Алекс Д
Босиком по пеплу. Книга 3

Глава 8

Алисия

Мы возвращаемся в Анмар к обеду следующего дня. Я провожу время с Дайан, пока Амиран работает в кабинете. На ужин Ран не спускается, расстроив нас обеих. Уверена, что он устал и уже расслабляется в спальне или джакузи, заказав еду в комнату. Однако и там его нет.

Наверняка пошел покурить, потому что я просила его не делать этого на террасе. Ну просто идеальный мужчина, не так ли?

Отправляюсь на поиски мужа, вооружившись хорошим настроением. Я люблю гулять в саду резиденции, каждый раз удивляясь тому, насколько пышные и благоухающие цветы возможно взрастить в пустыне. Двигаясь вдоль импровизированного озера, я, наконец, замечаю высокую фигуру Амирана на другой его стороне.

И к моему большому разочарованию, мой «идеальный» там не один. А в компании Вирджинии Аль-Мактум, с которой их разделяет не больше тридцати сантиметров.

Они там абсолютно наедине, даже охраны рядом не наблюдается…вспыхнув от ревности и раздирающей нутро ярости, я направляюсь ближе, прекрасно зная, что обзор на меня закрыт объемными кустами роз, вьющимися вдоль беседки.

Сжимаю кулаки, стараясь унять усиленное сердцебиение и желание выпустить когти, отправившись на охоту. Эта дичь мне по зубам, и, наверное, не стоит моего внимания, но раздражает жутко.

Я должна верить Амирану. Если он говорит, что я единственная в его планах на жизнь, то мне стоит ему верить, невзирая на идиотскую привычку шейхов – иметь по две-три жены. Так играть невозможно, так лгать – противозаконно.

Все, что мне стоит делать – это сохранять адекватность и не подрывать эту беседку на месте без явной причины. Но с каждой секундой сохранять спокойствие и трезвость ума все труднее, особенно, когда я вижу, как Вирджиния по-свойски и чересчур интимно прикасается к Амирану, а до меня доносится весьма двусмысленная реплика мужа:

«– Здесь я наследный принц, а ты незамужняя женщина, обязанная соблюдать традиции королевства.

– А если я не хочу соблюдать традиции? Замуж за анмарца я не пойду, а ты…ты недавно женился. И вряд ли захочешь видеть меня второй женой, даже, если я буду умолять. Хочешь… я буду?

– Джина, что на тебя накатило?

– Я по-прежнему готова сделать для тебя все, что угодно. Только попроси. Попроси меня, Амиран…»

Амиран

– Мне нечем тебя обнадежить, Джина. На мой запрос по твоему делу не поступило вразумительного ответа. Точнее, он поступил, но идентичный тому, что получила ты.

– Но это, как минимум, очень странно, Амиран. Я обычный секретарь без какого-либо особого допуска к секретной информации, работаю не больше полугода. Первые списки на выдворение обычно возглавляют должности посущественнее.

– Не всегда, Джина, – стряхнув пепел на траву, останавливаю на лице Вирджинии аль-Мактум пристальный взгляд.

– Я вошла в первую дипломатическую десятку. Получила предписание утром, а вечером меня уже ждала машина возле ворот посольства, чтобы доставить в аэропорт, – раздраженно качнув головой, Вирджиния извлекает из складок абайи пачку сигарет, бесцеремонно стягивает на подбородок нижнюю часть никаба, и, щёлкнув зажигалкой, затягивается под моим осуждающим взором.

– Брось, Ран, я совершеннолетняя, – небрежно передергивает плечами. – Я не нуждаюсь в твоём или чьём-либо еще одобрении.

– А теперь ты хамишь, – сухо замечаю я, бросая на нее холодный предостерегающий взгляд.

– Я дико зла, Амиран, – эмоционально признаётся девушка. – Это немыслимо, несправедливо. За один чертов день все мои планы о грандиозной карьере рухнули, как карточный домик.

– Дипломатические отношения между Анмаром и Америкой наладятся в ближайшем будущем, – произношу нейтральным тоном.

– А сейчас мне что делать? – вспыхивает Вирджиния.

– Считаешь, что я обязан ответить на твой вопрос? – скептически уточняю на случай, если неправильно понял.

– Прости, – она смущенно отпускает взгляд. – Ты предоставил мне убежище, я должна благодарить тебя, а не жаловаться на свои проблемы.

– Ты не нуждаешься в убежище, Джина, – твёрдым тоном проясняю непреложную истину. – Анмар – твой дом. Здесь нет для тебя никакой угрозы.

– Кроме отца, – возражает, упрямо поджав губы.

– Он тоже не угроза, – утверждаю обратное.

– Я уверена, что мое имя в первых рядах на депортацию появилось не без участия папочки, – безапелляционно заявляет Вирджиния.

Я не спешу с ответом, позволяя девушке обдумать возникшую мысль. У Джины есть основания для подобных сомнений, и у меня они тоже есть. Мы какое-то время, молча, курим в саду в обвитой плющом беседке, одной из редких слепых зон резиденции, не попадающих под пристальное око камер видеонаблюдения.

Я не договаривался с Джиной о встрече, пришёл сюда, чтобы сделать пару важных звонков. Она нашла меня сама. Женщины порой, как кошки, умеют незаметно просочиться в любую щель, появиться внезапно, когда их совсем не ждёшь.

– Думаешь, что Искандер продолжает сотрудничать с американской разведкой? – интересуюсь я, прищурив глаза.

– Не могу гарантированно утверждать, но и не отрицаю подобную вероятность. После выпуска из университета, отец пытался вернуть меня в Анмар самыми разными путями, но дипломатическая неприкосновенность не позволяла ему это сделать, и, о чудо, как только в стране запахло жареным и начался разбор полетов, я попадаю под раздачу первая. Совпадение? Вряд ли! – Джина с негодованием вскидывает руки. Нервная жестикуляция выдает чрезмерное внутреннее напряжение девушки.

– Ты понимаешь, какие обвинения выдвигаешь против собственного отца? – уточняю сдержанным тоном.

– Я ничего не выдвигаю, Ран, – качнув головой, вздыхает Вирджиния. – Но тебе стоит быть осторожнее и усилить за ним наблюдение. Мы оба знаем, на что он способен.

– Спасибо за заботу, Вирджиния, но я должен предупредить, что мое гостеприимство закончится ровно в тот момент, когда твой отец приедет сюда и потребует вернуть свою дочь. У тебя нет оснований находиться на территории моей резиденции в качестве гостьи дольше, чем одобрит Искандер аль-Мактум, – ставлю Джину в известность в отношении своих планов на ее счет. Разумеется, она ожидала совершенного иного ответа.

– Ты выдашь меня ему? – изумление в ее глазах не вызывает должного эффекта. По сути, я прав, и Вирджинии не угрожает опасность в резиденции отца, а вот здесь она абсолютно лишняя, и остается только по причине моего хорошего отношения к ней.

– А у меня есть причины поступить иначе? Искандер не причинит тебе вреда. Это я могу гарантировать.

– Конечно, не причинит, – злится Вирджиния. – Он просто запрет меня в четырёх стенах, как делал это с моей матерью до самой ее смерти. Она была бы жива сейчас, будь ему хоть какое-то дело до ее здоровья.

– У твоей матери была тяжелая форма рака, Джина, – чуть мягче произношу я.

– У нее были бы шансы, если бы отец прислушался к жалобам жены на плохое самочувствие. Но Искандер аль-Мактум всегда думал только о себе и своих шлюхах. Я не могу с ним жить, Амиран. Не могу!

– Я понимаю твои чувства, но это не моя проблема, – категорично отрезаю я, чтобы не она не питала лишних иллюзий.

– Амиран, прошу тебя! – она в отчаянном порыве хватает меня за запястье. Сжимает, с явным намерением прижать к груди. – Мне больше не у кого просить помощи.

– Ты в Анмаре, Джина, наши контакты тет-а-тет недопустимы, – отрезаю жестким тоном. – Прикосновения тем более, – опустив выразительный взгляд на ее пальцы, вцепившиеся в мою руку. Поспешно отпрянув, Джина прячет ладони за спину, предварительно поправив никаб. – Ты вернешься к отцу, – повторяю непреклонным тоном. – Это мое последнее слово. Еще раз попробуешь искать со мной встреч наедине, я отправлю тебя к нему до того, как он соизволит явиться за тобой сам.

– Я думала, мы друзья. С Колманом ты бы так не поступил и с Дайан тоже.

– Не сравнивай, Джина. Ди – американка, как и Мердер. Мы не в Штатах. Здесь я наследный принц, а ты незамужняя женщина, обязанная соблюдать традиции королевства.

– А если я не хочу соблюдать традиции? – снова вспыхивает Вирджиния, шагая в мою сторону. – Замуж за анмарца я не пойду, а ты… ты недавно женился. И вряд ли захочешь видеть меня второй женой, даже, если я буду умолять. Хочешь… я буду? – резко качнувшись вперед, она цепляется за мою рубашку, смотрит со слезами на глазах.

– Вирджиния, – перехватив ее запястья, отступаю назад, отстраняя отчаявшуюся девушку. – Что на тебя накатило?

– Я по-прежнему готова сделать для тебя все, что угодно. Только попроси. Попроси меня, Амиран… – она горько всхлипывает, собираясь разрыдаться.

– Прекрати немедленно. Соберись, никакой трагедии не произошло, – встряхнув девушку за плечи, резко произношу стальным тоном. – Иди к себе, Джина. Ты не контролируешь ни свои слова, ни свои действия.

В общую с женой спальню я захожу в легком раздражении, вызванным недопустимым поведением Вирджинии аль-Мактум. Не скажу, что она сильно меня разозлила, но где-то близко. Когда мы встречались в последний раз, Джина не позволяла себе ничего лишнего в общении, а я всегда относился к ней с полагающимся уважением.

– Уже поздно. Почему не в кровати? – закрыв за собой дверь, чуть севшим голосом спрашиваю у застывшей возле окна Алисии.

В комнате полумрак, шторы слегка раздвинуты, пропускают лунный свет, окрашивающий белоснежные простыни на огромной постели в золотистый тон. Лиса неопределённо ведет плечами, стоя ко мне спиной, рассеяно водит длинным пальчиком по стеклу. Пепельные волосы собраны в узел на затылке, кремовая шелковая ночная рубашка на тонких кружевных бретелях струится по стройному телу, повторяя его совершенные изгибы. Ткань выглядит прохладной на ощупь, а нежная кожа умопомрачительно манящей, жаждущей моих прикосновений.

Я бесшумно подхожу ближе, расстегиваю по пути манжеты на рубашке, верхние пуговицы.

– Снова грустишь, tatlim? – вкрадчиво спрашиваю я, останавливаясь за ее спиной. Алисия не оборачивается, молчит, плечи опущены. – Или не хочешь разговаривать? – Подняв руки, невесомо веду тыльной стороной пальцев по предплечьям неподвижной жены. Наклоняюсь, почти касаясь носом затылка. Слышу шелест ее неровного дыхания, чувствую теплоту кожи, втягиваю легкий и нежный аромат.

– Грустить в одиночестве скучно. Поговори со мной, Алиса, – мягко прошу я, вырисовывая круги на ее острых локтях. Она немного напрягается, кожа на плечах покрывает мурашками.

– Сначала прими душ, ты воняешь дымом. Знаешь же, как я это не люблю, – отстранённым тоном отзывается моя капризная тигрица.

– Вот так значит, – невесело ухмыляюсь я, убирая руки. – Ладно, мне не сложно, – бросив рубашку в кресло, разворачиваюсь и иду в сторону ванной.

– Но сначала расскажи, где тебя носило? Я тебя искала, – летит мне вслед. Я резко торможу, оглядываясь через плечо. Алисия тоже развернулась и теперь ее полыхающий взгляд обращен на меня, а не в окно.

– Потеряла меня, сладкая? – игривым тоном интересуюсь я, расстёгивая ремень на брюках. Алиса не опускает взгляд, требовательно глядя в глаза.

– Это не ответ, Ран.

– Какая серьёзная тигрица, – широко улыбаюсь, но мое очарование не производит на tatlim должного эффекта. Скорее напротив – раздражает. – Я был в саду, курил.

– Один? – с непримиримым видом уточняет Алисия.

– Нет, – без заминки отвечаю, прищурив глаза. – Сдаётся мне, ты хорошо искала и нашла. Почему не подошла?

– Ты был занят приватной беседой со своей гостьей, в беседке, – вздёрнув подбородок, tatlim подтверждает мои подозрения. – Друг, значит? И часто друзья вешаются тебе на шею?

– Если они женского рода, то случается, – признаю не без иронии. – Если ты все слышала, то должна знать, что я отправил Вирджинию спать. Повода для беспокойства не вижу.

– Правда? – вызывающе ухмыляется Алиса. – Значит ты слепой. Она прямым текстом заявила, что готова на что угодно, имея в виду явно не дружеские разговоры за чаем.

– Ты преувеличиваешь, Лиса, – заверяю твёрдым тоном.

– Я хочу, чтобы она уехала, – непоколебимо заявляет Алисия, уперев руки в боки. Истинная царица в гневе.

– Хорошо, – коротко киваю я. Tatlim недоверчиво хмурится. – Займусь этим вопросом в ближайшее время. Теперь ты довольна?

– Да. И это была последняя женщина на территории нашей резиденции, с которой тебя связывает прошлое.

– У нас нет с Джиной никакого прошлого.

– Ты говорил, что раскрыл мне государственную тайну, сообщив, что Дайан твоя сестра, – вздернув носик, припоминает tatlim. – Не слишком ли многие знают об этой тайне? Или только избранные?

– Вирджиния наблюдательна. Скрывать было бессмысленно.

– На каком основании ты ей доверяешь засекреченную информацию? – вспыхивает Алиса, бросая на меня оскорблённые взгляды.

– На основании подписанного обязательства о неразглашении, – отвечаю нейтральным тоном. – Тебя я такой документ подписывать не просил. Еще вопросы есть?

– Нет, Ран, я просто в восторге от выпавшей мне чести и доверия, – фыркает Алиса.

– Прекрати, tatlim. Нервничаешь на пустом месте, – миротворческим тоном призываю тигрицу к перемирию, но она, как обычно, не поддается.

– Ещё раз увижу, как какая-то сучка хватает тебя за руки, предлагая себя, не поздоровится обоим, – в ход идут угрозы и предупреждения. – А ты ещё и наказан будешь.

– Каким образом? – снисходительно любопытствую я.

– Узнаёшь, – зловеще обещает Алиса, кивая в сторону ванной комнаты. – Иди, смой с себя ее вонь.

Смой, так смой. Есть ситуации, когда лучше побыстрее уйти от конфликта, нежели обострять его лишними репликами. Сотрясать воздух впустую мне не свойственно. Минимум слов, больше дела.

Приняв душ, обнаруживаю Алисию в кровати. Она лежит по центру, натянув одеяло на грудь. Изучающий взгляд медленно движется по моему телу, задерживаясь на полотенце, обернутом вокруг бедер. Сделав пару шагов к постели, я избавляюсь от лишнего элемента и ныряю на шелковые простыни.

– Я готов к наказанию, сладкая, – придвинувшись к жене, поднимаю край одеяла и скидываю его в ноги. Обнимаю за талию, припечатывая к себе. Алиса запрокидывает голову, глядя мне в глаза. Не пытается оттолкнуть, хотя я, грешным делом, решил, что воспитывать меня будут воздержанием. Не угадал. Лиса ласково касается кончиком языка моего только что побритого подбородка, облизывает вдоль скулы, шумно втягивает воздух.

– Так лучше, – мурлычет она. – Вкуснее.

Моя прекрасная. Обхватываю ее губы своими и проталкиваю язык в сладкую полость. Опустив ладони на упругую задницу, сминаю с такой жадностью, словно секса у нас не было, как минимум неделю.

– Голенькая, приготовилась, моя тигрица, – удовлетворенно замечаю резко севшим голосом.

Возбуждение от жаркого поцелуя, созерцания и тактильного контакта с сексуальной провокаторшей, мгновенно вскипает в венах, охватывая мышцы напряжением и набухая в паху внушительной тяжестью. Алиса обнимает мои бедра длинной стройной ножкой, максимально раздвигая свои. Вздувшая эрекция упирается в раскрытую промежность, медленно движется вдоль нежных складочек.

– Хорошая моя, – хриплым шепотом бормочу в горячие губы, прихватываю нижнюю, слегка зажимая зубами. – Влажная такая… дикая распутница, – глажу ее налившуюся грудь, очерчивая ореолы торчащих сосков. Алиса издает призывные сводящие с ума гортанные звуки, прогибается, трется, как голодная кошка о мой твердый ствол. – Наказание мое… или награда, – низко смеюсь, толкаясь скользкой от ее смазки головкой в бархатистый вход.

– Наказание, – с придыханием отзывается Лиса, резко отпрянув и не позволяя мне войти. – Придется потерпеть, любимый.

– Что за игры, tatlim, – предостерегающе рычу я, рывком притягивая ее бедра обратно. Она упирается в мои плечи, в широких возбужденных зрачках сверкают насмешливые искры.

– Сегодня мое удовольствие на первом месте, – заявляет Алиса, дотрагиваясь пальчиком до моих губ, лениво обводя их контур. – Как минимум, дважды, а потом… может быть, я позволю… – она откровенно издевается. – Сначала хочу твой язык, – шепчет прямо в губы.

– Вылизать тебя, сладкая? – опустив руку между нашими телами, нахожу набухший клитор, натираю его по кругу шероховатой подушечкой.

– Да…

– А потом оттрахать? – проникаю сразу двумя пальцами в мокрую пещерку, улавливая волны дрожи, расходящиеся по изогнувшемуся телу Алисы.

– Да… – и снова согласие. Она стонет, разводя ноги шире, насаживаясь глубже. Такая откровенная в своих желаниях, невозможно отказать и сопротивляться, немыслимо оторваться от нее. Яйца болезненно скручивает от потребности взять свою женщину и иметь без остановки до самого утра, но и ее просьба мне кажется не менее возбуждающей.

– Жестко или нежно, tatlim? Как ты хочешь? – согнув фаланги, резко ударяю по верхней стенке лона, попадая прямо по выпуклой пульсирующей спрятанной точке. Мышцы лона сокращаются, выдавая потоки влаги. Она шипит, приподнимая бедра, требуя больше.

– Долго, – хнычет распалённая малышка.

– Договорились, – хриплю я, и, не прекращая ритмично трахать ее пальцами, сползаю вниз, устраиваюсь между раскинутых бедер. Кончик язык медленно скользит по мокрым складкам, раздвигая их, облизывая, перемещаясь к пульсирующему комочку чувствительной плоти, ударяя и обводя по кругу.

– Боже, черт… – не в силах определится, кого призывать на помощь, она кричит, хватая меня за волосы и стремительно кончает, содрогаясь всем телом. Быстрая моя тигрица.

– Еще один и моя очередь, – тяжело дыша, напоминаю о нашем соглашении. – Жестко, нежно и долго, tatlim… Готовься, девочка.

Глава 9

Амиран

– Завтра запланирована сдача первого этапа работ по строительству моего центра. Ты помнишь, что обещал поехать? – спрашивает Алиса, пробегая мимо меня в гардеробную и на ходу застегивая сережку.

– Твоего? – отзываюсь, провожая обтянутую узкой красной юбкой задницу жены. – Оговорка по Фрейду, милая.

– Я всю душу в его создание вложила. Так что Фрейд пусть и дальше покоится с миром, – фыркает Алиса, выходя из гардеробной с бирюзовой абайей в руках, но фокус моего внимания задерживается на глубоком декольте белой блузки, как вторая кожа обтягивающей стройную фигурку жены. Даже сквозь ткань и кружевной бюстгальтер различаю очертания сосков.

– Ты куда собралась в таком виде? – хмуро вопрошаю я, отмечая яркую помаду и подведенные глаза.

– Ты издеваешься? Я только что сказала. Первый этап строительства… – она вдруг осекается и смущенно розовеет, и мне это чертовски не нравится.

– Завтра, – прищурившись, киваю я. – Ты сказала завтра.

– Ну да, а сегодня у нас собрание в офисе, проверим сметы, – объясняет Алиса. – Так что завтра? Ты сможешь вырваться на пару часов?

– Тебе необязательно присутствовать лично, Алиса. Открытое пространство, много посторонних, – недовольно перечисляю я. – Это может быть небезопасно.

– Не будь занудой, Ран, – с досадой отмахивается беспечная тигрица. – Ты сам знаешь, как этот проект важен для меня. Не могу доверить его каким-то третьим лицам.

– Алиса, на стройке может случиться что угодно, – напоминаю я генеральским тоном, который, разумеется, Алиса не воспринимает всерьез.

– Я надену каску, – хлопнув длинными ресницами, улыбается хитрая tatlim. – Что мне может угрожать? За мной повсюду следует толпа охраны.

– Ты забыла, по какой причине был уволен Нуран Халиб?

– Нет, – резко отвечает Алиса, заметно побледнев, голубая радужка темнеет до оттенка предгрозового неба. – Но спасибо, что напомнил.

– Извини, – взяв ее за локоть, мягко привлекаю к себе. – Я не хотел. Прости.

– Все в порядке, – тряхнув головой, с улыбкой заверяет tatlim, и осторожно высвобождается. – Если не доверяешь моим телохранителям, то тем более должен поехать со мной. Лично проверишь, надежно ли я застегнула каску, – переходит на шутливый тон.

– Минуту, Лиса, – накинув пиджак, я смотрю на смарт-часы, в которых хранится мое ежедневное расписание. Если честно, я забыл абсолютно о просьбе tatlim, что неудивительно в царящем в стране хаосе. Черт, как специально рабочий график на завтра забит до позднего вечера. – Быстро вы управились с первым этапом, – произношу вслух, мысленно прикидывая, какой из пунктов смогу вычеркнуть.

– Ничего не быстро. Еще только место под фундамент готово. Почти месяц угробили. Очень не хватает твоего королевского пинка, – жалуется tatlim, накидывая на себя абайю и скрывая все то, что доступно для любования исключительно мне.

Становится значительно легче, но все равно кажется, что сегодня Алиса постаралась над внешним видом активнее, чем обычно. Глаза блестят, улыбка не сходит с губ.

Прежде, чем она успевает надеть никаб, я быстро приближаюсь, и, приподняв подбородок жены, жадно целую прямо в густо накрашенные помадой губы, глубоко и неистово, сжимая ладонями талию, вдавливая в свое тело так, чтобы выдохнуть не могла.

– Амиран, тебе ночи мало было? – ворчит Алиса, когда я, наконец, отрываюсь от нее. Удивленно хлопая ресницами, стирает с моих и своих губ остатки помады. – Сумасшедший, – качает головой, сама тянется за поцелуем, обнимает за плечи, доверчиво прижимается.

Нам обоим давно пора, но мы стоим, наслаждаясь близостью, слушая стук сердец друг друга. Я трусь носом о ее висок, она гладит кончиками пальчиков невидимые шрамы на моем затылке, оставшиеся после когтей и зубов моей первой тигрицы.

– Сделаешь кое-что для меня, сладкая?

– Что? – негромко и с некоторым удивлением спрашивает Алиса.

– Надо устроить благотворительный прием. Цель – сбор средств для семей, пострадавших в Зулейре. Займешься организацией?

– С радостью. Но почему я? У меня нет большого опыта… Такая ответственность, Ран, – сомневается в своих силах Алиса.

– Это мероприятие будет широко освещаться в прессе. Хочу, чтобы ты участвовала, как организатор, – максимально конкретно озвучиваю причину. – Подданным королевства пора познакомиться со своей будущей королевой.

– Хорошо, – сглотнув, тихо отзывается Алиса. – Сколько у меня времени?

– Все данные тебе вышлет мой ассистент. Можешь консультироваться с ним круглосуточно и по любым вопросам. Спасибо, что согласилась, tatlim.

– Помогать людям – моя главная цель. Не надо за это благодарить. Я счастлива, что могу…, – Алиса взволновано замолкает.

– Я знаю, сладкая, – нежно глажу ее по щеке. Она поднимает на меня блестящий от выступивших слез взгляд. Наклонившись, я быстро целую ее в губы и нехотя отпускаю. – Ну все, пора ехать.

Она послушно кивает, и мы покидаем спальню и выходим из дома, где нас уже ожидает кортеж. На протяжении последних недель каждое утро мы выезжаем из резиденции вместе, Алиса с ее телохранителями выходят первыми возле редакции, а я еду дальше. И вроде бы обычная бытовая мелочь, но этот ритуал уже стал частью моей жизни. Несколько минут за непринужденным разговором с женщиной, на которую не можешь насмотреться, прежде чем окунуться в круговорот проблем и задач – именно то, чего мне не хватало долгие годы.

– Что насчет завтра? Ты так и не ответил. Я уже сказала подрядчикам и Бахиру, что ты будешь. Так они точно постараются, чтобы не было ни одного недочета.

– В какой половине дня я нужен?

– Утром, с девяти до двенадцать.

– В одиннадцать у меня совещание. Смогу только на час заскочить.

– Супер, этого хватит, – обрадованно восклицает Алиса, сжимая мою ладонь в своей.

– Как тебе работается в одной команде с Рамазаном и Мединой Каттан? – интересуюсь я, глядя в светящиеся глаза и поглаживая большим пальцем запястье tatlim.

– Потрясающе. За Бахира отдельное спасибо. Даже не надеялась, что буду сотрудничать с главным архитектором города. Он настоящий профессионал, талант с большой буквы, – восторженно заявляет Лиса. Я хмурюсь, пристальнее всматриваясь в яркие блики, мерцающие на голубых радужках. Ее пульс под моими пальцами заметно учащается. От волнения, благодарности? Или это что-то другое?

– Все лучшее для тебя. Я же обещал, – сухо произношу. – Рад, что ты оценила по достоинству профессионализм Бахира, но я спросил про двоих.

– О…Медина – тоже фантастическая. Ее энергии, опыту и уму только позавидовать, – смущенно исправляется Алиса, выстреливая в меня вопрошающим взглядом. – Ты чего напрягся?

– В Анмаре женщины не работают вместе с мужчинами, я сделал для тебя исключение. Надеюсь, ты помнишь о правилах?

– Ран, не зли меня, – раздражается Лиса. – Вокруг нас всегда толпа охраны, и я закутана с головы до ног. Даже если Бахир захочет, ничего не сможет рассмотреть.

– Тебя это огорчает?

– Шайтан, замолчи, – закатывает глаза tatlim, ударяя меня по руке. – Иногда ты бываешь невыносим. Давай поговорим тогда, почему Вирджиния до сих пор живет в гостевом коттедже, – Лиса ловко переводит тему.

– Мне показалось, что вы начали общаться, – замечаю нейтральным тоном.

– Словно у меня есть варианты, – откинувшись на спинку сиденья, Алиса небрежно передергивает плечами. – Она любого возьмет измором. Вездесущая и вся такая разлюбезная. Но я-то помню, что она тебе в саду предлагала.

– Это было временным помутнением.

– Мне плевать, что это было и почему. Дожидаться, пока ее снова перемкнет – я не хочу. Убери ее из моего дома, – гневно бросает tatlim, а мне остается только удивляться, как она умудрилась снова выставить виноватым меня.

– Сегодня Искандер возвращается после длительного отсутствия. Завтра Джина возвращается в отчий дом.

– Наконец-то, – картинно выдыхает Лиса. – Дождалась, а то каким-то гаремом начало попахивать.

– Ревнивая тигрица, – обнимая жену, целую ее в висок.

– Кто бы говорил, – довольно мурлыкает tatlim.

Алисия

Я думала, что шум падающей воды был нереален. Казалось, я вижу сон, в котором стою у огромного, мощного водопада, сражающего наповал своим величием и высотой. Поток притягивает меня, зовет к себе, заставляя опуститься коленями на холодный камень и прикоснуться к мягкой глади, формирующей крохотное озеро у подножия источника.

Истошный крик клокочет в горле, неумолимо душит, как только я замечаю, что вся вода магнетического водопада превращается в багряную лужу крови. Немой плач сводит легкие, а алые капли царапают скулы и беспощадно бьют по лицу до тех пор, пока я не просыпаюсь от учащенного биения сердца.

Хаотично дергаюсь, в порыве заглушить сердечную боль и найти утешения и защиты у мужа. Я намереваюсь прильнуть к нему так близко, насколько это возможно. Слиться с его силой, укрыться в своем несокрушимом убежище. Обнаженной грудью нарываюсь на ледяные простыни, встречающие меня вместо жарких объятий Амирана. На его стороне постели царит едва ли не могильный холод, рассказывающий мне о том, что он давно покинул нашу постель, и шум воды был не моей фантазией – Амиран принял душ пару часов назад и покинул постель задолго до рассвета.

Я встаю на ноги, не в силах договориться с разбушевавшимся сердцем, превратившим мои ребра в танцевальную площадку для ирландской чечетки. Черт, куда он мог уйти, не оставив мне хотя бы жалкой записки?

Я настолько привыкла к ощущению безопасности, что дает присутствие Амирана, что подобная картина для меня – обезоруживающий удар под дых. Стремительно проверяю ванную и балкон, в надежде обнаружить там Мира, но его нигде нет. Набираю его номер – и механический голос, от которого мне уже тошно, в очередной раз сообщает, что Ран не доступен.

Проклятье! Мир…

В своем репертуаре, даже сообщения не оставил. Сквозь сон, я чувствовала его губы на своих, но не предала этому значения – очевидно, муж решил, что безмолвный поцелуй, не так сильно испортит мне настроение, как короткое известие о том, что он снова сорвался по срочным делам среди ночи.

Заснуть до начала рабочего дня мне так и не удается. Я ворочаюсь два часа, каждые пять минут с мольбой пялясь на сохраняющий смертельное спокойствие, телефон.

После завтрака в компании Дайан и Вирджинии я молниеносно ретируюсь из дворца. День, когда аромат ее духов не будет нарушать магию моего утра, станет одним из самых счастливых дней в моей жизни.

Хотя должна признаться: девушка никак мне не мешает, не считая ее настойчивого рвения понравиться и втереться в доверие. Она выглядит уравновешенной, милой, и далеко не глупой. Незваная гостья ведет себя вполне тактично, сдержанно и дружелюбно. Я фактически не замечаю ее присутствия, скорее сам факт раздражает. Я ничего и никогда не забываю, и до сих пор мечтаю до мяса подрезать ее коготки, которыми она так с таким рвением пыталась схватить Амирана.

Черт возьми, она фактически предлагала моему мужу взять ее в жены. Это за гранью, недопустимо. Еще одна подобная выходка с ее стороны – и я лично помогу Джине собрать вещи.

Слишком сильны и заострены пока мои страхи, оставшиеся в душе после потери сына…

Сердце болезненно сжимается, стоит лишь вспомнить разводы крови на белом платье, и ощущение полнейшей пустоты, горечи, неизбежности, безвыходности и отчаяния. Мысленный образ крошечных пинеток, что я нашла в комнате для наказания, где оставил меня Амиран, вызывает неприятную дрожь по телу.

Единственный способ жить дальше и не погружаться в разрушительные воспоминания – это найти себе великую и благую цель.

Я всеми силами стараюсь залатать развернувшуюся в душе пропасть, заполнить всю пустоту, что зияет на сердце огромной черной дырой, стремясь помочь другим женщинам.

Строительство центра идет полным ходом. Миссия всей моей жизни начинается прямо сейчас: с десятков рабочих, включенных, в проект; и со строительной техники, усиленно буравящей ландшафт на том месте, где больше никогда не случится очередное убийство невинной девушки «во имя чести».

Относительно не жаркая погода в Асаде подстегивает работников пахать на пределе возможностей. А я, вместе с Мединой Каттан сегодня впервые пришла проконтролировать завершение первого этапа из предстоящего длительного процесса строительства. Рамазан Бахир наматывает вокруг нас с Мединой круги, замеряя теодолитом необходимые данные для заложения качественного фундамента.

– Я слышала, здесь свершались зверские и несправедливые убийства женщин, – сосредоточенно глядя вдаль, осуждающим тоном выдает миссис Каттан. Вглядываясь в едва заметную морщинку между ее густых бровей, я моментально считываю ее эмоции, находя в них отклик своих собственных чувств. – Это ужасно, – со скорбью в голосе продолжает Медина, когда мы бок о бок гуляем вдоль утеса смерти. – Еще раз отмечу то, что идея построить центр именно здесь – потрясающая, Алисия. Откуда ты узнала об этом месте?

– Амиран показал мне его сам, – глухо отвечаю я. Переводя взор с травы на лицо Медины, мгновенно замечаю сотни оттенков ужаса, переливающиеся в ее голубых глазах. Невольно вспоминается осознанный и глубокий взгляд Нейтана…, но достался он ему от отца, а не от матери.

Я с теплом вспоминаю все, что связано с Нейтом. Насколько я слышала, он уже в Асаде на данный момент. Но несмотря на мои душевные чувства к Нейту, я больше не испытываю потребности общаться с ним, видеть его, переглядываться с объектом первой любви тайком и украдкой. Сейчас, мне кажется, что со времен наших отношений прошло несколько жизней, или даже так – они остались в прошлой.