Адриана Дари
Истинная. Ты моя навсегда
Глава 1
За окном мелькает темный силуэт, и воздух будто становится плотнее. Сердце уходит в пятки. Ложка выскальзывает из рук, с грохотом падая на пол. О, нет, только не он. Только не сейчас.
Пытаюсь вдохнуть, но грудь, будто цепью, сдавливает страх.
– Мару, сходи в погреб, набери картошки, – с натянутой улыбкой говорю я сестре. – И свеклы еще.
Сестра откладывает в сторону вышивку, подскакивает на своих длинных стройных ножках и убегает в дальний сарай. Она младше меня всего на пару лет, совершеннолетней станет уже вот-вот, но наивна, как подросток. Единственный родной человечек, что у меня остался, и я не хочу, чтобы ей пришлось взрослеть так же быстро, как мне…
Не знаю точно, что задумал для меня Зордан, но ей лучше этого не видеть. И желательно, вообще не знать. А я вытерплю. Все ради нее вытерплю.
Вытираю руки о полотенце и плотнее закрываю за Мару дверь, задвигаю щеколду, которая поддается только с пятого раза. Хоть бы она подольше там прокопалась, как это бывает обычно, когда она выбирает овощи получше.
Опрометью кидаюсь обратно к столу, неудачно взмахнув рукой, обжигаюсь о горячий котелок.
– Тс! – рефлекторно засовываю палец в рот, а сама прислушиваюсь к гулким шагам в сенях.
Палец горит, а меня морозит от страха. В груди будто один огромный вибрирующий кусок льда, от которого волны расходятся по всему телу, заставляя его деревенеть.
Тяжелые шаги с позвякивающим звуком от металлической пряжки на сапогах все ближе. Вот, скрипнула третья от порога доска на полу. Удар сердца, и…
– Ну здравствуй, Эйра, – с усмешкой в низком, рычащем голосе говорит Зордан, альфа клана, где я живу. Тот, кто практически полностью владеет моей жизнью.
Впиваюсь пальцами в столешницу и зажмуриваюсь. Хочу бежать. Все мое тело буквально кричит об этом. Но мне нельзя. Не тогда, когда вместо меня может пострадать Мару.
– Ты провалила задание, – Зордан оказывается прямо за моей спиной и обдает меня своим тяжелым дыханием. – Пострадали люди из клана. Какое у тебя есть оправдание?
Тяжело сглатываю, когда на мою шею ложится грубая мужская ладонь и сжимает.
– Что же ты молчишь, Эйра? – рычит мне на ухо Зордан. – Или нечего сказать?
Мне действительно нечего сказать, потому что я видела, что король оборотней, тот, кого в моем клане отчаянно ненавидят и так же сильно боятся, не выпил чай со снотворным. Я вообще не могла отвести от него глаз с того момента, как они с драконом, хозяином земель нашего клана, зашли на кухню постоялого двора, где я прислуживала и выведывала информацию.
Меня буквально завораживало то, насколько плавно, с опасной грацией настоящего хищника, он движется. Медовое золото глаз, широкие плечи и рассыпанные по ним светлые волосы. Сильные кисти рук с бугрящимися линиями вен.
Все это вызывало во мне трепет и незнакомый мне интерес. Каким бы мощным и сильным ни выглядел сопровождающий его дракон, я видела только оборотня.
Естественно, я заметила, что он не притронулся к кружке со снотворным, которое я тщательно замаскировала насыщенным ароматом чабреца. Но почему-то соврала всем, убедив себя, что нет в этом никакой опасности. Ведь дракон же выпил, и это было самое главное.
– Ты заслуживаешь наказания, – пальцы Зордана чуть сильнее сжимаются на моей шее. – Жесткого. Такого, чтобы ты запомнила, каковы последствия твоей ошибки.
Он прижимает меня своим телом к столу, а вторая рука грубо и резко, так что слышится треск ткани, задирает мою юбку.
– Обряд соединения завтра. Никакой свободы, никакой воли и прав, – он скользит рукой ниже, чтобы забраться под ткань. – Моя бесконечная власть. И ты знаешь, что ни один не рискнет выступить против меня. А надумаешь сопротивляться, твое место займет твоя любимая сестричка.
Вздрагиваю от этих слов как от касания хлыста. Все остальное отходит на задний план.
– Нет, Зордан, – севшим голосом говорю я. – Пожалуйста. Только не она! Ты мне обещал, что если я буду работать на вас, то ты не тронешь ее.
– Обещал. Пока ты не солгала, – альфа жестко фиксирует меня за шею, а другой рукой до боли сжимает бедро. – Теперь все зависит от того, насколько ты будешь послушной.
В глазах темнеет от нехватки воздуха, щелкает пряжка ремня… Словно сквозь толщу воды слышу, как скрипя открывается дверь. Мару! Слишком рано! Вцепляюсь ногтями в пальцы Зордана, чувствуя, как утекает сознание.
– Эйра Виори, – гремит незнакомый голос, и хватка на моей шее резко слабеет.
Я практически падаю, лишь в последний момент умудряясь схватиться за столешницу, чтобы удержаться на ногах, и с шумом вдыхаю.
– Кто ее спрашивает? – с раздражением спрашивает Зордан, закрывая меня собой.
– Личная гвардия Николаса Сайланда, – уверенно, словно чеканя слова, отвечает первый голос. – Согласно приказу главы клана мы должны ее забрать.
Замираю от осознания: Николас, тот самый дракон, которого я опоила, выжил, он понял, кто его предал, кто шпионил.... И его люди нашли меня. Если меня заберут, то Мару…
– Это моя невеста, – рычит Зордан, пытаясь застегнуть штаны. – Она под моей защитой.
– Тогда весь клан будет объявлен изменщиками, – невозмутимо произносит гвардеец. – Предателей казнят без суда и возможности помилования.
Я вижу, как напрягаются мышцы спины Зордана, но он делает шаг в сторону. Что? Он вот так просто отдает меня?
Дверь, закрытая на защелку, дергается. “Мару”, – шепчу я, не в силах сдвинуться с места.
– Эйра! Ты чего там закрылась? – сестра стучит в дверь. – Картошки надо будет еще купить, там совсем мало осталось…
Зордан открывает дверь, впуская сестру. Она вздрагивает при виде альфы, своими синими, широко распахнутыми глазами смотрит на то, как гвардейцы берут меня под руки и тащат к двери.
– Эйра, нет! – миска с овощами с металлическим звоном падает на пол, картофелины и свекла катятся во все стороны по полу. – За что вы ее?
Мару кидается ко мне, но ее жестко ловит Зордан, посылая мне предупреждающий взгляд.
– Твоя сестра оказалась предательницей, – словно подписывает мне смертный приговор, категорично говорит альфа. – Она будет наказана по закону.
– Нет! Такого не может быть! Она не могла! Эйра, скажи им! – Мару пытается вырваться из жесткой хватки Зордана.
По щекам катятся слезы, когда я оглядываюсь и ловлю взгляд черных глаз альфы. Он качает головой и демонстративно проводит языком по своим заостренным клыкам. Мне нельзя сопротивляться.
– Не тронь ее, умоляю, – шепчу я, уверенная, что оборотень услышит, перед тем, как меня выводят из дома и запихивают в черную карету.
Даже лавки нет, поэтому сажусь прямо на пол и прислоняюсь спиной к стенке. Слышу пару щелчков замка, щелчок поводьев и карета, слегка дернувшись, начинает свое движение.
Смотрю наверх, где сквозь небольшую решетку видно чистое лазурное небо. Пресветлый! Как же это небо кажется сейчас неуместным, когда в душе ураган.
Душа рвется на лоскуты, хочется орать, стучать по стенкам, раскачивать карету – все сделать, только бы вернуться! Но мне нельзя! Ведь если я вернусь, Зордан превратит мою сестру в такую же послушную марионетку, какой была я… Она во всем займет мое место, а как только станет совершеннолетней…
Но и если не вернусь, все ненамного лучше. Ведь защитить ее некому совсем. Никто и ничто не помешает Зордану забрать ее себе как игрушку. Пресветлый! Молю, пусть у альфы останется хоть грамм совести и сочувствия, и он не тронет Мару!
Из груди все же вырывается истошный крик. Это все я виновата! Проклятый песец! Ненавижу его!
Пожалела чужака, соврала своему клану. Теперь пришло время расплаты… Только почему за меня расплачиваться должна Мару?
Если бы боги послали мне снова шанс встретиться с этим песцом, я бы больше его не пожалела. Точно не ценой своей сестры. Ненавижу.
Отчаяние настолько затапливает мой разум, что о том, сколько мы едем, я могу судить только по тому, как темнеет небо за решеткой.
Пару раз проваливаюсь в тревожный сон, из которого меня буквально выкидывает на кочках, чтобы потом снова укачать.
В карету проникает прохладный ночной воздух, приносящий с собой аромат степных трав. Сначала это просто кажется мне странным и непривычным, а в какой-то момент я осознаю, почему: вся территория драконьего клана Сайланд, где мы жили, расположена в лесах. Откуда степь?
Покачивание становится все более мягким, движение кареты равномерным, поэтому меня окончательно уносит в сон, наполненный страшными картинами того, что произойдет с моей сестрой, того, как она указывает на меня пальцем и обвиняет меня. А потом кошмар будто смывает теплой волной, и вот уже передо мной мерцают медовым блеском золотые глаза песца.
– Тпр-ру! – слышится крик с козел, и карета останавливается.
Прихожу в себя свернувшейся калачиком на полу. Прямо передо мной – пятно солнечного света. Уже утро? С трудом пытаюсь разогнуться и вернуться в сидячее положение. Жутко хочется пить, а живот просто-напросто скручивает от волнения.
Два поворота ключа в замке. Ну что… Суда не будет. Помилования тоже. Надеюсь, казнь будет быстрой.
Сердце отчаянно бьется в страхе и нежелании поверить, что еще немного, и оно остановится уже навсегда.
Дверь распахивается, и в карету врывается поток света, заставляющий меня зажмуриться.
– Выходи, – командует голос гвардейца.
Да я бы рада, но за всю поездку у меня так онемели руки и ноги, что я не то чтобы выхожу… Я выползаю. Пытаюсь сделать шаг вперед, нога подворачивается, и я падаю.
Прямо в сильные мужские руки, которые уверенно успевают меня подхватить и даже поставить вертикально. Поднимаю глаза, чтобы встретиться с уже знакомым мне взглядом.
Тягучий гречишный мед. И такой же сладкий дурманящий запах. А еще ощущение безграничной власти и силы, которой хочется подчиняться.
– Ну здравствуй, беглянка, – низким, чуть хрипловатым голосом говорит оборотень. Тот самый, который был с драконом.
Глава 2
Оборотень не спешит разомкнуть объятия. А меня накрывает странной волной тепла. Ощущения, как будто я, вернувшись домой с мороза, села у печи и обернулась пушистым пледом. Хорошо, уютно, так, как будто так и должно быть.
Забываюсь в своем желании раствориться в этих ощущениях, но мне помогают вспомнить, где я и кто. Оборотень дожидается, пока я найду равновесие и отступает на шаг, пряча руки в карманы.
– Эйра Виори, – строго, чеканя каждый слог, говорит гвардеец. – Вы приговорены к смертной казни за измену вашему лорду, Николасу Сайланду.
Сердце подскакивает к горлу, я в страхе оглядываюсь: что меня ждет? Дыба? Гильотина? Виселица?
Где-то на периферии сознания проносится мысль, что я вообще не помню, чтобы на территории клана Сайланд хоть раз, хоть кого-то казнили. Отмахиваюсь от этой мысли, потому что, если до этого не было, не значит, что не будет сейчас.
– Но Его Величество, Керниол Пятый избавляет вас от этой участи, – продолжает гвардеец. – С этого момента вы, как военный трофей, – подданная Керниолии, и вашей жизнью распоряжается он.
Гвардеец отдает честь, захлопывает дверцу кареты, в которой меня везли, и, щелкнув вожжами, трогается с места. Слышится тихое поскрипывание колес и стук копыт по вытоптанной колее.
И… Что? Это все? Смотрю вслед удаляющейся каретой, за которой облаком поднимается пыль, и понимаю, что все… Пути назад нет совсем.
Нет прошлой меня, есть военный трофей жуткого, опасного оборотня. И как он распорядится мной – не известно.
От этой мысли становится настолько не по себе, что даже тошнота к горлу подкатывает. Мару… Моя маленькая Мару, что с тобой будет? Как мне тебя спасти?
– Ну что, беглянка, идем, – выводит из размышлений чуть ироничный мужской голос.
Оборачиваюсь. Внутри все скручивает от страха, когда я смотрю на оборотня. Так значит, сам король? Тот самый?
Именно такой, каким я его и запомнила: широкоплечий, с военной выправкой, мощными руками, волосами цвета зрелой пшеницы и… согревающей улыбкой.
Он даже тогда, в разгар войны умудрялся чему-то улыбаться, чего же ему это не делать этого сейчас? Обзавелся новой игрушкой. Или домашним питомцем?
– Почему же сразу беглянка? – ухмыляюсь я. – Я, кажется, даже еще не пробовала бежать.
– А ты хочешь? – он поднимает одну бровь, и в его глазах сверкает хитринка.
– А что, если да? Что вы сделаете? Наручники наденете или кандалы? – с вызовом говорю я и протягиваю ему руки.
Во мне как будто лопнула струна терпения. Несколько лет рабского подчинения Зордану, лишь бы не тронули Мару. Вся грязная работа. Шпионаж. Под постоянным давлением и угрозами.
Наверное, я неосознанно понимала, что когда-то я все равно оступлюсь и либо окажусь за решеткой, либо… в постели самого Зордана. А пришлось стать трофеем для оборотня, и теперь мне терять уже нечего.
– Беги, – ошарашивает он меня заявлением и разводит руками, показывая, мол выбирай любое направление.
А вокруг сплошная степь. Абсолютно ровная поверхность земли лишь где-то далеко ровной полоской соединяющаяся с небом. Под ярким горячим солнцем колышутся цветущие травы, пахнет пылью, терпким ароматом полыни и насыщенным, дурманящим – чабреца и шалфея. Ни деревца, ни холмика – ничего привычного.
Сердце ноет, тянется домой. Но в то же время внутри поселяется какое-то смутное осознание, что все, мне теперь от этого оборотня никуда, и от этого тепло.
Что за ерунда! Как я могу так себя чувствовать рядом с НИМ? После всего того, что мне о нем рассказывали. О том, как он зверствует в своих землях, как безжалостен с подданными. По рассказам он намного страшнее и опаснее Зордана. А я вот… Попала. Бежать надо…
– Вынужден предупредить тебя, что я оборотень, я быстро догоню, – шепчет Керниол мне прямо на ухо, так что я вздрагиваю, а потом выпрямляется и указывает на стоящую неподалеку карету. – Все же давай отправимся в замок в более комфортных условиях?
Белая с позолотой карета и гербом Керниолии стоит запряженная четверкой белоснежных лошадей. Кучер на козлах делает вид, что не слушает нас, а просто любуется природными ландшафтами. Пф… Было бы чем.
– Ты не привыкла к степи, я правильно понимаю? – внезапно спрашивает оборотень и аккуратно подталкивает меня к карете. – Ничего, ты обязательно к ней проникнешься, почувствуешь ее, то, какая она живая.
С сомнением оглядываю еще раз простирающееся до самого горизонта разнотравье и залезаю в карету. Контраст налицо. Теперь мне предстоит ехать не на полу деревянного короба, а на мягком, обитом бархатом диванчике. И наверное, любая девушка из моей деревни была бы рада прокатиться на такой.
Керниол присаживается на сидение напротив и, закрыв дверь, стуком дает знать кучеру, что пора трогать.
С трудом сглатываю от того, что оказываюсь буквально заперта в одной клетке с хищником, который полностью распоряжается мной. И не важно, насколько богато или комфортно в этой клетке, важно, кто рядом.
Этот оборотень вызывает внутреннее волнение, заставляет холодеть кончики пальцев и сбивает дыхание. Мне сейчас должно быть даже страшнее, чем в одной комнате с Зорданом. Ведь должно же?
Отодвигаюсь подальше и высовываюсь носом в окно, только бы иметь хоть призрачное ощущение свободы.
– Чабрец очень ароматно цветет, не правда ли? – внезапно спрашивает оборотень, откидываясь на спинку и вытягивая ноги под свободную часть моего сидения.
Длинные, сильные ноги, одетые в облегающие штаны, выгодно подчеркивающие рельефные мышцы его бедер. Почему-то этот вид кажется более интересным, чем степные травы под жарким солнцем. Взгляд скользит по ногам еще выше, к щекам приливает краска, и я осознаю, что оборотень что-то спросил.
– Что, простите? – отвожу взгляд и от злости на саму себя закусываю губу.
– Говорю, вы любите чабрец? – ухмыляется он, а у самого вид, как у кота объевшегося сметаны. – Сами его полюбили или подсказал кто?
Проклятье! Чабрец… Так я ему и сказала!
Поджимаю губы и снова отворачиваюсь к окну. Неужели он правда думает, что я скажу ему? Пусть хоть пытает! А он может, я знаю.
Бросаю короткий взгляд на Керниола и тут же обратно в окно. Он пристально рассматривает меня так, что мне становится не по себе. Что, если… Что, если он забрал меня только для того, чтобы выпытать информацию? А поскольку я теперь его подданная, он может делать со мной все, что захочет!
По спине пробегает холодок страха и выступает холодный пот. Я. Принадлежу. Ему. Навсегда.
От этой мысли, даже сильнее, чем от мысли о скорой казни, накатывает паника. Пальцы сжимаются на юбке. Тому, который я накануне обожгла, становится больно, и я невольно охаю, прижимая его к губам.
Керниол внимательно смотрит на это, прищуривается, но никак не комментирует.
Мы едем весь день, останавливаясь всего пару раз, чтобы немного размять ноги. Солнце совершает свой полукруг и скрывается за ровной линией горизонта. На степь ложатся сизые сумерки, парящие над верхушками трав белыми облачками тумана. Дышать становится легче, но все больше начинает клонить в сон.
– Здесь будет привал на ночь, – говорит оборотень, когда становится совсем темно, и помогает мне выбраться из кареты. – Отправимся с первыми лучами дальше, и к обеду будем на месте. Я сейчас на охоту. Надеюсь, все же бегать ночью тебе в голову не придет.
Порыв прохладного вечернего ветерка пробегается по степи, обдувает меня и вызывает озноб. Керниол тут же это замечает и надевает на мои плечи свой камзол. И склоняется так, чтобы посмотреть в глаза:
– А если и сбежишь, выслежу, – понизив голос предупреждает он. – Только зверя моего раздразнишь. Флинт, разведи костер, помоги устроиться девушке и можешь тоже бежать на охоту.
Керниол исчезает в ночной темноте, кучер выполняет задание и тоже убегает. Я остаюсь одна перед теплым согревающим костром. Почти таким же, как присутствие Керниола.
Проклятье! Опять эти дурные мысли!
Ругая себя, я совсем не замечаю, как ко мне подлетает черная птица, скидывает мне письмо и словно исчезает. Внутри начинает ворочаться противный червячок тревоги. Смотрю на письмо. Я знаю этот почерк. Это Зордан.
Трясущимися руками распечатываю конверт, успевая прочитать лишь маленькую строчку.
“Мару жива и здорова. Но это пока…”
– А что там у тебя такое? – раздается над ухом вопрос Керниола.
Глава 3
Сердце уходит в пятки, пальцы сжимаются, сминая письмо, которое я тут же прижимаю покрепче к себе, чтобы спрятать.
– Единственное, что у меня есть как напоминание о моей сестре, – выпаливаю первое, что приходит мне в голову. – Отберете?
Он выпрямляется и, аккуратно обхватив меня за плечи, разворачивает меня лицом к себе:
– И зачем мне это? – вопросом на вопрос отвечает Керниол.
– Чтобы сделать мою жизнь еще более невыносимой? – озвучиваю часть своих мыслей я.
– Но ведь она все равно лучше, чем казнь, неправда ли? – продолжает череду вопросов оборотень. – Дай мне свою руку.
Заметил? Внутри все сжимается… Что будет, если он узнает, что мне пишет альфа моего клана. Ведь меня же приговорили к смертной казни за шпионаж и предательство. Что, если оборотень подумает, что я и сейчас пытаюсь шпионить?
Протягиваю одну руку, а второй стараюсь как можно незаметнее засунуть письмо в карман. Хорошо, на мне мое любимое платье, в которое я вшила не менее четырех карманов – удобно, когда нужно захватить с собой разные штуки, как, например, сборы или артефакты-глушители. Получается почти незаметно, особенно когда это что-то мелкое.
Керниол качает головой:
– Другую, – приказывает он.
Вытягиваю и другую. Проверяет, что у меня действительно в руках ничего нет?
Но оборотень удивляет: он аккуратно обхватывает мою кисть своими длинными, сильными пальцами. Я чувствую, что ему приходится сдерживаться, чтобы сделать это настолько нежно и невесомо, он явно привык держать в руках оружие.
Кажется, каждый миллиметр кожи, которого касается оборотень, начинает гореть, но не болью, а волнительным ожиданием, чтобы оборотень продолжал и дальше прикасаться. Это пугает. Это нелогично. Это неправильно в конце концов!
Керниол переворачивает мою кисть ладонью вверх и смещает свою ладонь к кончикам моих пальцев, задевая ожог. Я невольно цыкаю, чуть вздрагивая. Между бровей оборотня появляется складка, особенно сильно выделяющаяся в отсветах костра.
– Потерпи немного, – тихо говорит он, а потом в палец в одно мгновение впивается сотня маленьких иголочек.
Пытаюсь отдернуть руку, но прикосновения оборотня только на первый взгляд кажутся такими легкими, на самом деле он крепко удерживает мою руку до того самого момента, когда эта мгновенная боль исчезает совсем, забирая с собой жжение от ожога.
– Магия оборотней отличается от магии драконов и людей, – как будто с небольшой долей сожаления говорит Керниол. – Она идет не от внешних сил, а от внутренних, поэтому чтобы, например, залечить твой ожог, организму пришлось немного поработать. Но зато твоя рука теперь здорова.
Он словно нехотя выпускает мою кисть, наклоняется и идет к костру.
Палец действительно больше не болит и там не то что волдыря, там и следа не осталось. Но… магия? У оборотней? Я знаю только про то, как оборотни нашего клана проводили ритуалы разные. Или, может, он только про себя? Потому что он король?
Что-то в этой мысли кажется странным, нелогичным. Отмахиваюсь и сильнее закутываюсь в камзол Керниола, понимая, что он пахнет, как сама эта степь, разгоряченная под полуденным солнцем, только к этому примешивается еще мужской терпкий уникальный запах самого оборотня.
Провожу щекой по воротнику камзола и прикрываю глаза. Стоп! Он же должен был отправиться на охоту, почему так быстро вернулся?
– А разве вам не надо было… искать, загонять какую-нибудь добычу? – спрашиваю я.
– Ну я же не гепард, – пожимает он плечами. – Тут рядом были куропатки, так что мне даже оборачиваться не пришлось. Они и будут нашим ужином. Нам пришлось изменить маршрут и заночевать в степи.
Он показывает мне три небольшие тушки, а потом принимается их ощипывать.
Письмо обжигает бедро тем, что мне безумно хочется его прочитать. Но только не в присутствии Керниола, поэтому я заставляю себя набраться терпения.
Оборотень очень ловко и быстро расправляется с куропатками, а потом устраивает их жариться на костре. Все движения очень плавные, но до невозможности точные, ни одного лишнего. Не клеится в голове это: король сам себе готовит куропаток!
Керниол расстилает на земле плед, и мы присаживаемся на него, чтобы поужинать.
– А Флинт? – робко спрашиваю я. – Он не присоединится к нам?
– Флинт это не ест, – пожимает плечами оборотень. – Думаю, он вернется ближе к утру, сытый и довольный. Ты ешь и потом спать. В карете.
Керниол продолжает рассматривать меня, изучать как какую-то зверушку. Чего он от меня ждет? Понял ли, что я уже от него что-то скрываю? И как мне вести себя дальше?
Мой разум твердит, что не может быть все так хорошо. Слишком уж он обходительный и хороший. За этим всегда, абсолютно всегда скрывается что-то грязное. Но я сейчас не могу понять что. Что ему мешает это получить прямо сейчас?
И в то же время просто сидя рядом с ним, я чувствую, как будто только так я защищена и в безопасности.
Эта несостыковка рвет меня на части, заставляя сомневаться в собственной вменяемости. К тому моменту, когда мы заканчиваем ужин, я успеваю так себя накрутить, что при первом же намеке короля срываюсь с места и закрываюсь в карете.
Пресветлый! Дай мне сохранить рассудок! Я просто обязана вернуться и помочь Мару. Но как, если этот оборотень глаз с меня не сводит и, честно признаться, мне это отчего-то приятно.
Кое-как устраиваюсь на диванчике, свернувшись комочком и глядя в темноту окна на кусочек усыпанного звездами неба. Возможно, Мару тоже сейчас на него смотрит. И уж точно на него смотрит опасный оборотень с янтарными глазами, что остался снаружи.
Просыпаюсь от того, что меня потряхивает на кочках, а стук копыт кажется более звонким и громким.
Шею тянет, но ощущение, что проспала год. Так хорошо выспалась.
Еле-еле разлепляю глаза и обнаруживаю себя сидящей рядом с Керниолом, да еще и положившей на его плечо свою голову! Ох, Пресветлый! Что бы на это сказал Зордан?! Я сплю на плече жестокого чужака!
Вскакиваю, точнее, даже подскакиваю и отсаживаюсь на дальний конец диванчика.
– Доброе утро, беглянка, – с легкой довольной ухмылкой говорит этот невыносимый песец. – Как спалось?
– Что вы?.. Зачем вы?.. – пытаюсь спросонья сформулировать мысль, но выходит явно не очень. – Почему я спала на вас?
– Ну, знаешь ли, это мне тебя спросить надо, – чуть ли не смеется Керниол. Я рассчитывал тебя чуть-чуть поправить, чтобы ты с диванчика не упала, когда мы поедем. Но ты мертвой хваткой в меня вцепилась, поэтому вот такой компромисс нам пришлось искать.
Щеки заливает краска, а я, чтобы спрятать смущенный и раздраженный взгляд, выглядываю в окно. Ого! Так мы уже в городе? Так сколько же мы ехали уже?
– Мы во втором по величине городе Керниолии, Канварде, – поясняет оборотень, не дожидаясь вопроса. – Он славится своими стейками и модными салонами.
И к чему мне эта информация? Не дома, не рядом с сестрой, с которой сейчас…
Мы проезжаем по людным улочкам мимо жилых домов и лавок через базарную площадь к длинному каменному мосту через бурную реку. Кучер чуть замедляет карету и въезжает на узкую дорожку.
Откуда-то снизу слышится громкий рев бушующей воды. Воздух наполнен брызгами и прохладой. Теперь я понимаю, почему мы стали ехать медленнее – булыжник моста мокрый и скользкий, быстрее ехать опасно.
Как только мы преодолеваем мост, слышится грохот цепей, и мы проезжаем через ворота в толстенных кирпичных стенах.
– Ваше величество, – чуть гнусавый крик раздается сразу же, как останавливается карета. – Они снова! Там же. Мы ничего не смогли сделать. Еще одна деревня!
Я вижу, как на спокойное лицо Керниола наползает тень, а на скулах начинают ходить желваки. Он вылезает из кареты:
– Кого отправили? – сурово спрашивает он.
– Отряд гвардейцев, Ваше Величество! – дребезжит все тот же голос. – Ни один не вернулся!
А вот теперь я, кажется, слышу рык. Мощнее и насыщеннее, чем даже тот, что был у Зордана.
– Позаботьтесь о девушке, – жестко отдает приказ он, а потом заглядывает в карету: – Я буду поздно. И лучше тебе не сбегать.
Последнее явно звучит как предупреждение. По коже пробегаются мурашки, а грудь затапливает страх.
Одна, в чужом замке. Безвольная рабыня. Ну а кто же я еще?
Успеваю выглянуть из окна, чтобы увидеть, как крупная белоснежная фигура удаляется от замка по каменному мосту.
Флинт подстегивает лошадей, и мы проезжаем чуть дальше, видимо, во внутренний двор. Он помогает мне выбраться и по высокой каменной лестнице провожает в донжон, главную башню замка.
Видимо, слух о том, что Керниол кого-то притащил с войны в качестве трофея оказываются быстрее, чем мы, потому что нас уже ждут несколько девушек. Они буквально подхватывают меня под руки и утаскивают куда-то внутрь башни, помогают подняться еще выше, а потом приводят в какие-то шикарные покои.
Причем происходит все так быстро и под щебет девушек, что я не успеваю ни рассмотреть ничего, ни осознать, а каково мне вообще тут.
– Идем, Его Величество скоро вернется, а тебя еще готовить и готовить, – причитает одна из них.
– Тебе выпала такая честь! – подхватывает другая.
– Любая в Керниолии хотела бы оказаться на твоем месте! – тараторит третья.
Что? Да о чем они? Я вообще ничего не понимаю!
Поэтому я упираюсь в пол пятками и освобождаюсь от их хватки.
– Погодите-погодите, – хмурюсь я, все еще не снимая пиджака Керниола. – Объясните мне, пожалуйста, что вообще происходит?
– Не прикидывайся, – возмущается первая. – Его Величество не любит дурочек, он не из таких.
– Но я правда…
– Конечно, философских бесед он в постели тоже наверняка не ждет, – вклинивается третья.
– Но и глупенькую из себя не строй. Просто молчи, – говорит вторая и добивает: – И покажи, как ты умеешь делать мужчинам приятно!
Ох, демоны! Кажется, я сначала краснею, а потом бледнею от осознания. Так вот к чему меня собрались готовить!
