Агата Санлайт
Моя прекрасная репетиторша
Пролог
– Так ты любила меня или прикидывалась?
Я попыталась протиснуться между косяком и Азаматом Шиковским. А тот, как нарочно, замер и не двигался. Ни туда, ни сюда.
Меня ошпарило жаркой волной, щеки загорелись. Как у какой-нибудь малолетки в подобном положении.
Впрочем, таких мужчин еще поискать! Не каждая зрелая женщина видела их где-то еще, кроме кино или интернета.
Крупный, широк в плечах, поджарый и высокий. Мечта любого фотографа из журнала.
Серые глаза на смуглом лице смотрелись особенно выразительно. Густые черные кудри непокорными вихрами падали на плечи. Прибавьте массивную квадратную челюсть и аккуратные гармоничные черты. На таких мужчин все женщины залипают.
А этот еще и миллионер. Владелец крупной компании по созданию программного обеспечения для всего на свете. Включая киберзащиту, слежку в интернете и прочие штуки.
Светлая рубашка Азамата, обычно застегнутая на все пуговицы, сегодня была непривычно распахнута на груди. Я и так знала, что у работодателя шикарное тело. А теперь это тело прямо в глаза лезло. Особенно учитывая, что я Азамату как раз по грудь.
И смех, и грех. Хотя мне было совсем не до смеха.
Я знала, что он нарочно! Что это все показательное выступление, рассчитанное на одного неискушенного зрителя.
Начальник дышал в лицо жаром. Но мне и без этого было горячо. Слишком горячо! Слишком волнительно!
Серые глаза Шиковского гипнотизировали. Прямо парализовали и волю, и тело. Я сдвинуться не могла. Только смотрела на Азамата и трепетала, как глупая дурочка.
Кляла себя, ругала на чем свет стоит! Напоминала, почему я пытаюсь от него сбежать куда подальше! Но ничего не могла с собой поделать.
Ноги одеревенели, а руки инстинктивно сжались на косяке за спиной. Словно я могла от него оттолкнуться и пулей выстрелить в нужную сторону.
С минуту длилось это ужасное и приятное мучение. Азамат с места не сдвинулся. А мне нужно было приложить максимум усилий, чтобы завершить свой путь из комнаты в коридор.
Я постаралась собраться и рывком выскочила из плена косяка и могучего тела начальника. А если уж честно – из плена его обаяния и моих к нему чувств. Таких ненужных, неуместных и нелепых в свете всего, что открылось вчера.
Я рванула за дверь. Не помню, как спустилась по лестнице. Только ступеньки стучали по подошвам кроссовок, помогая понять, что подо мной все еще «твердая почва».
Я почти не ощущала перил, в которые вцепилась, словно в спасательный круг так, что они присвистывали под пальцами.
Зато я отлично ощутила, когда меня уже во дворе огромного особняка Шиковского жестко придержали за руку.
Азамат нагнал в считанные секунды. Схватил и крутанул на себя. Я едва не впечаталась в его крепкое тело.
Этого еще не хватало!
Хотя, на что я вообще надеялась? Я же видела, как он боксирует, как стреляет! Любому спортсмену, военному на зависть. Убежать от этого охотника я могла лишь в одном случае – если он решит пощадить добычу и выпустить ее из своих цепких лап. А Азамат определенно не планировал ничего похожего.
– Бежишь? От моего вопроса? – выпалил он хрипловатым грудным басом. У меня аж дыхание прервалось. И по телу будто слабый ток пробежал.
– Я закончила работу… Иду домой… – отговорка получилась настолько жалкой, что мне самой стало смешно.
– А ответить? Боишься ответить мне?
– Ничего я не боюсь! – возмутилась я, нарыв в недрах характера хоть немного феминизма и дерзости. – Я просто не хочу вам отвечать! Имею право!
– Потому что еще не развелась с бывшим? – Азамат любил ставить вопрос ребром. Это я давно поняла. Каждый его вопрос бил точно в цель. Даже если эта цель бежала и прыгала, отчаянно спасаясь от Шиковского.
– А еще потому, что я вам не верю! – Я тоже умею отвечать прямо и без расшаркиваний. Попадать в яблочко стрелами слов. – Возможно, по факту я и свободная женщина. Но формально я еще замужем. И никто не осудит красавца миллионера, на шею которому вешается бедная репетиторша с неудачным браком за плечами и несостоявшимися надеждами на лучшую жизнь. Даже если красавец миллионер потом выбросит ее как попорченный товар. Так ведь вы поступили с моей подругой и предшественницей? А с другой, предыдущей репетиторшей? Так? Сколько их было? Десять? Двадцать? Сто?
Настал черед Азамата не отвечать и поджимать губы.
– Что? У крутого бизнесмена кишка тонка ответить простой преподавательнице?
Я сделала паузу, но Шиковский не проронил ни слова. Только пыхтел и не двигался с места. Поэтому я сказала все, что вертелось в голове в последние дни. Все, что на душе накипело. Практически ни в чем себе не отказывая. Ну разве что в прямых и откровенных эпитетах, которыми безумно хотелось наградить этого плейбоя.
– Тогда я вам все расскажу! Сама! И без вашей помощи! Вы соблазнили меня потому, что вам захотелось! Захотелось и все тут. Вам было плевать, что я замужем! Что у меня ребенок! Что я женщина, человек, наконец! Вы просто потворствовали своему заоблачному самолюбию! Я все про вас узнала от Анны! И больше не попадусь на ваши уловки. Ничего страшного! Вы всегда можете меня уволить и нанять другую дуру. Провести кастинг, выбрать покрасивее. А то и помоложе! Чего уж стесняться?! Зачем вам женщина не первой свежести, если вокруг столько юных, наивных и на все согласных идиоток! Которые примут ваши слова о любви, страсти, о том, как вы впервые в жизни что-то там эдакое почувствовали за чистую монету? Растекутся розовыми лужицами и все вам позволят?
Азамат замолчал. Я чувствовала, как нагреваются его пальцы на моей руке, видела, как раздуваются ноздри начальника.
Я должна была уйти. Но почему-то не могла сделать ни шагу. Взгляд Шиковского изменился. Губы его чуть изогнулись, черные кудрявые волосы слегка вздыбились. Казалось, я его обидела. Хотя все было с точностью до наоборот. Но кто их знает, этих богатеньких мачо, что там у них на душе? Может их обижает любой отказ, не зависимо от причины.
Внезапно Азамат хрипло выдохнул:
– Что ж… Ты сама напросилась… Молчание – знак согласия. А по поводу моего вопросы ты промолчала. Много всего сказала, даже больше, чем требовалось. Но на вопрос так и не ответила. В сухом остатке – именно так!
И в следующую секунду горячие руки Азамата сомкнулись на моей талии. Меня притянули и прижали так, что я вдруг поняла – мужчина дико заведен. Ну прямо как будильник на ранний прозвон. Но прежде чем я хоть пикнула, рот закрыли таким поцелуем… Ну не знаю, я такие только в кино видела и в книгах про них читала.
Азамат зафиксировал мой затылок, чтобы не дергалась, не отстранялась и не пыталась сбежать… от себя самой, наверное… Потому что его губы оказались такими… горячими и неожиданно мягкими… А язык таким приятно-умелым, таким… Что у меня не то чтобы сил, желания… у меня в теле и в голове ни единой мысли о сопротивлении уже не оставалось.
Я вся сдалась этому мужчине. И он воспользовался. Еще как!
Сильнее прижал, почти до слабой межреберной боли и целовал так, словно почти брал меня через рот.
Меня еще никто и никогда так не целовал.
Тем более – миллионер.
Тем более – красавец.
Я злилась так, что темнело в глазах и нежилась в руках Азамата так, что колени предательски подгибались. Я плавилась и горела на костре собственных эмоций. И ничего не могла с этим поделать. Меня буквально разрывало на части.
Одна часть меня безумно хотела поверить Шиковскому и его сегодняшним признаниям, от которых просто земля из-под ног уходила. Хотела ответить на его вопрос так, чтобы потом мы только и делали, что не вылезали из постели и соединили наши жизни прочнее, чем раньше. А другая моя часть увещевала, что Азамат уже обманул меня. Сказал, что с Анной у него ничего не было. И оправдание, что «ничего» в его голове означало «ничего серьезного, просто секс» совершенно не впечатляло. Если он так поступил с Анной, которой, по ее словам, обещал небо в алмазах, то и со мной, вероятно, планировал нечто подобное. Просто возникли некоторые осложнения…
Я из последних сил старалась выбраться из-под этого гипноза, из-под чудовищного и одновременно сладкого воздействия Азамата. А действовал Шиковский на меня так, что уже не хватало одного холодного рассудка. Я горела и плавилась как лед под весенним солнцем.
Азамат по-хозяйски провел рукой по моей спине, до самых ягодиц и прижал… Казалось – сильнее уже невозможно, но ему удалось. И одновременно мне не было неприятно. Словно даже миллиметры, микроны расстояния между нами были неестественными и неправильными. Нас нельзя разделять! Вот о чем кричало во мне все: тело, которое проникалось близостью Шиковского и подсело на нее как на дозу. Эмоции, которые накатывали, накрывали, словно гигантская волна. И я захлебывалась, задыхалась, теряла ориентацию в пространстве. И Шиковский нагло этим воспользовался.
Его губы оторвались от моих, коснулись чувствительной точки за ухом и я задрожала, сама инстинктивно подалась к Азамату.
– Вот видишь? Ты не можешь, не должна уходить… Все это недоразумение… Я не обманывал тебя ни в словах, ни в чувствах. Неужели ты сама этого не ощущаешь?
Шиковский был настоящим искусителем, соблазнителем… У меня совершенно не оставалось сил куда-то идти. Я словно тонула в море своих чувств, захлебывалась раз за разом. И единственной спасательной соломинкой казался Азамат. Не дожидаясь протеста, который я так отчаянно пыталась наскрести из остатков самолюбия, гордости и самоуважения, Шиковский вновь поцеловал меня в губы. Напористо, уверенно, не позволяя отстраниться. Вновь придерживая за затылок сильной, большой рукой.
– Дядя Азамат?
Алиф! Мой дорогой мальчик! Искренний и теплый как южное солнце. Еще слишком юный, чтобы различать любовь и благодарность! Спасибо, что ты появился!
Меня словно в лед окунули. Наваждение резко схлынуло. Я попыталась отпрянуть от Азамата. Но тут требовалось гораздо больше сил, чем у обычной женщины, даже с моими то регулярными занятиями по йоге.
Однако вслед за криком, во дворе появился и сам Алиф. Тоже спортивный, как и его дядя. Обещает стать таким же красавцем и сердцеедом. Очень надеюсь, только не таким же мерзавцем.
И дальше все происходило словно в замедленной съемке…
– Отпустите Илену! Иначе я за себя не ручаюсь! – Алиф подскакивает к нам, ударом разрывает руки Азамата, сомкнутые на моей талии.
– Что я тебе говорил, сопляк… – Рычит Шиковский. – Как миленький отправишься к матери!
– Пошел ты! Оставь ее в покое!
Алиф замахивается и его кулак проходится по скуле Азамата.
Тот пригибается в стойке…
Скручивает парня в болевом приеме и рычит на меня.
– Ты, действительно, думаешь, что этот сопляк защищает тебя из уважения? Потому что ты – его любимый репетитор? Не будь дурой! Он втюрится в тебя! Он хочет тебя трахнуть! Тебе нужен этот мальчишка? А, Илена? Говори же!
Алиф скрипит зубами. Но по-мужски упрямо не стонет и не просит пощады. Я вижу, как краснеет его лицо, как испарина покрывает лоб и виски, а на губах проступает алая роса…
– От-пусти его…
Я прошу на выдохе, едва в состоянии осмыслить услышанное.
Алиф влюблен в меня? Поэтому он так хорошо начал учить предмет? В то время как Анна жаловалась, что он скорее пересмотрит все фэнтези сериалы по интернету, чем один закон прочитает? Скорее будет сутками играть в стрелялки-бродилки, чем решит пару самых простых задач?
Он поэтому показался мне таким прилежным, таким умницей?
В этой семье, что, все мужики озабоченные?
И этот лоб двадцати двух лет, которому нужно досдать экзамен по физике в КАИ и его дядя?
Я разворачиваюсь и убегаю. Плюнув на все и всех. Даже не думая, вернусь ли, чтобы подготовить Алифа окончательно и получить свои деньги от Азамата.
Я просто бегу по широкой брусчатой дорожке.
Снова единственным моим ощущением, которое еще держит в реальности остаются ровные плитки дорожки, которые ритмично бьют по стопам.
Я не помню – взяла ли свои вещи, сумку. Не думаю ни о чем кроме того, что мне нужно отсюда уйти.
Слава богу, ноги работают исправно. Сами несут куда требуется.
К такси, которое ждет за забором. Я прыгаю в машину и быстро тараторю адрес.
Авто дергается с места и за нами с территории Шиковского выстреливает машина Азамата.
Мой сотовый разрывается от звонков. Алиф, Азамат. Азамат, Алиф.
Эти два озабоченных еще чего-то хотят от меня!
Проклятье! Какого черта я польстилась на деньги и согласилась работать в этом дурдоме? Даже скорее – в элитном публичном доме! Ведь тут каждую женщину рассматривают как потенциальный объект для осуществления сексуальных фантазий!
Я сама, собственными руками разрушила свою жизнь!
Что ж! Я приму ответственность, и сама все восстановлю.
Во всяком случае то, что еще есть смысл восстанавливать.
То, за что еще есть смысл держаться ради будущего…
Глава 1
– Да перестань! Говорю тебе! Это отличная работа и платят просто шикарно! Ну давай же, Илена, выходи из машины! Ну ты чего? Так и будешь сидеть?
Я все еще колебалась, оглядывалась. То и дело думала пойти на попятный.
Что-то мне во всей этой затее не нравилось, но я не могла объяснить это даже самой себе.
Вроде бы все выглядело чинно и благородно. Даже крайне вовремя, учитывая, что у нас с мужем случилась размолвка. Мы разъехались почти год назад и каждый сам себя обеспечивал.
А со мной еще и жила дочка. Старшеклассница.
– Ладно, – Аня закрыла дверцу машины, взяла мое лицо ладонями и повернула в свою сторону. – Давай все еще раз обсудим.
Я только кивнула.
– Смотри. Алиф Шиковский – неплохой парень. Мажор. Но приятный в общении. Не заносчивый и вполне адекватный. Физику не любит, не учит. Предпочитает заняться чем угодно, кроме физики. Но в этом и наша задача! Заинтересовать парня предметом и помочь ему сдать экзамен. Ничего сверхординарного. По крайней мере, он не дурак, не наркоман и не какой-нибудь отмороженный. Обращается уважительно, берега не путает никогда. Теперь. Его дядя – Азамат Шиковский. Очень уважаемый и удачливый бизнесмен. Умный мужик, щедрый. Оплатит тебе работу, закажет обед, обеспечит хорошие условия. Плюс – возможность плавать в его бассейне и отдыхать в его роскошном саду. Что тебе не так? Что смущает?
Я сморгнула и быстро ответила:
– А тебе что не так?
Аня не поняла.
– Что ты хочешь узнать? Ты о чем?
– Почему ты, на самом деле, от них уволилась? Аня! Почему! Ты! От них! Уволилась!
Бывшая коллега по кафедре и моя хорошая приятельница вдруг спрятала глаза и убрала руки, которыми удерживала мое лицо. А затем, отвернувшись, буркнула в сторону. Будто говорила не мне, а кому-то третьему, что стоял за окном машины с ее стороны.
– У меня личные мотивы.
– Я не понимаю! Он тебя домогался? Он сделал тебе непристойное предложение? Он требовал, чтобы ты и ему оказывала определенные услуги? Он тебя обидел? Почему ты бежишь отсюда в такой спешке? И ощущение, что готова сама мне приплатить, лишь бы я согласилась взять на себя твои обязанности?
– Я ведь уже говорила, – по-прежнему не глядя на меня, ответила Аня и в голосе ее отчетливо слышалось напряжение. – Азамат согласился отпустить меня, расторгнуть договор без неустойки и даже заплатить премию. Но лишь в том случае, если я найду себе достойную замену. Он не особо разбирается в преподавательницах. В преподавателях…
Она так странно поправилась: суматошно, четко проговорив окончание второго слова, что я вскинула брови.
– Он потребовал, чтобы ты нашла именно женщину в качестве репетитора?
Аня мотнула головой и посмотрела в упор.
– Нет. Этого не было.
На сей раз с вопросом я не угадала. Он ни на миллиметр не приближал к разгадке. Напротив, похоже, это был тот самый единственный из моих последних вопросов, на который Аня отвечала без проблем и стеснения.
Я собиралась спросить что-то еще. Попытаться опять вырулить на тему беседы, которая приблизит к разгадке, поможет разобраться с моими нехорошими предчувствиями…
Однако машину открыли снаружи и бархатистый мужской бас предложил:
– Илена Разумовская. Если уж вы приехали, может зайдете? Я не кусаюсь. Как и мой племянник, к слову. Там все и обсудим? Вас ведь не в плен берут, а на работу!
Шутка мне не особо понравилась. Я хотела выйти сама, но Азамат Шиковский подал мне руку.
Я уже знала его в лицо по новостям и снимкам в сети.
Но вблизи, лично, этот мужчина впечатлял еще больше.
Ну прямо достойный образчик самца. Залюбуешься!
Аня метнула в его сторону странный взгляд: со значением, с каким-то затаенным вопросом. Но заметив мой интерес, улыбнулась. Так она обычно улыбалась на заседании кафедры, когда ее несправедливо распекали на все корки и требовалось корректно и вежливо принять «критику».
– Ну так что? Пройдем в беседку?
Я огляделась. Да! Хоромы у Шиковского те еще!
Огромный трехэтажный особняк. Наверное, одна только мансарда тут размером с четыре моих трехкомнатных квартиры. А то и больше.
Мягкие газоны ковром стелились под ногами. То тут то там их разбивали ленты широких брусчатых дорожек. Подстриженные пирамидками деревья выглядели аккуратно и эффектно.
Простора тут было – бегай не хочу.
Неподалеку от дома овальным зеркалом поблескивал на солнце пруд. Даже издалека я заметила в самом его центре огромные жемчужины цветков лилий.
Азамат Шиковский меня не торопил. Позволял оглядеться, освоиться. А скорее даже свыкнуться. Хотя тогда я еще не понимала – зачем.
А еще присутствие этого мужчины будоражило. Шиковский время от времени останавливал на мне пронзительный взгляд. Чуть прищуривался, криво улыбался, но ничего не говорил. Не знаю почему, но в такие минуты мне становилось как-то не по себе. А Азамат еще больше на мне сосредотачивался. Будто весь уходил в гипнотический, нацеленный на меня взгляд…
И вот в один из таких моментов я взглянула прямо в глаза Шиковскому и уточнила:
– Так мы идем в беседку?
Шиковский улыбнулся еще более криво и как мне показалось – даже порочно. Хотя, вполне возможно, я просто настроилась на волну того, что писали про этого мужчину в сети. Плейбой, богатый и развращенный мачо. Любитель менять любовниц каждые полгода.
Казалось, я совсем не в его вкусе. Совершенно не похожу на женщин, которые фотографировались в обнимку с Шиковским.
Не юная фея до тридцати – я давно разменяла четвертый десяток. Не воздушная, как облако – фигуристая, хотя и подтянутая благодаря йоге. Не романтичная творческая натура – технарь до мозга костей.
Не ухоженная как садовая роза, скорее – дикорастущая незабудка.
Однако сейчас, когда Азамат то и дело на меня странно поглядывал и продолжал улыбаться, чудилось – я ему все-таки нравлюсь. Причем, именно, как женщина.
Все в Азамате голосовало за это. Он кружил вокруг как изголодавшийся тигр возле сочного куска мяса. Смотрел так, что хотелось срочно найти балахон и прикрыться.
Однако не делал ничего, в чем я могла бы его упрекнуть.
Аня косилась то на меня, а то на Шиковского еще более странно, чем Азамат смотрел на меня.
С каким-то затаенным чувством. Время от времени даже прикусывала губу.
Хм. Странно. Сама меня сюда чуть ли не силком притащила! Уговаривала в машине буквально несколько минут назад. Я бы сказала – даже уламывала.
А теперь? Жалеет?
Я вгляделась в лицо Ани, и она тотчас улыбнулась, еще больше убеждая – что-то во всем этом не так.
Я слишком хорошо знала Аню, чтобы спутать эту приклеенную вымученную улыбку с ее обычным игриво-задорным весельем. Приятельница умела развлекаться, умела оторваться и умела радоваться по-настоящему.
Однако сейчас глаза ее словно потухли. Казалось, внутри все это время горели лампочки и вот – бац – их просто выключили. Поэтому глаза Ани потемнели, как и ее лицо. Уголки губ опустились.
Так улыбается клоун, у которого кто-то умер. Знает, что должен, правильно растягивает нужные мышцы… В общем, работает не на вдохновении, душевном подъеме, а на честном и порядочном слове «надо».
Шиковский заметил мое внимание к Ане и вдруг подхватил под руку. Внезапно. Без предупреждения и разрешения на подобное панибратство. И… меня словно током пронзило. Сам Азамат странно покосился и сильнее сжал ладонью мое запястье.
Ноздри Шиковского затрепетали, а уголки губ дернулись ввверх.
Но не успела очухаться, как Азамат уверенно потянул в беседку.
Выглядела она очень уютно и навевала приятные мысли.
Резной деревянный полукруг стен под широкой аркой крыши прятал столик и удобные скамейки возле него.
Здесь было уже накрыто.
Причем, так что у меня слюнки потекли.
В центре стола дымился белеш: пирог с мелконарезанной картошкой, сочным бульоном и нежным мясом индейки. Как я люблю!
От зеленого салата пахло свеженарезанными огурцами, сладкими помидорками и пряной рукколой.
Нарезка нежной мраморной ветчины, блестящей копченой колбасы, красной рыбы притягивала взгляд.
Тут же к столу подскочила служанка. Наверное, так было правильным ее назвать.
Девушка в аккуратном белом переднике поверх джинсов и черной футболки нарезала пирог и заторопилась в дом. Оттуда она вернулась с этажеркой фруктов.
Сочные манго пахли медом и летом. От спелых до прозрачности яблок-китаек тянуло сладостью и кислинкой.
Крупные черные виноградины так и просились в рот.
Азамат жестом предложил мне садиться. И стоило устроиться за столом, как Шиковский тотчас разместился рядом. Так, что его бедро временами касалось моего. И то ли мне чудилось, то ли нет, но нога Азамата ощутимо нагревалась. И от этого меня обдавало каким-то пьянящим жаром…
Не дав мне опомниться, Азамат налил вина, чаю и положил пирога.
За Аней ухаживала служанка. Она все еще косилась на меня и Шиковского так, словно ее на куски режут.
Но стоило мне посмотреть на приятельницу внимательней – немедленно надевала на лицо уже знакомую мне улыбку человека, что вот-вот шагнет в пропасть.
По знаку Шиковского мне принесли договор. И я пробежалась по нему глазами. Все вроде выглядело прилично, выгодно для меня и удобно.
За мной должна заезжать машина. Оплату обещали более чем щедрую. Отдых в бассейне, на веранде дома и у озера прилагался к договору. Впрочем, это мало меня интересовало. Я не собиралась проводить время здесь, среди чужих людей. Да еще и без своей дочки.
Какое уж без нее веселье?
Какие бы шикарные развлечения мне ни сулили.
Однако стоило отметить, что меня ни в чем не обманули.
Все, что старательно перечисляла Аня раз за разом, было отражено в контракте. И все равно меня что-то напрягало.
– Могу я еще подумать? – почему-то вдруг ощутив себя загнанной в угол, уточнила я у Шиковского и бросила взгляд на Аню.
Приятельница повела плечом и вздохнула.
Азамат вдруг взял ладонью мой подбородок и заставил обернулся в его сторону.
– Можешь подумать. До сегодняшнего вечера.
Я вздрогнула так, словно меня поставили на счетчик. Но в эту минуту служанка вернулась и принесла мне большой стакан гранатового сока. Лично мне!
Я опять покосилась на Шиковского.
В голове крутились кусочки пазла.
Белеш, манго, яблоки китайки, черный виноград, гранатовый сок и чай с шиповником. Он словно знал обо всех моих предпочтениях в еде. Откуда?
– Мне Аня сказала, как лучше накрыть на стол! Должен же я был задобрить отличного репетитора. Я ж знаю, что вы не любите работать с мажорами… – вдруг быстро произнес Шиковский. Аня вначале выпрямилась, словно шест проглотила, а затем закивала как китайский болванчик.
Хм… Выглядело вроде бы правдоподобно.
Но все равно что-то меня напрягало. Опять! В который уже раз!
Мы поели и немного пообщались. Странное напряжение, которое то и дело витало в воздухе, настораживало. Я не понимала поведения Ани. Она то вскидывала на Шиковского внимательный, грустный взгляд, то смотрела на меня с надеждой, а то с затаенным недовольством. Впервые на моей памяти приятельница так менялась во время самого обычного делового обеда.
Шиковский то и дело подливал мне чай и подкладывал добавки, как истинный джентльмен. Улыбался голливудской улыбкой. И время от времени внезапно останавливал на мне такой взгляд… Даже не знаю… Как тогда, когда мне чудилось – он оценивает меня как женщину и очень даже неплохо оценивает.
В глазах мужчины неожиданно вспыхивал голод, и от его взгляда мне становилось жарко.
Почему-то вспоминался один вампирский сериал, когда-то дико модный, а теперь уже почти забытый даже поклонниками.
Две гифки на фанатском сайте. Герой смотрит на героиню, а она опасливо и смущенно отводит глаза. И подписи: «Он хочет», «Она боится».
Однако Шиковский тут же отводил глаза и говорил что-нибудь нейтральное.
После обеда, я рассчитывала сразу же уехать домой и собраться с мыслями. Тем более, что времени мне дали только до вечера.
Работа мне была очень нужна. Ну прямо критически! Увольнение из вуза сказалось на моем кошельке совсем не лучшим образом. Накопления таяли как снежные сугробы весной. А так хотелось радовать дочку новыми красивыми платьями, заколками, вкусностями… Детско-юношеской косметикой!
Муж «отсыпал» от щедрот несколько тысяч в месяц на мою Аленушку. И на том спасибо. Зарабатывал он в последнее время немного. Так что вряд ли я могла винить его за слабую поддержку. И без того я винила его уже во многом.
Наши отношения, поставленные на кнопку «стоп», все равно неуклонно катились в гору под названием «развод». И мы оба это отлично понимали. Пожалуй, даже я лучше благоверного. Который временами будто приходил в себя и спрашивал – а не сходить ли нам к семейному психологу, не встретиться ли на нейтральной территории.
Сейчас я жила за счет репетиторства. Писала рефераты, дипломы и курсовые. Наступила на горло своей педагогической совести. Бедняжка буквально до последнего момента кричала, как же это неправильно, нечестно, непрофессионально. Но я задушила ее на корню и продолжала. Потому что требовалось как-то выживать.
Работа у Шиковых покрывала все мои расходы. При такой зарплате я бы еще и откладывала. И к концу обучения Алифа какое-то время могла вообще не думать о деньгах.
Я встала из-за стола, собираясь отправиться к машине. Но на сцене появилось новое действующее лицо.
Высокий, красивый парень, похожий на дядю. Я сразу поняла, что это Алиф.
Парнишка остановился рядом со мной и внимательно изучал. Словно я пришла не учить его физике, а на кастинг фотомоделей.
Но один взгляд Шиковского – и Алиф растянул губы в улыбке, а затем приветливо произнес:
– Вы, наверное, Илена?
– Да.
– Я слышал много хорошего о вас… от ваших студентов…
Я заломила бровь. Они наводили обо мне справки? Впрочем, ничего такого уж странного в этом я не усматривала. Почему нет? Меня брали репетитором в богатый дом, куда могли нанять практически любого физика моего уровня.
Мало ли? Я плохо разбираюсь в предмете и преподаю лишь потому, что больше некому? Ситуация в вузах стала катастрофической. Старшее поколение преподавателей сдавало, хотя и медленно – старая гвардия она такая, стойкая. Молодежь предпочитала работать в коммерческих фирмах, где лучше платили и меньше навешивали «бесплатных обязанностей». Вроде необходимых трех методичек за несколько лет и научных статей, которые, по факту никому не сдались – народ просто переписывал старые трактаты на новый лад. И благодаря этим «старым песням о главном», ВУЗы получали какие-то статусы в международной статистике. Руководство отваливало себе громадные премии, а преподаватели пахали «за так». За счастье работать в вузе на копеечной зарплате. При таких условиях, большинство энтузиастов из молодежи быстро сдавали позиции и линяли под первым благовидным предлогом.
Так что в вузы нередко брали тех, кого просто больше никуда не принимали на работу. А может я не чиста на руку? Или еще что.
В этом ракурсе навести обо мне справки выглядело вполне разумным и ничего предосудительного я в этом не усматривала.
Я улыбнулась Алифу и, показалось, что он немного смутился. А затем горячо произнес:
– Я буду очень рад с вами заниматься! Соглашайтесь! Обещаю удивить своей прилежностью и старанием!
И тут же последовал новый взгляд Шиковского. Я не успела перехватить его, понять значение. Алиф успел. Поморщился и добавил:
– Мне очень нужно к концу года пересдать физику на красный диплом.
– Ну студент, который тянет на красный диплом – это очень хорошо по нынешним временам. Я всего лишь репетитор, а не Зубная Фея. Не могу забрать двоечника и подложить на его место отличника. Хотя некоторые наниматели в этом уверены. Но я физик и в магию не верю. А им определенно нужны какие-нибудь Гарри Поттеры, – заполнила я иронией напряженную паузу. Опять чудилось: что-то вокруг происходит. Вот только я не знаю – что же именно. Но при этом именно я – в эпицентре этого «чего-то».
Бррр… Странное, неловкое и неприятное ощущение.
Шиковский перекатывался с носков на пятки и смотрел так, что мне захотелось спрятаться в тени беседки. Алиф то и дело окидывал меня таким взглядом, словно реально оценивал – модельные ли у меня параметры. Аня прикусила губу и взирала на мужчин исподлобья.
Немая сцена выглядела еще более странной, чем все предыдущие. Казалось, у всех, кроме меня, здесь есть какие-то скрытые мотивы.
– Я сам все сдаю! Без дураков! – вдруг добавил Алиф, с оттенком гордости. – Не потому, что мы богатые.
– Это просто здорово! – снова улыбнулась я.
Ну правда! Хорошо, что парень этим гордится, старается. Многие мажоры, которых я знала, даже и не думали пытаться учиться. Сразу невербально показывали, что плевали они на все наши экзамены и зачеты. Мол, заплатим – и будет диплом. Не один препод продаст оценку, так другой.
А еще есть деканы, проректора…
Мне понравилось, как этот мальчик воспринимал учебу. И я даже взяла на себя смелость похлопать его по плечу. Щеки Алифа залились краской. Он чуть прикусил губу и посмотрел исподлобья.
– Поверьте, я буду очень прилежным вашим учеником.
Я кивнула.
– Я скажу свое решение вечером, – произнесла быстро и хотела устремиться к машине, когда Шиковский придержал за руку.
Так будто имел на это полное право. Даже не так! Словно он – мой мужчина! И вместе мы лет сто!
Я прищурилась и оглянулась на Азамата. Краем глаза заметила, что Алиф сжал кулаки и смотрел на дядю почти свирепо.
Да что не так с этими мужиками?
Ощущение, что один самец зашел на территорию другого. Пара минут – и они начнут рвать друг друга на части. Пока один не уйдет восвояси.
Шиковский быстро убрал руку и улыбнулся. Больше походило на оскал.
– Э-э-э… Что-то не так? – спросила я, потому что эти двое не торопились объяснять свое необычное поведение. А Аня так вообще окидывала нас всех испепеляющим взглядом «на костер их!»
Складывалось ощущение, что вокруг меня происходят какие-то серьезные события. Причем, давно, не только сейчас. А я очутилась в центре всего только что. Ничего не понимаю, ничего не знаю. Однако уже стала частью всего этого безобразия.
