Агата Санлайт
Завод по производству облаков
Агата Санлайт
Ольга Грон
* * *
Пролог
Ульяна
«…Найденный труп опознан как Георгий Савельев, местный житель тридцати восьми лет. Мужчина убит несколькими ножевыми ударами в грудь. Скорее всего, преступление произошло на том месте, где и нашли труп – в заброшенной части городского парка…»
Последние слова худощавой дикторши местного телевидения прямо подкинули меня на диване.
Митюшка! Он ведь как раз пошел гулять с собакой в этот парк!
Я схватила куртку, с пульта вырубила телевизор, сунула ноги в ботинки и ракетой выскочила на улицу.
Во мне включились все инстинкты сразу: материнский, самосохранения. Страх за сына окатил с головой, хотя я совсем не паникерша.
Я давно не жила в этом городе и не знала, что тут сейчас происходит. Привыкнув к шумной и безопасной столице, сложно вернуться в место, где хватает всякого сброда.
Да и собака у нас не для охраны. Я покупала ее Мите на позапрошлый День рождения. В квартире с большой собакой слишком трудно, поэтому я выбрала вельш-корги. Она отличный компаньон. Но вряд ли остановит вооруженного преступника, хотя и сможет отвлечь его от сына. Да и убийство, судя по новостям, случилось ночью – часа в два, если точнее. А сейчас еще только пять часов вечера, и в старом парке полно гуляющих, физкультурников, влюбленных парочек.
Куда еще ходить молодежи в этом забытом богом уголке?
Под ногами шелестели сухие листья, с деревьев осыпалась капель – недавно прошел дождь. Я, словно ошалелый единорог, пронеслась почти под неоново-яркой радугой, высматривая Митюшку.
Народ в пестрых куртках, темных пальто и цветных резиновых сапогах оборачивался на меня. Видимо, выглядела я настолько заполошной, что прохожие только диву давались.
Но мне было плевать на всех.
Я начала выкрикивать имя сына:
– Митя?! Митюша?!
А заодно звать собаку – вдруг первая отреагирует:
– Марси, ко мне, девочка! Маруська!
Дыхание перехватывало, горло саднило от криков и быстрых вдохов. Я неслась по парку, сворачивая по еще влажным дорожкам. Кричала, звала.
Думаю, встреть я сама такой странный кадр в ближайшем парке, точно держалась бы подальше.
Прохожие уступали дорогу. Парочки шарахались в кусты. А троица бегунов в спортивных лосинах с белыми лампасами, обогнула меня по широкой дуге.
Сердце колотилось где-то в горле. В голове громыхали слова дикторши про труп, ножевые ранения и парк…
Задыхаясь, я слегка притормозила, пытаясь немного прийти в себя. В боку предательски покалывало, а влажный прохладный воздух обжигал легкие.
Нужно подумать, в какую сторону они могли пойти. Куда я сама ходила в этом парке с годы своей юности, когда убегала от родителей?
Точно! На старую часть набережной, где можно взобраться на высокий парапет и увидеть… облака.
Я ведь сама показывала сыну любимое место, когда мы только приехали обратно в городок после смерти бабушки. Первым делом наведалась туда, ностальгировала.
Об этом уголке мало кто знает, разве что местные. Ту часть парка давно закрыли, не облагораживали и, по-моему, даже не ухаживали за ней. Но я часто вспоминала вид, что открывался оттуда…
И теперь я целенаправленно шла к цели, уже не голося на весь парк и не распугивая народ.
Вот и знакомая тропинка. Справа три березы, одна – с двумя стволами. В детстве мы там сидели, как на скамейке. Слева – старый высокий тополь, понурый и мокрый после дождя.
Тропинка ни капли не изменилась, только сильнее заросла кустарником. Так что приходилось местами продираться, как медведь через малинник.
А дальше – река, за которой стоит завод.
Я наконец-то услышала возглас сына и рванула быстрее. Сперва подумала, что он разговаривает с Марси, как вдруг раздался грубый голос, принадлежащий мужчине. И я заметила… Митьку, а рядом высокого мужика в темной куртке с натянутым на голову капюшоном.
А вдруг это тот самый «маньяк», что орудует в парке?!
Разум помутился, и я уже не соображала, что делаю.
Я схватила первое, что попалось под руку – увесистую палку, подлетела к незнакомцу, замахнулась и изо всех сил треснула его по затылку.
От неожиданного удара мужчина дернулся, и капюшон слетел с головы. А я выронила из рук свое импровизированное оружие и схватила сына в охапку.
– Ма-м! Ты чего? Мы тут с Виконтом познакомились и его хозяином.
Я ошалело смотрела на разворачивающегося всем корпусом мужчину, готовясь в любую секунду снова схватить палку, чтобы отбиваться до последнего.
Навстречу нам выскочил восторженный, взлохмаченный, слегка намокший пес, неся запахи влажной хвои. Крупный, черный, похожий на добермана. А следом за ним с радостными визгами вылетела на своих коротких лапах рыжая Марси. Она заметила меня и завиляла пушистым хвостом.
Незнакомец потер затылок, и я заметила, что в его густых волосах мелькнули капли крови. Мужчина слегка тряхнул головой.
– Ой… Простите… Я не хотела…
Я смотрела на него широко распахнутыми глазами. И до меня доходило, что это не просто встреча.
Это он…
– По телевизору только что показывали про какого-то маньяка… То есть в парке произошло убийство… и я подумала… Я боюсь надолго оставлять сына одного…
Боже, что я несла?! Я только что чуть не убила человека, с которым… Которого…
Нет! Это невозможно, в принципе!
– Я похож на маньяка? – Мужчина выпрямился во весь свой немалый рост, насколько мне помнилось – ста девяноста сантиметров.
В такой позе его атлетическая фигура смотрелась еще более презентабельно, я бы сказала. В особенности для местного парка, где больше работяг с изогнутой крючком спиной и алкашей с впалой грудью и трясущимися руками. Мужчина выглядел старше, чем я помнила, но еще вполне моложаво. Голубые глаза по-прежнему сияли какой-то чертовщинкой, а темные волосы вились непокорными кудряшками.
И все оставалось при нем. Гармоничные, в меру грубоватые, в меру благородные черты лица и даже голос – этот грудной бас.
Странно, как я сразу его не узнала?
Александр Орлов… Собственной персоной.
Мужчина поморщился от боли, а потом дотронулся до раны, и его пальцы окрасились кровью.
– Нет, конечно же, не похож! Прости… те… я не хотела, правда. Мы здесь недалеко живем, на Лесной. Идемте к нам, я обработаю вашу рану, – всплеснула я руками и на всякий случай предложила: – А может вам к врачу? На МРТ?
– Нет, сотрясение я бы почувствовал, – отмахнулся Орлов. – Хотя было, прямо скажем, весьма неожиданно. Не припомню, чтобы он знакомился с женщинами таким образом.
Он не узнал меня, но это лишь к лучшему. Еще не хватало, чтобы догадался о моей маленькой тайне, которая стала уже довольно большой…
– Тогда уж лучше ко мне, я живу вон в том доме, – указал он на здание, которое, как я знала, еще недавно пустовало. Его крыша виднелась над верхушками дальних деревьев.
Дом у реки… Я понятия не имела, кто в нем жил.
Кажется, раньше он принадлежал аристократу, местному помещику. После революции здание отобрали и отдали государству. Там разместился не то клуб, не то дом творчества. Так говорил отец. Но я этого уже не застала.
В мою бытность дом стоял заброшенный и всеми забытый. Его продавали с аукциона еще несколько лет назад. Здание требовало немалых вложений для того, чтобы привести его в должный вид. Выходит, его еще тогда кто-то купил.
Маленькими, мы часто ошивались около той усадьбы. Даже воровали яблоки в саду. Как сейчас помню – маленькие, красные китайки, прозрачные от спелости и сладости. Но я ни разу не заходила внутрь.
Один раз во время такой вылазки я сорвалась с дерева и рухнула прямо в крапиву. Вот был ужас! Все тело еще неделю чесалось.
– Мама, давай пойдем! Я хочу посмотреть тот дом!
Митька не понимал, почему я застыла как вкопанная и не свожу взгляда с его нового знакомого.
– Действительно, тем более, дождь снова собирается, – через боль улыбнулся Александр, кивая на небо, на котором гуляли несколько серых тучек.
– Но… мы ведь с собакой.
– Как видите, я тоже с собакой, и они уже нашли общий язык. Почему бы нам с вами не сделать то же самое?
Он ни капли не изменился. Все тот же ловелас, каким и был прежде. Будто и не прошло десяти лет с момента, когда все девчонки сохли по этому красавчику. И готовы были продать душу за свидание с Сашкой Орловым.
Где же он все это время находился?
Нет, мне это совершенно не интересно! Нужно сделать вид, что мы не знакомы, так лучше для нас обоих. Эта встреча ни к чему хорошему не приведет. Не стоит ворошить прошлое, особенно когда у этого прошлого есть последствия.
Однако бежать от Александра сломя голову и отказываться от приглашения ни с того, ни с сего… Такое поведение вполне может вызвать здоровые подозрения.
Думаю, стоит согласиться зайти в качестве извинения за нанесенное увечье. Обработать рану пострадальца и уходить как можно быстрее, пока он не вспомнил тот вечер…
Я еще раз обернулась на реку, за которой серыми колоссами вздымались ввысь трубы завода, куда я на днях устроилась в финансовый отдел. Сейчас они не дымили, как прежде, не выпускали кучерявые облака, как в детстве, когда там работали родители.
Некоторое время завод вообще простаивал. Но теперь там реорганизация и новый владелец, что живет во Франции.
Стараясь не выдавать своих эмоций, я схватила сына за руку и последовала за мужчиной, которого предпочла бы больше никогда не видеть.
Глава 1
Ульяна
Десять лет назад
Музыка грохотала, била по ушам. В полутемной гостиной Анастасии Дольской – самой крутой и богатой девушки в округе – топтались в медленном танце пары.
Пахло алкоголем, апельсинами и шоколадом.
А еще духами – самыми разными. Каждая девушка старалась выпендриться. А поскольку в маленьком городке хорошие духи – редкость, то запахи просто убивали.
Мы с подругами готовились к этой вечеринке пару месяцев. Хотелось отметить выпускной из экономического колледжа, где я благополучно отучилась три года, поступив туда сразу после школы.
В нашем городе нет университетов, да и родственница, к советам которой я всегда прислушивалась, постоянно твердила, что женщине высшее образование ни к чему. Выбирать не приходилось. Бабушка же говорила, что поддержит любое мое решение. Конечно, мелькали мысли поступить на заочную форму, но на это требовались деньги, которые сироте взять негде.
Мои родители погибли, когда мне едва исполнилось двенадцать, и бабушка взяла надо мной опеку. Было сложно, потому что одиноким женщинам в ее возрасте детей отдавали с большим скрипом. Но подростки не котировались в плане удочерения-усыновления, а у бабушки оставались старые связи. Так что в конечном итоге я ни дня не провела в детском доме. Сразу переселилась к маминой матери.
Торжественная церемония выдачи дипломов нашей всегда накрашенной, как дама не совсем тяжелого поведения, директрисой осталась позади. А дальше – взрослая жизнь и работа, но до нее еще месяц отдыха.
Можно сказать – месяц свободы.
«Девчонки, а знаете, кто согласился к нам прийти?» – за пару дней до знаменательной даты восторженно сообщила Катя, невысокого роста шустрая девица, моя бывшая одногруппница.
«Кто?» – окружили ее девушки. В нашей глухомани любая сплетня – уже как церемония вручения Оскара. Событие!
А любой местный «Казанова» – все равно, что звезда экранов. И вызывает такой же ажиотаж.
«Максим Кравченко, а с ним три друга».
«Что за друзья?» – нахмурилась я, совсем не разделяя радости. Максим, о котором говорила Катька, мне совершенно не нравился.
Старше нас на несколько лет, выбритый налысо тип, он к тому же ужасно разговаривал: с кучей ошибок, сленга и нецензурных словечек. Его плоских шуточек я вообще не понимала.
Но почему-то Катька пребывала от него в восторге.
«Не знаю, он не успел сказать. Да и какая разница? Парни лишними точно не окажутся, посмотри, сколько собирается девчонок…»
И теперь я понимала, что она тогда как в воду глядела. Вечеринка вышла сугубо девчачьей.
В зале находились только несколько ребят. В нашей выпускной группе были почти одни девушки, за исключением парочки парней. И перевес на празднике оказался явно на женской стороне.
Так что по старой русской привычке многие танцевальные пары были девушка с девушкой.
Но слова о каких-то там друзьях-парнях, что должны явиться, напрочь выветрились у меня из головы.
В какой-то момент навалилась усталость. И вечеринка уже не так радовала. День выдался сложным, нервным.
Подготовка, сборы, прическа…
Фотограф в последний момент попал в ДТП, пришлось брать фотоаппарат нашему Ваньке, одному из наших немногочисленных парней. И мы боялись даже смотреть, что наснимал этот озабоченный.
В последний раз половина снимков была… ниже пояса. И на ошарашенный вопрос «Что это вообще такое?» он с совершенно невинной улыбкой ответил: «Я снимал самое интересное, как вы и просили».
– Макс приехал! Идем его встречать! – раздались радостные крики девчонок, и я заметила в окно две машины, что остановились у коттеджа.
На меня никто не обращал внимания, впрочем, как обычно. Со своей скромной внешностью и замкнутым характером я никогда не пользовалась особой популярностью. Да и денег на дорогую одежду мне было попросту негде взять. Бабушка и так едва тянула мое содержание.
Чтобы не столкнуться лицом к лицу с новой компанией, я вышла в сад, вдыхая сладковатый аромат лилий, ирисов, лиатриса…
Здесь гораздо тише, да и музыка так не давила на уши. Вечерняя свежесть развеяла неприятные запахи: пота и алкоголя.
Слабый ветерок перебирал волосы и клеил платье на мои ноги, очерчивая их рельеф шелковой бирюзовой тканью.
– Ну, и чего ты тут одна? – раздался низкий грудной голос.
Я вздрогнула и, вскинув глаза, обомлела. Ко мне напрямую шел сам Сашка Орлов. Первый красавчик нашего небольшого городка.
Модная по тем временам стрижка с длинной челкой, крутая спортивная куртка, трендовые джинсы и рубашка того же лейбла.
Орлов вышагивал чуть вразвалочку, покачивая могучими плечами, и я застыла как кролик перед удавом.
Даже странно, что он вообще меня заметил, в полутьме сада. Да и при дневном свете я бы поразилась этому повороту событий. С Орловым частенько видели таких девушек…
Его родители занимались бизнесом и часто уезжали в командировки, так что двухэтажный коттедж оставался в полном распоряжении этого бабника. Говорят, там такое творилось… У меня от одной мысли щеки горели. Но и не думать о нем я не могла, потому как еще в школьные годы умудрилась влюбиться в этого статного молодого человека.
Он стал моей несбыточной мечтой. И я лишь вздыхала, когда замечала на улицах городка его спортивный автомобиль – по нашим меркам, большую роскошь.
Я так и смотрела на Сашку, не моргая. Не в силах ответить. Впервые за все время он обратил на меня внимание. Сам подошел.
Никто не знал о моих к нему чувствах, я не признавалась даже лучшим подругам. Это было моим секретом. Моими девичьими фантазиями. Тем, что поверяют только дневнику и самой себе перед сном.
И он, тем более, не мог догадаться, хотя мы иногда случайно встречались взглядами и имели общих знакомых.
Выходит, Сашка приехал с Максом, Катькиным приятелем.
Орлов приблизился, обдав запахом дорогой мужской туалетной воды. И это вывело меня из ступора.
– Чего, говорю, тут одна? Пошли танцевать!
Что?! Он предлагает мне с ним танцевать? Ущипните меня, кто-нибудь, да побольнее! Это невероятно!
Наверное, он просто пошутить решил надо мной.
Пока я судорожно думала, что бы ответить, Орлов подхватил под локоть, и мы триумфально вошли обратно в дом.
Несмотря на полутьму гостиной, почти все присутствующие, включая парочки, уставились на нас. Я и Орлов.
Да уж. Сама бы никогда не подумала.
У меня же просто дыхания не хватало ни ответить, ни возразить. Я так и шла на неверных ногах, пока Сашка не развернул к себе и не повел.
Танцевал он здорово. И очень скоро я забыла о том, насколько все странно, насколько мне неловко. Потому что и сама занималась танцами и обожала, когда попадался хороший партнер.
А Сашка делал и повороты, и правильные шаги, и даже пару несложных поддержек. Вокруг нас в гостиной образовалась свободная зона. Девчонки шушукались с явным оттенком зависти, и мне стало так приятно. А почему нет? Я танцую с парнем! Да еще и с самым красивым и популярным в городе!
Несколько танцев Орлов меня не отпускал, а потом внезапно шепнул:
– А ты красивая и танцуешь здорово. И почему я раньше тебя не замечал?
От его слов меня с головы до ног обдало жаром, и дыхание вдруг оборвалось. Застряло в горле вместе с ответом. Я никак не могла его придумать, а Сашка наклонился к уху, почти задевая его губами, и добавил:
– А еще ты очень соблазнительная. Как тебя зовут?
– У… Ульяна, – выдавила я, и стало как-то неловко. Он даже имени моего не знал до этого момента, а я знала о нем многое. Например, что он после школы учился в Москве, но потом вернулся на родину, чтобы помогать отцу с делами. Знала, где он живет и на какой машине ездит.
– Редкое имя, красивое. А меня – Саша. Будем знакомы.
У меня просто колени подогнулись. Не знаю, как продолжала танцевать.
А потом Орлов принес нам напитки…
– Почему бы не найти более тихое и укромное место? Как ты на это смотришь? – шепнул он мне на ухо, когда танец закончился.
Мой рот открылся от изумления. Я понимала, на что он намекает, но не могла признаться, что у меня совершенно нет опыта с мужчинами, что я еще невинна. Но и отказать парню своей мечты не выходило.
Хотя бабушка бы подобное точно не одобрила. Она у меня старой закалки: лишь после свадьбы и все такое…
– Хо-хорошо, если ты так хочешь, – только и сказала я.
Мы покинули зал и вышли в коридор. А оттуда в затемненную комнату с большим телевизором, который сейчас не работал.
В окно светили луна и фонарь, и Сашка не стал включать люстру. И так все было видно.
Щелчок – и дверь за нами закрылась.
Я вздрогнула…
Но тут же постаралась расслабиться. Ничего ведь не случится, мы просто вышли поговорить в тишине. Он совершенно меня не знает.
– Ну так что, Ульяна, как тебе эта вечеринка? – раздался его голос за спиной, пока я стояла у окна.
– Я не слишком привыкла к такому шуму, – призналась я и вздрогнула, когда на мои обнаженные плечи опустились горячие ладони, слегка массируя их.
Чертовски приятно, даже неожиданно. Особенно, когда знаешь, кто находится рядом. Я даже не подозревала, что это когда-нибудь случится.
– Я заметил, что ты держишься в стороне.
Он приподнял мои волосы, нежно очерчивая подушечками больших пальцев мои позвонки, один за другим.
И мне даже не хотелось сбрасывать с себя эти руки. Наверное, это сон, не иначе. Потому что я и не мечтала о подобном моменте…
Хотя нет, мечтала… Но не представляла, что мечты могут сбыться таким волшебным образом. Я… И он…
Между нами ничего общего, нас объединяет лишь случайное знакомство на вечеринке, где нам обоим скучно.
Какое-то время мы говорили, смеялись, прятались от «сплетниц в главном зале» в этой комнате. Словно знали какой-то секрет на двоих.
Прикосновения становились все жарче, откровеннее.
А потом… сама не знаю как это вышло…
Просто в какой-то момент он склонился и накрыл мои губы своими, горячими и умелыми, раздвинул языком зубы, скользнув внутрь.
Меня охватила дрожь, ноги снова подкосились, и я инстинктивно обняла руками его шею, чтобы только не упасть.
– Какая ты… вкусная, – выдохнул Орлов между поцелуями. – Ты ведь не возражаешь, что я привел тебя сюда? Не сбежишь от меня?
Я замотала головой. Нет, конечно. Я и не думала бежать от своей мечты.
Но я и не думала, что мечты могут иметь последствия…
Жаркие прикосновения, бесконечные поцелуи… Я сходила с ума от того, что меня целует именно он. И хоть уже отчетливо понимала, чем все закончится, не хотела его останавливать.
Помню жаркое мужское дыхание везде-везде. Влажные, умелые поцелуи, игру языком на моей коже, такую, что у меня мурашки бегали по всему телу и хотелось постанывать от удовольствия.
Поцелуи в губы: взасос, до головокружения. От которых становилось уже все равно, что дальше. Главное, что сейчас и здесь.
Помню, как комната плыла в пьяном тумане любовной лихорадки. Как каждый миллиметр моего тела звенел и искрил электричеством.
И как мне хотелось, чтобы это не заканчивалось.
Это был мой первый опыт, первый мужчина, который так меня касался, видел меня без одежды.
Все женщины делятся на две категории: «я неотразима» и «я себе не нравлюсь». Так говорила моя бабушка. Я однозначно относилась ко второму типу. И в первую минуту, когда умелые мужские руки стянули тонкие лямки платья и затем его само – как чехол с зонтика, а потом вдруг – и белье, я даже прикрылась руками. Не знала куда смотреть. Только и вспоминала про свои острые коленки, слишком пухлые бедра, небольшой размер груди…
Я просто не знала, куда деваться от смущения.
– Ты сама не понимаешь, насколько красива, – сказал он с придыханием, с хрипотцой в голосе, от которой у меня все мысли из головы будто веником вымели. Я забыла о том, что еще секунду назад хотела провалиться сквозь землю.
Я только смотрела на Орлова.
Стало немного страшно, смущение огнем опалило щеки и шею. Подумалось: «Слава богу, что в комнате довольно темно и он не видит как я покраснела». Но мысль выветрилась из головы в то же мгновение, потому что Орлов сбросил брюки, боксеры и… взгляд как магнитом притянуло…
Я примерно представляла, что увижу. Но было так волнительно, меня аж дрожь пробрала. Я только глазела и хлопала ресницами, словно какая-нибудь дурочка.
Я никогда не видела мужчину без одежды!
– Да ты совсем еще девочка! Я и не думал, что мое тело так тебя смутит, – усмехнулся он, притягивая меня к себя за руки. – Не бойся!
Последнее он сказал так ласково, так… что у меня не оставалось шансов прекратить все это безумие. Остановиться и подумать, что творю.
Под спиной, где по-прежнему разгуливали мурашки, ощущалось шелковистое покрывало дивана. Орлов прижался ко мне всем своим телом, и я чувствовала его желание.
– Так я у тебя первый, оказывается? – хрипло прошептал он мне в ухо, поглаживая кожу на животе.
Я только глотала воздух, не в силах ответить.
– Д-да, – вырвалось из меня лишь через минуту.
Мое признание приостановило его, но совсем ненадолго.
– Не бойся, это вовсе не страшно, – повторил он, очертив пальцем контур моих губ. – Ты же хочешь попробовать?
Вместо ответа я обняла его голову и потянулась за новым поцелуем…
Тогда я ощутила еще много нового. Новый порыв смущения, когда просто оцепенела, жар, который вдруг сконцентрировался в животе и резко стек ниже. Я инстинктивно двинула бедрами, и Орлов тяжело выдохнул мне в шею. Снова целая толпа мурашек побежала вниз, закрутилась вдоль позвоночника, и меня словно сотни мелких иголочек пронзили.
Было так… приятно на грани полного погружения в ситуацию и отторжения.
И эта мысль «сдавать назад поздно» мелькнула в голове осколками раскаяния. Где-то во мне еще жила та скромная, тихая девочка, правильная и верящая в нарекания бабушки… Но у этой девочки еще никогда не было встречи с таким «принцем». Парнем, которого любая допустила бы до того, до чего эта девочка боялась его допустить.
Эмоции, ощущения и это жгуче-сладкое желание запретного плода затмили в моей голове последние возражения.
Мелькнула мысль «Неужели это все происходит со мной?» И меня окончательно смело потоком новых чувств и желаний.
Орлов приподнялся на руках и заглянул в глаза. Его голубые радужки сверкали и бликовали в лучах фонаря за окном. Завораживали. Мне всегда нравились голубоглазые принцы. А этот – особенно. Но со стороны, издалека. И теперь, когда мы вдруг оказались вместе, так близко, что еще ближе уже невозможно, у меня перегорели тормоза.
Иначе я это объяснить не могла.
И… финал. Мгновение острой и быстрой боли и несколько мгновений чего-то нового.
Не скажу, что мне было приятно. Нет. Не могу сказать, что испытала нечто невероятное, как пишут в женских романах. Но под конец я ощутила и дурманящее томление и желание снова чувствовать Орлова там, где еще не бывал ни один мужчина. И неожиданные, теплые волны внизу живота, по телу, спазмы, которые переходили в какое-то новое расслабление. Какого я еще не испытывала.
Это был мой первый опыт и мой первый раз.
И я ни разу ни о чем не пожалела. Девятнадцать – не тот возраст, когда можно сожалеть о подобном.
Вернее, пожалела. Но это длилось недолго. Потом я поняла – то, что подарил мне Орлов в эту ночь не предаст, не оставит и оно куда дороже всех мужиков на свете.
Ульяна
Наше время
Еще недавно мне казалось, общаюсь с тем же Сашкой Орловым. «Первым парнем на деревне». Но вот сейчас, когда они с моим сыном играли в карты, вернее играли мы все втроем, просто я уже вышла из кона, я видела совсем другого Сашку Орлова.
Или хотела видеть?
Спустя столько лет он еще будоражил воображение? Да нет, бред!
Но Орлов опять меня удивил…
… Мы вошли в домик, оставив собак резвиться в огороженном дворе. Они носились, отнимая друг у друга резиновую кость.
Обнаружилось, что обставлено внутри по высшему разряду. Ну просто шик-блеск, как выражалась бабушка.
Фотообои с видами природы на всех стенах настраивали на приятный лад. Мягкие паласы под ногами с невысоким ворсом щекотали стопы.
Плафоны в виде языков пламени, что вырываются из факелов, придавали помещению эдакий романтичный флер.
Мебель из красного дерева: дорогая, практичная и явно очень недешевая напоминала о том, что когда-то здесь жили настоящие дворяне. Устраивали балы и приемы.
Все здесь было под стать дому «аристократа» и одновременно на новый лад.
Пока я озиралась в гостиной, Орлов снял с меня куртку и повесил на рогатину в коридоре.
А затем поставил на круглый стол белый сундучок с красным крестом.
– Ну? Можете действовать! – предложил он мне каким-то настолько знакомым тоном, что, кажется, я покраснела.
Митюшка тут же помчался по чужому дому, и мне даже стало немного неудобно за сына, который крутил в руке деревянные статуэтки со столика, где стоял огромный плазменный телевизор.
Они ведь только познакомились с Орловым!
Но что взять с девятилетнего мальчишки, которому все новое до безумия интересно? А тем более, в доме действительно было на что посмотреть.
И на кого…
Меньше думать! Нужно побыстрее сделать то, что собиралась – и уходить отсюда, пока он меня не вспомнил!
Я не особо не удивлялась тому, что Орлов меня не узнал. За прошедшие годы я здорово изменилась. Фигура стала более складной, я занималась физкультурой, растяжкой. Сменилась и моя прическа. Я отстригла косичку и сделала стрижку под каре. Да и цвет волос не тот, бледно-русый, а насыщенный оттенок коньяка.
Я выглядела взрослой состоявшейся женщиной, во мне почти ничего не осталось от той наивной девчонки, которая отдалась желанному парню во время вечеринки после выпускного.
Сбросив наваждение, я принялась за ревизию чемоданчика с крестом.
Там обнаружилось все необходимое. Антисептики трех видов, бинты, пластыри, ватные диски и палочки.
Я вооружилась всем, что нужно, и подошла к Орлову, аккуратно промакивая ссадину на его голове. Пришлось разбирать густые пряди, чтобы добраться до нужного места.
«И чего жаловался? Даже шишки нет!» – мысленно усмехнулась я.
Мужчина чуть поерзал на стуле, и я услышала, что дыхание его сбилось.
Это окончательно вывело меня из равновесия.
– И как зовут ту, которая меня едва на тот свет не отправила? – внезапно спросил он, пока я совершала манипуляции.
Почему-то вдруг воздух перестал проходить в легкие, и голова слегка закружилась. Наверное, от нехватки кислорода.
Орлов прокашлялся. Я осторожно продолжила обработку его боевой раны, одновременно желая и продлить это мгновение и ускориться.
– Вы мне так и не ответили! – настойчиво повторил он.
Я судорожно соображала, что бы ему такое сказать. Называть свое настоящее имя не хотелось совершенно. Даже не знаю, чего я больше в тот момент боялась: что он меня сразу узнает… или же, напротив, что не вспомнит вовсе. Никогда.
– Маму зовут Ульяна! – ворвался в мои мысли детский крик.
– Дмитрий! Не лезь в разговор взрослых, – осекла я сына, пытаясь прийти в себя и внимательно наблюдая за реакцией Орлова.
– Ничего страшного, детям всегда интересно, о чем говорят взрослые. Меня зовут Александр. А у вас красивое имя… Редкое…
Я прямо чувствовала, что он улыбнулся, хотя и не видела лица Александра. Но одновременно в груди вдруг стало неприятно и даже почти больно.
Он сказал то же самое, что и тогда. Интересно, это совпадение или намек?
Неожиданно для себя самой я выронила ватный диск, смоченный в хлоргексидине, прямо на палас! Че-ерт! Вначале я нанесла владельцу паласа ущерб, а теперь приступила и к самому паласу. Вот же!
Я несколько раз выругалась и быстро опустилась, чтобы поднять ватку и… стукнулась лбом с Орловым.
– Смотрю, одной травмой для моей головы сегодня не обойдется… – хмыкнул он.
– Это вы, похоже, мне мстите! – возмутилась я, потирая лоб.
– Ну-у-у… Будем считать, один-один… Дайте гляну?
Не знаю почему, но я позволила ему осмотреть свой лоб, ощущая, что встань я сейчас – упала бы точно.
Орлов заботливо чем-то смазал небольшую шишку, и только услышав заразительный детский смех, мы оба немного пришли в себя.
Казалось, на какие-то мгновения мы выпали из реальности, забыли – что происходит и почему.
Митюшка ухахатывался над нашим «чоканьем» лбами.
Меня тоже пробрало… Потом Орлова.
И наконец мы все втроем смеялись, держась за животы.
Когда успокоились, казалось, между нами рухнула какая невидимая, но очень прочная стена. И дальше… общение пошло как по накатанной.
Предложенный чай. Просьба Митюшки остаться ненадолго.
Потом эта партия в карты…
Я наблюдала за парочкой мужчин: большим и маленьким. И, к своему ужасу, видела, насколько же они похожи.
Те же хитрющие взгляды, те же ужимки. Те же прищуры, когда оба сидели с плохими картами и пытались переиграть друг друга.
А еще… Мне никогда в жизни бы в голову не пришло, что Орлов может найти общий язык с ребенком.
Эти две вещи вообще не вязались у меня в голове. Орлов и ребенок…
Александр
Моя голова гудела до сих пор, и я не мог прийти в себя после того, как эта симпатичная особа зарядила мне дубиной по затылку…
Когда выходил прогуляться с собакой, я не так представлял себе этот вечер. Еще один вечер наедине с собственными мыслями и одиночеством.
Со своей болью…
Одиночество не спасало, напротив, затягивало в бесконечное болото сомнений и вины. Всепоглощающей и, казалось, неизлечимой. Не прошло и дня, чтобы я не винил бы себя за то, что случилось.
По ночам мне снился крик дочери в момент той ужасной аварии… И выражение панического страха на лице Элен, когда она поняла, что это конец…
Наверное, только тогда я осознал, насколько люди ничтожны перед вечностью, а жизнь – лишь краткий промежуток, который может прерваться в любую секунду.
