Александр Адамович Славинский
Эра Водолея
Глава 7
Книга Ника Уралова
16 марта
Едва покинув медпункт, я увидел начальника службы безопасности. Судя по направлению, Бренер шёл в казарму. Несмотря на позднее время, он подтянут и опрятен. Будто и не устал за такой напряжённый день. «Интересно, где капитан черпает энергию?»
– Как дела? – поинтересовался Генри.
– Опрашиваю девушек.
– И как?
– Увы. Ты же знаешь, экскурсионные группы с задержанными женщинами прибыли на ковчег во второй половине дня, а Новак погиб утром. Так что я провожу опрос для очистки совести.
– Ну-ну, – улыбнувшись, подмигнул капитан. – Не вешай носа, лейтенант. Когда бы ещё вот так пообщался здесь с женским полом? Мои вон ребята на взводе. Прямо рвались отнести девушкам ужин. Едва не передрались. Мне пришлось вмешаться, чтобы угомонить горячих жеребцов. Отсюда мораль: умей извлекать выгоду из того, с чем приходится иметь дело. Ну, желаю успехов.
Капитан повернулся и направился в сторону казармы. А я стоял и смотрел ему в след. Бренер удивительная личность. Создавалось впечатление, и ни у меня одного – начальник службы безопасности никогда не спал, и был в курсе всех событий. Что в равной степени относилось как к непосредственным обязанностям, так и к научным исследованиям.
Я видел капитана в различных ситуациях, и не припомню, чтобы кто-то отзывался о нём плохо. Конечно, Бренер требовал от подчинённых чёткого выполнения служебных обязанностей. Что, кстати, воспринималось как должное, а не придирчивость командира. Люди понимали: лишь строгая дисциплина поддерживала жизнь в космосе.Но сейчас, встретившись с капитаном, я ни на йоту не сомневался – вот кто изображён на полотнах Альберты. На последнем холсте в убийце я видел человека, похожего на Бренера. Случайность? Или пророческий дар художницы? Я всеми фибрами души ощущал тайну. Интересно, почему именно сейчас, а не днём раньше или позже, в моей жизни появились картины Таскани? Я чувствовал связь. Но, чтобы делать выводы, нужна информация. А пока я лишь фантазировал на темы, навеянные великолепными работами мастера.
***
Когда я появился в арестантской, девушки лежали на койках. Но стоило приблизиться к решётке, красавицы тут же сели и уставились на меня. Гетти, вероятно, дремала. Её глаза слегка покраснели, а съехавший бант, казалось, вот-вот упадёт. Лесиль словно застывший манекен. Если бы не увидел, как вставала, решил бы, что так и просидела на койке. А Стефания Кельни – Снежная королева – вновь уставилась на меня прямым взглядом, каким мужчины бросают вызов сопернику. Ну и темперамент.
– Вы можете не беспокоиться и дремать, – сказал я девушкам. – А я буду вас по одной поднимать и выводить на прогулку.
– И не надоело вам, лейтенант? – бросила Стефания. – По часам ночь, а вы не прекращаете работу.
– Поверьте, я очень хочу вас освободить. Но, когда ещё я мог бы прогуляться по городу с такими красавицами?
– Признайтесь, лейтенант, вот главная причина, из-за которой вы держите нас. А? Я не права? – ухмыльнулась Гетти.
– Ну, я ведь мужчина. И мне не чужды обыкновенные человеческие желания.
– И с кем из нас сейчас вы хотите прогуляться? – выгнув спину, Гетти выпятила грудь. – Кстати, лейтенант, куда вы деваете женщин? Признавайтесь. Ещё ни одна не вернулась.– Морожу в холодильнике. А когда достану…
– Фи, какой вульгарный, – скривилась Гетти. – Мог бы придумать что-нибудь поинтересней. А то мы испугаемся, и не захотим гулять с каннибалом.
– Ваше дело, – усмехнулся я. – Но, я не против. Можете оставаться. Я буду изредка беседовать с вами. А когда закончится контракт, передам следующему полицейскому.
– Ну, уж нет! – едва не зарычала Стефания. – Уж лучше прогулка с каннибалом, чем ещё один день в камере.
– Тогда выходите, – наконец, решился я с кандидатурой.
Снежная королева ничем не выразила своих эмоций. Она степенно поднялась с таким видом, будто встала с царского ложа, и направилась к двери. Широкая цепь на груди мерно колыхалась в такт шагов. А замшевые сапожки маршировали, словно на плацу, каблучками выбивая чёткий ритм.
– Ну, а вам, – обратился я к оставшимся девушкам, – придётся ещё подождать. Я хочу извиниться, что запер вас. Но вы, честно говоря, не оставили мне другого выхода.
– Нет-нет, лейтенант, извинения не прокатят, – игриво заявила Гетти. – Таких красивых девушек посадить в клетку – вот настоящее преступление. Вернувшись на Землю, я подам на вас в суд. Мы заплатили деньги не за то, чтобы проторчать в вашей тюрьме. Да на Земле я такое развлечение получу задаром.
– Постараюсь загладить вину, – пролепетал я испуганно шутливым тоном. – И обязательно исправлюсь. Но вы должны видеть и положительную сторону. Подумайте, кто ещё, кроме работающих здесь учёных и обслуживающего персонала, может похвастать, что провёл на ковчеге ночь? Да вы заработаете колоссальные деньги за одни интервью. Представляете, крупным шрифтом набраны заголовки: Гетти Квин обживает Атлантиду.
– Я таю в предвкушении, – томно промурлыкала цветик-семицветик. – Но имейте в виду, в моём интервью вам так достанется, что мало не покажется. Статья выйдет под заголовком: Сексуальный маньяк задерживает девушек в космической тюрьме.
– Брр. Звучит ужасно. Но я постараюсь исправиться, чтобы вы не давали таких кошмарных интервью. Завтра же устрою вам дополнительную экскурсию по музею с первой группой. И вы сможете увидеть, что пропустили сегодня.
За время нашего шутливого диалога с Гетти, Стефания подошла к выходу. Я открыл дверь и выпустил девушку.
– Может, и нас возьмёте, лейтенант? – предложила Квин. – А то осточертело любоваться вашими ужасными решётками.
– Потерпите, – ответил я. – Кстати, хотел спросить, если мы отправимся на прогулку в полночь, для вас не поздно? Можем перенести встречу на утро. Вы отдохнёте, выспитесь.
– Ну, уж нет! – взревела Гетти, выпустив коготки. Никогда не подумал бы, что в юном создании может таиться столько зрелой женской агрессивности. – Я согласна на ночную прогулку с каннибалом, лишь бы побыстрее выбраться отсюда.
– Вот и договорились. Тогда до скорой встречи, – сказал я, закрывая дверь. – Как Стефания отпустит меня, я тут же приду. До свидания.
– Не задерживайтесь, лейтенант. Мы ждём вас, – прокричала Гетти вдогонку.
***
– Что вы хотите от меня? – спросила девушка, когда мы вышли на набережную Гихона. Снежная королева держалась надменно. И я, следуя за ней, как перед этим за Альбертой, предпочитал не нарываться на женские эмоции.
– Мы прогуляемся к шестому корпусу, – произнёс я ставшую привычной фразу. – Покажете, где и что делали. И я отпущу вас.
– Но я же говорила, – процедила Кельни сквозь зубы.
«Ого! Столько эмоций. Как бы ни укусила. Но, так устроена жизнь: не все нам нравятся, и не всем мы по сердцу».
– Послушайте, Стефания, давайте относиться с уважением и пониманием друг к другу. Я выполняю работу. У меня есть должностные инструкции, и я следую им. Будь на моём месте иной полицейский, делал бы то же самое. Мне кажется, лучше совместить приятное с необходимым, и получить больше позитивных впечатлений. Вы не против?
– Я бы с радостью сейчас летела бы домой, – не поворачивая головы, заявила Снежная королева.
Стефания держалась на расстоянии, и я не смог пробить её молчаливую оборону. Так мы и дошли к шестому корпусу. Причём, едва не вприпрыжку догоняя высокую девушку, я не говорил, куда идти. Кельни словно интуитивно угадывала путь.
В городе царили тишина и покой. Лишь изредка можно было увидеть ночных уборщиков, готовивших экспозицию музея к завтрашнему дню. Сейчас по земному времени поздний вечер – двадцать два часа. На ковчеге же день от ночи отличался пустотой либо заполненностью улиц, когда экскурсионные группы появлялись в Атлантиде.
Стефания остановилась у входа во дворец Эа, и я смог перевести дух. Но пришло время заняться делом. И Снежная королева, обернувшись ко мне, словно дала разрешение задавать вопросы.
– Зайдём внутрь, – предложил я. А оказавшись в холле, подвёл Стефанию к канату.
– Вы отстали от группы, поскольку что-то увидели. Расскажите.
– Ну, знаете, – фыркнула Кельни. – Мало ли что девушке показалось.
Та же неприступная крепость. Тон и манеры явно говорили – Снежная королева не желала откровенничать. Но мы же не на свидании.
– Я не улавливаю логики в ваших словах. Ведь из-за того, что вам якобы показалось, вы пошли на нарушение правил музея и перешагнули ограждающую ленту. А ведь ещё на корабле вас предупреждали – нельзя, – копируя её тон, холодно произнёс я в спину девушки. Видимо, на гордячку подействовал официоз, и Снежная королева начала понемногу оттаивать.
– Я увидела – кто-то поднимается по лестнице.
– Кого?
– Ну вы и приставала, лейтенант, – скривилась Кельни, почему-то не желавшая говорить со мной. И мне пришлось напомнить:
– Я лишь делаю работу.
– Ну, хорошо. Я заметила тёмный силуэт. Не знаю, кто или что…
– Вы сказали: или «что»?
– Да, «кто» или «что», – огрызнулась Стефания. – Лейтенант, а вам не приходило в голову, что мы в мавзолее? И здесь вполне могут обитать самые настоящие призраки.
– Хм, интересная теория, – усмехнулся я, вспомнив о хобби девушки – посещение кладбищ. Сознание, настроенное на определённое восприятие окружающего мира, везде ищет подтверждение собственным взглядам. – Не слишком ли дорогой мавзолей даже для инопланетян? И какое нелепое использование ресурсов.
– А что вообще подразумевается под ценой? Древние зиккураты на Земле тоже ведь создавались как гробницы. А сколько труда затрачено на их сооружение. Думаю, в те времена работы обошлись строителям не дешевле, чем построить звездолёт развитым цивилизациям.
– Допустим, – не спорил я. Доводы Кельни перекликались с рассказами Ядвиги и Альберты о древнем убийстве. – Но, что заставило вас подумать об Атлантиде, как о мавзолее? Насколько я знаю, никто не выдвигал подобной теории.
– Как вы считаете, лейтенант, – голос девушки становился мягче, и Стефания принялась увлечённо излагать, – почему корабль так далеко от планет? Объяснение лишь одно: намеренно оставлен здесь. Следующий вопрос: неужели такой огромный звездолёт нельзя было использовать в хозяйственной деятельности? Насколько я знаю, оборудование тут работает.
– Вы хотите сказать, ковчег спрятали в поясе астероидов, чтобы сохранить останки древних космонавтов?
– Так и есть. Ведь на Земле кладбища тоже находятся в стороне от населённых мест, чтобы живые и мёртвые не мешали друг другу.
– А разве умершим можно помешать?
– Удивительная неосведомлённость, – с осуждением выдохнула Кельни. – Ещё в древнем Египте знали, что душа человека после смерти разделяется на несколько составляющих. Одни покидают тело и возносятся на небеса, а другие так и остаются возле него. И, естественно, у них есть собственная жизнь.
– Достаточно, – махнул я рукой. Для полноты счастья мне не хватало ещё рассуждений о верованиях древних египтян. – Давайте, Стефания, вернёмся к реальности. Итак, кого? Хм. Или что, вы заметили, и за кем решили последовать, тем самым нарушив правила музея?
– Я же вам сказала, – опять зарычала Снежная королева. – Я увидела тёмный силуэт. И поскольку тот загадочно вёл себя, пошла за ним.
– Что вы имеете в виду?
– У-у-у. Как же с вами тяжело!
Я думал, Стефания взорвётся. Но та взяла себя в руки и замолчала. Я тактично не торопил девушку. И вскоре, смягчившись, Кельни продолжила:
– Я видела, как некто осторожно спускается. Но, возможно, заметив меня, испугался и бросился назад. Конечно, нас предупреждали – в музее нельзя заходить за канаты. Но кто-то же нарушил правила. И я подумала, а почему бы и мне не последовать за призраком…
– Вы сказали «призраком»?
– Ох, до чего же вы непонятливый придира, – рыкнула Кельни. – Я выражалась фигурально, иносказательно. Что вы постоянно цепляетесь к словам? Ну, хорошо, лейтенант, вы меня раскололи. Мне захотелось подняться, и посмотреть на город сверху. Вы довольны?
Стефания опять замкнулась и, скрестив руки на груди, уставилась перед собой.
– Да, здесь темновато, – задумчиво сказал я, разглядывая проём, ведущий в башню с лестницей. – И вы могли не рассмотреть человека у ступеней. Вот откуда призрак. Ладно, принимается. Ну, а сейчас проведём следственный эксперимент, и пройдём по вашему маршруту.
Стефания вздохнула, словно на её плечи взвалили непосильное бремя.
– Итак, улучив минуту, когда на вас никто не смотрит, вы переступили канат и побежали к лестнице, – предположил я. Вернее, пересказал увиденное в записи.
– Да, – не отрицала девушка. – Экскурсовод о чём-то рассказывал. Группа смотрела через дверной проём центрального входа наружу. И я незаметно улизнула в башню.
– Догнала призрака?
– Нет. Когда я переступила канат, лестница опустела.
– Вперёд, – кивнул я спутнице.
Благодаря высокому росту, девушка легко перешагнула ограждение и направилась в башню.
– Здесь вы увидели призрака, и решились на… А если честно, зачем вы пошли наверх?
– Я подумала: там могло сохраниться что-нибудь поинтереснее голых стен. Я знаю, во многих музеях есть запасники с невыставляемыми экспонатами. И здесь вполне могут быть артефакты, оставшиеся от создателей ковчега.
– Логично. Но не соответствует действительности, – я направился по лестнице вверх. И теперь Стефания догоняла меня, продолжая на ходу:
– Посмотреть на город сверху тоже интересно. Нам ведь нигде не разрешали подниматься на крышу.
– Итак, вы оказались на втором этаже, – я ступил на мостик башни, связывавший левое и правое крылья дворца. – Что вы тут делали?
– Я решила осмотреться и, возможно, подняться выше.
– Где вы были?
– Туда, – Кельни указала рукой. – Я шла в комнату с окном, выходящим к центральному входу. Хотела посмотреть, не вышла ли группа.
– Ведите, – произнёс я, и Стефания направилась в правое крыло.
– Когда я подошла к дверному проёму, то увидела в комнате девушку. Не помню, как её зовут. Та журналистка с висюльками в ушах. Я испугалась, что нарвалась на сотрудницу музея, или кого-нибудь из охраны. И тихонечко отошла, чтобы не привлекать внимания.
– Дальше, – поторопил я умолкнувшую девушку. – Ведите.
Кельни перешла мостик и направилась в левое крыло дворца.
– Когда я подошла к этой комнате, – Стефания остановилась у нового дверного проёма, – то увидела ещё двух женщин. Ну, тех подружек. Чтобы не нарываться, я решила спуститься. Время шло, и группа могла покинуть холл.
– Но вы изменили планам.
– Даже не знаю, что на меня нашло, – выдохнула Стефания. – Мне захотелось подняться выше. Больше ведь не представится возможности. Я пошла вверх, и опять увидела женщин.
– Ведите меня, – указал я рукой в сторону башни, и Кельни направилась к лестнице.
– Кого вы встретили на этаже? – спросил я, поднявшись по ступеням.
– Тут находились две девушки, оставшиеся в камере. Файертрап стояла здесь, у мостика.
– А Гетти?
Пройдя по коридору правого крыла, Стефания вошла в первую комнату справа.
– Квин здесь рассматривала узор на стене. И я догадалась: девушка тоже не сотрудница музея. Заинтересовавшись, я подошла к панно. А Гетти, не заметив меня, трогала кружки рукой и шептала.
– Вы помните, что?
– Она говорила не на общеупотребительном русском. Какие-то шепчущие звуки. Короче, я так и не смогла ничего разобрать. Затем услышала, как снизу поднимаются люди. Я убежала в другую комнату, стала возле окна и рассматривала город. Вскоре меня нашли солдаты и начали ругать.
– Стефания, расскажите о призраке. Кого вы увидели?
– Не знаю.
– Может, кто-то из задержанных девушек? Вы же встречались с ними на этажах.
– Я размышляла над возможной кандидатурой. Сперва думала на Лесиль. Но у неё другая одежда. Затем на даму в очках, одну из подружек. Тоже вся в чёрном. Но та не стала бы бегать по лестнице. Значит, кто-то ещё. Я бы сказала, что видела женщину в тёмном плаще.
– А почему не мужчину? – поинтересовался я. Из рассказа Кельни выходило – солдаты упустили ещё одну туристку, прятавшуюся в шестом корпусе. И та вполне могла быть убийцей Новака.
– Я склоняюсь к мысли о девушке, – задумчиво произнесла Стефания. – Мужчины тяжёлые, и ходят увереннее. А у женщин движения плавнее и грациознее. Вот я и вспомнила о призраке, легко и невесомо взлетевшем по ступеням. Да, и при резком повороте взметнулись её волосы. Но, я не могу утверждать точно. Вы тоже заметили: на лестнице темновато. И, кстати, спросите о незнакомке у Лесиль. Файертрап стояла на мостике, когда я поднималась наверх, и должна была видеть ту женщину.
– Скажите, на записи вы смогли бы опознать призрака?
– Не уверена.
Я повернулся к барельефу, привлёкшему внимание Гетти Квин – единственному художественному произведению древней цивилизации на ковчеге. Учёные так и не смогли определить, что здесь изображено. На панно размером метр на полтора выпуклые круги разного диаметра усеивали небольшой участок на выступе стены.
Кельни подошла туда и с минуту пристально изучала узор.
– Что вы увидели? – поинтересовался я, устав разглядывать спину девушки.
Стефания вздрогнула.
– Я смотрела, и думала, что здесь изображено, – произнесла Кельни. – А вы что видите?
– Я бы сказал, рисунок походит на схему планетарной системы какой-нибудь звезды. Может, это родной мир строителей ковчега. Но точно вам не скажет никто.
– Согласна, – кивнула девушка с неким внутренним облегчением.
И тут на меня словно нашло вдохновение.
– Стефания, в самом начале вы говорили, что ковчег, возможно, является мавзолеем. Но, кто, по-вашему, здесь похоронен?
– Ну, ясно ведь, какой-нибудь астронавт. Или бог.
– Кто? – удивился я. – Вы имеете в виду создателя Земли?
– Наверное.
– Но ведь боги, как известно, бессмертные.
– Так и есть, – кивнула Стефания. И тихо добавила: – Пока не убьют.
– А вы откуда знаете?
– Ну, я читала разную литературу.
– И кто из богов, по-вашему, здесь похоронен?
– Не знаю, – резко ответила девушка.
Ну почему у меня опять складывалось впечатление, что Кельни не желала говорить правду?
– Стефания, а может, здесь мавзолей бога Эа? – напрямую спросил я.
И тут Кельни выдала себя. Девушка вздрогнула, когда я произнёс имя, и внимательно посмотрела на меня. И я ощутил в глазах Стефании некий интерес.
– А вы откуда знаете об Эа? – прищурившись, спросила Кельни. Девушка словно повзрослела на десяток лет, превратившись в суровую зрелую женщину.
– Да так, предположение, – ответил я, стараясь придать лицу выражение праздного гуляки.
– Скажите, вам кто-нибудь рассказывал о…
– Про Эа?
– Да, – кивнула девушка.
– Слышал где-то. А вы откуда знаете о нём?
– Я много читала. Эа легендарный бог древних шумеров. У него есть и второе имя – Энки, Властелин Земли. Но почему вы решили, что здесь мавзолей Эа?
– Не я, а вы. Я же лишь выдвигаю одну из гипотез.
– И тут же говорите об Эа? – требовательно спросила Кельни. И я почувствовал, как роли начали меняться. Теперь Стефания требовала ответы, а я увиливал. Для меня такое неприемлемо, но я вновь ощутил присутствие тайны.
– Вы желаете провести мне допрос?
– Нет-нет, – отступила Кельни. – Но вы предложили любопытную идею. Я интересуюсь древними религиями, и…
– Послушайте, Стефания, не будем играть в шпионские игры, – перебил я девушку. – Меня не покидает ощущение: вы не до конца откровенны. Но вместе с тем хотите получить информацию. Так давайте поделимся. Но вы первая.
Девушка смерила меня оценивающим взглядом, словно просветила рентгеном, но промолчала. Возможно, не сочла достойным внимания собеседником. Или взвешивала – что я могу сообщить такого, чего она сама не знала.
Отвернувшись, Стефания подошла к окну и, как Патриция, отдалась созерцанию. С высоты третьего этажа дворца Эа открывался потрясающий вид на Атлантиду. Хорошо просматривалась уникальная планировка архитектурного комплекса с озером и реками. Отсюда, как на ладони, виден остров, увенчанный ступенчатой пирамидой. Великолепные дворцы, раскинувшиеся по берегам, казались сказочными. А зеркальные отражения в воде пробуждали мысли о прекрасном и вечном.
Замечательные виды Первого неба навевали удивительные ассоциации. Порой словно улавливаешь картины тех времён, когда здесь ходили боги. А может, воображение дорисовывало нечто живое, чего так не хватало городу, уснувшему на века. Без сомнения полотна Таскани повлияли на меня, и я пытался увидеть гармонию, задуманную гениальными мастерами.
Хотелось бы думать, Стефания взвешивала моё предложение. Но что Кельни могла рассказать? Три девушки, с которыми я беседовал раньше, вскрывали подробности древнего преступления, якобы совершённого на ковчеге. А теперь абстрактный вопрос о боге Эа насторожил ещё одну. Я начинал подозревать заговор. Арестованные женщины немало знали об Атлантиде, причём удивительные подробности, какие вроде бы и почерпнуть негде. Но ни одна ничего не могла сказать об убийстве Новака.
Я устал ждать.
– Стефания, вам, случайно, не знаком этот человек?
На экране планшета я открыл фотографию Артура Новака. Девушка бросила взгляд и отвернулась.
– Нет. Кто он?
– Не имеет значения, – сказал я и посмотрел на часы. Время летело, а меня ожидали ещё две девушки. Так что я не мог долго любоваться пейзажами в обществе загадочной Стефании. И тогда решил: хотя Кельни и не желала делиться информацией, попробую закинуть удочку. Глядишь, и ещё что выплывет.
– Когда-то, давно, – начал я, – это здание называлось дворцом Эа. Здесь, в соседней комнате убили великого бога. Но преступники, видимо, не рискнули выбросить тело в космос. А может, имелась и другая причина. И, в соответствии с вашей гипотезой, корабль стал вечной могилой Эа, Властелина Земли. Я правильно изложил, Стефания?
– А может, вам известно и моё имя? – с неким вызовом бросила Снежная королева. Но головы не повернула. А меня озадачила.
– Я знаю, когда Энлиль (Стефания опять вздрогнула) решил убить брата, сторонники предали великого Эа (и вновь некая реакция на лице девушки). Возможно, перед смертью он догадался об измене, и наслал проклятие на бывших соратников. И последствия древнего преступления…
– Хватит!!! – гневно зарычала Снежная королева. А ещё в её голосе я различил нотки истерики. Странно, что давние события вызывали у девушек столь живые эмоции. – Что вы можете знать о древних? Вам рассказали эти…
Я ждал продолжения, но Стефания не закончила.
– Мой вам совет, – произнесла Кельни погодя удивительно спокойным голосом. – Забудьте. Не тревожьте древние проклятия. Вы ещё пожалеете, что оказались здесь. А теперь пошли отсюда.
Стефания резко повернулась и направилась к лестнице. И у меня создалось впечатление: девушка отлично знала куда идти. Кельни уверенно переходила из одной комнаты в другую, посетив так же ту, где лежало тело Новака. Впрочем, здесь не задержалась, хотя и заглянула за роковой выступ. А я едва поспевал за ней. Снежная королева приобрела надо мной удивительную власть.
Следственный эксперимент завершился. Но я не сомневался – Кельни знала об убийстве бога Эа. Возможно, девушка член какого-нибудь тайного ордена. Вот и реагировала так эмоционально на давние события. Попробуй истинно верующему католику сказать против Христа. Да за такое еретиков на кострах сжигали.
На обратном пути Стефания шла впереди. Девушка замкнулась, и повела меня по маршруту, каким я и не подумал бы идти к шлюзу. Создавалось впечатление – Кельни хотела посмотреть на определённые здания, поскольку часто меняла направление. Сперва я подозревал – Снежная королева заблудилась, когда пошла вокруг центрального озера. Но ни тени сомнения не отразилось на задумчивом лице девушки, и она ни разу не остановилась. А в конце вывела меня к шлюзу.
Не попрощавшись, Кельни ушла на космолёт с дежурным сержантом. И в моей памяти она осталась таинственной Снежной королевой.