Юность.
Впервые наш народ столкнулся с Зелосом во время «праздника даров». Юноша окруженный подростками, чуть младше его. Они стояли в стороне от праздничной толпы и всем видом выражали презрение к происходящему. Наш старейшина, присутствовавший на празднике в качестве гостя, спросил у городского управителя об этой группе.
«Наши вольнодумцы», смеясь, ответил управитель. И рассказал занимательную, с его точки зрения, историю про 17-летнего юнца, который пришел учеником к старосте одной из деревень и через 2 года выделил для себя участок под строительство и стал преподавать местной детворе основы управления и технологий. Школа строилась, слушателей становилось все больше, стали приходить и взрослые, не обзаведшиеся семьей, мужчины и женщины. Их голос уже звучал на советах деревни и мысли, которые там высказывались были довольно дельными.
– Юнец лезет в лидеры. Резюмировал управитель.
Наш старейшина передал картинку и рассказ Совету и настоял на исследовании потенциала Зелоса. Принимавшие решение отнеслись к рассказанному прохладно. Проверив записи об успехах юноши в школе, решили не обострять наш интерес – само пройдет. Не прошло…
Зрелость.
Потом мы долго исследовали, где же мы ошиблись, где недоглядели, что упустили. Ведь во всех школах есть наблюдатели. Проводятся тесты. За всеми отклонениями внимательно следят. Как Зелосу удавалось так долго скрывать свою ненависть. А ведь он совершенно точно был чем-то обижен и возненавидел сначала учителей, а потом и нас, как тех, кто по его мнению, тайком стоит за всеми школами. Частично это правда – приглядывали, но в общем, похоже, уже тогда это было психическое расстройство. А те пять лет, которые он скрывался сразу после школы? Ведь никого не насторожило, что в мирное время ребенок ушел после окончания начальной школы и не появлялся в течение 5 лет ни дома, ни в деревне, куда его направили на ученичество. Где он был, кто был его наставником-опекуном, в эти годы, чему он научился, какие идеи вызрели в его голове? Нет ответа. Про эти 5 лет мы не знаем НИЧЕГО.