bannerbannerbanner
Крутая глиссада

Альберт Байкалов
Крутая глиссада

Полная версия

Глава 2

Легко вбежав по мраморным ступенькам лестницы гостиницы, Антон Филиппов вошел в холл и удивленно хмыкнул. Вместо сержанта срочной службы, которому час назад, уходя на пробежку, оставил ключи от номера, сидела девушка в форме прапорщика войск связи. Антон ее видел впервые. Его обескуражило, что в праздники в наряд назначили женщину. В принципе, в армии все равны, но зачастую командование учебного центра делало слабому полу небольшие поблажки.

– Доброе утро! – он слегка наклонился к окошку дежурного. – С праздником!

Она подняла взгляд на атлетически сложенного мужчину с волевым подбородком и неожиданно покраснела:

– Здравствуйте!

– Ключики от тринадцатой дайте, – Антон протянул руку. Не терпелось снять мокрую от пота майку, сбросить спортивные штаны и встать под вожделенный душ.

– Документы, пожалуйста, – ошарашила девушка Филиппова и еще больше смутилась.

Она прекрасно понимала, что на территорию режимного объекта проникнуть практически невозможно, но с женской педантичностью и настойчивостью вполне обоснованно требовала от Антона удостоверение личности. Привыкнув к тому, что в наряд дежурными заступают всегда одни и те же бойцы роты обеспечения, которые знают офицеров и прапорщиков группы в лицо, спецназовцы не всегда утруждали себя тем, что показывали на входе удостоверение или спецпропуск. На зарядку их, как правило, никто не брал.

– У меня нет с собой, – виновато сказал Антон.

– Ничего не знаю, – девушка уставилась в журнал приема и сдачи дежурств.

– Товарищ младший сержант, – сделав лицо строгим, но шутливым тоном заговорил Филиппов, – раз уж вы меня не пропускаете, то хотя бы сообщите об инциденте согласно своим должностным обязанностям кому положено! Или мне так и стоять до конца вашей смены?

– Кому же?! – девушка растерялась, отчего Антону стало ее жалко.

– В случае попытки проникновения в здание посторонних лиц необходимо доложить об этом дежурному по учебному центру и принять меры к их задержанию, – с иронией в голосе напомнил он ей один из пунктов инструкции.

Девушка схватила телефонную трубку. Он тем временем, перегнувшись через ограждение, снял с крючка свои ключи.

– Что вы делаете? – гневно сверкнув глазами, девушка соскочила со стула и выбежала в фойе. – Верните сейчас же!

– Мне еще взорвать второй этаж надо, а вы под ногами путаетесь, – на полном серьезе ответил он и направился к ведущей наверх лестнице.

Сзади едва слышно скрипнули входные двери.

– Товарищ генерал-майор, за время несения службы происшествий не случилось, за исключением…

– Что? – раздался голос Родимова.

Антон обернулся. Невысокий, абсолютно седой, остроносый генерал, своей внешностью и манерой поведения напоминающий Суворова, стоял напротив дежурной.

– Вот, – девушка показала взглядом на Антона, – пытается пройти. Говорит, документов нет. И вообще…

– И вы не знаете, кто это? – уточнил Федор Павлович, насмешливо посмотрев на Антона.

– Впервые вижу, – подтвердила она.

– Он не подчинился вашим требованиям остановиться? – продолжал задавать вопросы генерал.

– Нет, – заподозрив в его интонации какой-то подвох, едва слышно выдавила она из себя.

– Ну так пристрелите, как пса шелудивого, – с серьезным видом посоветовал генерал. – Повадились тут ходить.

– Нечем, – вконец расстроившись, девушка была готова заплакать.

– Это наш офицер, – генерал осуждающе посмотрел на Антона. – Подполковник Филиппов. Будете теперь часто встречаться. А вы, Антон Владимирович, постройте группу и представьте ее новому человеку. Недавно служите? – он вновь обратился к девушке.

– Нет еще и года, – подтвердила она предположение генерала.

Антон сокрушенно вздохнул и направился выполнять приказ генерала.

Толкнув двери в первую по коридору комнату, вошел. Здесь жили капитан Дорофеев и майор Туманов. Дрон восседал в одних трусах на стуле перед телевизором. Обе кровати были уже заправлены. В душевой шумела вода. При появлении командира Василий встал.

– Оповести всех: внизу построение.

– Никак шеф решил праздники обгадить? – расстроился Василий.

Смуглолицый, с живым взглядом капитан был самым нетерпеливым и разговорчивым в группе. Кладезь анекдотов, беззлобных подшучиваний и розыгрышей сегодня был явно не в духе. Впрочем, как и большинство спецназовцев. Все направление на период выходных и праздничных дней находилось в повышенной боевой готовности. По этой причине поселились в гостинице. На автостоянке, расположенной напротив учебного корпуса, «под парами» два микроавтобуса, готовые выехать в любой момент хоть в столицу, хоть на аэродром, а если понадобится, то и в соседние области.

Двери из душевой приоткрылись, и в образовавшемся проеме появилась лысая и блестящая от воды голова Тумана.

– Что, построение? – сдув капли с носа, при этом смешно выпятив нижнюю губу, спросил похожий фигурой на квадрат майор с бесцветными бровями и массивной челюстью и вопросительно уставился на Антона.

– Жду внизу, – подтвердил Антон и направился к двери.

Спустя несколько минут спецназовцы выстроились в две шеренги на первом этаже. Антон, уже одетый в полевую форму, вышел на середину строя:

– Равняйсь!

– Отставить! – Родимов поманил рукой стоящую рядом с огромным, выше человеческого роста, фикусом дежурную. – Значит, так, – он обвел взглядом разведчиков-диверсантов, – на время празднования Дня Победы эти охламоны будут обитать здесь. Вы обязаны знать их не только в лицо, но и кто в какой комнате живет. Убывая из расположения гостиницы, каждый из них должен ставить вас в известность, куда и на какой срок уходит. Время готовности группы после поступления сигнала четыре минуты. Имейте в виду. А теперь идите.

Дождавшись, когда девушка исчезнет за дверями своей комнаты, он развернулся к строю:

– Всех поздравляю с праздником Победы. Капитан Дорофеев!

– Я! – Дрон напрягся и воровато глянул на Филиппова.

– Выйти из строя!

– Есть! – Дрон сделал два строевых шага и развернулся кругом.

– Приказом министра обороны от четвертого мая две тысячи седьмого года капитану Дорофееву присвоено очередное воинское звание – майор. Встать в строй!

– А погоны? – спросил расстроенным голосом Василий.

– Филиппов вручит, – усмехнулся Родимов. – Отмечать не рекомендую. Разойдись!

Спецназовцы, вполголоса переговариваясь, направились обратно по своим номерам.

– Вася, поздравляю! – Вахид Джабраилов похлопал шедшего впереди Дрона по плечу. Всегда хмурый, с густыми, сросшимися на переносице бровями чеченец неожиданно повеселел: – Тебе надо было дать звание народного артиста!

– Почему? – спросил шедший рядом с ним Шамиль Батаев.

– Веселый, как клоун.

– Хорошая мысль, – Дрон остановился у дверей своей комнаты. – Надо подумать.

– Над чем? – проходивший следом майор Банкетов замедлил шаг.

– Может, действительно в цирк уйти? Почти готовый клоун, ножи метать умею, да мало ли! – Василий закатил глаза под потолок. – А что, дадут молодую ассистентку…

– Тебя если туда и возьмут, то в виде дополнительного питания для зверей, – Банкет встал и провел ладонью по бобрику золотистых волос. – Лучше скажи, когда «поляну» накрывать будешь?

– Хоть сейчас, – развел руками Дрон.

– Опасно, – Шамиль покосился в сторону лестницы, по которой только что поднялись из холла, и, не увидев на ней Родимова, вновь развернулся к Дрону: – Слышал, что шеф сказал?

– Шаман, – Дрон положил ему на плечо руку, – другого времени не будет. Либо занятия, либо командировка. Короче, вечером!

– Что? – услышав последнюю фразу, шедший последним Котов выжидающе уставился на столпившихся у комнаты офицеров. Майор был самым высоким в группе и числился заместителем Филиппова.

– Выставляюсь, – Дрон уставился на Кота в ожидании реакции.

– Хорошо, – Кот погладил себя по животу и посмотрел вдоль коридора: – А Филин знает?

– Пока нет, – покачал головой Дрон.

Неожиданно завыла сирена, а на расположенном в конце коридора табло высветился транспарант «Сбор».

– Вот и отметили, – направляясь в свою комнату, вздохнул Кот.

Спустя несколько минут разведчики-диверсанты уже быстрым шагом проносились мимо удивленной дежурной к выходу.

– Москва? – подойдя к генералу, Антон испытующе посмотрел ему в глаза.

– Дагестан, – наблюдая за тем, как спецназовцы занимают свои места в строю, покачал головой Родимов. – А точнее, окрестности Новолакского. В семь утра милиция обнаружила в двух домах на окраине боевиков и транспорт. Попытались справиться своими силами, но часть бандитов ударила в тыл оцепления и обеспечила отход тем, кто был блокирован. Сейчас банда выдвигается в направлении Ножай-Юрта. Ваша задача встретить и не дать прорваться на территорию Чечни. Есть подозрение, что там их ждет еще один отряд. Давай, командуй, сейчас все объясню.

* * *

В Москву Саламбек возвращался через Стамбул. И хотя поездка в Эмираты изрядно измотала Тарамова, он был в прекрасном расположении духа. Главное, сбылась сокровенная мечта Саламбека – его заметили. Причем не полевые командиры, авторитеты преступного мира или эмиссары сильных мира сего, а сам Ата Алших.

Саламбек прекрасно понимал, что от успеха его работы теперь зависит многое. Нужно во что бы то ни стало удержаться на том месте, которое он получил. Его, по сути, теперь мало волновала судьба брата. Он не верил в то, что Аслана удастся освободить, и давно догадался, что араб поставил на Тарамове-старшем большой крест. Говоря о том, что ему необходимо помочь, он преследовал лишь одну цель: заставить чеченца работать не только за деньги. Саламбеку, конечно, жаль Аслана. Но если тот по каким-то причинам окажется на свободе, Тарамов-младший вновь уйдет на второй план. Снова Аслан, а не Саламбек, будет почетным гостем в Шардже, Стамбуле и Лондоне. Как и прежде, деньги и слава пойдут мимо младшего брата.

 

Выйдя из здания аэропорта, он огляделся. Стояла ясная, по-летнему жаркая погода. Рядом с выходом толпились встречающие, провожающие, пассажиры. Суетились таксисты. В воздухе витал запах табачного дыма, выхлопных газов и разогретого асфальта. Саламбек поморщился и направился к автостоянке, от которой навстречу уже спешил Якуб Бакаев.

– Как дела, брат? – обнявшись, Якуб отстранился и испытующе заглянул в глаза Тарамова.

– Зачем спрашиваешь, если знаешь? – Саламбек сделал вид, что расстроен вопросом. – Разве может быть хорошо, пока Аслан в тюрьме?

– Извини, – они подошли к машине, и Якуб услужливо открыл перед ним заднюю дверцу.

– Что ты делаешь?! – опешил Саламбек. – Я что, женщина?

– Как ты мог такое подумать?! – развел руками Якуб. – Ты просто устал с дороги…

Он выглядел растерянным. Раньше так не делали. Помощник Саламбека был на голову ниже его, но шире в плечах. Недавно ему исполнилось тридцать два. Нижняя часть лица с заостренным и слегка выпирающим подбородком покрыта трехдневной, черной как смоль щетиной. Бронзовое от загара лицо, густые брови, слегка вздернутый нос с искривленной переносицей. Он всегда коротко стригся и, в отличие от своего хозяина, никогда не носил галстук. В восемнадцать лет Якуб взял в руки оружие и вступил в ряды молодой чеченской гвардии. А спустя месяц в Грозный вошли русские, и он получил боевое крещение. Ему поначалу везло. За всю первую войну ни одной царапины. Обходили стороной и болезни. Однако не повезло семье. Родители умерли, братья погибли, а жена была убита шальной пулей. Во время перестрелки между федералами и боевиками она оказалась рядом с окном. Несколько лет назад он по просьбе Саламбека перебрался в Москву. На родине, где Якуба знала каждая собака, оставаться было опасно. В любой момент могли арестовать за участие в бандформированиях. Здесь он жил по поддельным документам.

Машина плавно вырулила со стоянки и устремилась к городу. Сидевший за рулем Хамид Чупаев – среднего роста, худощавый чеченец со шрамом на виске, который едва прикрывали рано начавшие седеть волосы, – в отличие от Якуба, в Чечне не воевал. Но успел побывать в лагере подготовки боевиков, расположенном на юге Афганистана. Там провел почти полгода. Помогал талибам в войне с американцами. Был контужен и ранен в голову. После чего вернулся в Москву. Все трое знали друг друга с раннего детства. Жили в одном микрорайоне, ходили в одну школу.

– Что нового? – придя в себя от сутолоки аэропорта и немного остыв, спросил Саламбек.

– Все по-старому, – выдержав паузу, проговорил Якуб. – Заключили еще три договора. Получили предоплату. Есть небольшие проблемы с рабочими, но это не твоя забота.

– Поподробнее, – приказал Саламбек.

В его небольшой империи трудились люди из ближнего зарубежья. Их нанимали разными путями. Нередко приезжие строители из республик бывшего Союза «бунтовали». То их не устраивала оплата за работу, то штрафы. Были и такие, что пытались угрожать. Саламбек давно научился работать с этой категорией рабочих. Возможно, потому и был определенный успех по выполнению заказов. Он ни у кого не отбирал паспорта, своевременно платил, обеспечивал рабочих жильем. Конечно, зарплата была не такой, на какую рассчитывали гастарбайтеры, но все понимали, что в большинстве организаций людей попросту превращают в рабов. Там трудились из-за страха и за жратву. У него за деньги. Он также мог не платить. Но положение фирмы, главой которой является человек чеченской национальности, сильно отличается от других фирм. На нее чаще наведываются с проверками, ее больше других контролирует милиция. Поэтому он был осторожен. Любой всплывший наружу криминал может привести к изъятию лицензии. Как следствие – арестуют счета, через которые поступают деньги от спонсоров. За такие вещи Ата Алших не погладит по головке.

– Арестованы двое рабочих из Таджикистана, – Якуб развернулся на сиденье и виновато посмотрел на Саламбека. – Они ездили в отпуск. Попытались провезти наркоту.

– Сколько? – встрепенулся Саламбек.

– Почти килограмм.

– Шакалы! – процедил Тарамов сквозь зубы.

Эта новость его расстроила. Одним из источников доходов Саламбека также была «отрава». Причем сейчас, когда в России наступил год предвыборной кампании, ее привозили больше, чем обычно. Необходимы были деньги. Кроме того, заманчивая перспектива ввергнуть страну в наркотический дурман не покидала всех без исключения противников нынешней власти. Даже оккупировавшие Афганистан натовские военные не спешат бороться с производителями зелья.

– Их взяли прямо в поезде Душанбе – Москва, – продолжал рассказывать Хамид. – Транспортная милиция проверила фрукты, которые они везли. Часть яблок были пластмассовыми.

– Муляжи, – уточнил Якуб.

– Внутри ханка, – резюмировал Хамид и неожиданно резко затормозил.

– Ты чего?! – едва успев выставить вперед руки и схватиться за подголовник, опешил Саламбек.

Они уже миновали указатель «Химки». Справа высились многоэтажные дома нового микрорайона. Слева, в лесах, строящийся торговый центр.

– Ишак! Права купил, ездит, как баран! – выкрикнул чеченец, объезжая резко затормозившую перед самым носом машину.

Саламбек посмотрел вперед. Потрепанный «Опель» встал прямо по центру проезжей части. Чуть дальше, за соснами, съезд на дорогу. На ней маячил микроавтобус «Форд» с включенным правым указателем поворота.

– Кажется, кроме вас, меня еще кто-то встречает! – выдвинул он предположение и почувствовал в груди холодок пока необъяснимой тревоги.

– Поворачивай прямо на «Форд»! – принял решение Якуб. – Если собрались мочить, то сейчас растеряются.

С этими словами он достал из кармана травматический пистолет.

С трудом вписавшись в поворот, Хамид свернул с автострады. Послышался свист резины. Машину тряхнуло. На переднем сиденье микроавтобуса, рядом с водителем, Саламбек разглядел крупного, коротко стриженного мужчину с похожим на картофелину носом. Взгляд у мужчины был растерянным и полным разочарования. Стало ясно – микроавтобус должен был пристроиться сзади. Только зачем и кто в нем? Может, наркополицейские, решившие проверить багаж Саламбека? После того как в его конторе взяли курьеров, все возможно. Или конкуренты? То, что сидевшие в микроавтобусе люди не являются представителями силовых структур, стало ясно после того, как они проехали мимо. Почти одновременно одна из задних дверок распахнулась, а из темноты грузового салона появился ствол автомата. Не желая испытывать судьбу, Саламбек пригнулся. Якуб высунулся в окно и, больше для того, чтобы сбить с толку и напугать киллеров, дважды выстрелил из своей хлопушки. Раздался треск и звук, словно в заднее стекло бросили десяток яиц. Саламбек почти свалился на пол и не видел, что происходит вокруг, но мог примерно представить, по какому сценарию развиваются события. Машина вильнула, набрала скорость и через минуту резко свернула во двор высотки. Проехав мимо детской площадки, Хамид вырулил на соседнюю улицу и остановился.

– Ты чего? – встрепенулся Якуб.

– Нас никто не преследует, – обернувшись, нарочито громко, чтобы скрыть волнение, ответил тот. – Зачем убегать? Надо звонить в милицию. Нам ведь нечего бояться?

– Кто это мог быть? – теряясь в догадках, Саламбек вскарабкался на засыпанное осколками стекла сиденье и достал сотовый телефон. – Если бы проехали прямо, они бы нас на трассе расстреляли.

– Да и так случайно уцелели, – Якуб вышел наружу и стал осматривать повреждения.

Заднее окно было наполовину раскрошено. Несколько пуль угодили в бампер. Он открыл багажник. Топливный бак был не поврежден.

– Ну что? – набрав номер, спросил Саламбек.

– Ты родился в рубашке.

– Кто бы говорил, – усмехнулся Саламбек и прижал телефон к уху. – Ты иди. Доедешь на такси. С твоим прошлым и документами здесь лучше не оставаться. Жди меня у дома. Я скажу, что просто подвозили случайного попутчика.

* * *

Едва туман, укутавший на рассвете вершины хребтов, был развеян утренним ветерком, пять винтокрылых машин с тревожным рокотом поднялись в воздух и взяли курс в направлении перевала, по которому проходила административная граница с Чечней. В двух «Ми-8» заняли места дагестанские собровцы. Группа Филиппова погрузилась в третий. Пара вертолетов огневой поддержки шла с небольшим интервалом сзади.

Прибыв накануне вечером в Махачкалу, Антон узнал, что банда рассеяна огнем с воздуха. На экстренном совещании было принято решение до утра прекратить преследование, но выставить на предполагаемых маршрутах ее движения секреты, а на дорогах дополнительные блокпосты. С рассветом дагестанские силовики должны были возобновить операцию. Группе Филиппова предстояло высадиться с вертолета в восьми километрах южнее Новолакского, практически на самом перевале, по которому в этом месте проходит административная граница, выдвинуться от места десантирования в район вероятного прорыва банды на территорию Чечни и устроить засаду. Руководство операцией считало, что, выйдя к реке Акташ, разрозненные группы боевиков вновь соберутся в единый кулак, поднимутся вдоль русла и повернут на запад. Удобный рельеф, отсутствие дорог, большое количество оврагов, лесистая местность давали все основания считать, что остатки бандформирования попытаются прорваться в направлении Дылым – Ведено.

Сохраняя скрытность, сразу после того, как оказались над малозаселенным районом, «борт» группы завалился набок и взял курс правее основного направления. Уже через семь минут были над нужной точкой.

Сидящий на откидном сиденье в проходе кабины штурман обернулся в сторону Филиппова и показал большой палец. Это значило, что на площадку, со всех сторон зажатую лесом и каменными россыпями, вышли с одного захода. Уши заложило. Стремительно снижались. Антон поднялся с жесткой скамейки и, придерживаясь за ярко-желтый топливный бак, установленный вдоль левого борта, широко расставляя ноги, направился к выходу. Заметив его, сидевший рядом Туман открыл двери. В салон вместе с металлическим лязгом винтов ворвался поток свежего воздуха. Антон ухватился за кронштейны и посмотрел вниз. Верхушки начавших зеленеть деревьев мелькали с завораживающей быстротой в какой-то паре десятков метров под брюхом машины. На плечо легла чья-то рука. Филиппов обернулся. Штурман нагнулся к самому уху:

– Минутная готовность!

– Понял! – Антон махнул рукой Дрону.

Догадавшись, в чем дело, тот ткнул в бок Банкета. Через полминуты вся группа была на ногах. Стали подтаскивать к проходу огромные пятнистые рюкзаки с продовольствием, боеприпасами и всем необходимым для автономного существования.

Корпус вертолета мелко завибрировал. Все повалились вперед.

– Первый пошел! – скомандовал Антон, продублировав сигнал штурмана.

В открытую дверь сиганули прапорщик Шаяхметов и новоиспеченный майор Дорофеев. Следом юркнул Туман, за ним Москит. Слегка замешкавшись, исчез Лавр. Антон шагнул вслед за связистом. Несмотря на небольшую высоту, от удара о землю лязгнули зубы, а пятки заныли. В глаза полетели мелкие камни, песок, кожу на лице защекотала прошлогодняя листва.

«Здравствуй, романтика! Черт бы тебя побрал!» – с сарказмом подумал Антон, отбежал в сторону, как и определено лично ему, на «двенадцать часов», упал за стволом дуба и осмотрелся. Из вертушки на землю летели рюкзаки. Высадившиеся раньше рассредоточились вдоль кромки небольшой, размером чуть больше волейбольной площадки, поляны в готовности отразить нападение с любой стороны. Наконец, последним выпрыгнул Джин. Чеченец подхватил свой рюкзак и, пригибаясь, устремился к Банкету. Тот метнулся обратно и через полминуты поменял Дрона. Вертушка набрала высоту и исчезла за мотающимися из стороны в сторону верхушками деревьев. Вскоре вся группа экипировалась.

– Головной дозор! – прижав микрофон переговорного устройства к губам, поторопил Антон майора.

Почти сразу Дрон, на пару с Шаманом, двинулись в направлении перевала, до которого по прямой оставалось не больше полукилометра. Подождав немного, следом двинулась основная часть группы. В замыкании шел Туман.

Нужно было как можно быстрее покинуть место высадки. Со стороны могло показаться, что вертушка просто прошла на небольшой высоте, но кто его знает…

Оказавшись на западном склоне хребта, повернули на юг. Антон на ходу уточнил маршрут движения и сверился с картой.

Через полчаса марша двигающийся на удалении зрительной связи Дрон подал знак рукой: «всем стой, осмотреться». Бесшумно рассредоточившись, спецназовцы заняли круговую оборону.

– Что у тебя? – пытаясь увидеть скрытого зарослями молодых деревьев Дрона, шепотом спросил Филиппов в микрофон.

– Кажется, кабаны, – сокрушенно вздохнул наушник голосом Василия.

– Стареешь, майор, – хмыкнул кто-то.

 

– Базар прекратили! – Антон разозлился. – Вперед!

Снова пошли быстрым шагом, периодически переходя на бег. Многочисленные спуски и подъемы, овраги, поваленные деревья сильно затрудняли движение. Антон начал опасаться, что с вечера, организовывая с представителем от МВД взаимодействие, он погорячился. До выхода на исходную оставалось чуть больше часа, а предстояло пройти еще почти пятнадцать километров. Зуммер вызова спутникового телефона вынудил замедлить шаг. Антон вынул трубку из нагрудного кармана разгрузочного жилета и развернул сигарообразную антенну.

– Филин на связи.

– Филин, это Гроза, – с легким кавказским акцентом проговорила трубка голосом руководителя операции полковника Ибрагимова. – Доложи обстановку.

– Все нормально. Пока по графику.

– Борт с СОБРом обстреляли из автоматов из района развалин, – Ибрагимов уточнил координаты по кодировочной таблице, но Антон изучил театр предстоящих действий и прекрасно помнил, где это. Через пару километров они будут проходить мимо. Брошенное много лет назад селение представляло собой, со слов старожилов, несколько развалившихся и непригодных для жилья каменных строений.

– Проверить? – Антон насторожился.

– Успеешь?

– Нет, но могу отправить туда людей. Потом догонят.

– Давай. Тем более есть раненые.

– Дрон, – убирая массивную трубку, позвал Антон.

– На связи, – отозвался Василий.

– Задачу снимаю. Сейчас бери Стропу и Шаха. Проверьте развалины. Оттуда борт обстреляли.

– Так если духи себя обнаружили, их там и след простыл! – удивился Василий.

– Возможно, наши клиенты. Постарайся определить, куда ушли.

Антон был полностью согласен с мнением Дрона насчет боевиков. Они не дураки. Сидеть и ждать, когда нагрянут по их души, не станут. Наверняка сейчас уносят ноги. Но чем черт не шутит?

Заменив Дрона в дозоре Банкетом, двинулись дальше. Скорость пришлось все-таки снизить. Мало ли что. Не исключено, что бандиты направляются в их сторону.

* * *

Уже на третий день после разговора с Таровским Скрипач прилетел из Лондона в Киев. Столь замысловатый маршрут был выбран не случайно. В Англию он прибыл по своим документам, а оттуда вылетел уже с паспортом на имя Ковалевского Игоря Михайловича. Впрочем, документы другого человека были ему нужны лишь для того, чтобы пересечь границу с Россией и не отметиться в базе данных под своей фамилией, которая была известна бывшим «коллегам по цеху». Сюда же, днем позже, прибыл из Берлина на машине Устюгов Александр, работавший на протяжении десяти лет под руководством Скрипача. Среднего роста, похожий на цыгана черноглазый брюнет под самый развал Советского Союза окончил Киевское общевойсковое училище, готовящее тогда офицеров войсковой разведки. Кроме диплома об окончании, он получил удостоверение референт-переводчика немецкого языка и попал служить в мотострелковый полк, дислоцированный под Берлином. Прошел должности от командира взвода разведывательной роты до помощника начальника разведки танковой дивизии в Закавказье. Поступил и окончил Военно-дипломатическую академию. В период будораживших Россию реформ, революций и других катаклизмов работал в центральном аппарате ГРУ. Был помощником военного атташе в Индии. Чем там занимался, до сих пор оставалось тайной. Как он сам говорил: «во благо собственного здоровья и в целях безопасности интересующегося лица лучше не знать». Хотя к подобным заявлениям майора запаса Скрипач относился с недоверием и настороженностью. Не исключено, что Устюгов перебирал бумажки в ГРУ или вовсе придумал биографию. Проверить было невозможно из-за специфики организации, которая каким-то чудом выбросила за борт своего сотрудника в расцвете сил, в здравом уме и твердой памяти. Причиной увольнения послужила якобы попытка вывезти из страны икону. О ценности раритета сам Устюгов будто бы не имел представления и тащил ее через границу не с целью продажи, а как семейную реликвию, с которой после смерти родителей не расставался. Скрипачу удалось проверить этот факт его биографии через таможенный Комитет, где были свои люди. Событие имело место во второй половине девяностых, и он успокоился. Теперь терпел этого человека. Не будь он протеже шефа, который в свое время учился с отцом Утюга в институте, Скрипач не задумываясь избавился бы от него.

Он не любил майора запаса из-за умения быстрее него находить выходы из разного рода ситуаций. Так, например, Таровский, узнав о решении Генеральной прокуратуры выдать санкцию на его арест и собравшись бежать из России в Израиль, воспользовался планами именно этого выскочки, а не предложением Скрипача. Кроме этого, группа под руководством Утюга провернула ряд успешных операций, связанных с техническим и экономическим шпионажем в отношении скупаемых олигархом предприятий. Подставила высокопоставленного члена правительства, неугодного Таровскому, доведя дело до отстранения его от должности. Теперь придется выполнять с ним общую задачу. Хотя смотря с какой стороны подойти к этому факту. Не исключено, что подвернулся удачный шанс подставить конкурента. Оба – желанные гости в кабинетах следователей, расположенных в здании на Лубянке.

Обменявшись друг с другом на перроне вокзала лишь взглядами, коллеги сели в один поезд. Прибыв в Москву, Скрипач сначала убедился, что его приезд не привлек внимания спецслужб, и только после этого направился в кафе, расположенное на Кутузовском проспекте. Сюда должен был прийти Карась. Как и было условлено еще по телефону, тот сидел за дальним от входа столиком и со скучным лицом помешивал ложечкой в стоящей перед ним чашке кофе.

– Добрый день, – садясь напротив, поприветствовал Скрипач моложавого, с небольшими залысинами, русоволосого мужчину с ямочкой на подбородке. – Как обстановка?

– Нормальная, – посмотрев в сторону дверей, через которые только что вошел Скрипач, Карась отложил ложечку в сторону и отпил из чашки.

Числясь сотрудником службы безопасности и являясь подчиненным Скрипача, Карась не сорвался вместе со всеми в Тель-Авив, а был оставлен в столице, для контроля за людьми, которые продолжали вести дела принадлежавшего Таровскому холдинга. Под крыло олигарха Казаков Павел Леонидович пришел из той же конторы, что и Скрипач. С той лишь разницей, что работал он в КГБ Эстонской ССР. С развалом страны, оказавшись без работы, он, ко всему, чуть было не попал в тюрьму только за свою принадлежность к службе. С большим трудом старшему лейтенанту запаса удалось выехать в Россию и снять небольшую комнатку на окраине Москвы. Первый год перебивался случайными заработками. Было время, когда пришлось работать грузчиком. В середине девяностых навыки оперативной работы пригодились. Его нанял для выполнения особых задач один из компаньонов Таровского, ставший впоследствии для олигарха врагом номер один. Карася перевербовал Скрипач, и с тех пор он трудился под его руководством. Теперь у семьи Карасевых была трехкомнатная квартира в центре Москвы и дача. Сам он разъезжал на довольно приличной «БМВ» и имел несколько любовниц. Перед тем как навестить жену и дочь, живущих в Бутово, Скрипач собирался поставить Карасю задачу, изучить обстановку вокруг его семьи. Возможно, за Ксенией ведется наблюдение. Не исключено, что в доме установили прослушку. Были подозрения и насчет верности кареглазой, с ангельским голоском брюнетки. Кроме этого, нужна была квартира или, на худой конец, комната, где можно будет в случае разного рода неприятностей отсидеться.

– Надолго? – дождавшись, когда принесут заказ, спросил Карась.

– Пока не знаю, – подвинув к себе тарелку с борщом, ответил Скрипач. – Но ты в теме.

– Я и не сомневался, – Карась насмешливо посмотрел на своего шефа. – Что-то серьезное?

– Таровский задумал какую-то авантюру с арабами. – Скрипач принялся неторопливо есть. – Настоятельно просил поучаствовать.

– Президента замочить? – на полном серьезе спросил Карась.

От этих слов Скрипач едва не поперхнулся. Бросив в сторону соседнего столика настороженный взгляд, он осуждающе посмотрел на собеседника:

– Чего мелешь?

– Шутка. Хотя, – он хмыкнул, – я уже ничему не удивляюсь.

– Как мои?

– Заезжал на прошлой неделе, – он пожевал губами. – Нормально. У тебя дочь школу оканчивает.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19 
Рейтинг@Mail.ru