, лишняя буду, – лукаво произнесла Лариса.
– Лар, не обижайся, но ты прямая, как рельса, – и вообще, не забегай вперед, всю малину испортишь. Если ты не забыла, мне словесного общения с вами хочется. Слушай, Ларис, а может тебя с моим другом познакомить?
– Это наверно тот, что провожал тебя? – улыбнувшись, спросила Лариса.
– В цвет угадала. Одного кореша Толиком зовут, но, к сожалению, он женатый.
– А мне другой больше понравился.
– Юрок, тоже парняга классный, а главное, холостой. Ну, так что, позвоним ему…
– Артем, думаю, не нужно, – сказала Элла, – мы с тобой знакомы и я уверена, ты не тот парень, который может подвести. А если Ларке вдруг захочется познакомиться, то как-нибудь в другой раз. Хорошо? – Элла посмотрела на подругу.
– О, наша остановка, пойдемте быстрее, а то назад придется пешком топать, – не отвечая на Эллин вопрос, сказала Лариса.
– Артем, я сейчас только подумала, а где твоя «ласточка»?
Элла имела в виду белоснежную «Тойоту», пригнанную из Японии совсем недавно. Машину ему купили друзья и подарили на открытие кооператива «Катран», директором которого официально считался Вавилов.
– Языке дал на вечерок покататься, а он ее с бульдозером перепутал, на Бурлинке косогор передком вспахал. Одним словом, жду запчасти для ремонта.
– Как жалко, она у тебя такая шустрая и красивая, – посочувствовала Элла.
Примерно полчаса бродили по рынку, выбирая и покупая продукты, складывали их в две вместительные сумки. Артем, как истинный джентльмен, подхватил обе сумки и все направились к остановке. Вавилов попросил подождать немного и куда-то исчез. Он вернулся через пять минут с двумя большими букетами роз. Алые, он подарил Ларисе, и еще раз поздравил с днем рождения. Белые, с бежевым оттенком, преподнес Элле. Конечно же, девушки не думали о таком подарке, но получилось так, что обе остались довольны. В довершение, Артем, как бы со стороны взглянул на всю компанию и, несогласно мотая головой, предложил:
– Девчонки, давайте-ка поймаем тачку, а то со всем этим добром, да на автобусе, сами понимаете.
Вскоре, остановив «бомбилу» на личном транспорте, они быстро добрались до дома Эллы. Она жила в четырехэтажном доме, еще старой застройки. Мераб, как и обещал, купил ей квартиру, но не в центре, это уже потом она обменяла ее и въехала в двушку. Квартира была просторная, с высокими потолками и совершенно другой планировкой, но вот беда, лифт в этом доме изначально предусмотрен не был.
Девушки дружно направились на кухню и принялись готовить разные блюда. Они весело переговаривались и изредка поглядывали на Артема, устроившегося на удобном диване. Он достал колоду заточенных36 карт и, деля ее пополам, с шелестом тасовал. Привычка с колонии так и осталась, да и всегда был повод пригласить кого-нибудь перекинуться в картишки. Парень осмотрелся и, поднявшись, подошел к шкафу, полки которого были заставлены разными книгами. На низком столике были сложены в аккуратную стопку газеты и журналы. От нечего делать, он полистал их и направился к девушкам.
– Может, вам чем-нибудь помочь, к примеру, картошечку почистить, блинчики испечь, так я это умею, – пошутил Артем.
– Мы что тебя, работать сюда пригласили, – весело ответила Элла, – ты и так у нас такелажником потрудился, такие тяжелые сумки таскал. Посиди немного, газетки почитай с журналами, хочешь, телевизор включи.
– А кто из вас их читает? Я смотрю там экономика, политика. Признавайтесь, кто мозги себе ломает?
– Это у нас Элка такая продвинутая, – подсказала Лариса и, морщась при чистке лука, доделывала салат.
– И что, ты разбираешься в политике и экономике? – спросил Артем Эллу.
– Как будто ты в стороне остался. У тебя какая экономика? Организовать как можно больше «производственных» предприятий, выдать своим «рабочим» зарплату. Создать охранное предприятие и оберегать своих «дойных коров».
– Ха-ха-ха… Я понял, Эля, на что ты намекаешь. Ну, с экономикой мы разобрались, а как насчет политики?
– Это уже сложнее. Ты никогда не задумывался, как Америка выжила после нескольких лет депрессии, обвала экономики и социального взрыва? Там были банды, мафиозные структуры. Они, как и мы, зарабатывали рэкетом, поборами, грабежами, самогоноварением занимались.
– Эко ты хватила, то Америка, а то СССР.
– Но это я так, к примеру. А что у них потом случилось, не подскажешь? – пытливо спросила Салтыкова.
– Вроде все нормально закончилось, экономика восстановилась.
– Правильно, и нас тоже самое ожидает. Только у них сильное капиталистическое государство и налоговая система, а у нас обвалившаяся социалистическая экономика. Пока коммунисты с комсомольцами перековываются и в стране демократию наводят, мы – «трудовой» народ, куем себе непонятное будущее.
Артем нахмурился и, уставившись на Эллу, молча, слушал ее разглагольствования о теперешней жизни и возможно, апокалипсисе.
– Артем, не слушай меня, я как настроюсь на свою волну, так от меня спасу нет. Ларка бедолага сразу же себе дело находит и деликатно смывается. Все, мы уже закончили с приготовлением, давайте накрывать стол и лучше о любви поговорим.
Артем взялся помочь девушкам, переносил салатницы и тарелки с едой в комнату. Вскоре стол был накрыт и посредине в вазах, заблагоухали два букета ароматных роз.
Когда выпили за именинницу и закусили, Элла повела непринужденный разговор.
– Артем, осмелюсь спросить, ты был женат?
– Жениться, Эля, значит, взять на себя ответственность.
– Так ты боишься ответственности?
– Нет, что ты. Допустим, ни сегодня, так завтра, менты «склеят мне ласты» и моя незабвенная подруга по жизни останется одна, а если еще с ребенком, так вообще труба. Помогать материально, конечно буду, но какая за забором от меня физическая поддержка.
– Так женатикам свидание положено, ажно трое суток, – подсказала Лариса.
– Лар, ты наверно никогда на нарах не сидела, раз так рассуждаешь. Когда впереди пятера, что значат трое суток для молодой семьи? Так, одни только терзания, да воспоминания. А такие как я, в зоне, вообще свиданок не видят.
– Артем, а чем ты отличаешься от других? – удивленно спросила Лариса.
– Я думаю, что по каким-то разным причинам его лишают прав видеться с родственниками. Я угадала? – спросила Элла.
– Вот, Лариса, как девушка, опытная в этом деле, правильно ответила на твой вопрос. Так что для меня отношения, не связанные браком, предпочтительней. Лучше, чтобы все ровненько шло.
– И все же, вдруг ты влюбишься, – интриговала Элла.
– Я в этом плане крепкий, устойчивый, – улыбнулся Артем.
– Ой, ли, а как зацепит?
– Перемелется, мука будет.
– Твоя уверенность настораживает меня, видимо ты никогда по-настоящему не влюблялся.
– Эля, а что для тебя значит любовь?
– Прежде всего, это глубокое чувство, неподвластное нашему разуму. Заметь, я говорю только о настоящей, неумирающей любви, а не о сиюминутной влюбленности. Любовь без взаимопонимания, уважения и страсти, обречена на угасание. Важно еще обоим двигаться в одном направлении и одинаково смотреть на одни и те же вещи. Но это приходит с годами, когда люди долго живут вместе. – Элла на мгновение задумалась и добавила, – я слышала, что это и есть то самое чистое и светлое чувство, сравнимое с божественным даром. Оно нашло себе место здесь, – Элла прижала руку к груди, где билось ее сердце.
– Никогда не задумывался, что для любви так много нужно, хотя о чувствах и направлении сказано очень сильно, – высказался Артем.
– А уважение и понимание для тебя ничего не значат?
– Я такого не говорил. Но я знаю точно, женщину, которую я однажды полюблю, буду всегда уважать. И вообще, я думаю так: все женщины этого заслуживают.
– Класс! Как приятно слышать такие вещи, – восторженно воскликнула Лариса. Она вздохнула украдкой и подумала: «Не все мужики, с которыми я была в близости, могли этим козырнуть». Элла улыбнулась, понимая свою подругу и для поддержки, предложила:
– Так, давайте выпьем за любовь и уважение! – Салтыкова звонко рассмеялась.
За оживленным разговором и веселыми шутками, быстро пролетело время. За окнами уже начало смеркаться. Лариса поднялась и, задернув шторы, с интересом посматривала на Эллу и Артема, которые душевно разговаривали. Будучи, по своей природе сообразительной, она предприняла «маневр». Глянув на часы, вдруг воскликнула:
– Элька, посмотри на время! Мне через пятнадцать минут уже надо быть в «Центральном».
Лариса быстро забежала в другую комнату и надела приготовленное платье. Впопыхах выскочила из комнаты и, на ходу подмигнув обоим, побежала на остановку, оставив молодых людей наедине.
– Эля, я что-то ничего не понял, а почему вы не вместе, ты позже поедешь?
– У меня сегодня настроения нет, хочется одной побыть, подальше от шумной братвы.
– Так я помешаю тебе? – спросил он с ироничной улыбкой.
– Ну, что ты Артем, ты мне не мешаешь. Мы с Ларкой заранее договорились, что я дома остаюсь.
– Сообразительная ты девочка, только ведь нам еще рано оставаться вдвоем, – пошутил Вавилов.
– Ишь ты, как тебя растащило, – заулыбалась Элла, – правильно подумал, не то слово – рано. А вообще, я заметила, ты сдержанный, умеешь держать себя в руках.
– Ты намекаешь, что я не вьюсь вокруг тебя, как мартовский кот.
– Артем, не смеши меня, – ответила она с иронией, – просто о тебе ходят совершенно другие слухи, ты умеешь деликатно обходиться с дамами.
– Приятно слышать, я и в правду не терплю хамства к женщинам и братву свою поучаю, не дай боже услышу, что кто-то из них взял насильно, вставлю кол в задницу и разворочу все «дупло».
– В чем-то похожем я убедилась, помнишь, сходку в бане?
– Но и ты повела себя дерзко, – лукаво улыбнулся Артем.
– Я выравнивала положение, сносить презираю, когда сявки поднимают головы, – ответила она с серьезным видом.
Артем разлил в бокалы вино и предложил выпить. Элла чуть пригубила и заметила, что собеседник тоже не старается злоупотреблять спиртным. Посмотрев внимательно на девушку, спросил:
– Эль, а ты когда-нибудь влюблялась, ну, так, чтобы сердце на части разрывалось?
– Было дело, и очень сильно, но я старалась не выдавать свои чувства, мне тогда было семнадцать лет.
Салтыкова почему-то тяжело вздохнула.
– А он знал, что ты его любишь?
– Поначалу только догадывался, а потом мы оба признались.
– И чем закончился ваш роман?
– Для обоих – очень печально. Вскоре его посадили, а чуть позже и я залетела за ограбление инкассаторов.
– А потом, он нашел тебя?
– Нет, Артем, он погиб на лесоповале, его деревом придавило. В санчасти успел написать мне письмо. Через сутки его не стало.
– Прости, я не знал.
Элла кивнула, принимая сочувствие и, грустно улыбнувшись, предложила:
– Хочешь еще выпить, а то мы что-то загрустили…
– Нет, не хочется, я люблю ясную голову, а напиваться вдрызг, не в моей натуре.
– Как много в тебе хорошего. Скажу откровенно, среди вашего брата, это большая редкость.
– Спасибо за комплимент. Мне бы хотелось ответить тебе взаимностью…
– В каком смысле?
– Я слышал, как ты относишься к братве. Они больше считают тебя своей подругой, в хорошем смысле слова. Признаюсь, ничего плохого о тебе не слышал. Ты заслуживаешь уважения.
После взаимных комплементов, они все же допили вино из бокалов. Вавилов поднялся, давая понять, что засиделся в гостях и, проходя мимо тумбочки с телефоном, спросил:
– Номер прежний, не сменила?
– А зачем? Звони, если будет скучно, поговорим.
– И только? – Вавилов лукаво улыбнулся.
– Иди уже, кот мартовский, – Элла ответила улыбкой.
Она проводила Артема до дверей подъезда и, вернувшись, присела на диван. «Интересный он, такой вежливый и так красиво умеет говорить с женщинами, как будто не сидел в зоне. Значит, этот парень с умом и характер у него неплохой. Как мало их, справедливых, разборчивых, способных постоять за себя, за друзей и за женщин. Мне понравилось, как он сказал об ответственности. Я еще плохо его знаю, но вижу, парень он внимательный и чуткий».
Элла грустно улыбнулась, снова вспомнив свою первую юношескую любовь. Посмотрела на неубранный стол и решила, вернется Лариса, они вместе уберут посуду. Приподняв половинку дивана, достала подушку и, отвернувшись к спинке, постаралась заснуть.
…Когда Элла Салтыкова прибыла в Новосибирск и постепенно вникала во все тонкости уголовной жизни некоторых групп, то решила не терять времени даром, а действовать практично. Понятно, что Адвокат ее проверял, выжидая, какие действия она предпримет, пока находится в «карантине». Тем временем Элла организовала небольшую группу из «домушников37 и «щипачей38» и, имея опыт, заведовала общей кассой. Вновь сколоченная шайка какое-то время «работала» без осложнений, воры еще не засветились перед тихарями, задействованными милицейскими оперативниками.
Уголовный розыск Железнодорожного райотдела, естественно старался контролировать криминальную обстановку, и начальник отдела майор Осипов фактически был осведомлен о существовании различных преступных групп. Его заместитель капитан Морозов, всегда имея свежую информацию, тщательно отслеживал шайки и, как только в районе появлялись «свежие» уголовники, их пускали в разработку. Спустя некоторое время одна или две такие группы прекращали свое существование, ее члены попадали в места не столь отдаленные.
Агенты-тихари, прослышав о вновь появившейся группе воров, навели на них уголовный розыск, и однажды Салтыкова вместе с подельниками угодила в камеру предварительного заключения по подозрению в крупной краже.
Между тем, Морозова вызвали в областное управление МВД, его принял у себя начальник отдела угрозыска, подполковник Скурихин. Они поприветствовали друг друга, как старые знакомые. Скурихина год назад перевели из отдела Осипова в управление и по старой памяти они частенько встречались с Морозовым.
– Валерий, я тут сводки просматривал по райотделам, и наткнулся на информацию об одной особе. Ты не поверишь… – подполковник интригующе взглянул на капитана.
– Ладно бы особь мужского рода, а то женская особа, много ли их проходит через наши руки. И кто же она?
– Помнишь, Томск, дело Арбузова, нападение на сберкассу.
– Ну, конечно помню, я тогда еще «зелененьким» оперативником был, вам помогал. Неужели речь идет о…
– А-а, значит вспомнил. Салтыкова ее фамилия, которая шесть лет получила за попытку ограбить кассиров. Так вот, твои оперативники задержали ее с подельниками и отправили в КПЗ.
– Так это она?! – Удивился Морозов, – я еще не видел ее, хотел Семенову поручить, чтобы провел первый допрос.
– Займись ею сам, никому не доверяй.
– А если Осипов захочет поприсутствовать на допросе. А что за интерес к ней?
– Нам необходимо, чтобы Салтыкову выпустили. Есть сведения, что она прибыла в город по протекции важных уголовных авторитетов. Делай выводы, таких людей нужно аккуратно вести, а не утрамбовывать ими следственные изоляторы. Ну, как, поможешь, придумай что-нибудь, пусть Осипов сам ее освободит.
– Хорошо, Николай Викторович, попробую. Ты смотри, куда ее занесло. А ведь отчаянная была, дерзкая и не глупая.
На том бывшие сослуживцы расстались, пообещав, держать друг друга в курсе дела.
В этот же день Морозов подписал у Осипова разрешение на проведение допроса Салтыковой и ее доставили в райотдел из КПЗ.
– Итак, гражданочка, кто вы у нас по паспорту, – задал вопрос Морозов, устроившись в кабинете вместе с начальником отдела Осиповым.
– Веретенникова Анна Сергеевна. Товарищ начальник, я еще раз спрашиваю, на каком основании меня задержали?
– Вы задержаны по подозрению в крупной краже. Позавчера обокрали уважаемого человека, ветерана труда, директора крупного предприятия, – ответил Осипов, – двадцать восьмого сентября вы находились в квартире по адресу улица Дачная, в седьмом доме. Что вы там делали?
– Во-первых: к этой краже я никакого отношения не имею, а во-вторых: я пришла с закрытого предприятия НПО39 «Зонт», чтобы поинтересоваться, почему товарищ Меринков вот уже две недели не является на работу.
– А кто такой Меринков? – спросил Морозов.
– Это тот парень, которого арестовали сотрудники милиции на квартире в доме по улице Дачной. Он работает в «Зонте» на токарном участке.
– А вы кем работаете на этом предприятии и почему именно вас послали за Меринковым? – задал вопрос Осипов.
– Я работаю лаборанткой, а явилась к Меренкову по весьма ясной причине, в цехе я значусь секретарем комсомольской организации. Вы можете все это проверить. Я одного не пойму, почему вы вчера этого не сделали?
Осипов недоуменно переглянулся с Морозовым и утвердительно кивнул, мол, нужно проверить информацию.
– Ладно, Морозов, заканчивай с этой гражданкой и отправляй ее в КПЗ, потом придешь ко мне.
– Товарищ начальник, не нужно меня в КПЗ, я ни в чем не виновата, это просто какое-то недоразумение. Учтите, я буду на вас жаловаться секретарю обкома комсомола.
– Жалуйтесь, это ваше право. Отпечатки пальцев уголовника Меренкова, который числится в нашей картотеке, найдены в квартире обворованного директора. Мы разберемся и если вы не причастны, вас отпустят.
Осипов вышел из кабинета и пошел к начальнику, судя по новым, появившимся данным, ему стоило немедленно подстраховаться.
Задав Салтыковой еще несколько вопросов, и получив утвердительные ответы, Морозов пообещал, что пока не отправит ее в КПЗ, и попросил некоторое время подождать в закрытом кабинете. Он сверит ее показания с данными руководителей предприятия, и если они подтвердятся, Морозов получит разрешение, чтобы ее освободить.
Салтыкова, слегка улыбаясь, поглядывала на симпатичного
инспектора угрозыска и все думала, где же она могла его видеть. «Ну, конечно же, он похож на артиста кино, который играл роль инспектора Лосева. Как он на меня смотрит, может, я ему понравилась… Надо как-то с ним «подружиться», мало ли что в жизни случается, мы можем быть друг другу полезны».
Тем же днем, ближе к вечеру, Морозов поговорил с майором Осиповым и предложил ему свой план. Он, конечно же, узнал, что Салтыкова действительно работает в «Зонте» и является комсомольским вожаком. Но, если она состоит в этой шайке, значит это хорошо продуманный ход уголовников и раскрыть ее по-настоящему можно будет только при одном условии, пустить за ней наружное наблюдение. Если Салтыкова в какой-то мере задействована в шайке или является чьей-то любовницей, то Морозов приложит все усилия, чтобы ее завербовать. А задержанных на квартире четверых подозреваемых необходимо отправить в изолятор и передать следователю. Осипов согласился с предложением капитана и подписал документ об освобождении Салтыковой. Морозов, отпуская Салтыкову, взял с нее обещание, что однажды они встретятся и познакомятся ближе.
Вечером, выходя из отделения, Элла догадывалась, что все происходящее с ней, не простое везение, а следствие работы ее мозга и, конечно же, помощь, оказанная ей инспектором УРГО.
Не веря в благородство милиции, она вскоре решилась на определенные шаги: сменила место жительства и «залегла на дно».
После задержания прошло ровно два месяца. На улице сильно похолодало и после затянувшейся осени, плотный снег укрыл замерзшую землю. Элла, сменив квартиру, сняла комнату в частном деревянном доме, недалеко от железнодорожного вокзала. Комната оказалась уютной, хоть и небольшой, но хорошо отапливаемой. Поздними вечерами, возвращаясь в дом, любила посидеть возле открытой духовки, отогревая озябшие руки. Согревшись, ужинала и, ложась на кровать, предавалась мечтам.
Через месяц Салтыкова осталась совершенно одна. Она предупредила знакомых парней, что за ней, возможно, следят оперативники из отдела угрозыска. Парни вынуждены были уехать из города. Что касалось подельников, обворовавших квартиру, их до суда разместили в следственном изоляторе.
Элла с нетерпением ждала, когда Сергей Миронов, сын Адвоката, все-таки возьмет ее в свою группу, ведь его отец в уголовной среде города имел веское слово. Конечно, она хорошо знала Адвоката еще по Кемерово, когда бежала из Томска и скрывалась от милиции. Он же и рекомендовал Салтыкову своему сыну, как надежную в блатной среде и пронырливую Цыпочку40.
Почти полгода ее не подводили к основной группе, она так думала, что к ней присматриваются, проверяют, сверяются с информацией, насколько чист ее воровской путь.
И вот, наконец, она влилась в группу и после несколько удачных дел, проведенных совместно, успокоили главарей и с каждым разом они убеждались в ее надежности. Салтыковой стали доверять более серьезные дела, она обросла связями с нужными людьми, а после того, как Адвокат прощупал Эллу, дав подержать в руках неучтенную сумму, ее окончательно подтянули к «ядру» преступной группы. Деньги, между прочим, она вернула все до копеечки. Вот так она втянулась в воровское сообщество, постоянно подвергая себя опасности в хитросплетенных делах, проводимых между организованными группами Новосибирска.
Салтыкова, как и обещала, встретилась с Морозовым и, преследуя определенную цель, повела разговор в нужном для себя направлении.
Видимо, не случайно свела их судьба и дала каждому то, что они ожидали от знакомства. После нескольких общительных встреч, говорить о дружеских отношениях, было рано, они начали складываться, когда появился взаимный интерес к деловой информации. Салтыкова нуждалась в сведениях, касательно других групп, с которыми приходилось соперничать. Морозов делился дозировано, осторожно, чтобы сведения не могли навредить им обоим, главари могли их перепроверить. Салтыкова слышала и сама догадывалась, что Гебанидзе имеет своих людей среди высоких начальников милиции, потому пользовалась информацией очень аккуратно. Компрометирующие факты она передавала Мирону, а он, соответственно, Адвокату, так что Мераб получал от них сведения уже не точные, а со значительными изменениями. Конечно, Морозова интересовала связь Гебанидзе с уголовными авторитетами, она уходила за пределы Новосибирской области в Кузбасс и все сведения были настолько ценными, что иногда приходилось делиться с подполковником Скурихиным.
Салтыкова оставалась верна дружбе с Мироном и в какой-то степени уважала Адвоката и потому не считала зазорным, подставлять Мераба и его прихвостня Дикого под ощутимые удары Мироновской команды. Элла действительно была благодарна Морозову, она не считала его своим информатором, также, как не причисляла себя к категории осведомителей. Вот такие сложились у них отношения, чисто деловые и когда Осипов вспоминал о Салтыковой и спрашивал Морозова о ней, то Валерий, сочинив неплохую легенду, прикрывал Эллу.
Чем больше они встречались, тем очевиднее становилась привязанность Валерия к этой красивой девушке. Это чувство беспокоило его еще с семидесятых годов, когда впервые увидел ее в Томске. Она была подельницей рецидивиста Арбузова, и они вместе пошли на ограбление сберкассы. Морозов часто вспоминал эту необыкновенную девушку, и даже жалел, что все эти годы не мог ее видеть.
Что касалось Салтыковой, то во время встреч она стала ощущать на себе его пристальный взгляд, не тот деловой, казавшийся ей обычным, а испытывающий, нежный, очарованный. Она замечала, что Валерий питает к ней какие-то чувства, но всегда оставалась непоколебимой к его проявлениям. В последнее время они встречались редко, и только в тех случаях, когда была острая необходимость в передаче информации.
Напряжение между группой Мирона и бригадой Дикого, почувствовали многие, даже Мераб и Адвокат стали ощутимо отдаляться друг от друга. Но между ними всегда стояла Салтыкова, которой они дорожили. Ее упорству и умению собирать разные сведения, а потом делать из этого погоду, можно было только позавидовать.
Адвокат замечал, как Мераб, постепенно обрывая с ним связь, старается перетянуть Салтыкову к себе, и потому, как мог, противился. У Кузбасского авторитета и грузинского вора не раз возникали спорные вопросы по поводу привязанности Салтыковой к Мироновской группе. Но Элла, чувствуя, как ее «раздирают» на части, указывала им на свою независимую позицию. Она не считала, что ее участие в той или иной группе должно быть обязательным, ведь все должно идти на полном доверии. Ее долг, бескорыстно помогать каждому, а не искать выгоду среди двух авторитетов. Подобное объяснение поднимало ее авторитет в глазах главарей и пока их это устраивало, но если им суждено будет разойтись, они оставляли выбор за Салтыковой. Элла вполне соглашалась с таким вариантом. Единственное, чему противились главари, так это ее лояльному отношению к Вавилову, который любыми способами доказывал свое независимое положение, что было не выгодно, как Мерабу, так и Адвокату.