Алекс Д
Второй шанс
– Нет, – покачала головой Кристина, разгадав его желание. Ее ладони опустились на его руки, и он задрожал от почти болезненного желания. – Ты не будешь меня трогать. Только я, – шепнула она.
– Это пытка такая? – хрипло спросил он. Глаза его потемнели, губы не слушались, Дэниэл, не отрываясь, смотрел на нее, пытаясь понять, объяснить то, что сейчас здесь происходит. Здесь и внутри него. Это даже не желание, не страсть, а сводящая с ума жажда. И он боялся, что она не позволит, не даст ему утолить ее, а бросит в любой момент.
– Да, пытка, – не стала спорить Кристина. – Для нас обоих.
Ее ладони соскользнули с его рук, прошлись по плечам, мускулистой груди, твердому животу. Ниже, – молил его горящий взгляд, но Крис только бегло глянула на ширинку на его джинсах. Дэниэл удивленно заметил, как она покраснела, словно школьница. Неужели она стесняется? Его? После всего, что у них было? Он до мелочей помнил ее тело, и знал, что оно не изменилось, что если он снимет с нее платье, то обнаружит прежнюю восемнадцатилетнюю прелестницу, с тонкой талией, длинными ногами и высокой красивой грудью. Его взгляд опустился на проглядывающие сквозь ткань затвердевшие соски, и у него перехватило дыхание. Он ведь и не мечтал, что она может оказаться так близко. Пульсирующая ноющая боль в паху мешала трезво мыслить, он снова пошевелил руками, не в силах больше выдерживать этой пытки, и Кристина властно опустила руки на его плечи, удерживая от лишних движений.
Запрокинув голову, он взглянул в возвышающееся над ним прекрасное лицо. Взгляд ее тоже затуманился, и он успокоился, поняв, что не один мучается. Дэниэл посмотрел на ее губы, как бы намекая. Он не видел еще ее лицо в такой непосредственной близости. Бледные тонкие линии, словно ворсинки тончайшей паутины, разрезали изящно очерченный рот, проглядывались на бровях, и возле виска. Шрамы, вдруг дошло до него. Едва заметные, но он знал, насколько на самом деле они глубоки. Боль, отразившаяся в его глазах, заставила Кристину остановиться.
– Что? – спросила она, глядя на него с недоумением. Он и забыл, как хорошо его чувствовала эта женщина. Даже будучи ребенком, она улавливала малейшее колебание в его настроении. Раньше это пугало и раздражало его, а сейчас приводило в трепет, дарило надежду.
– Ничего. Просто я заметил, – Дэниэл снова посмотрел на ее губы. – Мне так жаль.
– Не надо. Не жалей. – Кристина мягко улыбнулась, дотрагиваясь кончиками пальцев до его щеки. – Это сделал не ты.
Дэниэл взглянул на ее запястье, которое тоже хранило след с той ночи, белый рубец, оставленный железными наручниками. Он хотел что-то еще сказать, чтобы объяснить, выразить всю силу своего раскаяния, своей боли и сожаления, но Кристина не позволила. Ее прохладные влажные, пахнущие коньяком губы накрыли его рот робким, но безумно приятным поцелуем. Если бы его руки сейчас были свободны, то он непременно обхватил бы ладонями ее лицо, чтобы показать каким глубоким и сильным может быть их поцелуй. Но он не мог себе этого позволить. Это ее представление, пусть она играет до конца свою роль.
– Это все? – шумно дыша, спросил он, когда Кристина отстранилась, не позволив себе и дальше испытывать судьбу.
– Да. Достаточно, – кивнула она, упираясь руками в его плечи, чтобы невольно не прижаться к его сильному телу, повинуясь животному инстинкту.
– Я думал, что ты смелее.
– Я и так слишком смелая сегодня. Я проверила все, что хотела, – проговорила она дрожащим голосом.
– Да, и что же ты поняла? – он посмотрел в ее глаза с неприкрытым желанием. Смутившись, женщина опустила взгляд и покраснела еще больше.
– Что я женщина. И что я могу испытывать....
– Что?
– То, что должна испытывать любая нормальная женщина рядом с мужчиной, – уклонилась от прямого ответа Кристина. – И меня почти не тошнит.
– Почти? – он улыбнулся кончиками губ. Девушка едва заметно кивнула. Напряженные взгляды снова встретились.
– Тогда, может, продолжишь эксперимент? – предложил он бархатистым чувственным голосом. Раньше эта уловка всегда срабатывала.
– Думаю, что уже достаточно.
– Нет. Ты можешь лучше.... – Дэниэл лукаво улыбнулся. – Поцелуй был почти невинным. Его даже поцелуем-то не назовешь.
– Да? – она недоверчиво посмотрела на него, потом опустила взгляд на выпуклость на его джинсах.
– А вот он думает иначе, – дерзко ответила Кристина.
– Он, вообще, не думает. И ему нет дела до поцелуев. А мне есть. Поцелуй меня. По-настоящему. Как любовница, а не как сестра.
Кристина с сомнением посмотрела в синие умоляющие глаза. Трудно противится такому призыву и собственному желанию. Наклонившись, девушка осторожно коснулась его губ, и, Дэниэл, поддавшись вперед, ответил на ее поцелуй со всей страстью, которая уже испепелила все его внутренности. Она невольно вскрикнула, когда сильные мужские губы яростно прижались к ее ослабевшему рту, его язык проник внутрь и начал орудовать там без тени сдержанности, без намека на нежность, возбуждая и оголяя первобытные инстинкты, которые, как ей казалось, давно умерли в ее охладевшем теле. Обессилев под таким горячим ошеломляющим натиском, Кристина упала ему на колени.
– Прижмись ко мне, почувствуй меня, – жарко шептал Дэниэл. На самом деле это он хотел почувствовать ее всем телом. Как в бреду, забыв о всякой осторожности, Кристина прильнула к его груди, обхватывая коленями его бедра. Дэниэл сам поцеловал ее, с глухим стоном прижимаясь к ней своей возбужденной плотью. Если она сейчас, оставит его, он просто умрет. Его язык настойчиво и властно ласкал ее рот ритмичными сводящими с ума движениями. Обхватив его плечи руками, Кристины ахнула и прижалась к нему крепче.
– Именно это ты хотел мне предложить? – спросила она срывающимся голосом, отстраняясь от него. Ее руки хаотично блуждали по его напрягшимся плечам, вздымающейся груди, сильной мужской шее, на которой отчаянно билась голубая жилка, выдавая его нетерпение.
– Я бы мог предложить тебе руку и сердце, но это было бы неуместно. Или стоит попытаться?
– Не смеши, – покачала головой Крис, расстегивая пуговицы на его рубашке. – Рука и сердце нужны мне меньше всего.
– Я бы мог предложить заняться любовью, но я не могу это сделать без рук, – вкрадчиво сказал он, пальцы ее дрогнули на последней пуговице.
– Зачем тебе руки? И в любом случае, тебе не стоит предлагать мне занятия любовью, – она наклонилась и дотронулась горячими губами до его плеча. Вздрогнув, Дэниэл судорожно вздохнул, борясь с желанием обнять ее, зарыться руками в водопад черных волос, рассыпавшихся по ее плечам, ласкающих его обнаженный торс.
– А как начет секса? Или тебя не устраивает и это тоже?
– А это мне подходит. Я ничего не имею против секса.
– Секса, вообще, или со мной в частности?
– И то и другое, – она улыбнулась, выпрямившись. Руки ее скользнули туда, где их уже отчаялись дождаться.
– Я хочу дотронуться до тебя, – прошептал Дэниэл хрипло, чувствуя, как маленькие пальчики ловко расстегивают ремень на джинсах.
– Не нужно. Я все сделаю сама, – пообещала она, прижимаясь к его губам. У Дэниэла голова пошла кругом. Реальность перестала существовать. Только она, ее сладкий запах и такая многозначительная фраза "я все сделаю сама". Сделай же, Крис. Что хочешь со мной делай, только не останавливайся.
– Я, смотрю, ты готовился, – усмехнулась она, расстегнув его джинсы, и обнаружив, что он без нижнего белья.
– Но я не думал, что мне так сказочно повезет, – Дэниэл порочно улыбнулся. Фраза получилась пошлой, но он ничего другого не мог придумать. Он, вообще, не мог думать.
– Тебе повезло, – кивнула Кристина, ничуть не смутившись. – Потому что я тоже без трусиков.
Отстранившись, она задрала платье, которое уже начало им мешать. Дэниэл задохнулся от желания, в глазах его потемнело, но ревностная мысль все, же успела пронзить его помутившееся сознание.
– Боюсь даже спрашивать, к чему готовилась ты, – прохрипел он, и застонал, почувствовав горячее прикосновение ее обнаженного тела к его пульсирующей плоти.
– Так не спрашивай, – прошептала она с придыханием, опускаясь на него. А потом, потом она уже не могла ни говорить, ни думать. Осталось только чувственность и ощущение его тела в ее. Большого, сильного, горячего, заполняющего пустоту не только внутри женского естества, но и души, уставшей от борьбы с самой собой.
– Дэниэл… – предостерегающе выдохнула она, почувствовав его руки на своих бедрах. Но он больше не был послушным тигренком. Вырвавшийся на волю хищник, до боли сжал ее бедра, крепко прижимая ее к себе, отобрав у нее инициативу, проникая в нее все глубже, сильнее, яростнее. Наклонившись, он что-то изумленно прошептал, уткнувшись в ее плечо, и приподняв бедра, рванул вперед, доставая до самых глубин.
– Люблю тебя.... Девочка моя, – стонал он, дрожа от невероятного по силе наслаждения. – Не могу больше.... Прости я.... – вскрикнув, он вздрогнул всем телом, крепко прижал ее к себе и успокоился, зарывшись лицом в ее волосы. Кристина ласково погладила его по вспотевшей спине, спутавшимся волосам, прислушиваясь к шумному дыханию, чувствуя грудью бешеное биение его сердца. В прошлом они были близки огромное количество раз, но никогда это не было так.... Кристина даже не могла найти название охватившему ее чувству. Умиротворение, нежность, покой и что-то еще, непостижимое, глубокое, пугающее своей новизной. Прижимаясь щекой к его щеке, она думала о том, что жизнь всегда загадывала ей сложные загадки, она так долго искала решения для них. Но все гениальное просто. Она любит его. Всегда любила. Он был ее первым мужчиной, но не остался единственным, и в том была только его вина. Ненавидеть его она больше не могла, но и любить, как прежде, уже не сможет. Они оба изменились. Ничего не осталось от них прежних, кроме невероятного притяжения, снова столкнувшего их после стольких лет.
– Как это называется? – выровняв дыхание, спросил Дэниэл, не меняя позы. Кристина отодвинулась и посмотрела в синие безмятежные глаза.
– О чем ты? – не поняла она. Дэниэл улыбнулся.
– Ты знаешь, – лукаво сказал он.
– Что знаю?
– Это Журавлев? Он что-то сделал....
– Что сделал? – Кристина растерялась, глядя на него. Улыбка Дэниэла начала угасать.
– Ты правда, не в курсе? Разве тебе не говорили? – он смущенно осекся, заметив ее ошеломленный взгляд.
– Кто мне мог сказать? – холодно спросила она. – У меня не было мужчин.
– Что? Восемь лет? Ты меня разыгрываешь? – теперь уже он выглядел удивленным до глубины души. – Боже, Крис. Ты должна была сказать. Я бы старался лучше. Все так быстро кончилось. Док просто извращенец. Я думал, что и минуты не продержусь.
– Не оправдывайся, – усмехнулась Кристина, проведя рукой по его груди. – Я знаю, что ты можешь еще.
– А ты? – глаза его потемнели.
– Я? – она посмотрела на него в притворном удивлении. – После восьми лет воздержания, я тоже не прочь наверстать упущенное.
Дэниэл расхохотался, привлекая ее к себе. Губы их снова соединились в жарком страстном объятии. Нервными быстрыми движениями он стащил с нее платье, а с себя джинсы и повалил слабо сопротивляющуюся девушку на ковер. Его губы и пальцы нежно скользили по ее телу, вспоминая, пробуя, дразня, заставляя ее вскрикивать и выгибаться, просить не прекращать этой сладостной пытки. А потом он снова оказался внутри, но теперь был гораздо сдержаннее, терпеливее, нежнее, позволяя ей первой прийти к финишной черте, но дойдя до нее, девушка испугалась, потому, что никогда не бывала там раньше.
– Все хорошо, малыш, – успокаивал он, чувствуя ее напряжение и страх. – Ты можешь, я знаю, милая.
Поцеловав ее солоноватые губы, Дэниэл начал двигаться быстрее, глубже, сильнее, пока она не начала отчаянно извиваться под ним.
– Давай же, девочка, – уговаривал он.
– Дэниэл! – Вскрикнув, девушка вцепилась в его плечи и выгнувшись, задрожала, падая в объятия испепеляющего наслаждения, которое достигло своего апогея. Почувствовав, что можно больше не сдерживаться Дэниэл набросился на нее, как изголодавшийся по женщине любовник. Они катались по ковру, прижимаясь друг к другу все ближе, шепча какие-то безумные слова и признания, выдумывая все новые способы достичь наибольшего удовольствия, доводя друг друга до исступления, до изнеможения, пока не осталось сил просто двигаться и говорить. Да, и что им было сказать друг другу. Слишком много слов было сказано. Слишком много дел было сделано. Слишком глубоки были раны. Слишком велики ошибки. Но все померкло на несколько часов, не осталось ничего, что могло бы разорвать сейчас этот канат, который крепко привязал их друг другу. Пусть всего несколько часов. Но они принадлежат только им. И только сейчас. А завтра.... Завтра уже наступило. И оно пока не ранит.
***
Соня почувствовала неладное еще в холле, заметив ехидную усмешку пожилой комендантши. Несмотря на все нарастающие симптомы похмельного синдрома, девушка внутренне напряглась и приготовилась к худшему. Пока лифт невыносимо медленно поднимался на нужный этаж, она мысленно прокручивала все возможные сценарии развития событий. Ясно, как сон только одно – Дэниэл опять привел какую-то бабу. Но после того как пару дней назад он застукал ее в постели с Петром, ее фотографом, София не знала, как вести себя в этой еще сложившейся, но почти конкретной ситуации.
Ключ в ее руках дрожал, что было следствием скорее бессонной пьяной ночи, нежели волнения. Вечеринка закончилась всего несколько часов назад, а София очнулась на диванчике совершенно одна. Ее не посмели разбудить и выставить. Теперь ее всю потряхивало, во рту появился отвратительный привкус, голова гудела. Что ж, так даже лучше. У нее просто нет сил на истерику.
Открыв двери, девушка бесшумно вошла, включила свет в холле. Предчувствие ее не обмануло. Возле стены красовались шикарные лакированные сапоги, в шкафу висело женское пальто. Там же была и сумка. Что ж, значит, очередная баба все еще здесь. Вот гаденыш! София скинула туфли, испытав невероятное облегчение. Прохладный пол остужал затекшие ступни. Девушка хотела было рвануть в спальню, в которой, можно догадаться, почивала ее соперница в объятиях их общего любовника. Драться Софи не собиралась, она была не в том состоянии, но не полюбопытствовать она не могла. Однако, в спальне, которую она обычно делила с Дэниэлом, и куда он приводил своих многочисленных подружек, никого не было. Это могло означать одно – любовники уединились в одной из пустующих спален, не повел же он ее в свою личную спальню – святая святых, куда и ей-то путь был заказан. В гостиной она заметила почти полную откупоренную бутылку коньяка и два бокала, один из которых был не тронутым.
Видимо, бутылка была далеко не первая, раз он по ошибке отвел любовницу в собственную спальню. Возле плотно прикрытой двери, девушка остановилась. Она не ожидала, что такой банальный случай, далеко не первый и не удивительный, вызовет в ее душе почти суеверный страх. Так легко было открыть дверь и убедиться, что ничего нового не произошло. Просто очередная шлюшка на ночь. Так просто.... Но чертовски сложно. Её что-то смущало, не давало сделать решительный шаг вперед. Почему все же Дэниэл повел подружку в свою спальню? И почему сапоги в прихожей показались ей смутно знакомыми.
Решившись, София нажала на ручку, дверь поддалась. Шторы была задвинуты, но позднее утро сделало свое дело, и призрачный, но достоверный свет предоставил Софии неумолимые подтверждения ее сомнений. В любой другой момент, Софи сию же минуту начала был вопить, кидать в сторону постели все, что попадется под руку, или просто вытащила бы за волосы полусонную девицу прямо из-под одеяла, а потом надавала бы Дэниэлу пощечин. Все это уже было, все это она уже делала, и не раз, ни два, так почему сейчас у нее словно ноги к полу приросли, и первым ее желанием было – незаметно удалится, прикрыв за собой дверь, чтобы не разбудить безмятежно спавшую пару.
Нет, не разгневанной, не оскорбленной, и даже не возмущенной до глубины души, чувствовала себя София, а невольной свидетельницей чего-то очень личного и интимного. Ее взгляд изумленно скользнул по спящему Дэниэлу, прижимающему к своему плечу черноволосую голову бывшей жены, на его лице читалось невероятное довольствие жизнью, почти счастье и нежность, такие непозволительные, удивительные, невиданные эмоции. София была ошеломлена. Она не видела лицо Кристины, так как оно было скрыто черными спутанными волосами, но то, как доверчиво и крепко прижималась она к Дэниэлу, говорило о многом. Очень многом. Неожиданно София почувствовала, как защипало глаза. Это потекла тушь вместе со слезами. Вот и все. Такого удара Софи и предположить не могла. Кристина не девушка на ночь, не случайная подруга, не любительница легких приключений, и не та, которую так легко оставить утром ради другой. И тут пришел новый вопрос. Когда? Когда это началось? Почему она – Софи, ничего не замечала, введенная в заблуждение сплетнями об их мнимой антипатии другу к другу.
Видимо почувствовав присутствие кого-то третьего, напряженно глазеющего на них, Дэниэл повернул голову, не отпуская свою любовницу, и открыл глаза. Какое-то время он недоуменно смотрел на Софию, словно та была привидением, хотя сейчас это было не далеко от правды. Бледная, лохматая, с красными полоумными глазами, она очень напоминала по ошибке забредший призрак. Несколько секунд тянулись для нее, словно несколько часов, потом Дэниэл сердито нахмурившись, что-то раздраженно пробормотал под нос, взглянул на спящую Кристину и тут же взгляд его изменился, став обеспокоенным и нежным. Этого постичь София не могла. Это какой-то другой, не знакомый Дэниэл. Кристина пошевелилась во сне, и тоже проснулась. Подняв голову, она сначала взглянула в напряженное лицо Дэниэла, а потом перевела взгляд в дверной проем. Чувство вины, промелькнувшее в серых заспанных глазах Кристины, обескуражило Софию еще больше.
– Соня, – выдохнула она, резко садясь и натягивая одеяло на грудь. – Извини. Я… Я сейчас уйду, – прошептала Монахова осипшим голосом.
– Ты никуда не уйдешь, – мягко, но уверено оборвал ее Дэниэл. – Это Соня уходит. Она зашла, чтобы вернуть ключи. Так ведь? – его хлёсткий взгляд пронзил Софию насквозь. Проклиная себя за слабость, Соня неуверенно закивала. Но Кристина уже рванула к краю кровати, ее взгляд тщетно искал что-то, чем можно было прикрыться. Дэниэл собственнически положил ей руку на плечо и развернул к себе. Лицо его выражало решительную непоколебимость.
– Малыш, ты никуда не пойдешь. По крайней мере, не сейчас. – Спокойно сказал он. И снова эти странные нежные нотки в его голосе. Потеряв дар речи, София смотрела на него во все глаза. Он выглядел, как… словно он был.... Даже мысленно она не могла закончить фразу, такой абсурдной она казалась. И все же это так. Дэниэл любит свою бывшую жену. Теперь все встало на свои места в сознании Софии. Его странное поведение в присутствии Кристины, нежелание говорить о разводе, спокойное восприятие отцовского завещания и часто появляющиеся на его лице выражения мрачной отрешенности и задумчивости.
Пробормотав какое-то нелепое извинение, София попятилась, закрывая за собой дверь. После, собирая свои вещи, она мстительно подумала о том, что даже у такого железного человека, как Дэниэл Норман есть слабое место, и она была уверена, что Кристина сделает так, что ему отольются ручьи женских слез. Уж она-то не позволит себя одурачить.
Кристина все еще сидела на краю кровати, спиной к молчавшему Дэниэлу, когда услышала грохот закрываемой входной двери и цокот каблуков на площадке. Софи собрала свои вещи и ушла. Кристина знала, что Дэниэл вряд ли огорчен ее уходом. И это неправильно. Кристина знала, что он встречался с Соней около полугода. Такое безразличие коробило ее, а вовсе не приносило удовлетворения.
– Тебе нужно поговорить с ней. – Произнесла Кристина чужим незнакомым голосом. Она почувствовала, что Дэниэл придвинулся к ней, ощутила спиной тепло сильного тело и его губы на своем плече. Ласковые, нежные, неумолимые.
– Зачем? – небрежно бросил он. – Она и так все поняла. Не маленькая.
– Дэниэл… – осуждающе воскликнула Кристина, оборачиваясь. Она хотела поразить его негодующим взглядом, но не рассчитала, что он может просто взять и поцеловать ее, не дав сказать ни слова. Сильные стальные руки властно обхватили хрупкие плечи, привлекая к себе. В тепло, в сладкий нежный плен, где нет ни слов, ни сомнений, ни воспоминаний. Она никогда не думала, что все окажется так просто и решаемо.
– Мне нужно в душ. – Слабо запротестовала Кристина, когда Дэниэл толкнул ее на подушки и накрыл своим мускулистым твердым, как сталь, телом.
– Мы уже там были, – усмехнулся он, снова закрывая ее рот глубоким страстным поцелуем. Кристина просто не могла поверить, что мужчина может быть таким неутомимым.
– Дэниэл, я не могу больше, – собрав остатки сил, она прервала поцелуй. В ее взгляде читалась растерянность. – Я не в состоянии. Ты меня измотал, – призналась она без тени лукавства. Все ее тело сладко ломило от усталости, между ног жгло, как после первого сексуального опыта. Но даже тогда, в их первый раз, он не был таким ненасытным.
– Ты серьезно? – приподнявшись на локтях, он обеспокоенно глянул в бледное лицо, на котором ярко сияли огромные серые глаза, распухшие губы покраснели, волосы в беспорядке рассыпались по подушке. Кристина кивнула, а он чуть не застонал от невероятного по силе испепеляющего желания, которое этой ночью не оставляло его ни на минуту почти до самого рассвета.
– Хорошо, – отрешенно шепнул он, со вздохом сожаления зарываясь лицом в ее волосы. Возбужденная до боли мужская плоть прижалась к ее бедру. Кристина вздрогнула и погладила его по спине успокаивающим жестом, но он вдруг с прерывистым выдохом, отстранился. Перевернувшись на живот, Дэниэл обнял подушку и попытался привести себя в нормальное состояние, но это удавалось ему с трудом. Воспользовавшись моментом, Кристина выскользнула из постели и скрылась за дверью ванной комнаты. Приняв душ, она облачилась в широкий махровый белый халат, который нашла там же. От приятной на ощупь ткани пахло кондиционером для белья и Дэниэлом. Дрожь пробежала по ее измученному любовью телу, когда она вспомнила моменты их близости. Если он хотел, то мог быть великолепным чутким любовником, отдающим ровно столько, сколько и берущим взамен, нежным, неистовым, ласковым, неукротимым в своей дикой чувственности. Если хотел.... Почему же именно сейчас? Кристина перестала сушить волосы полотенцем и посмотрела на свое отражение, потерпевшее заметную перемену за одну ночь. Куда делась забитая испуганная ни в чем не уверенная, полупьяная от лекарств и страха перед будущим женщина? Сейчас на нее взирала молодая яркая девушка, знающая себе цену, уверенная в своей женственности, прекрасная, свободная. Обман ли это? Дэниэл опьянил ее своими словами, губами, соблазнил, свел с ума, но как долго продлиться этот плен? Что принесет с собой отрезвление?
Как ответ на все ее вопросы, в ванну вошел Дэниэл. Встав за ее спиной, он поймал в зеркале ее взгляд, а потом обнял и положил голову на ее плечо.
– Скажи, что-нибудь… – шепотом попросила она, потираясь щекой о его небритую щеку. Их общее отражение завораживало. Никогда она не замечала, насколько гармонично они смотрятся вместе. Почему все так поздно? Где он был восемь лет назад, нет, десять? Где была его нежность, забота, чуткость, желание оберегать? А ведь она знала, все это знала с самого начала. Даже тогда он любил ее, но не мог себе этого простить, он наказывал ее за свою слабость. Он не простил ей ее проницательности, желания заставить его признать очевидное. Кто же из них достоин большей жалости?
– Что? – тихо спросил он. – Что сказать? Я всю ночь твердил, что люблю тебя, но ты ни разу не ответила, – немой укор его глаз ранил. У него не было никакого права сердиться на нее за молчание.
– Давай просто не будем сейчас ни о чем думать, – сказала она. – Все слишком сложно. И будет еще сложнее. Пока мы до конца не осознали, что произошло. Нам многое сейчас может показаться и померещиться. Временная амнезия не решит всех проблем.
– Я тебя люблю. Я это знаю! – упрямо повторил Дэниэл. – Ты мне не веришь… – тряхнув головой, он пришел к неутешительному выводу.
– Верю, Дэниэл. Твоя любовь больна. Она всегда отличалась от моей.
– Она излечилась, – глубокий взгляд синих глаз пронзил ее.
– Но теперь больна моя.... Так что, давай, на время закроем тему любви и просто будем жить.
– Отлично сказано, дорогая, – скрывая свое разочарование за безмятежной улыбкой, проговорил Дэниэл. Он внезапно отодвинулся, и без его ласки и спокойного тепла Крис почувствовала себя осиротевшей. – Раз ты закончила с душем, то теперь моя очередь. Я сложил твои вещи на кровати. Только, ради Бога… – он широко улыбнулся, сверкнув синими глазами. – Не убегай, Крис. Я хочу немного прогуляться с тобой. День солнечный и теплый. Не хочется сидеть дома, и гулять один я не привык.
– Охотно верю, – иронично хмыкнула Кристина. – Но боюсь, что не могу составить тебе компанию. Лиз меня уже наверняка потеряла, мне нужно домой.
– Позвони ей. Скажи, что задержишься, – Дэниэл пристально взглянул на нее. – Или ты соскучилась?
– Все не так, как ты думаешь, – покачала головой Монахова. – Мне нужно работать. Сроки поджимают. Если я не успею к выставке, то здорово подведу Вуда.
– Точно, ты же у нас художница.
Расслышав пренебрежительные нотки в голосе Дэниэла, Кристина нахмурилась. Разве не он вчера говорил, что она талантлива? Или это было до того, как он получил желаемое?
– Пошел ты, Дэниэл, знаешь куда....
Внезапно он резко развернулся и схватил ее за руки, привлекая к себе.
– Не провоцируй меня, малыш. Грубость не идет тебе. Я просто попросил тебя прогуляться со мной. Пара часов тебя не устроят. Потом ты можешь возвращаться к своим картинам, Лизе, Вуду и всем остальным, жаждущим твоего внимания. – Его горячее дыхание обожгло ее щеку, близость напряженного тела лишала способности мыслить трезво.
– Два часа, – строго сказала она. Дэниэл победно улыбнулся, а Крис разозлилась еще больше. Невыносимый человек, и все время получает то, чего добивается.
Вернувшись в спальню, девушка, как и обещал Норман, нашла свою аккуратно сложенную одежду на кровати, но ей не хотелось расставаться с халатом Дэниэла, с его запахом, с этой спальней, где впервые за долгие годы она уснула, как ребенок. Если бы можно было навсегда остаться в этом весеннем утре, без единой мысли в голове, усталой, голодной и по-настоящему спокойной.
Яркое апрельское солнце еще не грело, но прилипало к черному пальто Кристины. Воздух был наполнен запахом весны, свежий и чистый. Ветер нес с Москвы-реки холодные брызги, и пронизывал насквозь своим совсем не весенним дыханием, заставляя девушку плотнее кутаться в короткое пальто. Они стояли на набережной уже полчаса, не сказав друг другу и двух слов. Дэниэл, подняв воротник, смотрел на горизонт, прислоняясь к бетонному ограждению. Кристина со смешанным чувством разглядывала его четкий задумчивый профиль. Он был очень красив в этой своей ленивой безучастности к окружаемому миру и к ней, в частности. Его черные волосы шевелил ветер, губы плотно сжаты. Засунув руки в карманы своей стильной куртки, он чуть покачивался в такт дыханию ветра. Набережная в этот час была немноголюдна, но Кристина заметила, что даже редкие прохожие с любопытством поглядывали на них. Мужчины на нее, а все женщины на ее прекрасного спутника. Не нужно хорошо знать Дэниэла, чтобы безошибочно разглядеть за внешним спокойствием, сдержанным чуть надменным выражением лица, красивого мрачной непередаваемой хищной красотой, неукротимо-страстную натуру опытного сердцееда. И вряд ли хотя бы одна женщина была разочарована, побывав в его постели. Холодный и дерзкий на людях, в страсти Дэниэл был неутомим и весьма откровенен. Он определенно знал, чего хочет от партнерши, не стеснялся говорить об этом, погружался без остатка в водоворот эротического танца, возвращая ей гораздо больше, чем отдавала она. Кристина вдруг почувствовала невероятную горечь и обиду. С кем он научился быть нежным, чувственным, страстным? Кто сделал его идеальным любовником? Уж не ее ли мать? От этой мысли сердце девушки сжало холодными тисками. Вздрогнув, она отвела взгляд от Дэниэла, и посмотрела на оттаявшую реку. Снег на берегах был грязным и серым, Кристина остро поняла, где находится и с кем. Никакой романтики нет. Любовь, о которой рассуждал Дэниэл, лишь бред бабника, уставшего от бессмысленных легких интрижек. Он всегда был очень упрям, жесток, обладал хоть и сильным, но взрывным нестабильным характером. Как бы ему не хотелось измениться, Дэниэл все равно сорвется. Рано или поздно, но это неизбежно, и она не собирается быть свидетелем.
– Ты замерзла? – очнувшись, он вспомнил о ее существовании. Кристина бросила на него быстрый взгляд сквозь черную бахрому густых ресниц.
– Немного, – призналась она, сжавшись от очередного порыва ветра. Дэниэл легко и ненавязчиво обнял ее, встав у нее за спиной. Забыв о недавних мыслях, Крис откинула голову ему на плечо. Наклонившись, Дэниэл ласково поцеловал ее в кончик носа горячими губами, потом в висок и макушку. Все казалось таким простым и понятным, пока он рядом, но стоило ему отвернуться и сомнения возвращались, как и боль, терзавшая ее душу так долго; знакомая, все равно, что родная, боль.
– О чем ты думаешь? – спросила Кристина, ласкаясь о его теплую щеку, на которой не осталось и следа от утренней щетины.
– О тебе, – прошептал он ей прямо в ухо. Девушка зажмурилась от наслаждения. Даже его шепот пробуждал в ней желание. Он просто колдун.
– Это неправда, – опускаясь с небес на землю, печально сказала Кристина.
– Может быть, – уклончиво ответил Дэниэл. – Я думал о времени.
– Тебе пора? – спохватилась она, почувствовав себя неловко. Тихонько рассмеявшись, Дэниэл крепче обнял ее.
– Разве не ты все время куда-то спешишь? – спросил он. – Малыш, я думал о том, как было бы здорово остановить время прямо сейчас. Ты близко, не сердишься на меня, светит солнце, и я абсолютно счастлив.
– Так не бывает, – с горечью проговорила она.
– Ты не счастлива сейчас?
– Боюсь, что наши понятия о счастье слишком различны.
– Как и о любви?
– Да.
– Но ты любишь меня, – это было похоже на утверждение. Как же он неисправимо самоуверен.
– Ты останешься в Москве? – Крис не стала ни подтверждать, ни опровергать его слова. Пусть думает, как хочет.
– И что мне здесь делать? Я все продал, – сухо отозвался Дэниэл.
