Александр Александрович Чечитов
Гниль
– Мы по прежнему на корабле Миш! И это не был сон.
Крышка трюма откинулась назад и в трюм спустился старик в белой мантии.
– Пора! – прогремел его дребезжащий голос.
Мгновение для вечности.
За грязным окном, устланным серыми каплями, быстро менялись рисунки сонных улиц, маленьких городов, вытянутых вдоль железной дороги. Велор ехал на юг страны. В его воображении, он уже лежал на горячем песке, у прохладного, шуршащего волнами моря. Почти год, Велор откладывал стипендиальные деньги, для этого путешествия, и даже подрабатывал во время каникул в университете.
– Какой она все таки окажется? – задавался одним и тем же вопросом юный Велор, мечтательно уставившись в белый потолок вагона. Он познакомился с Ритой, в интернете и ни разу не видел в живую. Резкий толчок и Велор свалился с верхней полки, чудом приземлившись на ноги. Склеенные дремотой глаза, не сразу привыкли к яркому свету. Сначала Велор подумал, что кто-то включил лампочки, но затем увидел что, мощные лучи затекали снаружи. Он чувствовал всей поверхностью кожи, как нагревается кровь в венах. Бурлящие переливы насыщенных цветов кипели внутри купе. Тогда не выдерживая жара, Велор открыл дверь и выбрался наружу. Он побежал по длинному коридору и выскочил в открытый проем на улицу. Велор стоял посреди горячих потоков света, не в силах разглядеть источника этой кипящей энергии. Ещё пару мгновений и Велор увидел над собой несколько вспотевших лбов врачей. Они говорили на
незнакомом ему языке, и один из них, тот что имел седые брови, одобрительно кивал головой. Велор хотел что-то сказать, но вместо слов только громко заплакал. Он мгновенно забыл всю свою предыдущую жизнь, где погиб в железнодорожной катастрофе. Теперь он лежал на пеленальном столике, а его новая мама нежно, укутывала его в теплую пеленку.
Месть Басбука.
Он называл себя величайшим фокусником и носил прозвище Басбук, происходящее от двух звуков, произносимых им при совершении фокусов. На ярко – жёлтом пьедестале, большой цирковой арены, он крутился вокруг собственной оси, подпрыгивая в невероятных, порой нелепых позах, издавая свои неизменные бас бук, превращал кроликов в платки, а белых голубей, с черной дробью пятен на крыльях, в розы. Обычно, публика благосклонно принимала старания пожилого Басбука, которому перевалило немного за семьдесят. Некоторые собратья из огромной, цирковой семьи, откровенно недолюбливали старика, считая, что он крадёт внимание их зрителей, и должен уже отойти от дел. Конопатый, низкорослый акробат Тум, однажды сказал прямо в глаза Басбуку, что тот должен быть изгнан, на что старик только смущённо улыбнулся. Когда Тум, через неделю выпил излишка, то и вовсе накинулся на Басбука с кулаками. Его быстро оттащили, и все таки он успел оставить синяки на лице пожилого циркача. Басбук пропал. Все посчитали, что он ушел в тот же вечер, оставив не заправленной маленькую узкую кровать, где спал много лет.
