Аида Ринатовна Нургалеева
Пульсар
Все надежды рухнули. Это он виноват, нельзя быть таким самоуверенным. Кирилл рывком поднялся, оперевшись на доску, и мрачно поплелся на базу.
В столовой как всегда стоял шум. На длинных столах громоздились разноцветные контейнеры с питательными смесями. Кирилл рассеянно взял один, с зеленой крышкой, и расположился с ним за одиночным столиком. Есть не хотелось совершенно, но завтра понадобятся силы. Кирилл зачерпнул зеленое содержимое, с удовольствием чувствуя, как легко и послушно сгибаются пальцы. После тесного скафандра движения казались непривычно свободными. На базе поддерживаются температура и уровень кислорода, а купол не пропускает излучение, так что кутаться в защитные слои ткани, пластика и металла ни к чему.
Смесь по вкусу напоминала кислый капустный салат. Прямо под стать настроению, – хмуро подумал Кирилл. Обнаружив внезапно, что чертит ложкой в контейнере схему ненавистного прыжка, он в отчаянии отвернулся от еды и перевел взгляд в другой конец зала, где за общим столом сидели его сокомандники. Игорь что-то говорил, размахивая руками. Его рыжие волосы сияли сквозь толпу и как маяк показывали местоположение всей команды. Рядом хохотал Вадим. Пингвин молча жевал, не поднимая глаз, – Кирилл знал это наверняка, хотя тот сидел к нему спиной. В другое время он непременно присоединился бы к ребятам, но не сейчас. Зачем портить людям аппетит своей кислой миной?
Раздался сигнал телефона. Домашние. До этого момента Кирилл был уверен, что хуже настроение уже не станет, но теперь понял, как сильно ошибался.
– Привет, Кирилл! – на экране появилось размытое лицо Олеси.
– Привет! – планировался бодрый голос, но получилось какое-то неестественное восклицание. – Как вы там?
– Мы купили новый телевизор, – сообщила Олеся, – чтобы смотреть тебя!
– У тебя все хорошо? – рядом с Олесей показалась мама. – Вас вкусно кормят?
– Вполне, – Кирилл покосился на зеленую жижу в контейнере, – почти как дома.
– Как тебе трассы? Очень страшно? – сестра ерзала на стуле в нетерпении. Его рассказы про горы, прыжки и головокружительные спуски она любила больше всего.
Страшно? Нет, вряд ли это подходящее слово. Скорее обидно. Часы тренировок и падений. Сначала кажется, что все по плечу. Потом появляются сомнения. Еще сотня неудач, и остается лишь слабая, забитая, еле живая надежда. Еще сотня, и ее уже нет, только безрассудное упрямство заставляет снова ехать на трамплин. И после всех этих испытаний услышать "никаких пульсаров"… Все равно что отправиться покорять Эверест и застрять в десятке метров от вершины.
– Склоны довольно высокие. И ровные – спасибо луноходам. Но скорость набрать сложней, чем на Земле. Здесь все легкое и как-будто медленное.
– Будь осторожен, ладно? – мама всегда за него тревожилась. Будь на корабле больше места, она точно прилетела бы сюда. – Как настрой? Победный?
– Ага. Только устал немного.
– Дайте отдохнуть человеку, – в кадр влезла половина отцовского лица. – Главное, выспись как следует.
– Удачи, Кирилл! – крикнула Олеся, и вызов завершился. Кирилл чувствовал, что она хотела спросить что-то еще. Зря он не сказал ей правду.
Тоска стала совсем невыносимой, и Кирилл пошел к команде.
– О, какие люди! – Игорь подвинулся, освобождая место за столом. – Как тренировка?
– В целом нормально… – сколько раз еще придется соврать за сегодня? – Пульсар похоже отменяется.
– Да ладно, – Пингвин даже оторвался от еды, – Богданыч сказал? Что, все так плохо?
– Скажем так, падаю я профессионально.
– Невелика потеря, – Вадим отодвинул свой контейнер и придвинулся ближе, чтобы его не слышали за соседним столом, – у тебя же трешка есть. Ее почти никто не делает.
Кирилл согласно кивнул. Трешка всегда была его преимуществом, это верно. Но три оборота меньше, чем пять, и этот прыжок уж точно не станет историческим.
– Предлагаю пойти развеяться, – Игорь с грохотом соскочил со стула. – Мы тут подумали обкатать пару горок южнее базы. Ты за?
У Кирилла перед глазами возник лунный пейзаж с луноходами и домиками. Он не припоминал, чтобы к югу от построек кто-то выравнивал грунт.
– Постойте, там ведь нет трасс.
– Ну и что? Назовем это фрирайдом,– Вадим тоже встал из-за стола. – Так даже веселее.
И этот туда же.
– У нас соревнования завтра!
– Вот именно! – Игорь заметил недоуменные взгляды иностранцев и продолжил чуть тише, – мы проторчали тут целый месяц, и до сих пор ни разу не выбрались за периметр базы. Это же преступление!
– Богданыч нам головы поотрывает.
– Вообще-то Кирилл прав, – Пингвин наконец закончил обедать и присоединился к обсуждению. – Нам нельзя наружу. Если Богданыч узнает, лучше уж сразу кислород в скафандре отключить – так хоть меньше мучиться придется.
Игорь не собирался сдаваться без боя.
– Во-первых, он не узнает. Во-вторых, сердитого Богданыча мы видим каждый день, а лунные горы, возможно, раз в жизни. – Он оглянулся на Вадима в поисках поддержки. – Это же Луна, космос! Как мы можем называться мунбордистами, если даже не катались толком по Луне?
С таким аргументом трудно спорить. Мунбординг – красивое слово, но едва ли оно подходит для их вида спорта. Большая часть тренировок проходит на обычных горах Земли, а оставшаяся часть – на специальных платформах, быстро движущихся вниз и немного уменьшающих вес. Спортсмены называли их "падучками". Но разве могут какие-то падучки заменить Луну – большую, настоящую, все еще полную нераскрытых тайн и неисследованных чудес? Сюда попадают единицы – те, кому посчастливилось пройти отбор на ежегодный "Кубок-Суперлуние". Остальные довольствуются симуляторами и терпеливо ждут, когда лунные базы станут больше, перелеты – чаще, а судьи – добрее.