Анна Мишина
Мама для Ромашки
Глава 11. Алиса
Отчеты, отчеты, отчеты…
Договора, договора, договора…
Приказы, сметы, справки…
Их – бумаг – так много! Они кружатся, летают, сыплются с неба и в какой-то момент я в них тону. Паникую и начинаю кричать, звать на помощь, моля хоть одну заблудшую душу подать мне руку в этом архивном болоте, но вокруг пустота, а мой голос эхом отдается, отлетая от стен в огромном, стерильно-белом помещении…
– Черт! – вскрикиваю, когда в очередной раз голова, что покоилась на локтях, сваливается, и я ударяюсь о старый стол в пыльном кабинете архива.
Сон.
Я просто уснула.
Потираю режущие от усталости глаза и приглаживаю растрепанные, спутанные волосы. Я все еще в том же сером кабинете среди десятков полок и сотен папок. Они меня не заваливают, а очень даже аккуратно стоят в хронологическом порядке. Конечно, не без моей помощи.
Прокопавшись почти до середины ночи, я чувствую, что в носу уже свербит от пыли, а спину ломит от почти суток, проведенных на ногах, но я сделала это! Навела идеальный порядок в царстве хаоса и завтра с гордо поднятой головой пойду и посмотрю в глаза индюку-Беркутову, что не соизволил проявить хоть каплю сочувствия к новичку. Хотя ведь видел, гад, что я здесь вся в мыле и еле стою от усталости. Еще это его презрительное “обуйтесь, простудитесь”, тьфу… как будто соизволил проявить заботу.
Бросаю взгляд на экран телефона. Пять часов утра, отлично, вторые сутки без сна объявляю открытыми. Сотня пропущенных сообщений и десятки гневных смс, половина от мамы, которая меня потеряла, а вторая половина от отца, который так и не получил ответ на свою просьбу. И не получит.
Быстро собираюсь и вызываю такси, выскакиваю из пустого бизнес-центра. Жуткое зрелище, надо сказать.
Нужно попасть домой, хотя бы принять душ и сменить одежду. Сегодня придется отдать предпочтение платью, так как запасных юбок в своем не слишком роскошном гардеробе не имею, а та, что на мне, аж побелела от канцелярской пыли.
Дома мама встречает с полотенцем в руках и красными глазами. Блин-блинский!
– Алиса Алексеевна! – рычит матушка, – ты где была всю ночь?! Почему не брала трубку?! Я уже все…
– Морги обзвонила, полицию на уши подняла, знаю, мам, – вздыхаю и обнимаю родительницу, легко чмокнув в щечку. Проходили мы с ней такое уже, бывали дни, когда безответственная, я забывала предупредить, оставшись ночевать у подруги. –Прости, пожалуйста, но я просто… уснула, – пожимаю плечами, и взгляд матери с грозного становится подозрительным.
– Где ты уснула, у кого?
– На работе мам, в объятиях отчетов и целой горы договоров.
– Точно? Лиса! Если у тебя появился молодой человек, лучше так и скажи. Ты девочка у меня уже большая, чтобы прятаться и врать… – теплеет мамин взгляд синих глаз.
– Какой там, с моим ритмом жизни отношения мне только снятся.
Мама тяжело вздыхает, несомненно, чувствуя свою вину за то, что помимо учебы мне приходится еще и работать у дяди, тратя золотые годы драгоценной молодости не на парней и вечеринки, а на зарабатывание денег и стремление к лучшему будущему.
– Подогреешь завтрак, мам? – улыбаюсь, убегая к себе в комнату.
– Время только шесть, тебе же на работу к девяти! – слышу крик из кухни.
– Приму душ и перед работой нужно заскочить в универ.
– Ясно. Собирайся и выходи.
Сил нет (от слова совсем), но каким-то немыслимым чудом сегодняшний денек мне нужно продержаться. А там два выходных в “ПрайдИнвест” и любимая работа в автосервисе.
Наскоро принимаю душ и, закинув в себя завтрак практически не жуя, спешу в универ. Волосы не высушила, поэтому, немного волнистые от природы, они закручиваются и укладываются легкими волнами, а вместе с летним платьем телесного цвета создают совершенно непривычный для меня нежный образ.
Выхожу из дома, набирая номер куратора, дожидаюсь такси, когда к подъезду подъезжает и останавливается в паре метров от меня черный внедорожник. Зеркальные номера, тонированные стекла – все в стиле лучших боевиков.
Дверь открывается, и оттуда показывается знакомое лицо.
– Отец? – удивленно оглядываю мужчину в черном костюме, что, заложив руки в карманы брюк, идет ко мне. Злой. Глаза сверкают, бросая в меня ядовитые молнии.
– Здравствуй, дорогая дочь.
– Доброе утро.
– Скажи мне, Алиса… насколько тебе и твоему горячо любимому дяде дорог автосервис, в котором вы безвылазно копошитесь по уши в машинном масле? – подходит ко мне “любимый папочка”.
– Что это значит? – морщусь, удивленно вскидывая бровь. – К чему ты клонишь?
Ужасный, пугающий и просто неприятный. Думала ли я когда-то, что буду такими эпитетами описывать родного отца? Нет. Но именно таким – самоуверенным и отталкивающим – он был сегодня.
– Мне вчера птички нашептали, что Беркутов отправил тебя в “СтройКом”.
– Откуда…
– У меня везде есть свои глаза и уши, дочь.
Пялюсь на отца во все глаза:
– Ты следишь за мной?! – выдыхаю в состоянии полнейшего шока.
– Скажем… присматриваю.
– Ты не имеешь права.
– Я не собираюсь спрашивать у тебя, на что имею права, а на что нет. Тебе было поручено задание, верно? – замолкает отец, но, не дождавшись ответа, продолжает, – где копии тех документов, что ты вчера унесла Глебову?
– Я, кажется, ясно дала понять, что не собираюсь так подставляться ради твоих игр. – Морщусь, с отвращением поглядывая на родителя, – не будет копий, я не стану тебе помогать.
– Вернемся к вопросу номер один: как дорог тебе автосервис?
– К чему ты клонишь? – внутри просыпается дурное предчувствие.
– К тому, что если ты не будешь играть в мои игры, то я влезу в твои. Поиграла в девочку-механика и станется, – дьявольская ухмылка появляется на лице мужчины. – Я использую свои связи и влияние, и твой горячо любимый дядя потеряет сервис, а вместе с ним и твоя мать останется без работы.
– Ты не сделаешь этого… – сильнее обхватываю ручку рюкзака, – ты не можешь быть настолько…
– Могу. Когда дело касается моих денег. Слушай и запоминай, Лисенок. Фирма Беркутова – наш конкурент в войне, да, – кивает отец, – именно в войне за покупку фирмы “СтройКом”! Мне нужны все, повторяю ВСЕ бумаги касательно этого дела. И не говори, что ты не имеешь к ним доступа. Я прекрасно знаю, что предполагает должность делопроизводителя гендиректора. Так что не нужно включать дурочку.
От такого яростного и жестокого взгляда, от стали, что звучала в голосе отца, по спине побежал холодок. Не врет. Сделает то, что пообещал, если я не выполню его… приказ.
– Так что… жду от тебя новостей. До конца недели я надеюсь получить первую партию документов.
– Но сегодня пятница?! Где я найду тебе за день эти документы?!
– Включи фантазию, малышка, – потрепав по голове как маленького ребенка, сказал отец. – Когда нужно, ты становишься весьма и весьма изобретательна. Вся в меня! – улыбается отец и, махнув мне рукой, садится в свой пугающий черный внедорожник и уезжает, оставляя меня с огромной черной дырой в груди и нервно трясущимися руками.
Глава 12. Руслан
Стоит только появиться мне на пороге дома, как тут же с визгом из гостиной выбегает мое кудрявое чудо и с радостными воплями влетает в мои руки.
– Ты долго, я соскусилась, – ручками обхватывает шею и целует в щеку.
– Работы много, Ромашка, – стискиваю в объятиях любимое чудо и ставлю обратно на пол. – Ты уже покушала?
– Да, – с серьезным видом отвечает дочь. – Теперь тебя комить буду.
– Было бы здорово, – разуваюсь и стягиваю с себя пиджак. – Я жутко голодный.
– Плавда? Тогда давай луки мой, и мы с Ниной тебя наколмим, – и разворачивается, тут же выбегая в сторону встречающей меня Нины Федоровны.
– Добрый вечер, ужин на столе, – отчитывается женщина.
– Спасибо, – но по ее виду понимаю, что что-то не так. – Вы себя как чувствуете?
– Да что-то голова разболелась. Я с вашего позволения домой поеду. Завтра в полвосьмого, как всегда, буду, – говорит нянечка.
– Хорошо, без проблем. Спасибо еще раз, вы меня очень выручаете, – благодарю женщину, и мы с ней меняемся местами.
Распрощавшись с Ниной Федоровной, направляюсь в ванную, скидываю опостылевший за день костюм, а затем на кухню, где, по-хозяйски уперев ручки в бок, ждет меня моя прелесть.
– Луки мыл? – спрашивает тоном, не терпящим возражения.
– Мыл, – протягиваю ей ладони для проверки, а самого разбирает смех. Но Роберту ни в коем случае нельзя обидеть. Она ко всему подходит с особой серьезностью и усердием. Моя дочь.
– Мы плиготовили тебе мясо, как ты любись, и овоси. А их ты не любись. Но Нина сказала, что так полеснее, – забирается на стул и садится напротив меня Ромашка.
Киваю, соглашаясь, и принимаюсь за ужин.
– Овоси надо кусать, стобы не болеть, – нравоучительно вещает хозяйка дома, уперев ручки в стол и чуть ли не провожая каждую ложку, как маленький надзиратель. – А если будесь вледничать, я не угосю тебя кафеткой.
Тихонько посмеиваюсь над таким серьезным тоном и хитрым прищуром ребенка, но послушно киваю и доедаю нелюбимые овощи.
Вскоре мы, заправив посудомоечную машину, выходим из кухни и, напевая любимую песенку дочки про смешариков из мультика, направляемся в ванную. Чистить зубки и умываться перед сном.
– Я кочу купаться, – начинает канючить любимое чудо.
– Завтра давай? С Ниной Федоровной. У меня, малыш, сейчас совершенно нет сил, – признаюсь, надеясь на ее жалость к любимому папочке.
– Холошо. Только пли одном условии, – грозно поднимает пальчик вверх и смотрит, улыбаясь. Знает, что не смогу ей отказать.
– И при каком же? – приседаю на корточки, чтобы быть с ней наравне.
– Ты мне купишь Бубу.
– Бубу? Кто это? – смотрю на свою девочку в недоумении.
– Это такой домовенок, – начинает объяснять девчушка, жестикулируя ручками. – У него мохнатое тело и смешные ушки. Еще у него есть хвост. Он много улыбается и все влемя что-то делает.
– Где ты его видела? – подхватываю ее на руки и направляюсь в детскую.
– Мы мультик смотлели с Ниной. Он мне очень понавился. Купишь, папуль? – укладываю в постель и накрываю мягким одеялом.
– Конечно. Раз он тебе очень нравится, – присаживаюсь на край кровати.
– Очень-очень, – сколько в этом взгляде небесно-голубого цвета надежды. Я ни в коем случае не должен разочаровать свою принцессу.
– Купим. Обязательно, а теперь пора спать, – глажу по волнистым светлым волосам дочурку. Удивительно, но похожего цвета волосы у новенькой.
Вдруг неожиданно, сам того не понимая, представляю Лису, такую, какой увидел ее сегодня вечером в этой пыльной комнатке архива. Перед глазами встает до ужаса яркая картинка, где она растрепанная, милая… простая. А ведь эта девчонка в корне не похожа на всех, тем с кем мне приходилось общаться “до”.
Ухмыляюсь сам своим мыслям.
Лиса, странно звучит. Но ей очень подходит. Забавная. Только, очевидно, исключительно для своих. Не слышал, чтобы в фирме ее кто-то так назвал. Исключительно Алиса или Мальцева.
Дочка, видимо, намаявшись за день, практически мгновенно засыпает, и я с чувством выполненного долга плетусь в душ, а потом в постель. Заглядываю в интернет в поисках незнакомца Бубы и, сделав заказ, откладываю аппарат на прикроватную тумбу.
Надо бы спать, но мысли в голове не дают покоя до самой глубокой ночи.
***
Утро начинается, как всегда, со звонка будильника. И тут же, как по мановению волшебной палочки, в спальню влетает маленький ураганчик.
– Папуля, – запрыгивает на постель дочь. – Папа, – прикладывает обе ладошки на мои щеки и склоняется надо мной. – Папоська, – почти шепчет Роберта.
– Что? – так же шепотом переспрашиваю.
– А Нины нет. Она не пишла, – слова ребенка отрезвляют и заставляют встрепенуться.
– Как, не пришла? – принимаю сидячее положение и тянусь к телефону.
Обычно в это время по дому разносятся аппетитные запахи. Но не сегодня. Набираю номер няни, и та отвечает, спустя, наверное, целую вечность.
– Руслан Данилович, простите меня. Но приехать не смогу. Плохо себя чувствую. Вот только собиралась вам звонить, – еле слышно говорит женщина.
– Я все понял, Нина Федоровна. Лечитесь. Может, что нужно. Вы не стесняйтесь, говорите. Водителя пришлю, – а в голове уже рой мыслей, как быть дальше.
– Мне пока ничего не нужно. Не беспокойтесь. Дайте мне пару дней прийти в себя, – просит она.
– Может, вам врача прислать?
– Не стоит, у меня есть кому за мной присмотреть. Спасибо вам, – зачем-то благодарит.
– Поправляйтесь. Вы нам очень нужны, – отключаю связь. – Форс-мажор, – произношу вслух.
– Кто такой фолс-малжол? – тут же повторяет дочь.
– Непредвиденные обстоятельства. Вот как сейчас у нас. Нина заболела. Так что мы пока пару дней побудем без нее. Собираемся в сад и на работу.
– Не пойду в сад. Пойду на лаботу, – чеканит упрямица.
– Тогда собираемся быстрее, нам еще что-то думать на завтрак, – некогда препираться и страдать из-за нежелания идти в сад. Будем действовать по ситуации.
В офис входим, практически не опоздав. Довольная Роберта с игрушкой в руках, но с растрепанной копной, так как ни в какую не дала расчесать непослушные волосы. И я, не успел начаться день, а уже весь в мыле. Со стороны, наверное, тот еще видок.
– Доброе ут…
– Займи дочь, – перебиваю и подхожу к Олесе, у который с лица тут же сползает улыбка. – У меня пара важных переговоров. И я физически не смогу разорваться, – прошу любовницу, что с опаской косится на ребенка, словно та бомба замедленного действия.
– У меня тоже работа, – нехотя отвечает девушка.
Роберта же стоит рядом и исподлобья недовольно взирает на Олесю. Где-то я уже подобный взгляд видел, только никак не вспомню, где и у кого. Ну да ладно.
– Лесь, прошу тебя, – подталкиваю дочку к столу секретарши. – Малыш, – присаживаюсь на корточки, заглядывая в расстроенные голубые глазки, – посиди с тетей Олесей. Она тебя займет. Покажет свой стол, штуки там разные. Папе надо немного поработать.
Дочка переминается с ноги на ногу, но идти к секретарше не торопится, все больше дуя губы.
– А потом, как только я освобожусь, мы с тобой пойдем забирать твоего домовенка, – уверенно заверяю дочурку, и на недовольном личике тут же расплывается хитрая улыбка.
– За Бубой пойдем?
– Именно. Так что ты остаешься с Олесей, а папа немного поработает. А после обеда мы идем в магазин, идет? – протягиваю ей ладонь, и дочь тут же с готовностью бьет своей маленькой ладошкой по моей.
– Идет, – соглашается довольная моська, смешно задрав носик.
– Руслан, это почти пол рабочего дня, – недовольно проговорила секретарша, противно морщась.
– Извини, работа не ждет, – и, не желая выяснять отношения еще и с ней, быстро ретируюсь в свой кабинет.
Пропадаю в работе практически на три с половиной часа. Множество звонков и онлайн-конференция с партнерами из-за границы не дают отойти от рабочего стола ни на минуту. Прихожу в себя только около часа, когда желудок предательски подает звуковые сигналы, что пора бы и пообедать.
Тут же подрываюсь с места, вспоминая, что вообще-то я приехал на работу не один, и выхожу в приемную, где никого не застаю. Пустота полнейшая. А где все?
Поглядываю на наручные часы. Время обеда. Так что обычно неудивительно, что в это время в офисе тихо. Но здесь находится мой ребенок, и тихо априори быть не может. Знаю Ромашку, она подняла бы на уши весь этаж – общительный ребенок – поговорила бы с каждым работником, везде засунув свой маленький любопытный носик.
Набираю номер Олеси.
– Вы где? – тут же задаю вопрос, как только та отвечает на звонок.
– Что значит, где? Я обедаю, – возмущенно отвечает секретарша.
– Где моя дочь? – волнение накатывает на меня с такой силой, что в ушах появляется свист. Удивительно, как мне удалось удержать голос ровным.
– Не знаю, ее забрала новенькая, – все так же недовольно говорит девушка.
– Что значит, забрала? Куда? Ты вообще понимаешь, что отпустила ребенка с чужой девкой? – вырывается рык, а вот теперь подступает злость, и пальцы сжимаются в кулаки от желания свернуть шею непутевой любовнице.
Но та, больше не проронив и слова, отключает телефон и на последующие звонки – абонент не абонент. С Олесей я обязательно разберусь позже, я такого попустительского отношения к моему ребенку ей просто так с рук не спущу.
А сейчас ищем новенькую. Но, как оказалось, далеко идти и не надо было.
Подхожу к каморке, что выделили для нее, и прислушиваюсь у дверей. Но за ней так же тихо, как и в офисе. Черт! Может, ушли? А я ее номера даже не знаю.
Осторожно нажимаю на ручку и приоткрываю дверь. Передо мной предстает картина маслом. Дочь с интересом, высунув язычок, что-то увлеченно рисует на листке бумаги, а еще множество таких же, разрисованных, валяется на столе и на полу. А вот девушка, опустив голову на сложенные руки на столе, явно спит. Спит, твою мать! Но как? Как соблазнительно выглядит ее личико, расслабленно, с выражением полной безмятежности. Пара прядей выбилась из наскоро сооруженного пучка и упала на лицо, так что руки предательски зачесались их убрать. Алиса спит и совершенно не слышит, как этот шпион малолетний тихо пыхтит, что-то усердно чиркая на листе бумаги цветным карандашом. И что больше всего удивляет: дочь заплетена. То есть обалденно красивая коса сидит на прелестной головке дочурки.
– Ромашка? – полушепотом зову дочь, и та тут же поворачивает головку, обращая на меня внимание.
– Папа! – взвизгивает она, но тут же переходит на шепот. – Лиса спит. Она очень устала. Почему ты ей не лазлешаешь отдыхать? – начинает шептать дочь, спрыгивая со стула и подойдя ко мне.
Вот тебе и претензии. Вырастил умную и самостоятельную барышню на свою голову, Беркутов.
Но не успеваю что-либо ответить на вопрос дочери, как за столом зашевелилась Алиса. Поднимаю на нее свой взгляд, встречаюсь со встревоженными голубыми глазами.
– Спать на рабочем месте, знаете ли, не самый прекрасный тон, – стараюсь перевести все в шутку, но девушка тут же становится серьезной. Растерянность как рукой сняло. Вот сейчас обязательно что-то язвительное скажет.
– Вы правы. Исправлюсь. Простите, – удивляет меня своим тоном. Что-то новенькое. – Ваша дочь так тихо себя вела, что меня сморило, – тихим, соблазнительным со сна голосом говорит девушка, а ее щеки становятся пунцовыми от смущения, что придает ей еще больше привлекательности.
Так вот ты какая, когда не злишься.
– Роберта и тишина, поверь, вещи несовместимые, – усмехаюсь.
– Странно, но мне так не показалось.
А на лице моей девчушки расплывается наимилейшая улыбочка. Что? Это заговор?
– Я себя холошо вела. И я Лису плосила с нами сходить за Бубой, – все так же мило говорит мой ребенок, хлопая светлыми густыми ресничками, вгоняя меня в полный ступор. Это что-то новенькое…
Впервые Роберта хочет видеть с нами рядом кого-то женского пола. Кроме, конечно, Нины Федоровны.
Глава 13. Алиса
Первым делом мчусь в универ. Внутри состояние легкой контролируемой паники после разговора. Срочно нужно что-то решать с работой. Не нравится мне, как отец взялся за меня. Он мне просто выбора не оставит и заставит играть в шпионку. Но это низко и ужасно! Каким бы Беркутов передо мной не показал себя, но я никогда не опущусь так низко, чтобы кого-то подставить. Не желаю быть засланным казачком и играть по правилам отца. Никогда не прогибалась и сейчас подавно.
Но в универе меня ждало разочарование. Декан четко перечеркнул мое желание перевестись на другое место работы.
– Это невозможно. Процесс запущен. Время идет. Алиса, что ты себе напридумывала? Или тебя там обижают? – сложил пальцы в замок Иван Павлович.
– Нет, не обижают, но мне неудобно туда добираться, – вру на ходу, прекрасно понимая, что это не прокатит.
– У тебя есть транспорт, – отмахнулся от меня. – Если у тебя больше нет ничего по делу, то извини. У меня много работы.
Так мне показали, что пора бы и честь знать.
На работу прихожу в отвратительном настроении. Ноги еле передвигаются по направлению к своему кабинету, а внутри состояние полной потерянности. Мало того, что без сна, так еще и оказалась заложницей такой мерзкой ситуации. Как противостоять отцу, пока еще не понимаю. Маме говорить даже не хочу, для нее это будет лишнее волнение и лишний повод винить себя. Но и лишать семью пока еще единственного заработка вряд ли решусь.
Поговорить с дядей. Точно. Для начала надо поговорить с дядей Пашей.
Прохожу по коридору, кивком здороваясь с парой-тройкой знакомых с первого рабочего дня лиц, и каково же мое удивление было застать в приемной скандалящего с Олесей ребенка!
Стройная брюнетка покрылась красными пятнами от злости, но противостоять девочке ей удавалось с трудом.
– Что происходит? – задаю вопрос, когда на меня обращают, наконец, внимание обе дамы.
– Да вот, – Олеся показывает рукой на девочку, – не хочет ни рисовать, ни играть. Сама не знает, чего хочет, избалованная душа.
– Я не избалованная, – тут же дает отпор милая девчушка.
Значит, Беркутову некуда было деть ребенка, раз привел ее на работу, оставив любимое чадо на эту… секретаршу. А то, что дочь любимая, не осталось сомнений еще в первую встречу в сервисе.
– Тогда почему так себя ведешь? – парирует Олеся, а ребенок упрямо поджимает губки. – Вредина…
– А пойдем ко мне, – перебиваю и протягиваю руку девочке, сомневаясь, что та согласится. Ведь непонятно, помнит ли она меня. Но оставлять наедине с этой неприятной особой Олесей – портить ребенку психику.
– А у тебя есть каландаши? – тут же оживает светловолосое кудрявое чудо с небывалым бардаком на голове.
– Есть. И фломастеры есть, и много бумаги, – приглашаю ее в свою комнатку, открывая дверь. Малышка бросает взгляд на секретаршу отца и, на прощание показав язычок, вприпрыжку вбегает внутрь. У-у-упс, глаза обиженной Олеси чуть не выкатились из орбит, что невероятно повеселило.
– Давай знакомиться, – закрываю за нами дверь и усаживаю маленькое чудо за рабочий стол. – Меня зовут Лиса, а тебя? – спрашиваю девчушку, доставая всевозможную канцелярию для ребенка.
– Ломашка, – серьезно отвечает она.
– Ромашка? – непонимающе пожимаю плечами. – Так зовут цветочек, – улыбаюсь я.
– И меня так папуля зовет, – гордо задрав носик-кнопку, отвечает девочка и двигает ближе к себе упаковку новых цветных карандашей. – Я его цветосек.
Мило и забавно. Серьезный Беркутов и маленькая дружелюбная болтушка Ромашка – совсем не вяжется одно с другим.
Первым делом занимаю ребенка рисованием. Пока маленькие ручонки калякают забавные картинки на все новых и новых листах бумаги, я набираюсь смелости и предлагаю Ромашке заплести косичку.
– А ты класиво умеешь заплитать косичку? – немного недоверчиво поглядывает на меня малышка.
– Красиво. Я и себе заплетаю иногда.
– А посему севодня не заплела?
– Потому что я бегом бежала на работу, и у меня совершенно не было времени, – подмигиваю ребенку, и та, удовлетворившись моим ответом, кивает и разворачивается ко мне спиной.
– Плети, – разрешают мне наконец-то, и я, тихонько посмеиваясь, достаю из сумки расческу и принимаюсь наводить порядок в буйных кудряшках.
Каждая за своим интересным занятием, мы разговариваем. И в процессе я узнаю, что о маме девочка ничего не знает. Что живут с папой одни. В большом доме, как у принцессы. Еще есть няня Нина, но она заболела. Из-за этого, видимо, пришлось Беркутову приводить ребенка на работу. Но самая важная часть беседы заключалась в походе в магазин за игрушкой Бубой.
– Ты зе знаешь Бубу? – прищурив глазки, интересуется Ромашка.
– Конечно, я тоже люблю смотреть про него мультики, – уж что-что, а общие темы для разговора с детьми я всегда найду. Мультики смотрю с завидной регулярностью. Так что, кто такой Буба, имею представление.
– Тогда пойдем с нами в магазин. Папа обещал его сегодня купить, – не отрываясь от рисунков, приглашает меня девочка.
Я даже не знаю, что ответить, и стараюсь как можно быстрее сменить тему разговора. Меньше всего мне хотелось бы узнавать своего начальника вне работы. Нет, пусть уж лучше Олесю с собой берут. Тем более она явно метит в его постель, если еще не попала, а может, и не только в постель.
Недосып явно сказался в том, что, перебирая рабочие документы, я всего на мгновение положила тяжелую голову на руки и не поняла, как уснула. Под мерное пыхтение Ромашки и воцарившуюся в кабинете тишину глаза закрылись, и я просто-напросто отключилась. А очнулась лишь спустя какое-то время, краем уха уловив посторонние шорохи.
Увидев в своем кабинете Руслана Даниловича, разговаривающего шепотом с дочерью, впала в легкий шок. Быстро заняла сидячее положение, внутренне запаниковав. Наверняка он прекрасно понял, что я спала в рабочее время, от чего бросило в жар.
– Спать на рабочем месте, знаете ли, не самый прекрасный тон, – говорит он, когда наши взгляды встречаются.
Боже, как стыдно!
– Вы правы. Исправлюсь. Простите, – отвечаю как можно спокойнее, не хватало еще разреветься от конфуза. – Ваша дочь так тихо себя вела, что меня сморило, – тут же ощущаю, как начинают пылать щеки. Хотя по его взгляду нельзя сказать, что он зол, скоре, удивлен и растерян.
– Роберта и тишина, поверь, вещи несовместимые, – усмехается мой непосредственный руководитель.
– Странно, но мне так не показалось, – вот и имя дочери знаем. Теперь понятно, почему Ромашка.
– Я себя холошо вела. И я Лису плосила с нами сходить за Бубой, – а вот это не надо знать ему. Но девочка с надеждой смотрит в мою сторону. Засада.
– Я бы с удовольствием, малышка, – стараюсь съехать с темы, но не обидеть ребенка. – Но у меня много работы. Правда. Я бы с большим удовольствием, – ловлю благодарный взгляд карих глаз Руслана.
– Ну, позалуйста, – умоляюще смотрят то на меня, то на отца большие голубые глаза, из которых, кажется, вот-вот прольются горькие слезы.
Тысяча чертей, как сказал бы любимый дядя. Как же не к месту это предложение! Но ребенку-то не объяснишь, как это будет неловко и неправильно. И, судя по взгляду Беркутова, он противостоять дочери не сможет. Уже практически сдался.
Смотрит на наручные часы, и на его лице появляется легкая улыбка.
– Ну, раз так все складывается, то да, Алиса Алексеевна. Давайте, прогуляйтесь с нами до магазина. А мы, в свою очередь, накормим вас обедом. Как раз самое время. Тем более, я ваш должник. Вы, сами того не понимая, спасли офис от глобального разрушения. А я, знаете ли, не люблю оставаться в долгу, – ухмыляется он.
А Роберта сияет так, что можно ослепнуть от такой чистой и искренней радости.
Похоже, не отвертеться. Да и чем больше смотрю на отца и дочь, так похожих друг на друга, тем больше подмывает пойти вместе с ними и немного размяться.
Это надо же так попасть под обаяние этой парочки.
