Алекс Орлов
Один в поле воин
9
Майор Локхид выглядел раздражённым. Он был срочно вызван на службу со званого обеда у очень важного человека, и когда пришёл вызов на диспикер, ему пришлось отвратительно гримасничать, чтобы показать, насколько сильно он сожалеет из-за необходимости покинуть компанию и замечательного хозяина.
Одним словом – ужас. А ведь для этого вечера он специально купил тёмный костюм с сиреневой искрой за полторы тысячи чаков, притом что у них на службе официально за использование этой полулегальной валюты могли выкинуть за ворота.
Лет десять назад Генеральная компания решила поставить всё население экономической зоны под тотальный контроль и запретила использование различных… Только электронные деньги с карточек компании по завышенным ценам за каждую транзакцию.
Разумеется, люди недолго терпели это безобразие, и скоро на «чёрном рынке» и среди разного рода нелегальных дельцов стала использоваться наличная валюта – чак.
Поначалу предшественник капитана Локхида, что называется, огнём выжигал все подпольные центры эмиссии чаков. Изымал валюту, карал распространителей, но спустя полтора года этой битвы стало ясно – пока существовала криминальная прослойка, будут существовать наличные деньги. И тогда было решено не бороться, а возглавить.
Компания начала сама эмитировать чаки, не признавая это официально, а с криминальными центрами эмиссии было быстро покончено, поскольку криминальный мир не особо держался за этот рискованный бизнес и чаки, напечатанные Генеральной компанией, его вполне устраивали.
Одним словом, наличка ходила, а служащие компании не признавались, что регулярно ею пользовались, переводя свои легальные электронные квадры в наличные полулегальные чаки.
«Вывалил полторы штуки, и всё насмарку», – продолжал негодовать Локхид, поправляя галстук перед тем, как переступить порог Управления Безопасности.
– Ну? – спросил он, останавливаясь перед дежурным сержантом, который тотчас вскочил у себя за прозрачной перегородкой и выпучил глаза.
– Кто меня вызывал, Гаддыш?
– Ваш заместитель, капитан Лозе, сэр.
– А где он этот Лозе?
– У себя наверху. То есть у вас. Сказал, там ждать будет.
Майор сказал: «понятно» и, взбежав по ступеням, оказался на втором этаже. Потом пошёл медленнее, чтобы не топать. Он любил заставать подчинённых врасплох, чтобы получить дополнительную возможность продемонстрировать им свою строгость.
Подойдя к двери, общей с заместителем приёмной, он прислушался. Потом медленно открыл дверь, радуясь, что она на магнитных петлях и не скрипит. Подошёл к своему кабинету и после паузы распахнул дверь.
Его встретила темнота, но затем один за другим стали включаться панели освещения, засветился монитор рабочего терминала, кресло зажужжало, принимая анатомические параметры тела хозяина.
– Эй, Кейн, я и не услышал, как ты пришёл! – прозвучал за спиной голос заместителя.
– Да, Сид, меня выдернули с тёплого местечка в вип-зале ресторана «Милена». Как тебе такое? – не поворачиваясь, произнёс майор, направляясь к своему креслу.
Это было его фишкой – умение говорить, находясь спиной к подчинённым.
Майор полагал, что так он ещё более подчёркивает дистанцию между ними.
Сказав свою весомую фразу, майор Локхид собирался, не выходя из образа, решительно усесться в кресло, чтобы потом строго и проницательно взглянуть на заместителя из-под бровей, но, вспомнив, что на нём дорогой костюм, садиться не стал.
Он лишь повернулся к Лозе и оперся рукой на стол.
– Так что же такого случилось, что меня вызвали так срочно?
– Отличный костюм, кстати.
– Капитан Лозе, давай ближе к делу.
– Ну, короче, у нас произошло неприятное событие.
– Насколько неприятное?
– Удалены спецметки. В продукте четвёртого класса.
– Ну и что тут такого, чтобы вызвать меня? Ты сегодня дежурный по управлению, у тебя есть инструкции. Выехал с группой, всех арестовал, забрал интерспеллер и разбил всем морды. И всё, сиди отдыхай, поджидай прокурора. Что не так?
– Дело в том, что спецметок удалили больше, чем обычно.
– Насколько больше?
– Все, Кейн. Все двадцать две штуки.
Майор Локхид распрямился, потом сунул руки в карманы и нашёл в правом крекер, который незаметно стащил с десертного столика в ресторане.
Он любил крекеры, но считал неприличным для себя есть их прилюдно.
– Значит, группу ты уже посылал и всех арестовал.
– Посылал и арестовал, – кивнул заместитель.
– Я бы хотел взглянуть на интерспеллер. Это какого же он должен быть размера, чтобы…
– Его не нашли, Кейн.
– Почему?
– Его там не было. Всё обыскали и вывезли каждую железку из офиса, но это всё мусор. Ворованный сервер какой-то и ещё по мелочи.
– Что говорят задержанные?
– Ничего.
– Что значит ничего? У нас в пыточной и ничего?
Майор Локхид развернулся и подошёл к капитану вплотную.
– Как это может быть, Сид?
– Ну, они, конечно, блеют что-то, но главный у них в отключке. Свалился в обморок, когда их брали, и до сих пор не пришёл в себя. Он у нас в медбоксе.
– А остальные?
– Там один наладчик-работяга и двое грузчиков. Вот и вся команда.
– Знаешь что, Сид, а ведь это чистой воды «код ноль-четыре», и ты обязан был доложить мне немедленно, как только на месте не нашлось интерспеллера. Сколько часов назад вы взяли эту команду?
– Давно уже, – опустив взгляд, промямлил заместитель.
– Сколько часов, капитан Лозе?! – рявкнул Локхид.
– Пять с половиной часов…
– Пять с половиной часов назад случилось ЧП, и ты сидишь на заднице так ровно, как будто ничего не произошло?
– Прошу прощения, сэр. Это была моя ошибка, хотел разобраться сам.
Майор кивнул и отошёл к столу. Он прекрасно понимал, что его заместитель желал в одного поднять большое дело, чтобы получить фору в карьерной гонке. Он был на восемь лет моложе майора, но уже дышал ему в затылок.
Если бы он был обычным служакой, Локхид бы устроил ему сладкую жизнь после такого залёта, но Лозе был племянником одного туза из регионального правительства. Поэтому просто размазать Лозе было нельзя.
– Где сейчас задержанные?
– Ну, главный, я уже сказал – у дока на пилюлях. А остальные – в пыточной.
– Пойдём, будем разбираться в том, что ты успел нагородить. И теперь нужно думать, как всё подать в Главное управление. Для них твоя инициатива, Сид, станет большим сюрпризом.
Последнюю фразу майор добавил намеренно, чтобы дядин продвиженец понимал, что майор не станет никого прикрывать, а сам получит лишь то, что положено всякому начальнику за нашкодившего подчинённого.
Они спустились на первый этаж, затем ещё на два уровня вниз на специальном лифте.
В подвале было прохладно, и Сид поёжился, а Локхид снова нащупал в кармане крекер и подумал, что можно было взять ещё, ведь там была целая ваза, а красавица Вики – дочь юбиляра, как раз отвернулась. Так что хапнул бы целую горсть, и все дела.
Подойдя к массивной металлической двери с надписью «Комната интенсивного допроса», майор по привычке остановился, прислушиваясь. Изнутри не доносилось ни звука. Тогда он открыл дверь, и они с заместителем вошли внутрь.
Сидевшие за столиком двое дознавателей тотчас вскочили. Среди бумаг и планшетов у них на столе дымились стаканчики с кофейной водой. У дальней стены зажатые в стяжках висели трое задержанных. Они уже не могли стоять, а значит, всё, что знали, уже сказали.
– Какие новости? – спросил майор.
– Сэр, либо они ничего не знают, либо тут… – отвечавший дознаватель покосился на своего коллегу. – Либо мы имеем дело с подложными личностями.
Подложными личностями пользовались на самом высоком уровне шпионской работы, перепрошивая психику человека таким образом, чтобы в определённых условиях или по сигналу он фактически становился другим человеком, с другими умственными способностями и другими профессиональными навыками.
– Неужели ни полслова? – уточнил майор.
Дознаватели снова переглянулись. Обоим был известен тяжёлый нрав начальника, и они опасались сказать что-то не то.
– Сэр, вон тот справа пару раз видел, как в офис заходил какой-то молодой человек. Остальные и этого не видели. Хозяин экономил и заставлял их работать очень много, говорят, что почти не разгибались.
– А что у них за работа, чем занимался хозяин? – спросил майор Локхид, ещё раз оценивая состояние висевших в зажимах пленников.
– Фасовочное предприятие. Фасовали всё подряд: от просрочки до слабых наркотиков, ничем не брезговали.
– А этот молодой человек, которого видели, он что-то приносил в руках?
– Да, сэр, мы на этом делали особый акцент, ведь интерспеллера на месте не было найдено. Но допрашиваемый уверял, что посетитель приходил пустым.
Майор помолчал, раздумывая, молчали и остальные.
– Ладно, этих – в медбокс, пусть док им чего-нибудь вколет, чтобы не болтали лишнего, и развезите по адресам. Если кто по месту жительства спросит, что случилось, скажете, что грабители напали. Это, во-первых. А во-вторых, немедленно сообщить мне, как только очнётся их основной. Что по нему известно, какие сведения?
– Можно я отвечу? – шагнул из-за спины майора заместитель.
– Докладывай, – разрешил тот.
– Ахмед Муккей, было несколько приводов в полицию в связи с косвенными обвинениями. Но непосредственно на него ничего не было, поэтому отпускали. Был замечен в приятельских отношениях с полицейскими нижних чинов. Угощал их наборами продуктов, которые для фасовки приходили на его фабрику. Налоги платит, но по минимуму, чтобы только не пришли инспекторы, избегает любых лицензированных продуктов.
– Всё?
– Пока всё.
– Негусто, такое можно рассказать про половину населения города. Что ж, пойду думать, как подать всё это начальству.
10
Лишь оказавшись у себя в блоке, Головин с Фредди, наконец, решились посмотреть, что в этот раз перепало почитателям богатея Робина Боровского.
– А твой-то пакет действительно потяжелее будет, – заметил Фредди, когда они встали возле стола в его комнате, готовясь начать осмотр трофеев.
Сверху у них у обоих было всё одно и то же. Пара банок с пищевой целлюлозой приличного качества – себе Головин покупал подешевле. Затем по три маленьких упаковочки фруктовых чипсов, которые можно было есть сразу, а можно было залить водой на полчаса, с последующим закреплением в бытовом концентраторе. И тогда чипсы приобретали форму различных известных по фильмам фруктов, правда, цвета не всегда совпадали с оригиналами, но это было не так важно, поскольку и концентратора у Головина с Фредди не было.
Потом – поливитаминные наполнители. Их было много – по три больших упаковки. Фредди их не употреблял и обычно менял у кого-то из кадетов на препараты, а Головин такому подарку порадовался.
У него наполнители были в ходу, он совмещал их с пищевой целлюлозой, но опять же использовал более дешёвые варианты.
Потом у них нашлось по паре упаковок мясных имитаторов, продуктов почти что премиального класса, но, конечно же, просроченных. Впрочем, это не уменьшило восторгов соседей, хотя и тут требовался концентратор.
– Эх, жаль! Я такие штуки ещё ни разу не пробовал!.. – сказал Головин, разглядывая желаемый продукт через прозрачную упаковку.
– Не переживай, у меня есть пара мыслей, как сделать концентратор, – сказал Фредди.
– Сделать? Но это же непростой прибор, Фред.
– А мы весь прибор делать не будем, нам же лишь нужно повторить эффект эмуляции разнонаправленных вихрей Т-поля. А у меня вон в углу три бициклера лежат от парогенераторного движка. Думаешь, зачем я всё это собираю?
Головин посмотрел в сторону, куда указал Фредди, но среди разбросанных вдоль стены запчастей и узлов с торчавшими обгоревшими проводами ничего особенного не заметил. Но Фредди виднее.
Потом были упаковки с влажными салфетками, чему теперь особенно порадовался Фредди, поскольку именно из таких он мастерил разного рода фильтры для перегонки бытовой водосодержащей жидкости в условно питьевую воду.
Головин лишь пожал плечами, подумав, что может презентовать салфетки Фредди, поскольку это он организовал весь этот праздник бесплатного угощения.
– Эй, а у меня тут ещё какой-то свёрток, – сказал Головин, запуская руку на самое дно пакета.
Выудив увесистый свёрток, он положил его на стол, и они с Фредди какое-то время молча его рассматривали. Затем Фредди освободил стол от остальных подарков, переставив их на пол, и опустился на трёхногий стул, а Головину достался целый.
– Что там, как думаешь, Фред? – почему-то шёпотом произнёс Головин.
Сосед взял свёрток и взвесил в руке, потом положил обратно.
– Может, всё же распакуем?
Фредди вздохнул.
– Пока мы не распаковали, мы по эту сторону ситуации, а когда распакуем, обратно хода уже не будет, – произнёс он.
– Ну ты и выдал, – покачал головой Марк, – а какие у нас варианты? Обратно отнести, что ли?
– Нет, это тоже не вариант. Они же там не поверят, что мы этот свёрток не открывали.
– Да я пошутил, ты что, правда, думал вернуть это?
– Нет, пока ещё у нас есть другой вариант – выбросить не распаковывая. Тогда наша жизнь не изменится. Она у нас, конечно, не сладкий синтетик, но идёт по накатанной.
– Давай открывать, Фредди. У меня вон подработка накрылась, там двери сломали, и, похоже, Ахмед доигрался в свой фасовочный бизнес.
– А что он фасовал?
– Я не знаю, но теперь догадываюсь. За фасовку просрочки стальные дверь не вышибают. Итак, я разворачиваю.
– Это было в твоём пакете, тебе принадлежит право принимать решение.
– Я принял его, – сказал Головин и слегка дрожащими от волнения руками стал разматывать тонкий, но прочный пластик.
– Оппа… – выдохнул Фредди, когда был снят последний слой упаковки.
– Ничего… Себе… – прошептал Головин.
– Знатная вещица. Я такие только в справочниках видел.
– Что теперь будет, Фредди? Может, ещё можно выбросить это?
– Выбросить можно, но это уже ничего не изменит. Я тебя предупреждал, а теперь нужно действовать сообразно обстоятельствам.
– Но это же оружие, Фред.
– Да, оружие, – сказал Фредди, беря пистолет в руки. Потом передёрнул затвор, заглянул в ствол и, вытащив одну обойму, поменял на запасную, точно такую же – заполненную до предела.
– Тут даже производитель указан: оружейная компания «Дорсетт». Модель: «импала».
– Как ты ловко с этим разбираешься. Ты умеешь стрелять, что ли? – спросил Головин, с робостью поглядывая на пистолет в руках соседа.
– Да, умею. У нас в прошлом периоде обучения было два семинара практической стрельбы. У тебя тоже скоро будет, – сообщил Фредди, продолжая вертеть в руках оружие.
– Но это же ужас, Фред, это не лицензии ломаные покупать, за пистолет ого-го чего сделать могут.
– Согласен, совсем другая ответственность, и одним лишь вышибанием за пределы экономической зоны не отделаешься.
– Значит, выбросим?
– Нет, это было действие из той действительности – выбрасывать нужно было до распаковки. А теперь его нужно продать.
– Продать? Фредди, кому в нашем хайтауне можно продать пистолет?
Фред задумался, почесал нос и сказал:
– Здесь продавать его не стоит. Здесь никто не даст за него настоящую цену.
– А где дадут?
– Дадут там, где подобные игрушки особенно ценятся.
– А где ценятся такие игрушки?
– В среде бандитов.
– Бандитов? Разве у нас в городе есть бандиты? Ну, вот те, как в старых плоских фильмах?
– А как же. В нормальном обществе присутствуют все соответствующие пороки. Кто-то же доставляет нам всякие волшебные таблетки. Неужели ты думал аптечная сеть?
Головин кивнул. Про волшебные таблетки Фредди был осведомлён лучше многих.
– Я знаю, где толкутся те, кто может заинтересоваться подобным товаром. Сейчас мы подкрепимся премиальными деликатесами и двинем по этому адресу, – сказал Фредди и начал заворачивать пистолет обратно в пластик.
– Что, прямо сегодня пойдём продавать? – испугался Головин.
Он был не против продажи, пусть даже это было сопряжено с риском, однако для одного дня переживаний было слишком много. Он к походу за левой лицензией на ботинки почти две недели готовился – набирался решительности, а тут и поездка в сабурбане с задержанием в околотке, и афера с фальшивыми флаерами на продукты.
Потом этот пистолет на дне сумки, и теперь ещё нужно бежать к каким-то бандитам.
Это для Головина было слишком.
– Ты не торопись, – сказал ему Фредди, словно прочитав мысли соседа, – ты возьми свои припасы и отнеси к себе, а я пока соберу аналог концентратора, вернее, функциональный элемент.
Головин хотел что-то возразить, но лишь изобразил отяжелевшими руками какую-то пантомиму. Но Фредди ничего этого уже не видел, полностью погружённый в переборку железяк, которые Головину все казались одинаковыми.
Он сложил свои трофеи обратно в пакет и унёс к себе. Поставил пакет возле стола и опустился на узкую кровать, чтобы собраться с мыслями.
Головин ждал, что вот сейчас Фредди одумается, заглянет к нему и скажет, что, дескать, погорячился и давай толкнём эту «пушку» в конце недели. Или в начале следующей.
И Фредди заглянул минут через пятнадцать.
– Ты чего тут сидишь? Пойдём, поможешь мне мясные пластины заложить, а то у меня рук не хватает – зажимы тугими получились, я их из клапанного механизма парогенератора позаимствовал.
Головин поднялся и следом за Фредди перешёл в другую комнату. Там на столе лежало нечто с проводами и пружинами. И выглядело это небезопасно.
– Так, Марк, я сейчас разожму вот эти штуковины, а ты возьмёшь мясную пластину и сунешь между ними. Понял?
– Да вроде понятно, только ты не отпусти слишком рано.
– Не дрейфь, не подведу. Ну, готов?
Головин взял одну из мясных пластин, которая выглядела как кусок облицовочного пластика и таковой же была на ощупь, понюхал её и сказал:
– Давай!
Фредди разжал стальные челюсти зажима, Головин сунул туда заготовку и едва убрал руку, как механизм хищно лязгнул железом.
– Что, страшно? – спросил Фредди и хрипло засмеялся. – Давай по-новой, осталось ещё три. Поехали…
Несмотря на опасение Головина, вскоре они «зарядили» все четыре держателя, после чего Фредди взял панельку с жёлтой кнопкой и сказал:
– А теперь, Марк, беги…
– Куда?
– В коридор. Через секунду я к тебе присоединюсь. И держи, пожалуйста, дверь открытой, чтобы я выскочил сразу.
– Подожди, объясни сначала, что происхо…
– Беги! – заорал Фред, и Головин выскочил вон, в последний момент вспомнив, что нужно держать дверь для Фредди.
Тот выскочил, дверь захлопнулась, а потом вздрогнули стены.
– Всё? – спросил Головин.
– Да, сработало, – подтвердил Фредди, и в этот момент почти одновременно в коридор вышло человек десять кадетов из других блоков.
– Фредди, это ты опять сделал? – строго спросил один из них.
– Ничего я не сделал! – возразил тот и, раскрыв дверь, юркнул в свой блок так быстро, что Головин за ним едва поспел.
А им вслед на весь коридор разносились ругательства тех, у кого зависли учебные программы или отключились бытовые приборы. Все жильцы на этом и двух смежных этажах уже знали, что к подобным проблемам был причастен именно Фредди, что было неоднократно доказано результатами внутренних расследований.
Иногда после этого Фредди ходил с фингалами, но нечасто, он тоже мог дать отмашку.
Когда Головин и Фредди вернулись в комнату последнего, то на мгновение онемели. Под потолком будто подвешенный к осветительной панели медленно вращался шар, словно сотканный из туманных оранжевых нитей. Он был огромный, где-то метр в диаметре, и, как показалось Головину, издавал едва слышимый треск.
Вскоре огненная сфера начала тускнеть и в течение пары минут совершенно исчезла.
– Нужно проветрить, – сказал Фредди, подбежав к окну, привстал на носки и сумел дотянуться до его ручки.
В комнату потёк холодный воздух, и все очертания вокруг стали проясняться.
– Ух ты, что это было, Фред? – с запозданием удивился Головин.
– Один из вихрей вышел за границу поля.
– А не должен был? – уточнил Головин, подходя к столу, на котором лежал собранный на скорую руку узел.
Он всё ещё был горячим, как и сформировавшиеся в зажимах продукты.
– Ты там ничего не трогай, микровихри могут оставаться в продукте какое-то время! – предупредил Фредди, захлопывая оконную раму.
– А чего окно закрыл? Пусть бы ещё проветрилось, – сказал Головин, продолжая с интересом рассматривать то, что у них получилось из премиальных полуфабрикатов.
Выглядело всё это необычно – какое-то красное. Таких продуктов он ещё никогда не видел.
– Нельзя окно держать долго открытым, к нему тогда следящая аппаратура легко пристреляться может.
– Это ты про шпионов водяной компании?
– Ну, и они тоже.
– А просто так через грязное окно не пристреляются?
– Оно не грязное, Марк, оно покрыто специальным раствором. Деполяризирующим.
– Правда?
Головин посмотрел на окно соседа и пожал плечами.
– У меня оно такое же. Но потому что грязное.
Фредди подошёл к столу и, достав с полки какой-то обшарпанный приборчик, поднёс к полученным продуктам.
– Порядок, вихрей нет.
Потом взял с той же полки закопчённую отвертку и, сунув её куда-то глубоко в механизм, что-то повернул, после чего все зажимы плавно отошли, высвобождая полученные продукты, которые вывалились на стол, слегка испачкав его какими-то маслами.
– Выглядит необычно, – сказал Головин, убрав руки за спину.
Эта странная еда казалась ему какой-то агрессивной на вид. Не то что целлюлозные таблетки и гранулы для ферментации.
– Скорее, они похожи на гигантские «палочки Шепарда», бактерии, возбуждающие что-то там. Забыл уже. Рубежный зачёт давно сдавал.
Фредди взял оставшуюся упаковку и снова стал читать сопроводительную информацию.
– Ага, вот. На самом деле, это называется «сосер… джи». Тут затёрто. А, вот есть. «Сосински».
– Странное название для пищевых компонентов, – заметил Головин, продолжая с подозрением рассматривать полученные продукты.
– Будешь пробовать? – улыбнувшись, спросил Фредди.
– Буду, но после тебя.
– Хорошо, – согласился Фредди, взял одну из странных красноватых палочек и, смело откусив примерно треть, стал разжёвывать. При этом выглядел очень напряжённым.
– Ну как? – спросил Головин.
Фредди не ответил, продолжая судорожно пережёвывать. Наконец, он проглотил продукт и облегчённо выдохнул.
– Ну, чего молчишь-то?
Фред вытер проступившие слёзы и встряхнул головой.
– Очень насыщенный вкус. Прямо резкий. И калорийно очень, я прямо насытился весь.
Головин с сомнением посмотрел на премиальный продукт, потом – ещё раз на Фредди, доставшего из запасов условно питьевую воду и принявшегося её жадно пить.
– Ладно, нужно же узнать, на что люди такие бешеные деньги выбрасывают, – сказал Головин и, взяв со стола начатую соседом палочку, откусил примерно ещё столько же и принялся жевать.
Он сразу почувствовал, как от мощного вкусового удара каких-то сумасшедших специй – острых, солёных и сладких – деревенеет его язык. Пряные ароматы ударили в нос и выдавили слёзы. Головин кое-как прожевал и, едва сдержавшись, чтобы не выплюнуть и предстать перед Фредди слабаком, всё же проглотил странный сублимат, и его тотчас передёрнуло.
– Ну, и как тебе? – спросил Фредди.
– Всё… Всё, как ты сказал.
– Думаю, доедать мы это не будем. Но я уже знаю, кому это впарить. А теперь пора выдвигаться. Нам тут идти полчаса, и уже скоро темнеть начнёт. Это хорошо.
– А чего же хорошего?
– Важно, чтобы нас не запомнили в лицо.
– А если запомнят? – сразу насторожился Головин.
– Ничего страшного, мы с ними в разных кругах вращаемся. Но лучше, если не запомнят. Разворачивай пушку, я сделаю трёхмерный снимок.
– Зачем?
– Для предварительных переговоров. Если сразу железку показать, могут дать по башке и отобрать. А так я лишь предъявлю рекламный проспектик, и взять с меня больше нечего.
Головин развернул свёрток, и Фред сделал несколько снимков своим диспикером, таким же потёртым, как все его гаджеты, но и столь же неожиданно эффективным.
Потом он показал Головину все варианты и спросил:
– Какой лучше?
– Мне кажется, второй лучше остальных получился.
– Я тоже так думаю, – согласился Фредди.
