Александр Афанасьев
Ближний круг. Пятый роман эпопеи «Противостояние»
Лейтенант-коммандер пожал плечами – карту он помнил.
– Все что угодно, сэр. Несколько парней, машина, набитая взрывчаткой – и нет нефтеперерабатывающего завода, на который потрачены миллиарды долларов. Несколько таких же парней, но с аквалангами – и нет нефтедобывающей платформы или того хуже – супертанкера. Мы отрабатывали возможные варианты подобных действий для континентальной части США, тренировались на платформах в Мексиканском заливе. Все это более чем реально, сэр, и я много раз подавал наверх меморандумы по этому вопросу.
Кларидж кивнул.
– Примерно к таким же выводам пришли и наши аналитики. Можно добавить угрозу членам Правящего Дома Саудовской Аравии, вполне реальную физическую угрозу от террористических действий. Местные правители очень лукавы и они ясно дали понять, что если мы не сможем их защитить – они рвут все предыдущие договоренности и переходят на другую сторону. В конце концов – еще в семидесятые русские поставляли сюда буровое оборудование. На территории Йемена космическая разведка засекла до сорока лагерей подготовки боевиков, а Йемен находится под советским влиянием и там десятки тысяч вооруженных палестинцев. Русские проводят активное опыление в этом регионе и уже добиваются своего – снова отмечена активность группировки ад-Дават8. В этой стране полно людей, привезенных сюда на заработки, среди них те же йеменцы, палестинцы, не может быть, чтобы среди них не было агентуры ООП9. Или советских агентов, что одно и то же. Можно сказать, что местные придурки сами создали в стране террористическое подполье, а то как они обращаются с иностранцами – лишь усугубляет ситуацию.
– Сэр, я так понял, что я должен создать специальный отряд для защиты особо важных объектов и противодействия терроризму?
– Не только – Кларидж достал из внутреннего кармана пиджака и небрежным жестом опытного картежника разложил перед Лэнсдорфом пять фотографий – узнаете кого-нибудь из изображенных на фото людей.
Лейтенант-коммандер вгляделся.
– Вот этого. И вот этого. Один – какой-то там их руководитель… я не знаю, как его зовут, у них коллективное руководство. Второй – командир советских специальных сил, его досье у нас есть. Кажется… Востротин… да, его фамилия так звучит.
– Браво. Двое из пяти. Неплохо. Я ношу эти фотографии в нагрудном кармане, мистер Лэнсдорф для того, чтобы ни на минуту не забывать об угрозе, которую представляют для нас эти люди. Позвольте, я представлю их вам.
На первом фото – действительно изображен один из руководителей Советского союза, возможно даже его настоящий руководитель. Это генерал КГБ Гейдар Алиев. Мусульманин, бывший глава одной из советских республик, Азербайджана. Какое-то время занимал должность заместителя председателя Совета министров, у нас такой должности нет, это что-то вроде Госсекретаря. Горбачев попытался отправить его в отставку – после чего произошел государственный переворот. Этот человек представляет прямую и явную угрозу интересам Соединенных штатов Америки. Жизненным интересам…
На второй фотографии – бывший судья Верховного суда Азербайджана Ахмад Хасанов. Ныне – он является главой советской разведки. На пост его продвинул Алиев, достоверных данных об отношениях между ними нет, но он его соплеменник. До переворота занимал очень высокое положение в теневой иерархии Азербайджана, контролировал весь незаконный бизнес региона. Вы знаете, что в Советском союзе за то, что ты занимаешься бизнесом, можно угодить под расстрел?
– Я что-то слышал, сэр.
– К тому же, этот человек происходит из очень древнего рода, как нам удалось узнать, он имеет очень серьезные связи на Ближнем Востоке, в частности в Ливане, находящемся под контролем дружественных СССР сирийцев. Его первые действия на посту руководителя советской разведки отличались крайней враждебностью по отношению к Соединенным штатам Америки, мы считаем, что именно этот человек стоит за взрывами в Пакистане и последующей дестабилизацией обстановки. Этот человек не сидит на месте, по нашим данным он уже успел посетить Йемен, Ливию, Сирию, Ливан, Ирак, Иран и бог знает, в каких странах он побывал нелегально. Везде он ищет контакты с террористическими организациями и ненавидящими нас людьми и договаривается о совместных действиях. Все это направлено против нас.
На третьей фотографии – действительно изображен генерал – майор Валерий Востротин, командующий войсками специального назначения СССР. Они существовали и раньше – но теперь они официально признаны отдельным родом войск, им выделено значительное финансирование. Характерно то, что они выведены из подчинения министру обороны и подчиняются только Генеральному секретарю ЦК КПСС.
Сам Востротин – служил в воздушно-десантных войсках, участвовал в штурме дворца Амина в семьдесят девятом, лично принимал участие во многих операциях советской армии в Афганистане, обладает значительным боевым опытом. Для комплектования вновь создаваемого рода войск использует ветеранов Афганистана, в отличие от Советской армии, в этих частях есть то, что мы называем «профессионалами», то есть люди, подписавшие контракт на длительный срок. Но есть и призывной состав, который проходит различные курсы подготовки.
На четвертой фотографии – изображен некий Абай Абдылдаев, сотрудник КГБ СССР, диверсант. По национальности киргиз, прошел специальную подготовку в Балашихе, подмосковном районе, где находится центр подготовки диверсионных сил КГБ. Три командировки в Афганистан, в последней – советник при пятом управлении ХАД Афганистана, готовил афганский спецназ, добился в этом деле значительных успехов, в Афганистане известен как «товарищ Бек». В настоящее время строит в Киргизии, на высокогорном озере Иссык-Куль огромную базу для подготовки диверсантов КГБ. Последнее известное воинское звание – подполковник.
На пятой фотографии – изображен нынешний командир одного из самых засекреченных диверсионных подразделений Советского союза, так называемого «Отряда А» Виктор Карпенко, последнее известное нам звание – майор, но скорее всего в звании он повышен. Сотрудник КГБ, отряд А находится в структуре КГБ. Тоже участник штурма дворца Тадж-Бек, как большая часть его сослуживцев, отлично подготовлен – как минимум уровень боевых пловцов и подразделения Дельта. Участвовал в боях в Кабуле осенью восемьдесят восьмого, в операции по эвакуации советского посольства. Чрезвычайно опасен.
Лэнсдорф мрачно смотрел на выложенные перед ним фото
– Сэр?
– Как вы думаете, что объединяет всех этих людей?
– То, что они все коммунисты, сэр?
– Возможно, но не только. Есть серьезные основания полагать, что все пять человек побывали не где – нибудь – а в Багдаде, буквально на протяжении последних месяцев. В это же самое время Саддам Хусейн прекращает войну с Ираном, хотя Иран уже истощен и находится на грани поражения. Хуссейн лично порвал перед телекамерами договор о мире с Ираном, когда начинал войну, а теперь он готов отдать даже то, что завоевала его армия с чудовищными потерями обратно Ирану, остановившись на тех позициях, какие у него были до наступления. Это несмотря на серьезную победу в сражении при аль-Фао. Вдобавок – Саддам Хуссейн заключил несколько контрактов с Советским союзом на покупку новейших вооружений, в том числе ударных вертолетов последнего поколения, не тех, которыми Советы воюют в Афганистане – а тех, которые Советы создали исходя из своего афганского опыта. Танки, самолеты, вертолеты, артиллерийские орудия. И ядерная программа. Она на полном ходу, над ней работает международный коллектив – и мы считаем, что ядерное оружие может у него появиться уже в девяносто первом году, что окончательно дестабилизирует регион. Теперь вы понимаете, в чем дело?
– Советы дали ему карт-бланш на войну, сэр?
– Возможно. Но не только. Он должен тридцать миллиардов долларов и у него нет денег. У них есть месторождение, общее с Кувейтом, Кувейт за счет технологий горизонтального бурения лезет с ложкой в чужую тарелку и за счет этого может оказывать давление на нефтяные цены. Но если произойдет что-нибудь… например взрыв в порту, в котором заправляются танкеры, то эта возможность исчезнет, а цены на нефть взлетят быстрее ракеты Апполон-13.
Мы считаем, что именно поэтому, в Багдад зачастили командиры советского спецназа. Они хотят свить там гнездо для вылазок по всему Востоку. Саботаж, убийства, диверсии – об этом я же говорил. И стоит за всем этим…
На стол, поверх пяти фотографий легла шестая, на ней был изображен усатый мужчина в черном берете и в черном шейном платке. Шестая фотография как бы крыла оставшиеся пять.
– Если вас кусают осы, мистер Лэнсдорф можно отмахиваться от них, а можно пойти и поджечь улей. Это Саддам Хусейн, председатель Совета революционного командования Ирака. Для вас и ваших людей – он будет целью номер один. Ирак?
Лейтенант-коммандер Лэнсдорф встал и отдал честь.
– Почту за честь возглавить Черную ячейку, сэр.
Копья Аллаха. Где-то в пустынях Саудовской Аравии. Январь 1988 года
Пустыня жестока к чужаку. Обманет, поманит за собой миражом – и заманит в зыбучие пески. Налетит самумом, забросает тоннами песка, похоронит в толще этой воистину желтой, не утоляющей жажду воды. Изжарит безжалостным, палящим солнцем, заморозит свирепым холодом ночью – недаром бедуины всегда имеют при себе одежду из шкур. В пустыне чужаку – делать нечего.
Но для бедуина пустыня – мать. Здесь он найдет воду в тайном колодце и колючки для верблюда. Здесь он найдет собеседника на караванном пути и выгодно продаст ему свой нехитрый товар. Наконец – здесь его не найдут – даже если и захотят.
Два автомобиля двигались по саудовской пустыне на большой скорости, оставляя за собой шлейф песка – как катера, летящие по воде. Первым был Ламборгини ЛМ002 – двенадцатицилиндровый монстр, выпущенной знаменитым производителем спорткаров – большей частью для шейхов Персидского Залива. Эту машину первоначально предлагали на конкурс для замены легендарного джипа в американской армии – но победило то, что потом начало называться HUMMER, утилитарное транспортное средство максимальной мобильности. Тогда итальянцы поступили просто – заменили утилитарный тракторный дизель на двенадцатицилиндровый мотор от катера и добавили нолик к ценнику. С тех пор от покупателей, особенно отсюда, из мест, где обычным суперкарам остается мало места – отбоя не было.
В самом Ламбо сидели три человека – двое впереди, причем у одного был автомат Беретта-12 на коленях и один сзади: этот нервно сжимал в руках дорогое ружье от Иоганна Фанзоя. Еще четверо солдат – сидели сзади, на скамейках, установленных в кузове скоростного внедорожника, они закрывали лица шемахами, глаза – стрелковыми очками от летящей во все стороны пыли – и еле удерживались при движении. Коленями – они удерживали автоматы G41 с оптическими прицелами и подствольными гранатометами – это оружие считалось в числе самых совершенных на сегодняшний день в западном мире и было закуплено человеком, сидящем на заднем сидении Ламбо для своей личной охраны не задумываясь – в конце концов, деньги, которые он потратил на перевооружение личной охраны он зарабатывал менее чем за час.
На хвосте Ламборгини – едва удерживался роскошный британский РейнджРовер, который фирма Янкель переделала в легкую боевую машину для спецназа. В салоне – сдвинули назад второй ряд сидений, вдвое расширили люк и поставили на специальную, применяемую американской Секретной службой турель пулемет М2. В багажнике – место осталось только для двух сидений, поставленных спиной к бортам напротив друг друга. В этой машине – место было для шестерых, на шестерых у них было три автомата, два легких пулемета НК23 и снайперская винтовка MSG-90 стоимостью двенадцать тысяч долларов США. Люди, которые сидели в этой машине – ехали в относительном комфорте, они не глотали пыль и весь дискомфорт был только в том, что РейнджРовер походило на бригантину в шторм – он взлетал на гребни барханов и смело летел вниз под углом градусов двадцать. Но хозяин любил именно такую охоту – и приходилось терпеть.
На заднем сидении Ламборгини – сидел человек, которому сильно повезло в жизни. Так, как ему повезло – не везло, наверное, никому, потому что он родился членом королевской семьи. И не британской, скажем – где надо служить в армии, и установлены всяческие дурацкие ограничения – а саудовской. Это был пропуск в рай. Сразу. С рождения.
Этого человека звали принц Али и он был одним из племянников монарха. Он закончил привилегированную лондонскую школу, где запомнился тем, что ударил преподавателя, а потом – и Оксфорд. На занятиях он появлялся нечасто – но диплом сдал с отличием. Как? А очень просто. Согласно религиозным требованиям – как он объяснил – он должен был носить одежду, и головной убор, частично закрывающий лицо. Ну и кто отличит одного молодого араба от другого молодого араба? И кому это надо?
Принц Али занимался важной работой – в отличие от других своих родственников, которых насчитывалось аж пять тысяч человек – он не бездельничал. Дядя – поручил ему важный пост в компании АРАМКО – саудовском монстре, который после эмбарго семьдесят третьего года – монопольно распоряжался добываемой в Саудовской Аравии нефтью. Если раньше – американские ублюдки покупали кровь его земли за пять долларов США за бочку – то теперь цена была около двадцати долларов, а недавно – она доходила и до тридцати пяти и до сорока. Более того – если раньше американцы большую часть денег клали в свой же карман, потому что нефть добывали от своего имени – то теперь такого уже не было. Нефть добывалась на основе крайне жесткого СРП – соглашения о разделе продукции. Причем – саудовскую долю нефти позволялось вывозить только на саудовских танкерах – которые были куплены у американских судовладельцев за бесценок. Перерабатывалась нефть – тоже в основном на заводах АРАМКО, по крайней мере та, что шла в Европу точно. Все это – наполняло казну Саудовского королевства деньгами. И его карманы – тоже.
А еще принц Али был агентом британской разведки. Им он стал на первом же курсе Оксфорда – после того, как его пригласили в полицию и суперинтендант, смотрящий на него как на дерьмо, прицепившееся к ботинку – объяснил, что в Британии не принято насиловать и убивать женщин. Даже неверных и падших.
Да, да… Был у принца такой грешок. Возможно – он у него возник потому, что в детстве его родители не уделяли ему внимания, а возможно – потому что в девятилетнем возрасте его изнасиловал старший брат. Первую женщину он изнасиловал и убил вместе с братом еще до отправки в Англию – это была пакистанка, работавшая здесь на рабских правах, и никто не стал бы ее искать – тем более они вывезли ее далеко в пустыню10. Потом он изнасиловал и убил проститутку в Лондоне – и британская полиция сработала намного лучше родной саудовской. И МИ5, британская разведка – тоже. Пока он пребывал в Англии и «учился» – полиция закрыла глаза еще на несколько исчезновений женщин – принц научился быть осторожнее. А тут, у себя дома – он разошелся вовсю.
Но дело сейчас было не в этом. Он просто ехал на охоту.
На соседнем сидении – сидел человек по имени Клингмайер, Франц Клингмайер. Карьера его – сначала школа горных егерей, потом девятая группа пограничной охраны ФРГ – прервалась после того, как он застрелил террориста из Красных бригад, уже сдавшегося – и об этом проведали журналисты. В прессе было много левачествующих, одна Ульрика Майнхофф11чего стоила. Клингмайеру пришлось бежать из страны и зарабатывать деньги на темном рынке наемников и частных охранных структур. После двух лет весьма сомнительного существования – он вышел на контору, которая нанимала людей для работы на саудовских приисках. Еще через два года – принц Али выбрал его в качестве начальника своей охраны – после того, как прежний пропал без вести. Здесь в основном были в ходу бывшие бойцы британской САС – но Али любил выделиться. Кроме того – он опасался, что новый британский начальник его охраны – так же будет совать нос куда не положено и узнает лишнего о его маленьких грешках и проделках. А немцы – тупые и педантичные до предела, что им скажешь – они то и будут делать. От и до.
Именно Клингмайер, который ни на минуту не забывал о своих обязанностях, даже здесь, в пустыне, где опасности вроде как и нет – первым заметил дым за барханами. Это не был черный дым от горящей техники, столбом поднимающийся вверх – это был дым лот бедуинского костра, легкий и почти незаметный – местные растения, если их и удается собрать для костра, горят быстро и почти без тепла. Как бы то ни было – это была закрытая зона и никаких костров здесь быть не должно.
– Внимание. Справа – привлек он внимание водителя.
– Вижу – подтвердил водитель.
– Что там? – спросил принц нервно
– Дым.
Клингмайер снял с приборной панели гарнитуру микрофона.
– Волк один волку два, выйдите на связь.
– Волк два на связи.
– Проверить справа. Соблюдать осторожность.
– Волк один, вас понял, выполняю.
РейнджРовер ускорился, выходя вперед, и пошел вправо, едва не переворачиваясь на крутом бархане.
– Засранцы… – проворчал Клингмайер. Он не любил рисковать – вообще и этим отличался от англичан. Он любил, чтобы все было сделано безупречно, до мелочей.
– Волк два, это Волк один, что там у вас? Вы едва не перевернулись на гребне.
– Волк один, наблюдаем группу людей и верблюдов, шесть человек и восемнадцать верблюдов. Вооружены старыми винтовками, сидят у костра. Кажется, что-то готовят.
– Волк два, вопрос – они представляют опасность?
– Волк один, визуально – нет опасности, повторяю – нет опасности!
– Что там происходит?! – задал вопрос принц.
– Кажется, какие-то бродяги с верблюдами затеяли пикник – проворчал Клингмайер – надо ехать дальше.
– Нет, надо поговорить с ними. Я хочу поговорить с ними! – сказал принц – поворачивайте! Я хочу поговорить с ними!
Клингмайер только коротко кивнул водителю. По его мнению – в пустыне не стоило связываться ни с кем лишним, и если уж ты едешь на охоту – так и езжай, не надо никуда сворачивать. Но принц был его работодателем и он вынужден был выполнять его указания. Хотя – принц хоть и платил хорошо ему и его людям – он изрядно поднадоел им, как истеричная, всюду сующая свой нос баба.
Ламборгини развернулся – и ринулся на штурм бархана. Это далось ему намного проще, чем РейнджРоверу – чудовищная тяга двенадцатицилиндрового двигателя, позаимствованного у катера давала о себе знать.
Как только Ламбо скрылся за барханом – песок метрах в ста дальше по ходу движения зашевелился – и из него появились два человека. Одетые в странный, буро-песчаный камуфляж, с закрытыми какой-то дерюгой лицами, в которых только напротив глаз была волосяная сетка как в чадре – они казались джиннами, духами пустыни, которые воруют путешественников от ночных костров. Но у джиннов – не бывает снайперских винтовок Драгунова – а у этих существо они были, пусть и обмотанные такой же серой, пыльной дерюгой.
Бесшумно и быстро – эти существа бросились по следу уехавшего Ламборгини…
Это было поселение. Уже разрушенное – в пустыне немало таких. Бывший оазис, люди бросили его, когда в колодце кончилась вода. Низкие строения, построенные из смеси глины, песка и верблюжьего навоза, сейчас полузанесенные песком и без крыши. Чудом сохранившаяся пальма – но без единого зеленого лепестка. Провал в земле – там, где раньше был колодец. И стадо верблюдов – со спутанными ногами возле небольшого костра и людей.
Ламбо остановился около РейнджРовера – без команды бойцы охраны и не подумали приближаться к непонятной группе.
Клингмайер вышел из машины, обошел ее и встал между Ламборгини и РейнджРовером. В РейнджРовере опустилось лобовое стекло, кто-то протянул Клингмайеру мощный бинокль.
И в самом деле. Верблюды. Люди… кажется маузеры, старые германские маузеры, возможно – оставшиеся еще со времен Африканского корпуса. У Клингмайера – в корпусе сражался отец. И он это помнил.
Шесть человек. Одеты как бедуины – то есть как оборванцы. В арабском слово бедуин происходит от слова «бидун» – то есть «без» и означает человека, у которого ничего нет. Не раз и не два правители стран, по которым кочуют бедуины – пытались выдать им документы и поселить в нормальных домах. Но бедуины отвечали – что привыкли спать под звездами.
– Выглядят неопасными – сказал Клингмайер
– Они и есть неопасные – сказал Папен, бывший офицер Иностранного легиона и правая рука Клингмайера – но вы же знаете местных, сэр. Никогда не знаешь, что они сделают в следующий момент…
– А верблюды? Их восемнадцать.
– Гонят на продажу. Наверное… – подал плечами Папен
– Оставайтесь здесь. Принять готовность два. При угрозе – готовность один. При начале стрельбы – огонь на поражение. Только не заденьте нас.
– Так точно.
– Наблюдайте за развалинами.
– Так точно…
Клингмайер вернулся в машину.
– Медленно вперед – пошел!
Ламборгини покатился вперед, шлепая широкими, специально для него разработанными шинами по песку. Клингмайеру что-то не нравилось – хотя он не мог понять, что именно. В конце концов – это они заметили дым и решили свернуть сюда, верно?
Ламбо остановился метрах в двадцати, принц решительно взялся за ручку и вышел – прямо с ружьем в руках. Клингмайер выругался сквозь зубы – как охраняемая персона принц был не подарок. Для успешного выполнения работы – охраняемая персона должна осознавать, что в связке охраняемая персона-телохранитель главным является телохранитель и все его указания надо выполнять – для своей же собственной безопасности. Даже если ты президент страны – все равно главным – будет твой телохранитель. Но принц был слишком избалован, чтобы понять это – вот и сейчас он сам открыл дверцу машины, хотя его не раз предупреждали, что дверь открывает старший группы безопасности и после того, как убедится, что все в порядке.
Клингмайер вышел следом, держа Беретту в опущенной руке. Принц шел к бедуинам, что-то громко и раздраженно говоря по-арабски. По-видимому – бедуины не должны были здесь находиться, в речи принца проскальзывали знакомые слова – но Клингмайер арабский так и не выучил до конца.
Все произошло внезапно – более чем. Принц стоял рядом с одним из бедуинов и тыкал в его стволом ружья, а тот – что-то униженным тоном отвечал, видимо просил прощения. И тут, в какой-то момент – бедуин вдруг преобразился разом. Отбив одной рукой ствол ружья – это произошло без какого-либо перехода от слов к действию, второй, левой – он выхватил откуда-то из складок одежды пистолет и в упор выстрелил в принца.
Девять человек из десяти не успели бы среагировать – но Клингмайер прошел подготовку в девятой группе пограничной охраны и умел стрелять быстро. Он вскинул автомат и нажал на спуск почти одновременно с бедуином – но все же опоздал на долю секунды. Бедуин выстрелил в принца почти в упор – и тут же был сбит с ног короткой автоматной очередью. Одна из пуль – прошла мимо и задела лежащего верблюда – тот взревел, вскакивая.
Бедуины и охранники вскинули свое оружие – дистанция была предельно малой, меньше тридцати метров – и автоматические винтовки охранников здесь проигрывали пистолетам и пистолетам-пулеметам Скорпион бедуинов – поскольку были менее разворотисты, из них было сложно стрелять навскидку. Тем не менее – один из охранников сумел увернуться от очереди Скорпиона и ответными выстрелами поразить стрелявшего в него бедуина. Но на этом везение его кончилось – отработавшие каждый по своей цели бедуины сосредоточили на единственном выжившем огонь из трех стволов.
Почти одновременно с этим погиб и Клингмайер – он оставался на ногах, в то время как его противник был тяжело ранен очередью из Беретты – и его подготовки хватало, чтобы одной длинной очередью скосить всех шестерых бедуинов. Но пуля, выпущенная из советской снайперской винтовки с гребня бархана метров с трехста – ударила точно в сердце и разом оборвала жизнь немца.
Охрана в РейнджРовере среагировать не успела – слишком быстро все произошло. Уже когда были убиты пятеро из шести охранников и сам принц – РейнджРовер покатился по песку, взметнулись, расходясь в стороны половинки крыши, и в люке появился пулеметчик со своим чудовищным оружием. Но выстрелить он не успел – пули той же советской снайперской винтовки выбили из него жизнь, еще несколько – ударили по салону, по тонированным стеклам. Снайперы стреляли в паре, поразительно быстро выпуская пулю за пулей – и РейнжРовер остановился, проехав вперед всего метров пятьдесят. Никто ничего не успел сделать.
На горизонте – показались бегущие люди, они бежали неторопливо и размеренно, приближаясь с востока. Одеты они были так же, как и снайперы – камуфлированный костюм разведчика, рваная дерюга, прикрывающая лицо сетка. Но в руках у них были – не снайперские винтовки, а автоматы и пулеметы Калашникова. Их было десять человек – основная засада, которая должна была ждать принца и его людей дальше, в русле сухого вади, по которому обычно передвигались здесь машины. В пустыне – нет ни нормальных дорог ни ориентиров – но если быть бедуином и уметь читать пустыню – ты всегда знаешь, где поедет твой враг…
Из шести бедуинов, поджидавших у верблюдов – двое были убиты наповал, один ранен тяжело, другой легко. Все, кто был в Ламбо и в РейнджРовере – а это тринадцать человек – были убиты наповал. Основную работу – сделали снайперы.
Один из «бедуинов» – достал пистолет, подошел к тяжелораненому. Он был его другом – бегали вместе по пыльным улочкам пригорода Багдада, учились вместе, вместе пошли и служить. Именно поэтому – он должен был сделать то, что велел ему долг перед страной.
– Прости, Фарук…
Раненый закашлялся, выхаркивая кровь – и бедуин выстрелил ему в голову.
Трое…
– Что произошло? Какого черта?
– Мы не знаем, рафик капитан. Они свернули с дороги и подъехали к нам. Али скажет лучше, он был там.
Али, один из снайперов, который подогнал сюда простреленный РейнджРовер, и сейчас стоящий рядом – пожал плечами
– Я не знаю, рафик капитан. Мы только увидели, как они свернули и пошли за ними.
Капитан – посмотрел на длинный ряд выложенных рядом с машинами трупов.
– Трупы в колодец. И засыпать.
– А наши?
– Туда же. Все они умерли смертью воинов – и Аллах примет всех без исключения. Махмуд – сделай что-то с машинами. Разобрать оружие… соберите хотя бы три комплекта одежды этих, не испачканных кровью. План меняется…
