Афанасий Рогин
Запах страха
– А время?
– Едва ли изменилось: спецназ не может оказаться одновременно в двух местах. – Я нарисовал маркером кружок на карте, сложил её вчетверо и протянул лейтенанту. – Серёга, рысью к Сержинскому, объяснишь этому бздиловатому коньку весь расклад.
– Как вы майора назвали?
– Коньком бздиловатым! Можешь ему это передать!
– Есть передать! – с восторгом отозвался Кукушкин, приложив руку к козырьку бейсболки.
На начальном этапе необходимую информацию предоставлял Каплан: именно Борис добыл для меня компромат на Мацуева.
– Зачем тебе это, БоБо?
– Неужели непонятно, Сеня: сам хочу царствовать и всем владеть! Или я не Борис?
Когда Мацуева посадили, Каплан перестал выходить на связь. Вакантное место занял Филипок: отчим не подпускал его к унаследованному бизнесу. Сын пронюхал про мою причастность к публикациям разоблачительных статей и втихаря просматривал переписку папаши. Моя Констанция появилась ближе к финалу, её данные нередко расходились с данными Филипка, часто не в пользу последнего.
– А за всем стоит мой дед, Мацуев?
– Глупенький Каплан! Неужели не дошло, почему наследником Мацуев сделал тебя? Он – твой отец и давно мёртв. Джемма была его наложницей, Мацуев её удочерил не потому, что доверял: так сподручней контролировать и завещание не оспорить.
– Значит, те указания, что получал Каплан…
– Исходили от Джеммы. Бинго, Филипп Борисович! Джемме очень понравилось рулить самостоятельно. Она пудрила мозги мне и кошмарила Борю.
– Жрать охота! – Филипок полистал меню. – Когда на нервяке, ем все подряд. Шотики – супер, но кроме сэндвичей и десертов ничего не вижу.
– Так это же бар, а не ресторан. Но сэндвичи достойные, я отвечаю.
Филипок влёгкую умял пару сэндвичей, а под конец трапезы к нашему столику подрулила Джемма в сопровождении двух крепких парней с квадратными челюстями.
– Я так и знала, что найду вас здесь. – Джемма поправила тёмные очки. – Идете с нами. Оба. И не делайте глупостей.
– А если твой мушкетёр и его спутник будут сопротивляться?
– Получат пулю, – жёстко отрезала женщина.
– И ты позволишь убить собственного сына, мамочка? – дерзко усмехнулся Филипп, отчего лицо Джеммы исказилось от злобы.
– Которого ненавижу и проклинаю так же, как и его отца!
– Сколько раз слышал эту фразу, – обратился ко мне Филипок, – но всегда думал, что это она про Каплана.
В переулке, где на меня напала Инесса, нам с Филипком заклеили скотчем рты, зафиксировали руки и ноги стяжками и погрузили в просторный, продуваемый всеми ветрами багажник внедорожника. Когда мы остановились, я к ужасу своему различил знакомый тембр голоса БоБо.
– Зачем меня сюда привезли?
– Ты мне больше не нужен, мой суслик. У твоей самочки прорезались зубки, и теперь она будет грызть морковочку сама. Федор, Василий! Ожидайте гостей у шлагбаума, стволы держите наготове.
– Этих доставать? – послышался голос Глеба.
– Конечно. Твоя волчица заприметила удобную для светской беседы полянку невдалеке. Ждите меня здесь, я отведу своего суслика в норку и сразу вернусь.
Багажник наконец-то открылся, и Рябов тут же отвёл взгляд.
– Предупреждаю: бежать некуда, а кричать бесполезно, все равно никто не услышит. – Глеб помог мне и Филипку выбраться из багажника, освободиться от скотча и перекусил бокорезами стяжки на ногах.
– Здорово она тебя охмурила, Глебка! Вы слишком хорошо кормили своих черных волков. Помнишь эту притчу?
– Моя волчица умеет быть убедительной. – Глеб убрал инструмент в карман куртки и застегнул молнию.
– Я вас давно раскусил. Ведь наше знакомство с Джеммой не было случайным: кобели унюхали запах течки и облаяли её. Ты придумал?
– Кто же ещё! – хмыкнул Рябов. – А ты привираешь, дружище. Сейчас уже дошёл, задним умом. Нам долго удавалось впаривать лажу тебе и ментам.
– А не сдал ты меня, чтобы продолжать это делать дальше? Гениально придумано: крупняк повяжут менты, с мелочёвкой разберётесь сами.
– Тоже верно. Но ума не приложу, где же мы прокололись?
– Отметина от наконечника стрелы осталась на запёкшейся утиной коже. Перед уходом я её схавал, уничтожил улику.
– Чёртов арбалет! – выругался Глеб. – Джемма с ним сама не своя.
– Она и без него чокнутая, – поддержал разговор Каплан-младший.
– Заткни пасть, сосунок, когда старшие разговаривают, – Появившаяся из-за наших спин Джемма ткнула Филипка прикладом арбалета в зубы, – может, проживёшь минут на десять дольше.
Джемма приложилась от души: весь наш недолгий путь Филипок проделал, пошатываясь и спотыкаясь. Он строил мне рожи, вращая глазами, вытягивал окровавленные губы трубочкой.
– Я почти сроднилась с моей Дианой, – Джемма ласково погладила арбалет. – Чо-Ко-Ну, многозарядный, сделан по спецзаказу, Инесса привезла из Китая. Я положила глаз на него ещё тогда в лесу, а эта сучка ухитрилась сбежать.
– После того, как ты убила Глебкиного отца? – Я украдкой взглянул на непроницаемое лицо Глеба.
– Этот изверг ему не отец, да и не был Андрей святым, – ответила Джемма. – Ведь ты знал, что именно Рябов уломал твоих родителей работать на Мацуева. Никакой ты не правдоборец, мой мушкетёр, банальная месть всему причиной.
– Разве не месть движет тобой, моя недалёкая Констанция? Ты помогла Мацуеву сбежать из колонии, для чего? Отвечу: чтобы отрезать ему яйца и пристрелить.
Извилистая лесная тропинка привела нас на живописную, почти идеально круглую поляну, заросшую по периметру кустарником.
– Кто ты такой, чтобы меня судить? Разве ты провёл годы и годы в аду? Нет! – Глаза Джеммы зажглись недобрым огнём. – Я попыталась сбежать, но твои родители меня продали! Им это не помогло: Мацуев никогда не жаловал стукачей. Инесса застрелила обоих из этого арбалета, а меня отдали на воспитание охранникам, бывшим зекам. Я прошла все круги ада, стиснув зубы. Затаилась, лебезя и пресмыкаясь, угождая и ублажая всех подряд, включая самого Мацуева. А что придавало мне силы, мой никудышный мушкетёр? Знание того, что рано или поздно наступит час расплаты.
– А что плохого тебе сделал Боря?
– Твой закадычный друг Бобо задумал прикрыть лавочку. Пришлось слегка поумерить его пыл: я каждый год дарю ему на день рождения бутылку коньяка от Мацуева с фальшивым отпечатком. Похоже, он начал что-то подозревать и в последнее время отбился от рук.
– Сначала мы действовали через тебя, – подхватил Глеб. – Но теперь правильней и эффективней будет взять все в свои руки.
– Причудливые хитросплетения судьбы меня не раз удивляли, – Джемма вскинула арбалет. – Твоя месть почти состоялась, мой мушкетёр. Инесса подумала, что мы заодно, и пала от твоей руки. Мацуев и Андрей Рябов мертвы, признайся, ты ведь и Глеба планировал убить?
Я промолчал и оглянулся на Филипка: его взгляд не стал более осмысленным, но сфокусировался в точке за спинами наших гонителей.
– Молчишь, Сеня, – с укором произнёс Глеб, – А значит Джемма права. Пора с ними кончать, моя волчица.
– Раз, два, три , четыре, пять… – Джемма навела арбалет на Каплана, потом на меня. – Диана хочет поиграть…
Я отвернулся, зажмурился, но увидел, как мой товарищ по несчастью открыл рот и набрал в лёгкие побольше воздуха.
– Кукуфкин! Ствеляй! – разорвал тишину истошный вопль Филипка.
И Кукушкин выстрелил! Толчок от пули сбил прицел: стрела возилась мне в правое бедро. Я покачнулся, но устоял на ногах, невыносимая боль пронзила тело. До меня наконец-то дошло, что Филиппок давно заметил лейтенанта и пытался сообщить об этом мне.
– Всем поднять руки! Работает спецназ! – Из-за деревьев вынырнул Серёга в своей оранжевой бейсболке и с пистолетом в руке.
Но мозг и организм Джеммы ещё не приняли своего краха. Женщина взвела механизм и с разворота выстрелила в Кукушкина, только тогда у неё подкосились ноги. Глеб подхватил Джемму на руки и бережно уложил на землю.
Со стороны избушки лесника послышались выстрелы, Филипок, улучшив момент, ломанулся в кусты.
Морщась от боли, я кое-как доковылял до неподвижно лежащего Кукушкина.
– Мой волк… Волчица будет ждать тебя… Я и Диана, мы еще поохотимся с тобой… – донеслись до меня обрывки фраз умирающей Джеммы, когда я проходил мимо склонившегося над ее телом Глеба.
В открытых глазах Кукушкина застыли боевой задор и удивление. Лейтенанту досталась лёгкая смерть, стрела попала точно в сердце. Он умер мгновенно, так и не успев осознать происшедшее. Эх, Серёга, Серёга.
