Замок Венден – Александр Бестужев-Марлинский

Рыцарь фон Серрат: Обида моя требует крови, и я повергаю перчатку к ногам обидчика.

Великий магистр: Мне низко нагибаться за твоей перчаткой.В послевоенные годы жанр исторической прозы делал первые робкие шаги в лице Ивана Лажечникова, повестью «Малиновка», которую автор счел неудачной и скупил весь сборник, чтобы его уничтожить, и Фёдора Глинки, который было начал эпичную «Освобождение Малороссии», да так и не закончил. И всё.

Двадцатые годы XIX века открылись первой исторической повестью Бестужева-Марлинского.

Более того, автор впервые обратил своё внимание на исторические события вне пределов России, на орден Меченосцев в Прибалтике.

Как же вели себя «цивилизованные европейцы» в восточной Европе? Рыцари, воюя Лифляндию, покоряя дикарей, изобрели все, что повторили после того испанцы в Новом Свете на муку безоружного человечества. Смерть грозила упорным, унизительное рабство служило наградой покорности. Новообращенные христиане были угнетаемы под игом суровейшего рабства, ставившего их наряду с животными бессловесными. Вооружаясь за священную правду, рыцари действовали по видам алчного своекорыстия или зверской прихоти.Основной конфликт повести – использование магистром ордена фон Рорбахом чужих вассалов в личных целях. На лицо нарушение правила феодальной лестницы: вассал моего вассала – не мой вассал.

Но в том то и штука, что западные правила всегда пишутся для запада, и на нас, восточноевропейцев, они никогда не распространяются, если только кого то из нас нужно будет прикармливать, чтобы противопоставить против других нас, для ослабления. Что тогда, что сейчас.

Первый опыт исторической повести оказался удачным, и Марлинский, а так же другие авторы, как Булгарин, Полевой, Сомов, Корнилович, и даже Пушкин продолжили этот новый для России жанр.

Современный вид Вендена.