Роберт Грэмхард
Побег из Сансет
Предисловие
Знаю, что многие читатели не любят различные там предисловия и послесловия и пропускают их, делая упор на чтении основного массива книги, не вижу в этом ничего плохого, только я хотел бы расписать Вам аннотации к каждому из произведений, которые включены в данную книжку.
“Побег из Сансет”. Главное произведение сборника, изначально было написано в 2014-м году в перерывах на офисной работе. Действие происходит в городке Форест Хилл, где объявлено чрезвычайное положение из-за надвигающегося шторма, и одну женщину, осужденную за жестокое убийство, сажают в единственную тюрьму на острове – в мужскую тюрьму.
“Лето, изменившее все”. Дата первичного написания – 2016 год. Как и предыдущий рассказ затрагивает важные социальные темы. Речь идет о школьнике, над которым постоянно издеваются одноклассники и до такой степени, что он решает свести счеты с жизнью. Параллельно в городе орудует серийный убийца. Написано под влиянием работ Стивена Кинга.
“Сквозь горизонт”. Крохотная вещица из того же 2016 года. Алиса, укутавшись в плед на заднем сидении машины, и не подозревала, что кто-то влезет в Форд отца и угонит его, пока она спит.
“Издание книги”, “Избранник” “Запредельное удовольствие” – короткие юмористические рассказы, которые, я надеюсь, поднимут Вам настроение.
Побег из Сансет
1
Вполне вероятно, что некоторые судебные нюансы происходят по-разному во многих странах и городах мира, но в Форест Хилле – именно так, как описывается на страницах данной истории (прим. автора).
– Всем встать! Суд идет! – произносит молодая секретарша, которой недавно стукнуло восемнадцать. Хороший возраст, уже можно все, хотя и испробовано ею заранее. Она постаралась произнести слова громко и отчетливо, очень боится публичных выступлений, и переживанию девушки нет предела. Первый рабочий день, облажаться нельзя.
Как только все удосужились приподнять свои пятые точки с твердых сидений, вошел судья Коллинз – престарелый мужчина, неспешно волочащий ноги по линолеумному покрытию. Он вышаркивает со старческой уверенностью в то, что видел жизнь и разбирается в ней на все сто процентов, любимая лента дедули – “Зеленая миля”.
– Спасибо. Заседание открыто. Садитесь, – Коллинз кивает в сторону государственного обвинителя и адвоката. Прокурор Пейдж известен ему по многим заседаниям, а вот Генри Маклуми приходится видеть впервые. Они втроем в такой солнечный день собрались в помещении, чтобы произошло вынесение приговора над Энди Фёртом. Молодой парень может загреметь в тюрьму на долгие годы и провести там свои юношеские года, и дай Бог, чтобы вышло совсем наоборот. – Мы собрались здесь для одной цели – разобраться над тем, виновен ли мистер… Фёрт. Прошу Вас, господин прокурор, изъясните свою точку зрения.
Зал забит огромным количеством людей. Случай обычный для этих мест: в Форест Хилле каждый знает друг друга и, чаще всего, интересуется общественной жизнью городка, основанного на небольшом островке, соединенном с материком единственным мостом. Тинэйджера пришли поддержать родственники и друзья из колледжа. На лицах читается волнение. Нашлось место и журналистам. Мелани Кук, заядлый редактор газеты “Бумажная реальность”, сидит с блокнотом в руках, а с правой стороны устроился ее преданный фотограф Юрген Торос. Статья должна получиться интересной в любом случае – профессиональное чутье редко обманывает элегантную даму с каштановыми волосами, а громкое название и чудесные снимки позволят читателям погрузиться в историю с ног до головы. Есть большая вероятность, что сие творение засветится в федеральных новостных хрониках, а там и недалеко до переезда в комфортабельные каменные многоэтажные джунгли прямиком из трущоб. Не то, чтобы ей не нравился Форест Хилл – место, где она родилась на свет под флуоресцентной лампой в кабинете симпатичного врача – однако большие города дают хорошую перспективу для профессионального роста и творческой самоотдачи.
– Благодарю, судья. Уважаемые слушатели, сегодня мы рассматриваем дело восемнадцатилетнего Энди Фёрта, обвиняемого в хранении наркотиков. Полиция во главе с Тревором Альбом задержала его на месте преступления. Документация с рекомендательным письмом от шерифа вложена в материалы дела, – говорит Салливан Пейдж, делая долгую паузу. Вчера выдался сложный день – умерла жена. Ему советовали взять перерыв или попросить замену в лице Скота Фури – ужаснейшего прокурора, которого могла породить на свет только невменяемая женщина, страдающая целым набором психических и умственных болезней. Пейдж занимался текущим делом на протяжении недели, и ему совсем не хотелось сбрасывать со счетов свое участие в нем. Через пару часов он позволит себе пойти к шефству и взять двухнедельный отпуск. Судья кивнул и стал перебирать бумаги. – Обвиняемый юноша был схвачен с поличным. При нем нашли мешок с пятью килограммами кокаина – опасного наркотического вещества, употребление которого, как известно, вызывает серьезные социальные проблемы. По законодательству нашего штата за хранение или контрабанду наркотиков предусмотрено двадцать лет тюремного срока. Учитывая возраст обвиняемого и его характеристику с места учебного заведения, прошу ареста на пять лет с возможностью досрочного выхода на свободу.
Слушатели охают. Старушка с пятого ряда не выдерживает и уходит к двери, всхлипывая по пути. Секретарша записывает и эту деталь в протокол – при необходимости ее легко можно убрать из ноутбука. Она внимательно слушает речи “великих господ” и цитирует в файл формата “ворд”. Обдумывает слова прокурора о мере наказания и начинает серьезно волноваться за темноволосого паренька с печально синими глазами. Он держится за голову, адвокат пытается успокоить своего клиента ободряющими словами. Обещает, что в скором времени он сможет попивать колу с приятелями и жарить бифштексы на заднем дворе дома.
Пейдж произносит тысячи слов, не удосуживаясь взглянуть в сторону Энди Фёрта. Человек-то по себе он не черствый, но работа заставляет быть таким. Лишняя эмоциональность не нужна в зале суда. С одной стороны, ему жалко парня, но с другой – мужчина понимает, что такие меры могут сберечь в будущем детей и подростков от нежелательного употребления наркотических средств. Нужно выбирать меньшее из двух зол, и ему легче отправить в тюрьму мальчика, чем стоять в стороне от происходящего беспредела, неподдающегося никакой критике.
– Заслушав доводы обвинителя, суд вызывает к трибуне ответчика, – произносит все тот же Коллинз, зевнув на последнем слоге. В его возрасте люди занимаются огородными делами, но не уголовными. Сын предлагает время от времени ему поселиться по соседству с ним и с его семьей на лучезарном берегу Флориды, но старик, чье лицо усеяно гроздьями праведного и неправедного гнева настолько прирос к деревянному стульчику зала суда, что до самой смерти готов приходить сюда и вершить правосудие.
– Право высказаться предоставляется Энди Фёрту, – сообщает секретарь. На ее кристально белой сорочке висит бейджик с именем “Энджи Коул ”. Она надеется, что сказанное было услышано и слушателями с задних рядов. Нас всегда заботит то, что беспокоить и не должно, и мы должны научиться отсекать лишнее, в противном случае – иссякнет искра в закоулках души.
– Признаете ли вы обвинения, высказанные в ваш адрес, обоснованными? – говорит судья и смотрит исподлобья на парня. Старый коршун сверлит своими обесцвеченными временем глазами на молодого человека и ждет положительного ответа. Чем быстрее дело закончится – тем лучше.
– Нет, ваша честь, – тинэйджер опирается о кафедру руками, дрожа от страха. В горле пересохло, но ему страшно дотянуться до бутылочки с питьевой водой, потому что она может упасть на пол и разлиться. Меньшее, о чем следует думать в такой ситуации… но мысли навязчивы.
– Клянетесь ли вы говорить правду и только правду? – в зале царит молчание. Горожане пытаются пропустить через себя каждое слово занимательного процесса. Что же решит суд? Помилует ли мальчика или отправит гнить в тюрьму, полную извращенцев и садомитов?
– Да, клянусь, – он отвечает и затем осмеливается выпить воды. Два коротких глотка, и ощущение, будто прошла вечность.
– Уважаемый… мистер Фёрт, – обращается прокурор, поправляя очки и всматриваясь в свой блокнотик. – Где вы были в пятницу вечером 19 числа?
– Я…, – парень теряет дар речи от нервного напряжения и не находит слов. Генри Маклуми, преданный при наличии денег адвокат, приходит на помощь. Он встает рядом с подсудимым и держит того за плечи, успокаивая. Наливает воды, и после очередного глотка Фёрту становится лучше. – Находился дома. Ужинал и играл в PSP.
– Что это? – старому судьбе по вполне понятным причинам неизвестно многое, связанное с молодежи, и он не старается вникать в такие вещи. Он считает, что раньше трава была зеленее, и ему достаточно хранить в своей памяти эти воспоминания, а не давать повода чему-либо поменяться в мироощущении.
– Эм…приставка.
Грегори Коллинз кивает. У него есть внуки, которые каждый день зависают в этой виртуальности, забывая о настоящей жизни. В его время дети бегали, прыгали, играли в прятки, уделяли больше времени общению, в конце концов! А тут всякие Сони Плустейшн, Иксбоксеры…
– Господин судья, позвольте, мне вступить в прения, поскольку, и так ясно, что мой уважаемый клиент находится не в самом лучшем состоянии, и ему больше нечего сказать.
Парнишка кивает в знак согласия на ехидный взгляд защитника. Маклуми – его последняя надежда, поскольку за такое серьезное дело другие адвокаты требовали завышенные гонорары, коих у его семьи нет. Отец, способный помочь, бросил некогда маму с малолетним ребенком и отправился в объятия к новой спутнице. Люди привыкают размениваться любовью как мелочью за проезд.
У Энди Фёрта есть сынок, которому стукнул год. Самое милейшее и приятнейшее существо в этом мире. Его крохотное тело, устремленные на окружающий мир чистые светлые глазки. Одним словом, он не жалеет, что Тиффани родила через год отношений. Рановато, но речи и не шло об аборте – способе, которым рушишь чью-то жизнь – убиваешь беззащитного младенца.
– Мой подзащитный – семьянин. У него есть грудной ребенок и жена. Занимается спортом, не курит, ни разу не участвовал в разборках. К делу прилагаются сведения из учебных заведений и кружков различного профиля. У него хороший послужной список. Соседи и знакомые хорошего мнения о Фёрте, – каждое слово, выходящее из уст Маклуми, служит показанием того, каким хорошим является обвиняемый.
– С вашего позволения, у меня есть еще один вопрос к подсудимому, – обращается прокурор Пейдж к полусонному старику.
– Прошу, – на автомате говорит Коллинз.
– Мистер… Фёрт. К сожалению, в ваших показаниях есть одно несовпадение. Вас поймали на кухне, пытающимся скрыться от полиции…
– Возражаю, – чуть ли не с криком говорит Маклуми. – Мой подзащитный не виноват в том, что правоохранительные органы так жестко ворвались в его дом, сорвав дверь с петель! Заодно и, разбудив, маленькую бедняжку Кэрол. Моему клиенту не оставалось более другого шага, как попытаться скрыться от источника опасности!
– Сущий бред, – процедил сквозь зубы Пейдж. Ему не впервой слышать подобные нелепости.
– Знаю, что Энди Фёрта можно назвать трусом, но не преступником.
– Ваша позиция ясна, – произнес Грегори Коллинз. – Есть у городского обвинителя какие-нибудь возражения?
– Да, сэр. О них мы узнаем из речи свидетелей. Если господину Маклуми и его клиенту нечего добавить на данном этапе процесса, то позвольте, выслушать их и моих свидетелей.
– Не возражаю.
Энджи Коул добивает несчастные буквы в ноутбук и встает, держа в руках небольшую папку. Она шарит глазами по ней и суетливо смотрит по сторонам. Куда-то делся список вызываемых. На лбу выступают капельки пота.
– Простите, – произносит секретарша и нагибается к экрану техники. Открывает резервный файл, где она заранее сохранила все материалы дела. – В зал вызывается мать подсудимого, Джейн Кольт.
– Делай снимок, – шепчет Мелани Кук своему фотографу. Юрген Торос берет в объектив худощавую женщину лет сорока с длинными светлыми волосами, загнанными в косу. Она одета весьма скромно, но со вкусом: синеватое платье-халат на пуговицах, брюки и темные туфли.
– Добрый день, миссис Кольт, – говорит Пейдж и не отводит взгляда. Как же она похожа на его умершую жену! Он верит в реинкарнацию и знает, что когда-нибудь увидит ее снова, а пока та обитает в его мыслях.
– Салливан Пейдж, вы хотите о чем-то спросить? – старик Коллинз терпеливо выпучил глаза. Обвинитель стоит как вкопанный. Повторный голос судьи выводит его из ступора.
– Да, ваша честь. Миссис Кольт, где вы были в пятницу вечером 19го числа? – вопрос, который интересен всем.
– Сидела дома с внуком, пока его мама ходила в супермаркет за продуктами, – произносит женщина, голос тихий и ровный, и ему присущи нотки волнения.
– Понятно. Вопросов нет.
– У меня есть, – говорит Генри Маклуми, делая жест ладонью. – Джейн, охарактеризуйте, нам своего сына, пожалуйста.
– Мой сын – добрый, порядочный, всегда готов помочь близким и друзьям,– ответ очевиден, любая мама так и ответит, даже та, что родила насильника.
– Помочь друзьям в торговле и реализации наркотиков? – спрашивает Пейдж. В зале раздаются смешки. Вопрос был лишним, но ему поручено довести дело до конца и доказать явную виновность парнишки.
– Делаю вам замечание, – буркает Грегори, ударяя молотком о гладкую поверхность стола из лиственницы. Он любит юмор, но не такой грубый. – Есть еще вопросы к свидетелю?… Зовите следующего.
– В зал заседания вызывается Тиффани Фёрт, супруга подозреваемого. Молодая особа с темными волосами и плоским животом.
– Тиффани Фёрт, где вы были 19 числа вечером? – спрашивает Пейдж.
– В магазине. Делала покупки.
– Наблюдали ли вы странные вещи в поведении Энди?
– Нет.
– Ваша позиция ясна.
….
– В зал суда вызывается Тревор Альб, шериф нашего города.
– Уважаемый шериф, сообщите, пожалуйста, нам о поимке хранителя наркотиков.
– Возражаю, господин судья! Мой клиент – всего лишь подозреваемый.
– Возражение принято.
– Могу я? – спрашивает полицейский. Толстый, с глубоко посаженными глазами, но добрым лицом. Заторможенный тип. Судья кивает трижды, и все разы тщетно.
– Да, можете.
– Мы ворвались в дом Фёрта, потому что он скрылся с места преступления. Он продал нашему агенту кокаин, что зафиксировано на снимках, заснятых нашими специалистами. Сегодня нам стало известно, что в городской больнице умер парень, которому была продана на прошлой неделе наркота. В своих показаниях он указывал на Энди Фёрта, но нам нужно было доказать его вину…
– Сука! – вскрикнула полноватая женщина с сальными сероватыми волосами, затем, поддавшись ярости, вскочила с трибун и напала на парня. Охранники с силой вытолкали ее из зала. Мать потерпевшего…
Лицевые нервы Энди дернулись, одновременно и кольнуло в сердце. Ему захотелось сделать невозможное – перемотать время и не связываться с наркотой. Теперь светит тюрьма, а ребенок вырастет без отца, мать будет долго страдать от угрызения совести – мол, воспитала такого мерзавца, а жена никогда не сможет простить. За год отношений он понял, что ей палец в рот не клади.
Еще минут двадцать продолжаются судебные прения, а по их завершению суд удаляется в совещательную комнату для принятия решения. Грегори Коллинз беседует с личными помощниками, все это время проведшими на скамье со слушателями и вникающими в суть дела.
Судья подписывает документ и прикладывает печать.
– Выслушав доводы и доказательства обеих сторон, а также свидетелей суд установил виновность Энди Фёрта. Учитывая его послужной список, наличие маленького ребенка и матери-одиночки, Верховный суд постановил сроком наказания пять лет в тюрьме “Сансет”. Решение обжалованию не подлежит. Понятно ли ВАМ решение суда?
Джейн Кольт, мать подсудимого, всхлипывает и кричит, что ее сын невиновен, что его подставили. Энди рыдает, прикрыв лицо руками. Маклуми хлопает парня по плечу, извиняется и уходит домой. Сегодня жена приготовила свой фирменный вишневый торт, да и трансляцию бейсбола никто не отменял.
Двое служителей закона сопровождают парня к служебной машине, на которой его и повезут в “Сансет”. Фёрт перестал плакать, и влез на заднее сиденье фургона марки “БМВ”. Наручники туго жмут. Тачка то и дело подпрыгивает, цепляясь колесами за дорожные выбоины. Парень в полголоса шепчет несвязный бред, находясь в шоковом состоянии.
Кто бы мог подумать, что его поймают на таком дельце? Многие тинэйджеры употребляют дурь. Перед ним стоял выбор – влиться в интересную тусовку, либо просиживаться целыми днями на парах с ботаниками.
В салоне играет какая-та идиотская песня в стиле кантри, повествующая о лучших временах жизни. Энди затыкает уши пальцами и просит, чтобы поменяли частоту. Водитель велит ему замолкнуть и прибавляет звук. Скоро музыка сменяется хроникой новостей. Диктор сообщает о надвигающемся шторме и советует не выходить из дома. Отменены все перелеты на материк, не говоря уже о морских передвижениях.
– Твоя жена еще не залетела? – спрашивает водитель у своего коллеги. Обоим по шестьдесят лет, и ни у одного нет детей. Жизнь летит вперед, а после себя кроме праха нечего оставить.
– Нет, но я ее каждый день тра*аю, – заверяет собеседник и достает флягу. Раз сегодня не за рулем, то можно и выпить. Все – равно никто не проверяет их через алкотестеры. Посидел часок другой, забрал виновного, сдал в тюрьму и больше ничего.
– Берегись!
Сильнейший толчок опрокидывает машину в кювет. Лязг железа по грунту, дребезг стекол, поднявшаяся пыль. Темнота в глазах.
