Алекс Д
Улей
Глава 6
Она моется долго и тщательно, до скрипа натирая кожу. Влажный пар постепенно заполняет пространство, оседая на прозрачных стенах, мраморном полу и многочисленных зеркалах, в которые Кая намеренно избегает заглядывать. Гель для душа пахнет просто божественно и ощущается точно так же. На средствах гигиены здесь явно не экономят, как, впрочем, и на всем остальном. Еще бы, это же бордель люкс-класса для зажравшихся долларовых миллиардеров и теневых элит.
Другие версии отпали сами собой. Сомнений почти не осталось. Кто еще мог спонсировать этот рай для пресыщенных, ищущих экзотики и острых ощущений извращенцев? Вот только ей тут совсем не место. Она – не какая-то безродная девчонка из страны третьего мира и не нищая сиротка, пропажу которой никто не заметит. Ее отец обладает серьезными связями во всех сферах общества, большой властью и влиянием на политической арене, у него достаточно денег, чтобы считать себя высшим классом. Да он сотрет с лица земли этот Улей, если узнает, что эти ублюдки сделали с его дочерью. Если узнает…
«Послезавтра тебя похоронят в закрытом гробу», всплывают в памяти слова Бута, поставив жирную точку в ее размышлениях. Отец не узнает. Он будет жить дальше с этой скорбью, а она останется здесь. Навсегда. До самой смерти. Без надежды и шанса на спасение. Никто не поможет, никто не будет искать. Отрицание бессмысленно. Ловушка захлопнулась. Это конец.
Не дав новой волне безысходности накрыть ее с головой, Кая заворачивается в пушистое белое полотенце и уверенной походкой возвращается в спальню. Конец настанет, когда остановится сердце, а пока ей придется сражаться, выживать, лгать и приспосабливаться. А для начала нужно выяснить основную цель своего похищения и разобраться, как тут все устроено.
Остановившись возле идеально застеленной кровати, Кая равнодушно изучает аккуратно разложенное на покрывале полупрозрачное платье-халат приятного лазурного оттенка и в тон ему кружевной комплект нижнего белья. Все люксового качества и с бирками. На полу удобные белые сабо на невысокой платформе. От туфель на шпильке пользы бы было куда больше. Каблуки для женщины – это, вообще, любимый вид оружия, нацеленный не только на мужские сердца. Ими можно и убить, если точно знать, куда бить.
Облачившись в предоставленную одежду, Кая наспех расчесывает влажные волосы, и, успешно миновав ряд автоматически открывающихся дверей, выходит на террасу с бассейном.
Вдохнув соленый воздух и полюбовавшись пару секунд живописным пейзажем, девушка бегло оглядывается по сторонам. Обнаружив Бута в зеленой зоне, Кая уверенно направляется туда, попутно отмечая расслабленную непринуждённую позу, в которой мужчина восседает на белом кожаном диване в окружении цветущих растений.
А она-то, наивная, надеялась, что непробиваемого мерзавца разозлит ее намеренно затянувшееся отсутствие.
Как бы ни так.
Не обращая на девушку никакого внимания, Бут сосредоточенно пялится в лэптоп, периодически щелкая длинными пальцами по клавишам. Чеканный профиль, точеные скулы, блуждающая спокойная улыбка, идеальная кожа с легким загаром и без единого изъяна. К расстёгнутой пуговице на черной рубашке добавилась еще одна, волосы самую малость взъерошены ветром, но в остальном его внешний вид не претерпел никаких изменений. Немного растерявшись, Кая останавливается перед сервированным на две персоны круглым столиком, на две равные части разделяющим пространство между ней и жутко занятым батлером.
– Присаживайся, – похлопав ладонью рядом с собой, подает голос Бут, не отрываясь от своего ноутбука.
Осторожно скользнув на сиденье, девушка отодвигается как можно дальше, сосредоточивая внимание на обилии блюд. Выбор стандартный и не практически не отличается от гостиничного. Два вида омлета, хлопья, молоко, свежие овощи, фрукты, сыр, тосты, ягодный джем, черный кофе и свежевыжатый апельсиновый сок.
Мгновенно забыв о своих первоочередных целях, Кая рефлекторно сглатывает слюну. Пустой желудок бунтует, издавая характерные звуки.
– Приступай, не стесняйся, – дает отмашку батлер.
Не дожидаясь повторного приглашения, Кая с аппетитом набрасывает на еду. Как говорится – война войной, а обед по расписанию. Правильное сбалансирование питание источник сил и энергии, которые ей сейчас крайне необходимы. Будет голодать – ослабнет и станет легкой мишенью. К тому же голодовка под строгим запретом, а вилки и ножи – уже нет. Припрятать или не стоит рисковать? Вдруг это проверка пройденного урока?
Решив не искушать судьбу, Кая за пять минут сметает почти половину, запивает все это соком, и тянется за ароматным американо. Как назло, именно в этот момент, Бут закрывает свой ноутбук.
– Наелась? – любопытствует он, отложив лэптоп в сторону. Изучающий взгляд придирчиво оценивает ее с головы до ног, снова заставляя Каю почувствовать себя выставочным товаром, в котором дотошно выискивают брак.
– Да, все очень вкусно, – с фальшивой улыбкой отвечает она, с досадой заметив мелькнувшее на мужском лице недовольство. Кая никогда не страдала от низкой самооценки, причисляя себя к категории «на любителя», но то, как он смотрел на нее сейчас, чувствительно било по женскому самолюбию.
– Осмотр закончен? – вздёрнув подбородок, независимым тоном уточняет Кая. Лучше выглядеть дерзкой и глупой, чем показать самодовольному укротителю пчел свою уязвимость. Черт, какое ей вообще дело, что он думает о ее внешних данных?
– Тебя что-то задело, Кая? – с усмешкой интересуется Бут, окидывая девушку еще одним продолжительным взглядом. – Не нравится, что я смотрю на тебя? Привыкай. Камеры включены круглосуточно. – Протянув руку, он дотрагивается до ее волос, пропуская пряди сквозь пальцы и бесцеремонно заявляет: – Вот это убожество необходимо срочно исправить. С лицом тоже надо поработать. В твоем захудалом городке не было нормального косметолога, или уродовать себя – часть конспирации? – подхватив пальцами ее подбородок, неподдельно сокрушается Бут. – Извини, но я говорю, как есть. Ты забыла, кем являешься и запустила себя, беря пример с нищебродов, с которыми провела в тесном контакте последние годы.
Кая изумленно округляет глаза, отказываясь верить собственным ушам. Он отчитывает ее за то, что она недостаточно красива, называя средний класс нищебродами? Он сам-то кто? Старший лакей в барском доме, беспрекословно исполняющий приказы хозяина. Тоже мне важная птица. Долбоящер хренов с раздутым самомнением.
– Хорошая новость – мы все исправим, – оптимистично продолжает батлер, не заметив или благополучно забив на написанное на ее лице возмущение. – Через несколько дней ты себя не узнаешь.
– Ты обещал мне рассказать о том, зачем я понадобилась вашей всемогущей секретной корпорации, – прочистив горло, напоминает Кая. Поставив пустую чашку на кофейный столик, она ненароком замечает, что Бут так и не притронулся к еде. Даже кофе не выпил. Сто процентов неспроста. Зря она так доверчиво повелась на аппетитный завтрак. Бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке. – Про то, что Улей выбирает лучших я уже слышала, и не поверила. – поспешно добавляет Кая, пока Бут не завел старые песни на новый лад. – Дай мне более логичную, желательно правдивую версию и заодно обозначь мои основные обязанности в новом суперкрутом статусе пчелы.
– Остроумно, – с усмешкой, отмечает Бут, но взгляд остаётся серьезным и сосредоточенным. – Прежде, чем затрагивать вопросы обязанностей пчел, давай вспомним, что из себя представляет улей. Есть такая наука – апиология, которая занимается изучением пчел. В библиотеке достаточно книг на эту тему. Можешь ознакомиться в свободное время. На самом деле основатели корпорации не изобрели ничего кардинально нового.
– Я считаю, что некорректно сравнивать человеческий улей с пчелиным, – возражает Кая. – Пчелы пчелами, обзывайте своих рабынь, как хотите, но давай начистоту…
– Я дал совет, твое дело, воспользоваться им или нет, – не позволив ей закончить мысль, мужчина безразлично пожимает плечами. – Но если провести аналогии, то можно найти много общего. В Улье каждый выполняет строго отведенную ему функцию и работает во благо корпорации. Ты пока находишься в статусе яйца, которому только предстоит вылупиться и занять свое место в иерархии. Моя задача – обеспечить условия, обучить и помочь тебе безболезненно стать частью нашего сообщества.
– Снова отдает сектантскими мотивами, но я больше склоняюсь к организованной преступности, – мрачно комментирует Кая. – Слежка, кража конфиденциальной информации, похищение, фальсификация гибели, насильное удержание, пытки, угрозы, принуждение. Мне продолжать?
– Я понял твою мысль, – невозмутимо улыбается свихнувшийся апиолог. – Корпорация действительно использует незаконные способы и продолжит это делать в будущем. Теперь я доступно выражаюсь?
– Вполне. Мне любопытно, кто обеспечивает прикрытие?
– Крупнейшие спецслужбы мира, – бесстрастно сообщает Бут, отправляя девушку в глубокий нокаут. Черт, все еще хуже, чем она думала.
– Значит, меня посадили в этот стеклянный аквариум, чтобы развлекать теневых королей? – немного придя в себя, нервно спрашивает Кая. Батлер не торопится отвечать, сделав вид, что ее вопрос поверг его в глубокие размышления. Он просто моральный садист, специально играющий на нервах угодившей в западню жертвы. – Что со мной будут делать, Бут? Насиловать, избивать, жрать по кусочкам или заставят вынашивать ублюдков ультрадорогих персон? – она срывается на крик, прижимая ладонь к выскакивающему из груди сердцу. Липкий страх проникает в вены, парализующим ядом разливаясь по телу, спина покрывается холодной испариной, зубы стучат от нервного перевозбуждения. – Я не смогу. Лучше сразу убейте, – беззвучным шёпотом срывается с дрожащих губ, глаза наливаются слезами. Чертов психопат по-прежнему молчит, накаляя напряжение до абсурда.
– Ты же видела других девушек, Кая, – наконец заговаривает он. – Сморгнув выступившие слезы, она быстро кивает. – Они выглядят съеденными, избитыми, изнасилованными или беременными?
– Нет, – отвечает Кая, и надежда снова вспыхивает в измученном сердце.
– Когда они попали сюда, то были испуганы не меньше, – проникновенно глядя в глаза, Бут берет ее руку и мягко сжимает ледяные пальцы в горячей ладони. – Если будешь делать все, что я говорю, с тобой не случится ничего плохого. Я о тебе позабочусь, Кая.
– Почему выбрали именно меня? – повторяет она уже заданный вопрос, но тогда он ушел от прямого ответа, выдав общую формулировку, конкретно к ней не имевшую никакого отношения. Если бы Улей на самом деле выбирал лучших, то она бы точно не попала под прицел.
– Поверь, я сам хочу в этом разобраться, – стирая с ее щеки одинокую слезинку, ласковым тоном произносит Бут.
– Ты не знаешь? – пораженно спрашивает она.
– Я – всего лишь батлер, Кая. Руководство не посвящает меня в свои планы, – он натянуто улыбается, успокаивающе гладя ее по волосам. – Мне неизвестны их мотивы и цели. Я получаю приказы и выполняю их. У меня нет выбора, нет прав и шанса уйти отсюда живым. Я такой же заложник положения, как и ты. Скажу одно – раз ты здесь, значит кому-то это нужно, – он делает непродолжительную паузу, давая девушке время осмыслить услышанное.
Кая в полном раздрае. С одной стороны его слова звучат подкупающе искренне, с другой – это может быть очередная уловка с целью влезть в доверие. Бут недвусмысленно пытается внушить ей мысль, что они, по сути, находятся в одной лодке, что само по себе абсурдно. Их ситуации невозможно уровнять, даже если он тоже является рабом системы. Но она дает ему то, что батлер хочет увидеть и услышать – удивленный взгляд, сочувствующее выражение лица, обречённую грусть в глазах и смирение с неизбежным туманным будущим. Хочешь разгадать замысел врага – используй его методы. Притворство, лицемерие, ложь и фарс. Ничего нового. Общество, в котором она воспитывалась и росла, использовало те же принципы для сохранения своего высокого статуса.
– Пока ты осваиваешься, тебя никто не тронет. Дальше будем смотреть по ситуации, – удовлетворенный ее реакцией, Бут поощрительно улыбается. – Ты позволишь мне помочь тебе?
– А у меня есть варианты? – с горечью уточняет девушка.
– Нет, – звучит предельно честный ответ, в котором заключена вся суть ее истинного положения. Строгая иерархия человеческого улья в деле. Он подчиняется верхушке, она подчиняется ему и верхушке. Наивно и глупо надеяться, что Бут в действительности собирается ей хоть чем-то помочь. Высвободив руку, Кая отстраняется, разрывая зрительный контакт. Нужно собраться с мыслями и, не вызывая лишних подозрений, выжать из него максимум информации. Разумеется, большая часть окажется продуманной ложью, но любой обман строится на хорошо замаскированной правде.
– Бут, можно вопрос? – осторожно любопытствует Кая, накручивая длинный локон на палец и таким образом отвлекая его внимание от своего лица, чтобы не дать моментально считать ее истинные эмоции.
– Спрашивай, – без заминки соглашается батлер.
– Могу я поговорить с тем, кто руководит этим вашим Ульем? Обещаю, что буду вести себя примерно и уважительно, – на одном дыхании выпаливает Кая.
– Зачем? – он не выглядит удивленным или раздраженным ее самонадеянной смелостью. Разве что самую малость разочарованным, но это не смертельно.
– Вдруг мне удастся с ним договориться…
– Кая, я же объяснил – отсюда нельзя уйти.
– Возможно мне удастся его убедить, – она упорно стоит на своем.
– Каким образом? Предложишь денег? Думаешь, у твоего отца достаточно средств, чтобы выкупить тебя? – ледяной скепсис в мужском голосе задевает ее за живое.
– Он отдаст все, что у него есть, – горячо заверяет Кая.
– И все равно этого будет недостаточно, – отрезает Бут, глядя на нее чуть ли не с жалостью. – С чего ты вообще решила, что корпорацией управляет мужчина? По пчелиным законам во главе улья стоит королева.
– Хочешь сказать… – удивлённо бормочет Кая. – Невозможно, – недоверчиво тряхнув головой, она переводит взгляд на бирюзовый горизонт. – Ты с ней знаком?
– Разумеется. Я нахожусь у Медеи в прямом подчинении.
– Медея… – задумчиво повторяет Кая, словно пробуя имя на вкус, и оно отдает смертельным ядом, а отнюдь не медовой сладостью. Вслух она говорит совсем другое: – Идеальное имя для царицы пчел. Так ты передашь ей мою просьбу? – резко повернув голову, девушка снова смотрит в мерцающие недобрым светом голубые глаза. Черт… она его разозлила, перешагнула черту, выдала себя с головой, облажалась.
– Я подумаю, что можно сделать. Мне жаль, что ты так ничего и не поняла… – Его голос звучит странно, будто постепенно удаляясь, но он здесь, рядом и никуда не уходит…
Веки девушки внезапно тяжелеют, свет кажется слишком интенсивным, до вспышек и рези в глазах, словно кто-то вдруг прибавил яркость всем оттенкам цвета. Ощущение невесомости и затягивающей эйфории возвращается, постепенно заползая в сознание, убирая все лишнее, стирая страх и боль. Окружающий мир теряет четкость, сужается, размазываясь, как клякса от воды на полотне художника. Бут все-таки что-то подсыпал в еду. Он изначально знал, что их разговор закончится именно так, просчитав ее реакции на десять шагов вперед.
– Чтобы выжить здесь, ты должна научиться слушать меня. Я – твой единственный шанс, – вкрадчивый шепот лениво просачивается в ее гаснущий разум, не оставляя места другим звукам и мыслям.
Бут
Бессознательное состояние девушки не повлияет на запланированный осмотр и значительно облегчит работу медикам. Неизвестно, как она бы повела себя, оставь я ее в ясном сознании. Трой оказался прав. С этой девчонкой могут возникнуть серьезные проблемы. Она трудно поддается внушению, нестандартно реагирует на психологические триггеры, обладает высокой стрессоустойчивостью, быстро анализирует полученную информацию и мыслит слишком рационально для женщины. Хитрая, умная, расчетливая, склонная к манипулированию, эмоционально закрытая. Загнанная в угол, она будет подстраиваться под ситуацию, подыгрывать, но морально не сломается.
О быстрой и легкой адаптации можно смело забыть. Женщина, способная контролировать свой страх, опасна и нестабильна, а мне не нужна бомба замедленного действия. Механизм внедрения необходимо пересмотреть и отредактировать в кратчайшие сроки. Но в первую очередь, я должен прояснить другой вскрывшийся момент. Я не верю в подобного рода случайности и если это то, что я думаю – само нахождение Каталеи Гейден в Улье окажется под большим вопросом. И это меня чертовски злит. Даже не так – приводит в бешеную ярость.
Оставив медикам емкие и четкие указания в отношении новенькой, я спешно покидаю соту, и минуя длинный коридор, захожу в прозрачную кабинку лифта.
– Королевский лофт, – глядя в камеру озвучиваю команду и терпеливо жду, пока сканер обработает данные.
– Допуск разрешен, – оповещает механический голос, и лифт беззвучно движется вверх.
Буквально пара секунд, и я на месте. Стеклянные створки разъезжаются, пропуская меня в личные апартаменты Медеи, занимающие целый этаж под крышей. Не теряя времени, я иду прямиком в спальню. Непрозрачный режим стен наводит на определённые подозрения, и они в полной мере оправдываются, стоит мне шагнуть в открывшийся зазор. В ноздри ударяется тяжелый запах секса, характерные звуки разносятся по всему пространству спальни. На огромной кровати под красным балдахином синхронно двигаются три обнаженных тела, одно из которых, зажатое двумя мускулистыми самцами, принадлежит ненасытной хозяйке. Вцепившись алыми ногтями во вбивающиеся в нее сзади ягодицы, Медея прогибается в пояснице, чудом не угодив затылком по переносице старательно пыхтящего партнера. Издав протяжный сладострастный стон, Дея содрогается всем телом и запускает когти в грудь другого любовника.
– Достаточно, – рычит она, заставляя лежащего под ней парня остановить поступательные движения.
Бедолага, искренне сочувствую я, прекрасно представляя, какого это, когда тебя обрывают в процессе. Впрочем, ответственный за королевскую задницу тоже не успел кончить. Не повезло обоим, в отличие от меня, явившегося к финалу утренней сиесты. Прерывать процесс и лишать Медею удовольствия я бы не стал, не смотря на срочность моего визита. Сытая и довольная она гораздо сговорчивее.
– Брысь отсюда, – жестом указав направление, небрежно бросает Дея, и наткнувшись взглядом на меня, удивленно вскидывает бровь.
– Давно ты здесь? – буднично интересуется она, грациозно соскальзывая с постели. Ее неудачливые любовники, не поднимая взгляд от пола, трусливо прошмыгивают мимо. Судьба королевских трутней плачевна, незавидна и предрешена. Живыми лофт они покинуть уже не смогут. Таковы правила Улья, которым подчиняются все его обитатели, включая королеву. Но Медею мало заботит участь использованных трутней. Ее лицо – последнее, что они увидят в своей короткой жизни.
– Пару минут. Застал самое интересное, – ухмыльнувшись, я опираюсь спиной на стену и складываю руки на груди. Накинув прозрачный пеньюар, Медея проходит к столику и налив в стакан воды из хрустального графина, выпивает половину.
– Что случилось? – окинув меня недовольным взглядом, она опускается в мягкое кресло.
– Пчелка из пятой соты, – отвечаю я, пристально наблюдая за сменой эмоций на удовлетворенном лице.
– Что с ней не так? – скучающим тоном уточняет Дея. – Снова пыталась бежать? Поставь ее на место, Бут. И как можно быстрее. Мин не будет ждать вечно.
– Ты имеешь какое-то отношение к тому, что Мин заказал именно ее? – прищурившись, в лоб спрашиваю я.
– Что за бред? На хрена она мне сдалась? – в янтарных глазах вспыхивает неподдельное изумление. Она не лжет. Черт! Значит, придется разбираться в одиночку. Медее пока лучше ничего не знать, это может существенно усложнить задачу.
– Ладно, забудь, – опустив голову, я смотрю на часы. – Мне нужно идти.
– Сначала объяснись! – не отпускает меня Дея.
– Кая требовала личной встречи с тобой, – выкручиваюсь на ходу. – Вот мне и показалось, что ей известно больше, чем нужно.
– Кая? – нахмурив изящные брови, переспрашивает Медея.
– Это ее имя.
– Я поняла. Мне не понравился тон, – поднявшись из кресла, она стремительно подходит ко мне, и обхватив за скулы, изучающе смотрит в глаза. – Сосредоточься на деле, Бут. Если новенькая тебя отвлекает, делегируй свои обязанности кому-то другому.
– Я справлюсь, – без колебаний отвечаю я, опуская взгляд на оголившееся плечо Медеи.
– Не испорти все. Корпорация возлагает на тебя большие надежды, – смягчившись, она ласково проводит по моей щеке. – И я тоже, Бут, – ткань пеньюара сползает чуть ниже, позволяя рассмотреть небольшое родимое пятно на шелковистой белоснежной коже. Треугольная четкая форма делает его похожим на неудачно сведенную татуировку, но Дея утверждала, что необычное пятно у нее с рождения. Передалось по наследству от матери.
