Agvid Barr
Будет больно
Картинка сменилась, мы перенеслись обратно в меж мирье. Но уже была не зима, а настоящая весна! Тёплая, нежная, с запахом первых цветов и луговых трав. С греющимися в лучиках солнца ящерками и щебетанием птиц. Мы бегали, хохотали, плели венки и просто дурачились. Было хорошо и весело, пережитое уходило и забывалось на время.
– Ты не рассказывала, что с тобой произошло.
Присев на траву под раскидистым клёном, посмотрела на девочку я. Вика, удобно улёгшись, подложила руки под голову и начала рассказ.
– Меня похитили у мамы на глазах, на детской площадке. Помню этот день очень отчетливо, как будто вчера было. Я наверное никогда не забуду этот день. Мне одновременно хорошо было гуляя с мамой, но потом.. . – Девочка помолчала немного и продолжила. – Они со мной делали очень плохие вещи. Такие, что не только ребёнку знать не полагается, а даже не каждый взрослый способен понять и вообще представить такие вещи. Это было безумно больно и очень долго. Человеческая жестокость не знает границ. Они наверное и не люди вовсе, нет в них ничего человеческого. Умерла я от того, что они похоронили меня заживо. Моё тело так и не нашли, вскоре от горя умерла мама.
– Почему ты не уйдёшь к ней?
– Осталось одно незавершённое дело, – ответила малышка.
Девочка взяла за руку меня, мы перенеслись в до боли знакомый дом. Запахло табачным дымом и запахом палёной кожи, а ещё появился металлический привкус во рту.
Воспоминания, та боль, страх, отчаянье захватило с новой удвоенной силой. В моих глазах было безумие, я схватилась за плечи и хотела бежать но малышка меня начала успокаивать.
– У нас есть кое-что общее.
Я догадывалась, но не хотела в это верить, страшно было получить ответ.
Девочка вышла во двор где суетились люди в полицейской форме. Двор дома был перерыт, люди в полицейской форме бегали, суетились пытались что то найти.
– Они ищут моё тело. Да Маша, у нас один и тот же убийца. Твоё найдут последним, мое первым, но между нами найдут ещё пятерых пропавших девочек.
Мои ноги подкосились, я рухнула на пол. Моё сознание не могло принять услышанное, как и не могло принять ту картину как постепенно, раз за разом люди находили останки всех жертв палачей.
Я как и говорилось, была последней, отдельно похороненной жертвой. Меня нашли в сумерках, на душе было какое то непонятное облегчение, но всё же я бежала за машиной увозящая мои останки. Мне казалось, если я прикоснусь, обниму своё тело то смогу снова жить. Я хотела хоть раз дотронуться, понять, ощутить, почувствовать. Мои силы заканчивались, машина уезжала все дальше, пока её окончательно не поглотил туман. Я снова кричала, просила остановится и молила вернутся.
Время шло, я скучала по прежней себе. Я наблюдала, как растёт подруга, как заканчивается лето, как она поступает в университет, как учится, знакомится, влюбляется. Вижу, как проходят года, а она не отпускает меня и пытается найти виновных в моей смерти. Как плачет ночами в подушку, пытаясь скрыть слёзы от своего любимого. Как бережно она хранит наше единственное совместное фото.
Она выросла настоящей красавицей, я каждый миг её жизни наблюдаю и оберегаю её. Свою прошлую жизнь я отпустила уже давно, но моя подруга, единственный близкий человек, держал меня в памяти крепко.
Вот её выпускной, первая работа, за ней первая квартира вместе с её молодым человеком, а за ней предложение руки и сердца, а там и свадьба.
Она в белом платье так прекрасна и так счастлива. У неё прекрасный муж и новые подруги, окружавшие её заботой и искренней радостью за её женское счастье. Ей уже лет двадцать пять, а мне всё так же шестнадцать лет.
Гости танцевали и веселились, выкрикивая молодым пожелания счастья. Я тихо подошла к ней, взяла за руки и прошептала ей на ухо в надежде, что она почувствует и поймёт.
– Дарёна, любимая моя девочка. Всю свою долгую и непременно счастливую жизнь ты подари себе и близким своим. Меня переполняет искренняя гордость за тебя! Живи, люби, радуйся жизни, как я когда-то радовалась. Отпусти меня и не ищи тех подонков, я уверена, жизнь сама их накажет.