Алекс Д
Второй шанс
Но Дэниэл не думал, сгребая в кулак рубашку на груди своего дяди. Он резко рванул его на себя. Кристина узнала выражение слепой ярости на его лице и приготовилась падать в обморок, как в прошлый раз, когда он так же смотрел на Мэдисон. Тогда это помогло.
– Другого раза не будет. Усвоил? – неожиданно спокойно сказал Дэниэл, и Крис расслабилась. Никто никого убивать не будет. Просто мужской разговор. Господи, как глупо получилось.
– А тебе, Дэн, какое дело? – пытаясь освободиться от жесткой хватки племянника, насмешливо спросил Роберт. – Тебя ждут в другом месте.
– Роб, ты дурак или прикидываешься? Ты забыл, что эта женщина – моя бывшая жена.
– Да, бывшая. И это ключевое слово, – усмехнулся Роберт. – К тому же ты вроде раньше был не прочь поделиться?
Удар был внезапным. Кристина вскрикнула, закрывая руками рот. Роберт полетел в снег, из разбитой губы брызнула кровь, но держался он за нос.
– Придурок, ты мне нос сломал, – завопил он.
– Езжай к своей жене. Она залижет, – презрительно бросил Дэниэл. – Только смотри не отравись. У нее слюна ядовитая.
– Пошел ты! – поднявшись, Роберт бросил на Дэниэла злой взгляд, и поплелся к своей машине. Крис в недоумении смотрела ему вслед.
– Значит, вот так ты справляешься сама? – яростно обратился к ней Дэниэл, после длительного изучения ее бледного лица с размазанной помадой и подтеками туши под глазами. – Что ты собиралась сделать, черт возьми? – он шагнул вперед, пригвоздив ее к месту презрительным сверкающим взглядом.
– Не твое дело, Дэниэл? – ослабевшим голосом проговорила Кристина. – Я, что не имею права на личную жизнь?
– С кем? С ним? Тебе наплевать, что он женат? Что он мой дядя? Или именно это тебя и заводит? Пошла по моим стопам? Это, что месть такая? Ты собралась пройтись по всем, с кем я близок? Выливаешь на меня свое презрение, строишь из себя обиженную жертву, а потом зажимаешься то со своим агентом, то с Робертом прямо в кабинете. Ты лицемерка, Кристина. Значит, меня нельзя простить. Я чудовище, ублюдок. Я сломал твою жизнь. Я ничего и не отрицаю. Так не становись такой же. Не ломай мою. Ты понимаешь, что Роберт начнет хвастать направо и налево, что спит с тобой?
– Я не сплю с ним, – с яростью крикнула Кристина, подняв руку, чтобы влепить ему пощечину, но так и не осмелилась. Дотронуться до него, даже так, было выше ее сил. Губы Дэниэла дрогнули в презрительной усмешке.
– Да, а это, что было? Еще минута, и я бы стал свидетелем….
– А, что это в новинку для тебя? – приподняв брови, Кристина вызывающе улыбнулась. Она заметила, как вспыхнули его глаза, а губы сжались в тонкую линию. Норман отшатнулся от нее, безвольно опустив руки. Кристина знала, что сказала правду, что он заслужил этой упрек, но что-то внутри нее сломалось. Предательские горячие слезы навернулись на глаза, когда она увидела, как он поворачивается, чтобы уйти. Не ломать его жизнь? Разве ей по зубам такой, как он? Что может она сделать этому непробиваемому толстокожему ублюдку?
– Дэниэл, – прошептала она хрипло. Вздрогнув, он обернулся.
– Не надо плакать. Все хорошо. Делай, что хочешь. Я не имею права вмешиваться. – безжизненно произнес Норман. «Что же ты натворил, Дэниэл? Что ты сделал с нашими жизнями?»
– Ты не оставил нам ни одного шанса. Понимаешь? – спросила она.
Он посмотрел на нее своими синими бездонными глазами, в которых затаились боль и сожаление. Дэниэл шагнул вперед. Отступать было не куда. Он протянул руку и, обхватив пальцами ее ледяную ладонь, прижал ее к своей груди. Вскрикнув, девушка попыталась высвободить руку, но он держал крепко. Дыхание остановилось, когда она почувствовала биение его сердца под своими пальцами.
– Нет, ты не убежишь, – жестко сказал он. – Ты дотронешься до меня. И ты поймешь, что у меня есть сердце, что оно бьется и болит, так же, как и у всех остальных людей. – Обхватив другой рукой ее лицо, он посмотрел в расширившиеся от страха стальные глаза, а потом наклонился и поцеловал. Закричав ему прямо в губы, Кристина, вырвалась. Скользя на обледеневшем асфальте, она отскочила в сторону, и скрылась за машиной. Желудок пронзили болезненные спазмы. Три бокала шампанского, коктейль и маленькое пирожное, все это исторглось из ее желудка в снег. Колени ее дрожали, она едва держалась на ногах, а ее все выворачивало наизнанку. "Это никогда не закончится", – пронеслось у нее. Слезы вперемешку с тушью стекали по бледному лицу. "Мамочка." – прошептала Кристина, обхватывая себя руками.
Когда приступ прошел, она вытерла рот тыльной стороной ладони, и выпрямилась. Ступая, как робот, она вышла из-за машины. Она думала, что он ушел. Она так хотела, чтобы он ушел, чтобы этот кошмар, наконец, прекратился. Но Дэниэл был здесь. Присев на корточки, упираясь спиной на дверь ее машины, он, закрыв лицо ладонями, был неподвижен, словно впал в транс. Почему она жалеет его? Разве не ее сейчас нужно утешать?
– Это не ты, – тихо проговорила девушка. – Не из-за тебя.
– Ради Бога, Крис. Я не дурак. – Он опустил руки, отчужденные глаза смотрели на нее, заставляя снова сжиматься от боли.
– Это подсознание, Дэниэл. Ты никогда не был мне противен, – призналась она. – Даже сейчас. Отвези меня домой. Я не в состоянии вести машину.
Дэниэл встал на ноги, и, засунув руки в карманы джинсов, окинул ее туманным взглядом.
– Хорошо, – кивнул он. – Прости. Кажется, я переборщил с исповедью.
– Забыли, – она попыталась выдавить из себя улыбку, которая вышла жалкой и неестественной.
Глава 13
– Крис? Ты здесь?
Монахова устало прикрыла глаза, процедив сквозь зубы ругательство, но стук не прекратился. Отложив в сторону кисть, она набросила на мольберт кусок материи. Крис не любила, когда кто-то видел незаконченные работы. И вообще ей необходимо уединение, чтобы она могла сосредоточиться, а в этом доме о покое можно только мечтать! Крис знала, что ей скажет Лиза, когда откроет ей дверь. Ну, и пусть четыре часа утра. Завтра суббота. У нее выходной. Имеет она право на личное пространство или нет? Или это право есть только у Лизы, которая последние недели, только и делала, что гуляла, как кошка – сама по себе. Откуда у нее такие привилегии, в то время как Кристина все время чувствует себя птицей в клетке, каким-то подопытным кроликом под чутким оком своего хозяина. Кристина не знала, на кого она больше сердится. На себя или на Лизу. И никогда раньше ей не приходили в голову подобные мысли. Никогда присутствие Лизы и ее вмешательство в личную жизнь подруги не угнетало и не раздражало. До последнего времени. Лиз права. Им нужно поговорить. С прошлой субботы подруги почти не общались. Точнее, общались, но совсем не так, как прежде.
Лиз тогда явилась домой под утро и ни слова не спросила у Кристины о том, как она провела остаток вечеринки, а Кристина, в свою очередь, ни о чем не стала расспрашивать Лизу. А ведь у них никогда не было тайн. Их безмятежный, полный согласия мирок пошатнулся. Кристина больше не доверяла Лизе, как раньше. И хотя последняя молчала, Монахова была уверена, что ту ночь Лиз провела с Кирой. Кристина не чувствовала себя преданной, обманутой или униженной. Ей было просто противно. Она не могла даже смотреть на Лизу. Их отношениям Кристина всегда придавала очень глубокое значение, и физиологии в них она отводила последнее место. Возможно, она отвечала на интимные ласки подруги лишь из благодарности за все, что она для нее сделала. Ни с кем другим Кристина не могла себя даже представить. Нежность и теплота в ее душе вдруг оказались вымазанными грязью. Сама себе Кристина предстала совсем в другом свете. В этом-то и состояла вся сложность. Она поняла, что никогда больше не сможет вернуться к прежним отношениям с Лизой, но как сказать ей об этом не знала. Как объяснить, что она не стала любить ее меньше? Просто все изменилось. Теперь девушки спали в разных спальнях, но Крис еще не забрала свои вещи из спальни подруги.
– Открой, я не уйду, пока мы не поговорим! – снова забарабанила в дверь Озерова.
Кристина отперла подруге и отошла к темному окну. Лиза, растеряв всю свою настойчивость, неуверенно вошла. Взгляд ее выражал отчаяние.
– Что происходит? – собравшись с силами, дрогнувшим голосом спросила Лиза.
– О чем ты? Я работаю. Завтра у меня заслуженный выходной. Я высплюсь днем. Я ужинала....
– Я не об этом, – резко оборвала ее Озерова. Губы ее сжались. – Ты решила меня бросить?
– Что за глупости? Мы живем вместе.
– Мы живем под одной крышей. И видимся не больше часа в сутки. – ожесточенно упрекнула Лиза.
– Мы обе работаем, – невозмутимо напомнила Кристина. – У тебя клиенты. Я целыми днями разрываюсь между двумя фирмами, а по ночам пишу картины.
– Мы не разговариваем.
– А что сейчас, по-твоему, мы делаем?
Лиз скривила болезненную гримасу и подошла ближе, вглядываясь в лицо подруги.
– Делаем вид, что ничего не происходит, – сипло выдохнула она. – Я люблю тебя. Неужели ты не понимаешь этого? Я не могу так. Ты избегаешь меня. Не смотришь на меня. Не звонишь мне, как раньше. Не ходишь со мной обедать. Не спишь со мной в одной постели.
– Я устаю, – вяло ответила Кристина, пряча глаза. Это было полуправдой.
– Ты ничего мне не рассказываешь. Я волнуюсь.
– Ты сама сказала, что мне лучше, – перевернула Кристина. – И, по-моему, у тебя и без меня теперь хватает друзей. Обедаешь ты с Дэниэлом, ужинаешь с Кирой.
– Они не нужны мне. Я просто не знаю, как себя вести с тобой.
– Лиз, ты же психолог. Должна знать, – Кристина сама себя возненавидела за эти жесткие слова. Лиз не заслужила их.
– Да, я знаю, – кивнула Озерова. В глазах мелькнула острая душевная боль. – Все кончено, да?
– Все зависит от того, что именно ты имеешь в виду.
– Так, объясни, черт побери! – закричала Лиза. Вздрогнув, Кристина посмотрела на нее. Сердце ее болезненно сжалось.
– Ты моя подруга, которая спасла мне жизнь. Я никогда не забуду, что ты для меня сделала. Ты – мой мост, соединяющий меня с реальностью. Без тебя, я бы давно утонула, – мягко сказала она, испытывая щемящее чувство нежности и искреннего сожаления.
– Не то! – покачала головой Лиза, обхватывая себя руками, словно защищаясь от правды, которая звучала между слов.
– Ты – единственный близкий человек на этом свете, Лиз. Что еще ты хочешь услышать? Разве этого мало? Я никогда не любила тебя так, как ты меня. У нас друг к другу совсем разные чувства, но это не значит, что мои – слабее и несущественнее. Я не могу быть с тобой так, как раньше. Я просто не могу.
– Почему? – голос Лизы задрожал от непроизвольных рыданий.
– Не знаю. Ты сама говорила, что я должна определиться, изменить свою жизнь. Возможно, я решила начать встречаться с мужчинами. – Неуверенно пробормотала Монахова.
– Это неправда, – опровергла Лиза. – Я видела, с каким ты лицом выслушивала извинения Роберта после вечеринки. Он тебе безразличен. С другими мужчинами ты не общаешься.
– Но собираюсь, – упорствовала Кристина. – С Робертом у нас вышел не очень удачный эпизод. Мы, слава Богу, все разъяснили и поняли друг друга. Он – отличный парень, но не для меня. Я не собираюсь начинать с женатых мужчин.
– Но он не оставит своих попыток. Ты ему нравишься, – немного успокоившись, заметила Лиз. Кристина равнодушно пожала плечами, думая о том, что Роберт уяснил урок, а сломанный нос, если что напомнит.
– Почему вы с Дэниэлом перестали общаться? – в лоб спросила Лиз, вцепившись в лицо Кристины своим профессионально-пристальным взглядом.
– Ты видишь его каждый день. Спроси, – небрежно ответила Монахова.
– Мы говорим не о тебе, – сухо сказала Лиза.
– Это радует.
– И ты справляешься со всеми своими новыми обязанностями без его помощи?
– Как видишь.
– Почему ты не рассказываешь, что случилось? Это он сломал нос Роберту?
– Да, – кивнула Кристина, отводя взгляд в сторону. Лиз шумно втянула воздух.
– Я так и знала. У него были на то основания?
– Роберт немного переборщил в своих ухаживаниях, – пояснила Кристина.
– И, тем не менее, ты продолжаешь с ним общаться.
– А зачем мне общаться с Дэниэлом, если наше сотрудничество закончилось? – вопрос был вполне резонным. Лиз не могла это отрицать. – Или в мои планы входила дружба с бывшим мужем? Ты бы хотела, чтобы мы все стали друзьями? Обедали бы втроем, пили водку и ржали над глупыми шутками? Так ты представляешь идиллию, и мое полное освобождение от прошлого? Думаешь, это возможно?
Лиз молчала, продолжая сканировать ее своим проницательным взглядом. Не выдержав, Крис отвела глаза. Она не сказала всей правды. Они с Дэниэлом не прекращали сотрудничество. И ей все еще нужна его помощь. Ей тяжело плавать в одиночестве во всех этих отчетах, деловых переговорах, финансовых проблемах и договорах. Однако в понедельник Дэниэл не позвонил и не появился в офисе, не позвонил он и во вторник, а в среду Кристина осознала, что ждать бесполезно. Дэниэл понял ее буквально. Она хотела, чтобы он исчез, и он выполнил ее желание. Нужно благодарить его. Радоваться передышке, наслаждаться свободой....
– Ты все еще ненавидишь его? – продолжила Лиза свой допрос с пристрастием. Кристина вздрогнула, как от озноба, и посмотрела в испытывающие глаза подруги. Что ответить? Солгать? Зачем? Она поймет.
– Нет, – спокойно произнесла Кристина. – Наверное, ты была права. Дэниэл изменился. Но он все еще жуткий эгоист и засранец. – поспешно добавила она, скорее для себя, чем для Лизы.
– И, что ты собираешься делать?
– Что ты имеешь в виду?
– Будущее. Раз уж с прошлым мы разобрались, давай, смотреть вперед, – Лиз неожиданно улыбнулась. Сбитая с толку, Кристина уставилась на нее, не находя причин столь странной перемене в настроении подруги. И почему у нее заблестели глаза, словно она снова придумала какой-то хитроумный план?
– Значит, ты согласна, оставить наши отношения на чисто дружеской основе? – недоверчиво спросила Кристина. Озерова изобразила глубокую печаль и смирение.
– А что мне остается? – мудро заметила она. – Я знала, что ты не будешь со мной вечно. Мы ведь начинали с дружбы. Пусть так и закончится, – заметив сомнение подруги, добавила Озерова. – Точнее, начнется. Новый период. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Это самое главное для меня, – мягко завершила она.
– Спасибо, Лиз, – повинуясь порыву, Кристина бросилась вперед и обняла Лизу. Женщина мгновенно напряглась и осторожно высвободилась.
– А вот этого не нужно. Даже Роберт не смог сдержаться. А я всего лишь слабая женщина, – Лиза натянуто улыбнулась. Но Кристину было сложно обмануть. Она-то знала, что эта слабая женщина стоила десяти мужчин.
– Извини, – выдавила Кристина, отступая обратно к окну.
– Не нужно извиняться, – покачала головой Лиза. – Ты работай. Я пойду спать. Устала сегодня.
– Спокойной ночи.
– Нет уж. С добрым утром, – Лиза засмеялась резким неестественным смехом. Крис горько улыбнулась, зная, что таким образом "слабая женщина" прячет боль. Слишком сильная, слишком любящая ее, чтобы показать, как ей тяжело. Она достойна и любви, уважения и восхищения. Кто-нибудь однажды сделает Лизу счастливой и разделит ее одиночество, но это будет не она. Крис ощутила глубокую печаль, словно теряла сейчас что-то очень важное.
– С добрым утром, – прошептала она.
***
– Почитай еще. Мне нравится, как звучит твой голос. – Кира нырнула под сильную мужскую руку и крепче прижалась к горячему мускулистому телу. Легкий шлепок по обнаженным ягодицам разрезал предрассветную сумрачную тишину спальни.
– Распутница, – промурлыкал мужской голос.
– Ну, пожалуйста, – умоляюще прошептала Кира, лаская губами плечо мужчины. Перевернувшись на бок, он посмотрел на нее сквозь длинные черные ресницы. В полумраке его синие глаза загадочно мерцали. Пройдясь кончиками пальцев по плоскому животу женщины, он накрыл ладонью полную идеальной формы грудь.
– Ты уверена, что просишь именно то, что тебе сейчас необходимо? – лукаво спросил мужчина. Кира мягко стукнула его по руке и поцеловала в мускулистое крепкое плечо. Прижавшись копной разлохмаченных каштановых волос к его груди, она прислушалась к мерному биению сердца.
– Боже, как хорошо, – прошептала она. – Почитай.
– Шекспира? – пряча улыбку, спросил он.
– Да. Мой любимый момент. Из "Антония и Клеопатры", – кивнула женщина, закидывая длинную стройную ногу на сильное мужское бедро. Сейчас ей хотелось просто слушать, чувствовать его рядом. Ни на что другое сил не осталось. Кира зажмурилась от удовольствия, когда он начал читать строки ее любимых сонетов. Никто из ее любовников или любовниц не читал Кире стихи после секса.
– Ты странный, знаешь об этом? – соединив руки, они смотрели друг на друга, не моргая.
– Ты меня идеализируешь, а я этого совсем не заслужил, – горькая улыбка изогнула совершенные четко-очерченные губы.
– Я знаю, – мягко прошептала Кира, проводя пальчиком по его щеке. – Ты для меня особенный, Дэниэл.
– И чем же? – иронично спросил он, приподнимаясь на локте. Кудрявцева загадочно улыбнулась.
– Ты настоящий. Самовлюбленный, эгоистичный, бабник, все это про тебя, но ты никогда не врешь. Не притворяешься. Именно это в тебе и привлекает. Скажи, когда ты успеваешь учить стихи?
– А я их не учу. У меня память хорошая, – усмехнулся Дэниэл, пропуская золото ее волос сквозь пальцы.
– Но для того, чтобы запомнить, их нужно прочитать.
– Ты знаешь, сколько времени в сутки я провожу в пробках?
– Лицо Дьявола, тело Бога, и душа поэта, а сердце .... У тебя есть сердце, Дэниэл? – она положила руку ему на грудь.
– Да, наверное, – взгляд его стал тяжелым, отстраненным.
– Жаль, что оно не для меня, – пробормотала Кира, но он услышал и ласково привлек к себе, зарываясь лицом в ее локоны.
– Жаль, – шепнул он. – С тобой спокойно.
– Да, но этого мало, – горько сказала Кира. – И я ничего не могу сделать?
– Нет, – покачал головой Дэниэл. – Я бы и сам рад тебе помочь.
– Почему ты пришел ко мне сегодня?
– Почитать стихи.
– Я серьезно. – Обиженно сказала Кира, отстраняя его голову и глядя в смеющиеся красивые до боли глаза. Какой чистый небесный цвет, и какая черная глубина.
– Я тоже.
– Ты решил расстаться с Софи? – проницательно спросила Кира. Дэниэл вздохнул и откинулся на подушку, закинув руки за голову. Кира села возле него, скользя восхищенным взглядом по великолепному мужскому телу.
– С чего ты взяла?
– Просто ты всегда появляешься перед тем, как бросить очередную подружку, – усмехнулась Кира. – Тебе так легче решиться?
– Не знаю, – пожал плечами Дэниэл.
– Что она натворила?
– Ничего. Точнее, ничего нового. Я приехал вчера раньше, чем обычно, а она забавлялась со своим фотографом.
– С Пьером? – воскликнула Кира, расхохотавшись.
– С Петей, – поправил Дэниэл. – Мне плевать, что у нее любовники, но не в моей же постели.
– Ты выставил ее?
– Нет.
– Почему?
– Ну, она не раз заставала меня в подобной ситуации, – признался Дэниэл без тени смущения.
– Но не в ее квартире.
– У нее комната в общежитии.
– Какая разница?
– С ее соседкой, – сделав паузу, выдал Дэниэл. Кира замахнувшись, шлепнула его ладошкой по прессу. Он даже не поморщился, а вот она ушибла руку.
– Ну, ты засранец.
– Каюсь.
– И вовсе нет. Ты когда-нибудь успокоишься? – женщина, склонив голову, взглянула на него с осуждением.
– Я не виноват, – Дэниэл обезоруживающе улыбнулся. – Они сами мне прохода не дают, а я не монах.
– Это точно. Она знает?
– Про подружку?
– Нет. Что ты ее бросаешь.
– Нет, не знает. У нее день рождения через неделю. Не хочу портить праздник, – отрицательно качнул головой Дэниэл.
– О, это что-то новенькое. Ты становишься сентиментальным, или это просыпается совесть?
– Секрет.
– Ты загадочный такой. – Кира вдруг расхохоталась и уселась на него верхом. Дэниэл, приподняв брови, с притворным возмущением посмотрел на любовницу.
– А как же стихи?
– Хватит, на сегодня. Пора переходит от слов к действию.
– Я думал, мы закончили.
– Нет, дорогой, не конец. Ты всегда возвращаешься, – прошептала Кира, наклоняясь и целуя его в губы.
Но не в этот раз, думал Дэниэл, выходя несколько часов спустя из ее квартиры. Кира, ласково улыбаясь, повисла на нем, потом звучно чмокнула в щеку, пожелала удачного дня. Она казалась счастливой и умиротворенной, чуть-чуть уставшей. Сегодня действительно была необычная, особенная ночь. Для них обоих. Она была последней. Дэниэл попытался вызвать в себе грусть. И у него это почти получилось. Кира удивительная женщина, понимающая, нежная, идеальная любовница. Она заслужила хотя бы немного печали.
***
– Я собираюсь уехать из России, – равнодушно бросил Дэниэл, рассеянно глядя куда-то поверх жуткого начеса своей тетки. Норман выглядел так, словно сказал совершенно обыденную фразу. Мэдисон оторопело уставилась на него, чуть не выронив бокал с мартини из ухоженных сверкающих бриллиантами пальцев. Парень за соседним столиком отвлекся от беседы со своей спутницей, и бросил на нее заинтересованный взгляд. Мэдисон одарила его широкой улыбкой и вернулась к Дэниэлу.
– И куда же? Надолго?
– Навсегда, – выдохнул Норман. – Мне тут скучно. Продам все и начну с нуля. В Нью-Йорке.
– Ты с ума сошел? – побледнев, Мэдисон смотрела на него во все глаза, напрочь забыв про молодого человека, который теперь не сводил с нее настойчивого взгляда.
– Нет, наоборот. – Он раздраженно глянул на нее. – А что тебя удивляет? Папа умер, его дело под присмотром. Я свою миссию выполнил. Что меня здесь держит? Согласись, что в Штатах больше возможностей.
– И чем ты займешься? Знаешь, сколько там таких мечтателей?
– Но у них нет миллионов, – снисходительно усмехнулся Норман. – Построю отель, буду его сдавать и жить припеваючи на аренду. Можно, еще и клуб, чтобы было, где отдохнуть.
– И бордель, – съязвила Мэдисон.
– Можно, – невозмутимо согласился Дэниэл.
– А, что будет с нами?
– С вами? – он с искренним удивлением посмотрел в синие глаза Медисон. – А что с вами? У Роберта есть работа. Вы живете в шикарной квартире.
– Я хочу поехать с тобой, – выдала Мэдисон. Дэниэл поперхнулся своим крепким напитком.
– Боюсь, что Робби не поймет, – покачал он головой. – Место жены рядом с мужем. – Глубокомысленно добавил Дэниэл.
– Ты смеешься надо мной? – нахмурилась Мэдисон. – Все еще обижаешься?
– Что я девица, чтобы обижаться? – сухо спросил Дэниэл.
– Роберт мог бы работать с тобой.
– Да, но у нас возникли определенные сложности в общении, – с издевкой бросил он, скривив губы. – Боюсь, что не получится.
– Из-за чего вы подрались?
– Не имеет значения. Ты же знаешь, что я не скажу. Зачем спрашиваешь?
– Ты хорошо подумал?
– Да.
– А я вот не уверена, – Мэдисон покачала головой. Она подозрительно смотрела в непроницаемое лицо племянника. Решительный, непоколебимый. Упрямец. Весь в отца.
– Будем считать, что я прозрел.
– Правда? – откинувшись, Мэдисон усмехнулась. – А, по-моему, ты убегаешь, – заявила она.
– Я не бегу, – коротко ответил Дэниэл, не показывая насколько сильно задели его ее слова. – Я разорюсь, если останусь.
– Значит, ты все решил? – безжизненным тоном осведомилась Мэдисон, хотя прекрасно знала ответ. – А как же я?
– Ты будешь навещать меня, если захочешь, – холодно ответил он.
– Конечно, захочу, – повысив голос, воскликнула она. – И когда ты планируешь удрать из страны?
– Я не удираю. Я уезжаю, – сдержанно поправил ее Норман. Синие глаза оставались безразличными и пустыми. – Бюрократические вопросы потребуют определенного времени. Часть денег я оставлю тебе, чтобы компенсировать моральный ущерб.
– Это необязательно.
– Не надо лукавить, милая моя.
– Ты же знаешь, что я люблю тебя.
– И деньги, – насмешливо добавил Дэниэл. Женщина обижено сверкнула глазами, но возражать не стала. Отчасти он был прав. Деньги ей не помешают.
***
– Ты сегодня совершенно меня не слушаешь. – Укоризненно заметил Роберт, вставая из кресла, стоявшего по другую сторону стола Кристины.
– Что, извини? – подняв глаза, она рассеянно посмотрела на него.
– Ничего. Ты где-то витаешь, а я собираюсь на обед. – Раздраженно ответил он. – Ты со мной?
– Нет, я поработаю еще, – покачала головой Кристина.
– Это теперь так называется? – с сарказмом уточнил Роберт. – Ты идешь на день рождения к Соне? Она весь офис пригласила.
– Нет, – резко ответила Монахова, уставившись в монитор, где уже битый час пыталась хоть что-то разглядеть. Крис пребывала на границе полудремы и бодрствования. Она опять рисовала почти до утра.
– Почему нет? – искренне удивился Роберт. – Вы же с ней хорошо ладите.
– Ну, и что? Я готовлюсь к выставке. У меня нет ни минуты свободной. Вуд звонил вчера. Осталось всего два месяца. И это уже с отсрочкой. Мартьен уже рвет и мечет. Я не могу подвести и его тоже. Вуд простит, а он нет. Для меня закроются все двери.
– Я понял, понял. Не кричи. Просто я бы хотел, чтобы ты пошла, – Роберт искренне улыбнулся. Кристина негодующе сдвинула брови.
– Я вроде все сказала.
– Да, босс, – шутливо поклонился Роберт. – Подумай. Пара часов тебя не устроят. Соня говорила, что соберется не меньше сотни человек.
Крис округлила глаза, проснувшись. Она потянулась к кружке с остывшим кофе, но передумала. Сердце не выдержит такой нагрузки. Три кружки кофе за двадцать минут – это перебор.
– Ничего себе. Вот это размах, – выдохнула она.
– Да, платит-то не она, – презрительно усмехнулся Роберт.
– Но и не ты, – холодно ответила Кристина.
– Шикарно даже для последней гастроли, – как бы невзначай вставил Хьюстон. Монахова удивленно взглянула на него.
– Почему последней? – спросила она.
– А ты еще не слышала? – Роберт сделал вид, что разглядывает свой галстук, который в последнее время стал надевать все чаще. Крис внутренне сжалась от неприятного предчувствия. Что это еще за тайны?
– Не слышала, что?
– Лиз не говорила? – продолжал томить Роберт. Это начинало слегка подбешивать.
– Не тяни, Роб. Есть, что сказать – выкладывай. Ни к чему эти игры в загадочность, – раздраженно сказала она.
– Сердитая какая-то. Я был уверен, что Лиза давно тебе напела. Она же теперь друг Дэниэла.
– Причем здесь Дэниэл? – не поняла Кристина. – Соня с ним расстается? Она бы сказала.
– Она еще не в курсе, – самодовольно объявил Роберт.
– То есть?
– То и есть. Всю последнюю неделю Дэниэл оформляет документы на продажу собственности. Норман собирается вернуться на родину. В Нью-Йорк. Моя жена в печали, а я очень даже рад. Надеюсь, что ты тоже.
Кристина уставилась на Роберта непонимающим взглядом. Рой из тысячи мыслей загудел в ее голове. Дэниэл уезжает в Нью-Йорк? Почему?
– Соня поедет с ним? – еле слышно выдохнула Кристина.
– С ума сошла? – расхохотался Роберт. – Зачем ему там эта дуреха? Других что ли мало.
Кристина подняла руку, чтобы поправить выбившийся локон, но промахнулась, чуть не ткнув себе ногтем в глаз. Сердце стучало оглушительно громко. Кристина испугалась, что Роберт услышит. Она неотрывно смотрела на него все в том же немом потрясении. Постепенно торжествующая улыбка сползла с лица мужчины. Он озабоченно скользнул по ней взглядом.
– Ты в порядке? – спросил он тревожно.
– Нет, то есть, да, – лихорадочно закивала девушка. – Я просто.... Я не понимаю. Он ничего не говорил.
– Зачем ему всем подряд рассказывать о своих планах. – безразлично передернув плечами, сказал Роберт. – Я думал, что ты вздохнешь с облегчением.
– Но он мне не мешает, – возразила Кристина.
– Пусть катится. Скатертью дорога. Дышать легче.
– Да, что он тебе такого сделал? – рассердилась Кристина, бросая на него гневные взгляды.
– Просто он мне не нравится. И я знаю, что он за человек. И что он сделал тебе.
– Ради Бога, Роберт, – раздраженно воскликнула она. – Мы сами разберемся, я не нуждаюсь в защитниках.
– Ты его защищаешь, черт возьми, – дошло до Роберта. Их взгляды сцепились в безмолвной борьбе.
– Да, Роб. Я его защищаю, – спокойно сказала она. – Я не оправдываю его поступков, но они не имеют никакого отношения к тебе.
– Имеют, – яростно возразил Хьюстон. Кристина вскинула брови, вызывающе глядя на него.
– Поясни.
– Ты мне нравишься, а он делает тебя несчастной.
– Никто давно не делает меня несчастной, кроме меня самой, Роберт, – голос ее предательски дрогнул. Встав из-за стола, она спрятала за спиной руки, выдающие ее волнение. – Ты хотел идти на обед, – буднично напомнила она. Он посмотрел на нее так, словно впервые увидел.
– Да, – кивнул он и поплелся к выходу, но у самой двери, обернулся. – Я думал, что ты боец, – обронил Роберт, разочарованно глядя на нее.
– Ты ошибся. Я женщина, слабая и грешная, такая же, как все.
– Чем же он заслужил такую женщину?
– А он ее не заслужил, – горько прошептала Кристина. – Он ее потерял.
