Александр Афанасьев
Призраки Лондона
А ночью по лесу
идет Сатана
И собирает свежие души…
«Агата Кристи»
Когда Наши посланцы явились к Луту (Лоту), он огорчился из-за них, почувствовал себя стесненным и сказал: "Это – тяжкий день".
К нему сбежались его соплеменники, которые уже давно совершали преступления. Он сказал: "О мой народ! Вот мои дочери. Они для вас чище. Побойтесь Аллаха и не позорьте меня перед моими гостями. Неужели среди вас нет благоразумного мужчины?"
Они сказали: "Ты знаешь, что нам не нужны твои дочери. Тебе известно, чего мы хотим".
Он сказал: "Если бы у меня была сила, чтобы одолеть вас! Если бы у меня была мощная опора!"
Они сказали: "О Лут (Лот)! Мы – посланцы твоего Господа, и они не причинят тебе зла. Отправляйся в путь вместе со своей семьей среди ночи, и пусть никто из вас не оглядывается. И только твою жену поразит то, что поразит остальных. Их срок выйдет утром. Разве утро не близко?"
Когда же явилось Наше веление, Мы перевернули вверх дном их селения и последовательно обрушили на них каменья из обожженной глины, помеченные у твоего Господа. Воистину, они недалеки от беззаконников.
«Аль-Хадд», 77–83
© А.Афанасьев, 2020
Москва, Россия. Большая Лубянка, дом 20. Здание УФСБ России по г. Москва и Московской области. 11 апреля 202… года
А из нашего окна площадь Красная видна
А из нашего окошка – только улицы немножко…
– Что, простите?
– Да так… мысли вслух…
Помните из детства? Считалочка такая. Прикидываете, у кого из окна была видна Красная Площадь?
Явно не из этого. Из этого видна Колыма…
Многие считают, что главное здание ФСБ – это Лубянка, 2, здание бывшего общества Россия. На самом деле это давно не так, оно используется лишь вспомогательными службами. Центральный аппарат сидит рядом, в новом здании по соседству, информационно-аналитические службы – напротив, в бывшем ИВЦ – информационно-вычислительном центре. Раньше его занимали компьютеры и машины для прослушивания – но теперь персоналка на столе имеет большую мощность, чем весь ИВЦ КГБ в конце восьмидесятых, так что там все тоже переделали под кабинеты. А здание УФСБ по Москве и МО находится дальше, в двадцатом доме. К нему единственному не проложили подземный тоннель…
Двое орлов, которые собираются меня допрашивать – нервничают, это заметно. Дело больно мутное, я их понимаю. С моим личным делом они ознакомились, по крайней мере, с открытой его частью – но тот факт, что я работал в ФСО как раз и заставляет их нервничать. ФСО – единственная служба, которая может класть на наследников славных дней Дзержинского – жидко и с удовольствием. Один звонок – и эти двое поедут в Кострому, в самую глухомань. Или на Кавказ. Кровью искупать.
Потому они и нервничают. Им приказали сверху, но сейчас времена подлые. Тот, кто приказал – завтра же от тебя открестится. Сдаст, как пустую стеклотару. Ни один начальник свою ж… за подчиненного не подставит. Случись что, и крайними будут они.
А им не хочется быть крайними.
Мне тоже, да жизнь заставляет.
С..а такая – жизнь.
– Владимир Андреевич – начинает один из них. Они явно не в восторге ни от моих озвученных мыслей, ни от ситуации в целом.
– Я.
– Прокурор сейчас подъедет. Ничего сказать не хотите?
Я пожимаю плечами
– А что, это что-то изменит? У вас кто начальник?
…
– Тихвинцев, поди.
– Игорь Львович выведен из состава.
– Давно?
Судя по молчанию – недавно. Совсем недавно.
Может даже час назад.
И от того им еще страшнее.
– Курить будете? – это второй
– Уже лучше, – равнодушно констатирую я – не курю. Вы, товарищи юристы, прокурора то правильного пригласили? Я до сих пор носитель гостайны. Меня по статусу имеет право допрашивать только спецпрокурор.
– Правильного, правильного, – замечает первый – а вот вы, Владимир Андреевич ведете себя неправильно.
– Это с чего?
– Бежать из страны пытались.
– Это вы с чего взяли?
– Вас сняли с рейса на Астану
– И что? Курица не птица, Казахстан не заграница. В чем проблема то?
На самом деле, проблема есть. И большая.
– Я что не имею права полететь в Астану? Подписку о невыезде я не давал.
– А почему из Казани, Владимир Андреевич?
Вот в этом и проблема. Недооценил я вас, ребята. Думал, не успеет пройти информация.
А она прошла.
Но я играю. Всегда надо играть до конца
– Билеты были удобные. Туркиш Эйрлайнс люблю.
– Так любите, что ради нее до Казани?
– Слушайте, что вам надо, а?
– Игорь Львович спрашивает, ничего сказать не хотите?
– Мне нечего сказать.
– А Игорь Львович считает, что есть. Пока не поздно. Вы с ним в Астане должны были встретиться?
– С кем – с ним?
– Вы знаете.
– Может, не будем в игры играть, а? Для угадай мелодию у меня слуха не хватает.
Старший встает.
– Игры закончились, Владимир Андреевич. Сегодня днем в Париже убит британский премьер-министр. В этом обвинят нас.
….
– И это уже не игра. Это война…
Да нет, дорогие мои. Это – правосудие…
– Говорить ничего не буду.
– Будете. Не нам, так прокурору. Но лучше до этого не доводить, так?
У второго звенит телефон – они что, в здании сотовыми пользуются? Вот идиоты непуганые…
А потом удивляемся, отчего это у нас – карабах за карабахом[1]. У меня вот постоянного сотового нет, надо – куплю. Поговорю. Выброшу. А эти… детский сад, штаны на лямках. Жареный петух не клевал по-настоящему.
Разговор короткий. Выслушав, второй молча отключает телефон. Пересматривается с первым
– Дайте угадаю – вступаю в разговор я – у важняка[2] кровавый понос пополам с приступом маразма. И он не приедет.
– Напрасно вы так, Владимир Андреевич – отвечает первый – видите в нас врагов. Нам всего-то надо разобраться в том, что произошло. И понять, что нам могут предъявить. А вы отказываетесь помочь. Интересно, почему?
…
– Может, все же расскажете? С самого начала. С чего все началось?
Хороший вопрос…
За несколько месяцев до описанных событий. Москва, Россия. Центр города. 20 февраля 202… года
Хорошее дело браком не назовут.
Сия умная мысль посетила меня в пробке, когда я возвращался от дочери. Приходилось с ней видеться в рабочее время, около школы и в других местах, чтобы не столкнуться с Мариной. Потому что такое столкновение не доставило бы радости нам обоим – а скорее добавило бы печали в этот и так не слишком веселый мир. Марина… в отличие от меня она не испытывает комплексов и делает то, что ей взбредет в голову здесь, сейчас, сию минуту – она очень импульсивна. Когда-то мне это даже нравилось. Когда-то мы любили друг друга…
Когда-то…
История банальна до безумия. Жил был холостяк, который в один прекрасный день задумался – а зачем он живет? Так появился этот брак, так появилась Кристинка, которая в отличие от нас ни в чем не была виновата. Просто ей не слишком повезло с родителями.
Это теперь я понимаю, что мы не любили друг друга. Марине тогда было тридцать шесть, и ей надо было замуж и рожать, потому что время стремительно истекало. Мне тоже нужно было … поняли, в общем, да. Два, по сути, не нужных друг другу человека – нашли друг друга. А потом…
Когда любишь человека, все ему прощаешь, даже недостатки. А у нас любви быстро не стало… ее и не было, если в суть взглянуть. Мы слишком разные…и всегда такими были. Марина не может понять, как можно проводить любой выходной не на людях, на вечеринке, в тусовке, в клубе. А я не могу понять, как можно ничего не читать. Вообще ничего, и не испытывать потребности.
И это не самые большие наши различия.
Мы ведь, кстати, так и не развелись. Просто живем отдельно. Я предлагал Марине забрать квартиру в Сочи и переселяться туда, но она отказалась. Почему— не сказала, но я догадываюсь. Там нет тусовок. По-моему, когда женщина сорок с хвостиком пытается тусоваться – это выглядит… жалко. Но Марина так не думает.
Единственное, что нас по-прежнему объединяет – это наша дочь. Я все-таки пытаюсь ее воспитывать, как бы трудно это не было. И надеюсь— я очень надеюсь, что она вырастет не такой тупой пустышкой, как ее мать.
Впрочем, я тоже виноват. Да, виноват, я умею признавать свою вину. Когда мы с Мариной только познакомились – я был совсем другим… точнее, казался другим чтобы завоевать ее. И это было ошибкой. Дам вам совет – если вы ищете женщину на долгие годы совместной жизни – не пытайтесь выглядеть перед ней тем, кем вы не являетесь. Будьте самим собой. Полюбит – значит полюбит. Нет – ну и не надо…
Хотя я редко когда выгляжу сам собой. Профессия не позволяет…
А еще утром я взглянул в Гисметео. И выяснил, что за последующие тридцать дней – у нас будет только три дня частично солнечных. Вот так и живем.
Героически преодолеваем трудности. Часть из них мы создаем сами – а часть предоставляет сама природа. Россия – это страна трудностей. Легкой жизни здесь не было и не будет.
Потому то мы и несгибаемые такие.
Я решил пока есть время развить в голове эту тему – но развить мне ее не дал звонок. Я ткнул в кнопку встроенного, переводя звонок в машину
– Да.
– Володь…
Твою мать…
– Ты в городе?
– В пробке стою.
– Но пробка то в городе?
– Ага. И я в ней первый стою – сострил я
– Ну, когда надоест тупить, подскочи во второй дом, хорошо?
– Прямо сейчас?
– Ага.
Внешне мирный и даже несколько игривый тон разговора – обманывать не должен. Второй дом или Дом-2 – это Лубянка, дом 2. Главное здание ФСБ России…
– Пропуск тебя внизу будет ждать, уже спустили…
Пропуск. К сожалению или к счастью – но я больше частью этой системы не являюсь. И наверное, это все к лучшему…
* * *
Современное дворянство в России – это органы госбезопасности. Они же современная опричнина.
Можно много говорить, почему так случилось – но случилось так, и произошедшее было, в общем-то, закономерным. Итогом Перестройки, когда место дворянства, как некоей правящей группы попробовала занять взращенная брежневским болотом советская интеллигенция – стал развал страны. Ну не получается у нашей интеллигенции быть правящим классом и брать на себя хоть какую-то ответственность за страну, за людей. А у нас, у чекистов – получается. Потому что мы для того и созданы. Как то раз я читал книгу про советские органы госбезопасности – они изначально создавались как четвертая ветвь власть. Чрезвычайная власть! Если на Западе четвертая власть, которая может быть посильнее первых трех будет это пресса, то у нас – это органы государственной безопасности. И тоже посильнее всех трех ветвей власти будут.
А интеллигенция… я, кстати, был на майдане, в толпе. Не один я…там много наших было по обе стороны. Лично я тогда практическую помощь СБУ оказывал… но кое что увидел. Так вот, если присмотреться – то кардинальная разница была в том, как на Майдане относились к бомжам. Их и кормили и лечили и деньгами помогали… потому что это была украинская интеллигенция – часть народа, нации. И бомж – тоже часть единого целого. У нас интеллигенция всегда – над народом и зачастую против народа.
Увы.
Пропуск в Доме два ждал на проходной, причем с высшей категорией – пропустить без сопровождения. Кстати, мало кто знает, что большинство служб из здания уже выехали. Частично кабинеты стоят пустыми, частично музей делают, частично – они используются для оперативных совещаний с АП, с другими службами. Я вообще не исключаю, что это здание передадут АП, в конце концов – центр, удобно.
АП – это администрация Президента.
Меня ждал на третьем, директорском этаже Виктор, мой друг. Мы вместе проходили службу в погранвойсках, и нам вместе довелось пройти отбор в управление А— так правильно называется знаменитая Альфа. Только я ушел из Альфы намного раньше его – списали по ранению. Поработал здесь, потом перевели в президентскую охрану. Виктор после меня еще десять лет служил в Альфе, потом был назначен в госкорпорацию, сейчас вернулся – в АП. Откуда я ушел… точнее меня ушли почти сразу по обстоятельствам, не подлежащим разглашению. Хотя и весьма банальным.
– Витек
– Вова…
Глупостей, типа мускулами меряться – мы не стали, просто обнялись. Это ведь я закрыл его собой от пули в Кавминводах. Это не забывается. Теперь мы братья. На всю жизнь.
– Как жизнь?
– Только держись.
– Семья?
– Не спрашивай.
Витьку повезло намного больше – он женился рано, по глупости и по беременности – но как оказалось, это и было правильным. По крайней мере, он живет в семье, в то время как я…
Ладно…
Обменялись новостями. Новости сейчас одна хуже другой… американцы… хохлы… британцы… каждый то звизнет, то ухнет… как говорил великий классик. Но мы пока держимся. И знаете… я горжусь тем, что мы держимся. Пока мы держимся – мы остаемся самим собой.
– Зачем звал, боярин? – спросил я в шутливом тоне, хотя мы оба понимали, что шутки тут неуместны.
– Зачем… ты ведь по Великобритании специализировался.
– Ну и?
В ФСО – охране главы государства и иных «охраняемых лиц» – существуют специалисты, знающие те или иные группы стран. Я ведь ни дня не был в личке, я другим – занимался – работал в группе Лидер, время от времени и возглавлял ее. Любой визит – это не просто сел и полетел, это несколько недель напряженной подготовки на месте, когда утрясаются все формальности, налаживается контакт с местной полицией и службой безопасности, проводятся проверки. Этим занимается группа Лидер. Группу Лидер попеременно возглавляют люди, являющиеся специалистами по странам, в которые охраняемое лицо может поехать. Например, я специалист по Великобритании и странам Скандинавии[3]. Это значит, я должен знать языки, хотя бы примерно местное законодательство, иметь налаженные контакты с местной полицией и службой безопасности. И – знать как можно больше об этих странах, начиная хотя бы с того, что в Великобритании свой стандарт розеток и потому надо брать переходники, иначе ничего работать не будет. Вот представьте себе – надо визит обеспечивать, а аппаратура не работает, потому что ее не запитать. Конечно, можно и на месте купить – но будьте уверены, что MI6 не преминет подкинуть аппаратуру с жучком.
– Ну, так вот…дело там и образовалось.
Я ждал
На стол легла фотография
– Знаешь его?
– Нет.
На фотографии был изображен мужчина лет пятидесяти в форме. Переснимали со служебного удостоверения.
– Полковник Лосев. Лось.
Лось – значит, как и мы – имел какое-то отношение к спецназу. Но я его не знал.
– Я его не знаю – повторил я
– И немудрено. Он в В служил. Один из лучших.
Управление В – бывший знаменитый Вымпел. В отличие от Альфы – их сильно потрепали в девяностых, они пару раз полностью меняли специализацию. Девять десятых личного состава из группы ушли.
– И что?
– Он отправился в Лондон. Надо его оттуда забрать.
Я тряхнул головой
– Не понял. Что значит, отправился? И что значит, забрать?
– Тема долгая.
– Так я и не тороплюсь.
Виктор начал разливать чай. Я терпеливо ждал.
– В общем – сказал он, пододвигая мне стакан в подстаканнике со щитом и мечом – дело тут… скверное. У него родственник был. Племянник что ли. Дмитрий.
…
– Окончил академию СВР, получил хорошее распределение. В Лондонскую резидентуру. Три недели назад он погиб.
…
– Лось… он не выдержал. Я говорил с его сослуживцами из ассоциации… они пытались его поддержать… но он вбил себе в голову что Дмитрия убили. Дальше надо?
Да нет, хватит.
Я отхлебнул чая. Да уж, ситюэйшн. Того и гляди, британцы его возьмут. А это не Скрипаль, это п…ц. И хорошо если он там ничего не успеет натворить – а если успеет?
– Давно?
– Три дня назад
…
– Мы только узнали. У него нет семьи… ему как сын был.
Виктор вдруг врезал по столу – так что стакан на приставном звякнул
– Твою же мать!
…
– Мы думаем он… нездоров… ненормален. Но не знаем, насколько. Обстановку в мире ты понимаешь, доводить не надо. Твоя задача – найти его как можно скорее и вернуть сюда. Любой ценой.
Мы не смотрели друг на друга. Потому что знали, что значит – любой ценой. Мелькнула мысль— мы как барские крестьяне, которым поручили грязную работу, и которым не на кого ее свалить…
Твою же мать…
– Я его плохо помню. Кто он по специализации? – спросил я, разгоняя словами убийственную тишину
– Универсал. Последние годы он преподавал в учебном центре
– Где был?
– Обе Чечни.
П…ц
– Язык знает?
– Да.
Плохо.
– Есть еще кое-что. Он из последнего выпуска КУОС[4]. Специализация – партизанская война…
Ну, вот. Девочки и мальчики. Допрыгались. Не совсем здоровый полковник, специалист по партизанской войне – выехал в Лондон разбираться за сына.
До четырнадцатого – это как то бы замяли. Но не сейчас. Сейчас раздуют до небес. Если кого-то убьют – хоть кого – будет второе дело Скрипаля.
– Резидентура его ищет? Есть наметки?
– Ищет. Но не найдут. Они мало что могут.
Понятное дело. Они сами под прессом.
– Я что могу сделать? В Лондоне с пригородами – минимум пятнадцать миллионов человек обретается.
Виктор пьет чай. И я понимаю, что сказано далеко не все.
– Искать его не надо. Искать его будут британцы. Твое дело – забрать и привезти.
Я смотрю на Виталия. А он смотрит на статуэтку Дзержинского на столе. Раньше так открыто – не держали.
– Вы что, ох…и?
– А что делать?! – вдруг зло и с напором спрашивает Виктор – дожидаться, пока он там бойню устроит?! Мы из-за этого Скрипаля – по уши в г. не! Второе дело – нас просто добьет!
– Б…!
– Хватит. Не матерись. Решение принято верхом. Не нам его обсуждать.
Твою мать. Сдали своего.
Твою мать…
– Что знают британцы?
– Что он офицер российской армии и двинулся умом после Чечни.
– Да они его выпотрошат!
– Вот ты и проследишь, чтобы этого не произошло?
…
– Мы запросили место офицера связи при оперативной группе. По выбору британцев. Британцы назвали тебя.
Вот как…
– Ты в каком звании ушел?
– Полковника.
– Ну вот. Ознакомься и распишись.
Я смотрю на приказ. Так и есть – отозвать из действующего резерва.
– Приказ о присвоении тебе генерал-майора уже на столе. Сделаешь все чисто – он будет подписан.
– А Смитенко.
– Смитенко уже нет
Смитенко – это замглавы. Которого я послал на… и хотел еще ударить, да за руки схватили. Жаль, что не ударил.
Тридцать сребренников.
– Володь. Лося никто не предавал. Нам надо просто вернуть его домой.
– Да ладно… мне то не надо.
– Ну, тогда воспринимай это как прямой приказ. Извини, но ты теперь снова на службе. И ты нам нужен.
Хорошо еще, что не сказал, что я нужен России. Иначе бы я не выдержал…
* * *
Пить я не стал. Еще давно прекратил – и теперь все свои проблемы я решаю в состоянии каменно-холодной трезвости…
Я просто загнал машину в один из старых московских дворов, сидел в ней и думал…
Как говорят, верующий не бросит посещать церковь от того что батюшка пропил деньги на ремонт. Моей церковью был спецназ, была служба, и я цеплялся за все за это, пока были силы. Потом все это отрезало от меня… и я вдруг с удивлением понял, что есть и другая жизнь. И теперь я не стремился назад.
ФСО – это… в принципе такая же структура, как и любая другая. Я бы сравнил это все с зоопарком. Или цирком. Зритель видит только парадную часть – красивые номера, послушных животных. Но за кадром остается гораздо больше – все то без чего парадной части не будет. Кормление животных, дрессировка, уборка клеток, иногда и убой. И правда – включает в себя и эту, невидимую часть, только нужно ли ее знать тем, кто просто пришел посмотреть на представление.
В какой-то момент я понял, что хапают все. Ну, не все, но большинство. Больше всего меня коробило, когда объявлялся корпоратив с женами. У всех жены занимались бизнесом. Естественно, не без помощи мужа. Кто чем – кто поставками в Кремль, кто ремонтом. Вы же понимаете, Администрация Президента – контролирует громадное хозяйство с сотнями объектов недвижимости – санатории, дома, дачи. Все это надо ремонтировать. Кремль тоже надо постоянно «подшаманивать», он старый. Каждый день – потребляется огромное количество еды и спиртного. Кто-то должен все это поставлять – проверенные люди.
И если в девяностые ума не хватало ни на что кроме взятки от Мабетекса – то теперь на всех поставках сидят свои люди. Жены.
И все было бы ничего, если бы эти бабы с ментальностью разбогатевших горничных – не экономили на всем. Ремонт делался плохо. На спецобъекты то и дело попадали подозрительные люди – часто ремонтников нанимали тех, кто подешевле возьмет. В буквальном смысле, таджиков иногда нанимали. Представьте себе – таджики ремонтируют дачу Первого лица. За-ши-бись.
Из-за этого я окончательно разругался и с Мариной. Она то, как раз вписалась в этот круг разбогатевших горничных. До сих пор главбухом работает у одной подруги. Она считала, что я должен не задавать неудобные вопросы – а вписаться во все это дерьмо, получать на руки и не питюкать. Растет дочь.
Это ее любимое. Растет дочь.
Б…
Наверное, я стал слишком англичанином. Там такое просто в голову никому не придет. И не потому, что есть закон, запрещающий женам чиновников заниматься бизнесом. А потому что так не делается. Потому что ни один человек, допустивший такое не останется на своем посту, и никакая партия не будет такого покрывать.
Там – не здесь.
Я ушел в бизнес. Там все честнее – по крайней мере, деньги есть деньги и ты либо заработал, либо нет. Рынок решает все. Но теперь меня вынуждали вернуться в уютное, теплое болото, в котором квакают жабы.
Но было и еще одно. Один глава британской секретной службы сказал: наша работа насколько грязна, что ее могут выполнять лишь истинные джентльмены. Я понимал, что Лось – это действительно проблема. И что решать ее – будут как всегда конкретно.
И я смогу повлиять на что-то, только находясь внутри этой игры…
