Агата Санлайт
Защитники
– А потом?
– Я потребовала, чтобы меня отпустили домой.
– А он?
– Вначале пытался уговаривать. Даже как будто хотел остановить силой.
– Хватал? Удерживал? Лапал? Связывал???
– Нет. Но надвигался так, будто планирует все это сделать. А то и что-то похуже.
– А ты?
– Боялась и куталась в простынь. А что мне еще оставалось?
– А потом?
– Я набралась смелости или накачалась адреналином и заявила, что я ему – не игрушка. И не собираюсь спокойно ждать, пока он меня изнасилует или вообще – укокошит.
– А он?
– Кажется, разозлился… Но опять же – не напал. Только надвигался.
– А ты?
– Пугалась, требовала отпустить, просила объяснить – чего он хочет. Он снова предлагал остаться, в разных видах и формулировках. И так по кругу. Пока меня совсем не переклинило. И я не предложила ему вызывать проститутку, уж раз ему настолько приспичило.
– А он?
– Прислал водителя и меня отвезли домой.
Ирина вновь откинулась на спинку стула. Принялась жевать огурцы и смачно закусывать их бутербродами. Косилась на меня так, словно я – чудо чудное диво дивное.
Я спокойно взяла себе бутерброд, подлила чаю и начала есть.
Как выяснилось, проголодалась я изрядно. Да и вчерашние приключения помогли нагулять аппетит. Так что два бутерброда погибли во мне быстро. После чего подруга, которую, наконец-то, отпустило после моего рассказа, трех бутербродов и четырех огурцов, нашла возможность продолжить беседу.
– А-а-а… Я не поняла. Чего он от тебя хотел-то?
– Я тоже не поняла.
– В смысле? Ты не спросила?
– Спросила и даже не один раз. Это было лейтмотивом нашего с ним общения, можно сказать.
– И он?
– И он ничего не объяснил.
– Совсем?
– Вообще!
– То есть на прямой вопрос: мол, а чего надо-то? Он тебе не ответил?
– Именно!
Ирина придвинула к себе яичницу и принялась энергично уплетать ее, густо поливая кетчупом. Я последовала ее примеру, когда в дверь постучались.
Я аж встрепенулась и едва не выронила чашку. Кажется, после вчерашнего происшествия мои нервы натягивались канатами даже от безобидного гостя.
Хотя… я понятия не имела что это за гость. И как, черт возьми, он прошел через забор?
– Мы не закрыли калитку? – поймала направление моих мыслей Ирина.
Я пожала плечами.
Откровенно говоря, я настолько вымоталась: морально и умственно, вначале спасаясь от насильников, а затем разгадывая ребусы поведения Беркута, что не помнила – заперла ли калитку на замок.
Поэтому просто подошла к двери. Ирина поспешила следом. Словно стремилась исправить вчерашнее. Тогда она кинула меня с насильниками один на один. Эвакуировалась в нирвану алкогольного сна.
А вот теперь пыталась изображать моего личного телохранителя.
На пороге мялся парень-курьер с большим квадратным коробом-рюкзаком за спиной.
– Эм… Мы ничего не заказывали, – первое, что пришло на ум.
Курьер мотнул головой и достал из кармана мобильник. Пролистал, видимо, до сайта, с которого развозил заказы.
– Черешневая двадцать пять? – уточнил он, двигая изображение по экрану смартфона.
– Дда…
Ну а что мне еще оставалось ответить?
– Жилой комплекс Остахино?
– Ага, – отозвалась Ирина из-за моей спины.
– Альвина Радужная?
Курьер посмотрел на меня и перевел взгляд на Ирину, словно пытался понять – кому принадлежат эти ФИО. Я закончила мучения парня.
– Это я.
Парень молча поставил свой «короб» на мое крыльцо и открыл.
Вытащил фруктовый букет с огромными глянцевыми черешнями, крупными сердечками клубники, грушами, чей аромат аж перебивал аромат ягод и еще кучей экзотических плодов.
Букет сунули мне в руки.
Следом курьер достал из своей корзины большую квадратную коробку пиццы. Моей любимой!
Заметив, что в мои руки и букет и пицца не помещаются, сунул последнюю в руки Ирины.
– Борислав Владимирович Беркутов приносит свои извинения за вечерне-утреннее происшествие, – заученным тоном оттарабанил парень. – И очень надеется, что вы не подумали о нем плохо.
Курьер деловито застегнул молнию на рюкзаке-коробе и уже собирался ретироваться, когда я окликнула его.
– Извините?
Парень послушно оглянулся.
– А как вы вошли… на территорию?
– Калитка была открыта…
…Заперев калитку за курьером, мы с Ириной вернулись на кухню, и я принялась мыть и разбирать фрукты в букете. Под многозначительное молчание подруги. Она могла бы даже не озвучивать – о чем думает. И так было ясно.
Однако Ирина держать язык за зубами никогда не умела. Даже когда мы учились в школе, и я говорила ей какой мальчик мне нравится… Так что… И сейчас подруга проявила эту самую черту своего характера. Длинный язык в сочетании с отсутствием тормозов. Такое себе удовольствие, надо признаться… Но куда же деваться? Никто из нас не безгрешен.
С Ириной мы дружили, как говорится – сто лет. И я знала, что все ее недостатки с лихвой окупают ее достоинства. Умение прийти на помощь в любую минуту, когда позовешь. И неважно, что у нее за дела и какие проблемы в этот момент. Не имеет значения: день или ночь.
Она примчится и все сделает.
Способность морально поддержать в минуту, когда никто больше этого не сделает. Например, во время моего развода. Даже не знаю, чтобы я делала, если бы рядом все время не мялась Ирина, отпуская язвительные шуточки в адрес моего незабвенного бывшего.
А ведь она только вернулась из медцентра с тем самым «окончательным приговором».
– А мужик-то на тебя реально запал! – наконец, не выдержала Ирина. Я покосилась на нее и покачала головой.
– Он просто извиняется. Не более.
– Ну да! Сколько неудобств! Просто не шикарный мужик, а какой-то садист! Я бы даже сказала – антигерой! Спас от насильников. Довез пьяную в дрова подругу к ней домой. Заметь! Затащил на пятый этаж! – Ирина загибала пальцы. А мне все более удобным казалось делать вид, что усердно промываю фрукты с ягодами и перекладываю в чистую пластиковую емкость. Потому что слова подруги некстати вызывали удушливый приступ смущения. А Ирина продолжала, ни в чем себе не отказывая.
– Потом повез уже тебя домой. Повез же! – был ответ на мой быстрый, сверкающий взгляд. Ну да, повез. Тут не поспоришь. – Даже почти доставил. Но вышла осечка. Те, к кому он тебя доставил, отказались принимать посылочку… И мужик привез тебя к себе в дом. Помыл, выдал новую одежду, стоимостью, как хорошая иномарка. И отправил домой. Ну, правда! Ужасные преступления, за которыми должно следовать долгое искупление!
Ирина выдохнула и сунула в рот черешенку.
– Ммм… Сладкое искупление! – добавила, жмурясь от удовольствия.
– Э-э-э… – я поставила емкости с фруктами на стол и налила себе еще чаю. – Ну давай начнем с того, что никто его не просил везти меня к себе домой, мыть и переодевать. Нет?
Я тоже загнула пальцы.
– Слушай, если бы он хотел плохого… Ну сама-то подумай! – всплеснула руками Ирина, выплевывая уже четвертую косточку. По части одновременно есть и говорить моей подруге просто равных не было. – Если бы он хотел тебя изнасиловать или чего-то еще. Почему же не сделал? Ты была в полной его власти! Ну правда же! Трезво подумай!
Словно «трезво» из уст Ирины вызвало у меня нервный смешок. Но ответ напрашивался сам собой. Как говорится: из ругательств мата не выбросишь.
– Правда.
Я тоже отправила в рот ягоду. Ммм… Она, действительно, оказалась сладкой и сочной. Плюс к тому – в меру мясистой.
– Хорошо, хорошо! – подняла я руки вверх. – Тогда сама скажи, чего он от меня хочет?
Ирина приподняла брови и захихикала, собиралась что-то ответить, но тут зазвонил мой сотовый.
«Беркут» – сообщил определитель номера.
– Ну давай же! Возьми! – настаивала Ирина, после того как я выждала пять звонков. Я просто растерялась и даже не знала – хочу ли разговаривать с этим мужчиной или же предпочту избежать любых наших прямых контактов.
Вызов оборвался, и я уже думала – все, не успела. Слишком долго раздумывала, решала. Внутри родилось слабое облегчение, крепко замешанное на сожалении. Похоже, у меня входило в привычку испытывать контрастные эмоции в отношении Беркута.
Однако не успела я разобраться в себе, как телефон зазвонил снова.
– Да? – взяла я трубку.
– Вам понравился букет? – спросил Беркут хрипловатым басом. Даже показалось, что он сильно волнуется.
– Очень вкусно. Большое спасибо.
– Извинения приняты?
– Хм… Будем считать, я над этим думаю.
– Хорошо. Не спешим. Но у меня есть к вам дело!
Вот так запросто взял быка за рога. Я усмехнулась. Деловой мужик.
– И что за дело?
– Мне нужно оформить и обставить новую пристройку к моему дому. Я читал, что вы отличный дизайнер интерьера… Да и отзывы о вас от моих знакомых оказались самыми превосходными. А они не из тех, кто зря нахваливает.
– То есть вы хотите заманить меня к себе в гости уже под другим предлогом?
Беркут немного помолчал. Я слышала сдавленное дыхание и ждала, что он просто уже пошлет меня. Бросит трубку и затем – всяческие попытки со мной контактировать. Ну правда? Зачем я сдалась этому упакованному и шикарному мужику? Если уж так-то…
И почему-то в эту минуту стало даже жалко, что все так закончится.
Меня вновь рвали на части контрастные чувства. С одной стороны, я все еще боялась Беркута. А с другой… Черт меня побери! Чем-то этот мужчина притягивал меня! И определенно – Беркут оказался самым необычным и самым загадочным персонажем в моей жизни.
– Аля. Я хочу нанять вас на работу. Если в контракте следует указать, что мне нельзя раздевать вас, оставлять на ночь без вашего согласия – я готов на это пойти. Заодно повеселю своих юристов. Думаю, подобное в договорах о дизайне им не очень часто встречалось.
Вот и все, что он сказал. И снова замолк. Я поняла, что ход за мной. Мяч на моей стороне площадки общения. Но ничего не могла с собой сделать. Я должна была знать, чего он хочет от меня. А Беркут так и не озвучил этого. Не сказал. И даже не намекнул.
– Я могу подумать?
В трубке снова какое-то время звенела тишина, прерываемая сдавленным дыханием собеседника.
Что-то глухо стукнуло, а затем Беркут ответил:
– Хорошо. Я буду ждать вашего решения. Только хочу сказать, что удваиваю ваш обычный гонорар, указанный в объявлении. И еще. Бассейны в вашем распоряжении, как и в распоряжении вашей подруги.
Это был удар ниже пояса. Ирина захлопала в ладоши и принялась губами скандировать «Да! Скажи ему – да! Скажи ему – да!»
Ей только не хватало помпонов, прыжков и шпагатов.
– Позвоните мне через два дня, – нейтрально произнесла я.
– Хорошо, – его голос звучал напряженно. Но возражать Беркут не стал. Я уже собиралась отключить вызов, когда он вдруг произнес:
– Я отвечу на ваш вопрос. Зачем. Зачем я вас к себе привез. Я так понимаю именно это – у нас сегодня главный камень преткновения?
Он одновременно спрашивал и утверждал.
Я сглотнула. Он. Ответит. Почему это вдруг так меня взволновало?
Аж ладони моментально вспотели. И стало жарко, душно, тревожно. Я постаралась дышать, как можно медленней, чтобы не выдать внезапно вспыхнувших эмоций. И с замиранием сердца ждала продолжения. Беркут мочал. И я уже думала он это так сказал, красного словца ради. Но Борислав вдруг заставил мое сердце екнуть.
– Я еще никогда так не хотел женщину. Поэтому просто не сообразил, что делаю.
И все. Я сглатывала, переваривая его слова. Грудь распирало от воздуха. Будто ее накачали, как воздушный шарик.
Что-то сказать, ответить не получалось. Я могла только моргать и пытаться унять бешеный стук сердца. Будто Беркут мог его услышать.
– Аля. Я перезвоню вам через два дня. До скорой связи.
Прозвучало почти также спокойно, как и предыдущее признание. Практически одним тоном. Только чуть более напряженным. Этот мужчина отлично владел собой.
И тем более странной, пугающей и одновременно волнующей выглядела наша утренняя сцена у него дома.
Когда Беркут терялся, нервно ходил по комнате. И мне все время чудилось – сейчас он запустит графин с соком в стену.
Хотя, вполне возможно, у меня просто разыгралось воображение.
И вот только когда разговор прервался, я вспомнила, что хотела спросить у Беркута.
Че-ерт! Я ведь собиралась вернуть ему все подаренные вещи!
Ну и как теперь быть? Перезвонить? Или уже благополучно забить на этот момент?
Говорить об этом через два дня выглядело, по меньшей мере, странным. Любой задастся вопросом – а почему я не вспомнила про вещи сегодня же? Не могла расстаться с новыми «шкурками»? Во мне происходила борьба бессеребренницы и любительницы шикарных шмоток?
А вот как Беркут узнал мой телефон вопроса не возникало. Смартфон ведь находился у него какое-то время. Борислав добавил туда контакты водителя, свои собственные и вполне мог записать мой номер…
– Аля. И еще… – я только сейчас поняла, что он так и не сбросил вызов. И терпеливо ждал, когда я хоть что-то скажу. Или чего-то еще ждал. Этот властный мужчина, способный удвоить обычную мою стоимость заказа – вполне немаленькую, кстати, далеко не самую низкую на рынке – проявил вдруг поразительное терпение!
– Да, – дала я знать, что еще его слушаю.
– Предубеждение – плохая штука в бизнесе. У вас ведь бизнес?
– Кхм. Можно и так сказать.
– Ну так вот. Бизнес и предубеждение несовместимы. Говорю вам на собственном опыте.
– Ну почему же? Разве не стоит провентилировать вопрос – насколько добросовестный и честный тот или иной партнер, клиент?
– Это не совсем то же самое. Уверен, вопрос вы провентилируете. А чтобы вам не пришлось напрягаться, я помогу. А пока до связи. Я перезвоню.
Беркут повторял это уже второй раз. Словно вбивал в мой мозг, что отделаться не удастся – он все равно попросит ответа.
И пока я терялась – что бы такое сказать напоследок, Беркут, наконец-то, прервал звонок и в трубке появились длинные гудки.
Я вернулась за стол, открыла пиццу и продолжала крутить в голове фразу Беркута.
«Я еще никогда так не хотел женщину. Поэтому не сообразил, что делаю».
Должна ли она меня напугать? Заставить задуматься, что с этим мужчиной надо все время держать ухо востро? Или, напротив, должна польстить?
Что-то было в этой фразе огненно-страстное – до искр, до тока между мной и мужчиной, и одновременно властное, пугающее до чертиков.
Что?
Я мерно цедила чай, игнорируя взгляды Ирины. Если бы она все еще скандировала свои просьбы, я и то так хорошо не видела бы – чего подруга сейчас добивается.
Но я взяла тайм-аут.
Не сообразил… что делаю…
Вот эта часть фразы меня настораживала, заставляла чувство самосохранения мигать большой красной лампочкой. Кто знает, что он еще «не сообразит».
Никогда так не хотел…
Это удивляло, учитывая, личность Беркута. Ну правда, шикарный самец. Иначе и не скажешь. Упакованный от пяток до макушки и явно не простой смертный. Думаю, женщины на него слетаются, как пчелы на варенье.
Проблема не столько найти, сколько избавиться.
И это повышало мою самооценку. Особенно после развода, когда получила сполна «правды» о нашей семейной жизни с мужем. Он оторвался за все двенадцать лет брака. Решил, видимо, наверстать все то время, пока не хотел ссориться и выплескивать на меня все свои нелицеприятные эмоции и эпитеты.
Паталогически жадная. Потому, что я ввела в нашу семью правила «разных кошельков».
Мы с мужем вкладывали одинаковые суммы в бюджет. Остальное – все, что сверху заработали – оставляли себе. Когда благоверный получал больше – его это очень даже устраивало. Он начинал закупать всякие стройматериалы, инструменты, одежду.
Когда больше зарабатывала я, муж злился. И не упускал случая вставить мне шпильку.
Да у тебя уже сотни таких платьев, зачем тебе новое? Куда ты пойдешь в нем?! Ты же все время сидишь дома! За своим любимым ноутом. Ваяешь новые проекты.
Зачем тебе очередные утепленные лосины? Уже третьи! И так не замерзнешь!
Зачем тебе ходить с подругами в кафе? Лучше бы всем домой заказала вкусный ужин! А не отрывалась от коллектива.
Бревно в постели.
Честно говоря, у меня за всю жизнь был всего лишь один мужчина. Поэтому сравнить не получилось бы. Да мне и не особо хотелось. Обычно муж выглядел крайне довольным нашими интимными утехами. Но во время развода я получила этот статус «бревна» и носила его уже второй день.
Истеричная.
Ну это я от него и раньше слышала. Так что особого удивления не испытала…
– Аль? Аль? – я посмотрела на Ирину и на свою руку. Я уже почти доела кусок пиццы и даже не заметила. Да уж. Так и до булемии недалеко.
Я воззрилась на подругу.
– Ну и чего тебя так выморозило? – уточнила она, даже отложив огурец. – Приятный же мужик! Пригласил к себе… Предложил работу и хорошую оплату. А ты так реагируешь, будто он тебя в бордель вызвал для полного удовлетворения запросов клиента. Ты чего вообще?
– Слух у тебя…
– Не жалуюсь! – Ирина тоже взяла пиццу. Ела она всегда за шестерых и, при этом, никогда не полнела. Я всегда завидовала подруге – исключительно белой завистью, естественно. Мне, чтобы оставаться в форме, приходилось контролировать еду и регулярно заниматься йогой.
– Он меня напрягает…
– Я думала все наоборот! – спошлила подруга. – Прямо уверена.
– Это есть, конечно… Не спорю…
Я хихикнула и отвела взгляд. Краем глаза я видела, как Ирина довольно кивает. Ну да, здесь – прямо в яблочко.
– Я не понимаю – чего от него ожидать.
– А от Игоря своего ты понимала? Когда он кредитов набрал, а выплачивать пришлось тебе? Ожидала? Или когда он в детском саду перед утренником довел тебя до слез. Потому что мамаша его накрутила. Ожидала? Или, когда ты настаивала на разводе, а он всеми копытами упирался. Козел же! А потом еще заявил, что давно хотел тебя бросить, но жалел. Тоже ожидала?! А?
– И все это аргументы не в пользу Беркута.
– Слу-ушай! Мужик сказал, что никогда так не хотел женщину. Ты чего, мужиков не знаешь?
– Нет. Это у тебя было трое любовников. У меня один козел Игорь на все времена.
– Мужики, они ж как животные. Захотел сильно – его перемкнуло. У него там все нейронные связи порушились в мозгу к черту. И кровь стекла из мозга в другое место. Вот и привез тебя к себе. Думал, проснешься, поедите, в бассейне искупаетесь. Расслабишься там у него… И, кто знает, чем все, в итоге, закончится… Ну как мужику правильно рассудить, если думать уже совсем нечем… А то, что пониже пояса, уже активно думает за него?
– И это меня тоже пугает.
– Да что-о-о??!
– То, что он так легко выстроил за нас двоих наше общение.
– Ну да. Властный мужчинка попался. Ничего не попишешь. Плохо, что ли?
– Не знаю, – я отложила корочку пиццы. – Не знаю. Правда. Опасаюсь я этих властных…
– Ну давай так. Что самое худшее может случиться?
– Он меня…
Я запнулась и прикусила губу.
– Он не сделал этого, пока вы были один на один. И давай начистоту – ты находилась в его доме и полностью в его власти! И он все равно этого не сделал. Вряд ли он сделает это, пока ты с подругой. Ну правда. Зачем ему лишние свидетели?
– Признайся честно, что хочешь в шикарный бассейн?
– Что есть, то есть! Не отрицаю! – подняла руки вверх Ирина, сдаваясь моим аргументам. Но потом выдвинула свои. – Но, вот ты мне просто скажи! Когда я решала не в твою пользу и советовала тебе что-то плохое?
– Вчера! Когда потащила меня в тот ночной клуб!
Откуда мне было знать, что наши с Ириной злоключения, начавшиеся возле того клуба, продолжатся буквально через пару часов…
И мне опять понадобится защитник… Срочно, пока не случилось самого худшего…
Глава 4
Беркут
Беркут прошелся по комнате. Ощущения не отпускали, не ослабевали и давали ни секунды передышки.
Когда чудилось – Аля не возьмет трубку, Беркут буквально не находил себе места. Шарахался по комнате, хватаясь взглядом за стены, мебель, окна… Будто они его точки. Отпустил – и все, долгое падение.
Метался, словно раненый зверь, что истекает кровью и ищет убежища.
Казалось, Беркуту неуютно, неприятно не просто здесь, в своем доме – в своем теле – и то ему плохо.
Все было не то и не так.
Он принялся судорожно набрасывать варианты.
Так. Если она не возьмет трубку. Можно прислать еще букет или выслать аниматора с извинениями.
А можно тупо нагрянуть к ней самому. Водитель, конечно же, отчитался куда отвез «гостью» хозяина. И теперь уж Беркут не перепутал бы жилой массив, приехал как надо.
Просто вот так ворвался на территорию Али и в ее жизнь. Штурмуя ее настойчивостью. В конце концов, ведь многие женщины ценят, когда мужчина не сдается: постоянно осаждает, добивается.
Что-то подсказывало – ласточка воспримет это как акт агрессии, а вовсе не так, как чувствовал Беркут. Просто потому что рядом с ней ему хорошо дышалось. Легко и свободно. А без нее каждый раз приходилось с трудом проталкивать воздух в легкие.
Просто потому, что рядом с ней он почему-то чувствовал себя хорошо. Да нет, даже не хорошо – отлично!
Как в детстве, когда катался с друзьями на коньках.
Веера льдистых опилок сверкали на солнце и рассыпались серебряным дождиком. Солнце слепило и превращало каток в феерию света, подкрашивая лед перламутром.
Хотелось смеяться, лететь вперед и только вперед. Ощущать скорость и ветер, что насвистывал на ухо. Даже упасть, удариться, разбить колени, локти – и то было не страшно.
Потому что безумный, невероятный коктейль впечатлений бурлил в крови, окатывая счастьем.
Оно того стоило.
Восторг переполнял и казалось – Беркут вот-вот лопнет от этого всеобъемлющего и такого правильного ощущения. Как же здорово просто быть тут! Как же здорово просто быть!
Можно просто склеить, спаять их с ласточкой жизни друг с другом. Деньгами, связями, чем-то еще…
Чтобы Аля уже не рыпалась.
Какие угодно средства хороши, если без нее так… И разве ей с ним будет плохо? Разве он обидит ее хоть чем-то? Разве не вывернется наизнанку, лишь бы ей было комфортно?
Беркут почти дошел до этого плана. Когда со второго звонка услышал голос ласточки. Настороженный, деловитый, но, во всяком случае – не раздраженный.
План увидеться с ней выглядел топорным. Но не настолько глупым, как, например, банально пригласить Алю на свидание. Ласточка была пока к этому не готова. Особенно после того как чувствовала себя птицей в силках в его доме. А Беркут не мог толком ничего пояснить.
Впервые в жизни на него так действовал разговор с женщиной по телефону. Дыхание сперло и грудь раздирали эмоции. Именно так – раздирали! Разжигали внутри незнакомый огонь. И он не обжигал – согревал. Взрывался в груди странным жаром и ухал ниже, отчетливо напоминая – чего еще так хочется Бориславу.
Вот так тебе Беркут «все под контролем»… Что, мало? Да! Мало!
Он разговаривал бы еще долго. Улыбаясь, словно сытый кот после огромной миски жирной сметаны. Который жмурится на яркое солнышко и с удовольствием греет бока.
Он бы еще долго наслаждался этим ощущением. Если бы не почувствовал, что Але нужно дать передышку.
Тайм-аут от их странного общения.
А еще он пожалел о том, что сказал вдруг, сгоряча. Сам не понимая – зачем.
Это стало лейтмотивом всего его общения с ласточкой. И, надо признать, не самым удачным.
Признание вырвалось само. Также как вчерашняя ложь о том, что за ласточкой еще охотятся дружки насильников. Чтобы та не сомневалась – поехала с ним. Сегодня вырвалась уже не ложь – чистая, незамутненная правда. Но Беркут слышал, как Аля нервно и рвано пыхтит в трубку, хотя она и пыталась выровнять дыхание и понимал, что здорово погорячился.
И он решил пойти на попятную. Дать ей воздуха. Чтобы, наконец, продышалась. Не чувствовала, что он перекрывает ей кислород своим давлением и своим штурмом.
Было непросто, но Беркут справился.
Можно сказать – взял себя в руки и сам себя заковал в цепи столь необходимой сейчас рассудительности.
Сбросил вызов и еще некоторое время бесцельно слонялся по дому.
То и дело заходил в комнату, где спала Аля.
Вспоминал. Смаковал каждое мгновение. Пока она еще была тут… По факту – принадлежала ему и этому дому.
Как уложил ее, такую теплую, расслабленную, беззащитную. Накрыл простынкой…
Она заставляла все в душе перевернуться и закипеть для пущего удовольствия.
Пока мыл ее, сам поражался – как еще получается сдерживаться.
Об его тело можно было питать электростанцию. Высекать искры, поджигать факелы.
Но одновременно Беркуту почему-то нравилось о ней заботиться. Так, словно она его собственная и он стремится сделать ей хорошо. Так словно ее «хорошо» это его «здорово», «прекрасно» и «восхитительно». Будто все в его жизни подчинено ее «хорошо».
То, что сейчас ласточка в его власти, по сути – в его руках – именно это и сдерживало Беркута. Наполняя его совершенно новыми впечатлениями, чувствами, порывами.
Радостью от мысли, что ухаживает за кем-то важным в своей жизни. Не очередным проходным женским персонажем – а кем-то значительно, несоизмеримо большим.
Непривычно. Но ужасно приятно.
До желания напевать себе под нос глупый мотив и пританцовывать еще глупее.
Потом он проверял ее каждый час. Смотрел как она мирно посапывает. Подтягивал простынку, если ласточка раскрывалась и съеживалась в позе младенца. Он заботился о ней как о ребенке. И получал от этого странное, совершенно незнакомое удовольствие.
Но такое естественное, как выяснилось. Что было дико неестественно расстаться с ним.
Когда Аля сбежала.
Беркут понимал – почему она так сделала.
Хотя фантазии уже рисовали как он заказывает им еду из ресторана, они купаются в бассейне, смеются. Почему-то именно смеются! Играют, брызгая друг в друга солоноватой водой. Беркут подныривает, дразнит ласточку, хватая ее за ноги. А потом она обвивает ногами его бедра… И…
Но он отлично понимал, что подвигло ласточку на такой поспешный и суматошный побег.
Прикидывая варианты как вернуть ее, Беркут подумывал попросить кого-то третьего нанять Алю на работу. Это выглядело бы более естественным. И однозначно меньше ее напрягло бы. А потом – бац – и появился бы сам Беркут. Под каким-нибудь благовидным предлогом. Знакомый пригласил посмотреть новый проект… Зашел в гости, на встречу… Еще что-то…
Но… Беркут вдруг понял, что просто не может отдать даже эти крохи общения с ласточкой кому-то другому.
Это было… как обухом по голове! Оглушительно… Сногсшибательно… И в плохом и в хорошем смысле слова.
Потому что встряхнуло Беркута нехило и как-то разом поменяло полюса его жизни и приоритеты.
Нуждаться в женщине, которую едва знал. Ощущать, что твой мир вдруг стал тусклым и каким-то неполным без ее присутствия. В машине, в доме, да где угодно…
Это был хороший удар под дых.
Такого Беркут «все под контролем» не ожидал ни от себя, ни от жизни.
Но он умел преодолевать препятствия, терпеть и приспосабливаться к обстоятельствам…
И раз осознал проблему, вник в ее суть – надо решать. А не киснуть как нервная баба.
Беркут неспешно прошелся по лесу. Слушая как шелестит под ногами трава и как палая листва с хрустом ломается под подошвой.
Он часто так делал. Успокаивало и умиротворяло. А когда не помогало – ехал в спортивный клуб боксировать или драться в спаринге, если попадался достойный партнер.
Нужно было немного привести себя в норму, чтобы заняться делами насущными.
И Беркут даже не подозревал, какую подлянку приготовила ему судьба. А может – подарок. Как посмотреть.
Сегодня у Беркута намечалась встреча с одним из очень крупных заказчиков. Его сеть охранных агентств считалась одной из лучших в стране. Поэтому ей не брезговали ни банки, ни крупные бизнесмены, ни чиновники, которые боялись за свою тушку при встрече со своим же народом.
Заказчик был выгодным, а контракт обещал стать долгосрочным. Поэтому Беркуту просто жизненно требовались сейчас холодная голова и полная концентрация.
Однако добиться этого получилось не сразу.
Но если хочешь заполучить женщину, нужно показать, что можешь дать ей все.
Все, кроме свободы.
Впервые у Беркута была такая мощная мотивация для заключения выгодной сделки.
Фирма Борислава пользовалась успехом и к заказчикам он относился по принципу: не один, так другой.
Но Беркут решил, что самое время заработать все возможные деньги. Пригодятся.
Он сам не понял, что даже работа вдруг стала вращаться вокруг Али.
* * *
– Короче, нам нужен полный фарш. По высшему разряду. Денег не пожалеем.
Вадим Ахтенов ходить вокруг да около не любил. Старый вояка. Рубил все напрямую.
Беркут даже удивился – что именно его прислали для переговоров. Ознакомился с личностью «мостика» между собой и выгодным контрактом. Алексей и тут не подвел. Хотя у Ахтенова за плечами были годы службы в одном секретном правительственном агентстве.
Впрочем, все предприятия текут. Эту истину Беркут давно усвоил. Главное, чтобы информация текла в его сторону. А не наоборот.
Ахтенов сидел в кабинете Беркута, надежно защищенном от прослушки, и любого другого способа выведать информацию.
Обставлен интерьер был достаточно скупо. Несколько полупустых шкафов из белого дерева. Большой рабочий стол с компьютером последней модели. Огромные, удобные для работы кресла.
Ничего лишнего. Ничего ненужного.
Назначение кабинета – не ублажать гостей или поражать помпезными декорациями. Помещение имело чисто утилитарное применение.
Оно использовалось исключительно для переговоров, где требовалась особенная конфиденциальность.
В других случаях Беркут предпочитал неформальную обстановку – кафе или вроде того.
Ахтенов смаковал итальянский кофе и заставлял Беркута супиться из-за резкого запаха.
Не любил Борислав кофе любых видов и вкусов. Вообще все тонизирующие напитки.
Предпочитал естественным образом поддерживать себя в форме и в рабочем состоянии.
Размялся, пробежался по лесу, побоксировал, хорошо выспался.
А все эти фальшивые состояния, когда кажется – горы свернуть можешь, а на деле – просто нахлестался какой-то гадости и балансируешь на грани истощения… Нет, все это было не для Беркута.
Поэтому он практически не пил. Так, смаковал хороший алкоголь.
И это сыграло на руку Беркуту, когда защищал ласточку на дороге.
В тот момент он протрезвел в мгновение ока.
Да и пьяным тогда Борислав не был. Так, слегка навеселе. Чтобы немного расслабиться и заглушить желание тоже пристать к этой женщине. А может это она на него так действовала? Заставляла пьянеть от своего присутствия?
Ибо хотелось-то именно пристать, домогаться. А это выглядело в корне неправильным.
Да и ласточка заслуживала лучшего.
Кроме того, и сам Беркут никогда не обращался с женщинами таким образом.
Обычно он играл роль падишаха, который выбирает из наложниц самую эффектную, возбуждающую, яркую. Но никак не голодного зверя, которому бы только догнать свою самку и завалить. Все, больше ничего и не требуется.
Ахтемов ждал ответного хода Беркута.
А Борислав лишь теперь сообразил, что совершенно отключился от темы встречи. Потому, что его захватили мысли об Але. Буквально вынесли из этой комнаты – если не физически, то эмоционально.
Вот ведь! Хреново, Беркут «все под контролем».
Смачное ругательство пронеслось в мыслях Беркута. Ну как же она так в него въелась-то?! Буквально во все части организма и даже в мозг!
