Адельфина Призрачная
Иллюзия Реальности
– Пригодится, – женщина бросила их мне на колени, хитро улыбнувшись, – Да, и не забудь закрыться куском брезента, а по пути молись, чтобы по вам не посыпались пули.
– Помолюсь. Пожелай мне удачи!
– Удачи, Эмбер. Не забудь – обратно обоз уйдет в девять на следующие сутки. Найди, где переночевать и старайся не говорить чья ты супруга.
– Я не буду ни с кем говорить. Давай свой список и жди назад с лекарствами.
– А ты осмелела за последние несколько дней, – подметила Анна, передав мне сверток, – Другая Эмбер.
– Я ведь даже не помню, какая я.
– Да, – согласилась подруга, – Может оно и к лучшему.
Я была убеждена, что только к лучшему, потому как все, что я узнавала о прошлом – убивало меня. Одна Эмбер мыслит так, а другая жила совсем на другой стороне. Если обе встретятся, что будет?
Прошлое пугало и манило. За этим я направилась в Диалон.
Пришлось на самом деле разбить коннект, подтверждая теорию повреждения средства связи. Анна же должна была врать, что я осталась с ее дочкой на время ее поездки. На первые сутки может получится, а дальше по обстоятельствам. Возможно, Адам не объявится в эти дни? Он не заслуживает подобного отношения. Но у меня не оставалось времени ждать…
Своей одежды, подходящей для Пустоши, не нашлось. Я воспользовалась гардеробом Анны. Размер более-менее сошелся. Она отдала мне синюю юбку в пол, удобную обувь и хлопковую рубашку. А еще платок, чтобы пользоваться как маской. В пустыне нередки песчаные бури.
После шести совсем стемнело. А к девяти над Витрумом уже горели огни станций. К этой красоте я пока не привыкла и даже оступилась, засмотревшись, пока шла через военную часть к воротам.
Разрушения после снаряда, в темноте, без освещения, невозможно рассмотреть. Однако в стеклянном доме все говорили о том, что мы лишились детской площадки. Повезло, что она пустовала.
У ворот заработал сканер. Он считал информацию, а затем, ворота с шумом открылись. За пределами базы и правда стояла груженая машина. Рядом топтались двое мужчин, а сзади забиралась немолодая женщина. Все просто – Тени едут в кузове, оставаясь тенями даже для водителя.
– Помочь? – предложила я незнакомке. Та скромно улыбнулась, и передала мне в руки сумку.
– Если можно, подержите, пока заберусь?
– Конечно.
Так мы и познакомились с Ханой. Ей пятьдесят шесть. Отправилась к дочери, работающей лекарем в Диалоне. Но Хана не из базы и, тем более, она не является жительницей Витрума. Эта женщина из местных поселенцев.
Она была очень приветлива, участлива и научила выбирать место получше, чтобы на какой-нибудь кочке на меня не слетело что-нибудь тяжелое из перевозимого груза. А также нужно хорошо накрыться, чтобы меньше дышать пылью.
Помимо нас в кузове ехало еще пять человек. В основном женщины, среди которых был только один мужчина и тот в годах.
К полуночи я задремала. Руки, наконец-то, перестало жечь огнем. Брезент шумел, а машину качало из стороны в сторону.
Ночь прошла хорошо, но под утро стало невыносимо холодно. Изо рта шел пар, а я свернулась клубочком в своем закутке, пытаясь отогреться теплом собственного тела. Бесполезно.
Когда я осмотрелась в поисках хотя бы какого-то куска ткани, встретилась взглядом с Ханой. Она тоже не спала. И взгляд такой стеклянный, как будто сквозь. Попутчица напугала меня, пока вдруг не заговорила, достаточно громко, чтобы перебить шум машины, и недостаточно, чтобы разбудить остальные тени.
– Не высовывайся до остановки.
– Это почему?
– Опасно! Если станет шумно, не любопытствуй. Зажмись и не двигайся.
– Ладно, – согласилась я, ожидая, что предостережение меня не коснется. Хотелось добраться без приключений и проблем.
Очередная кочка и на меня припала тяжелая сумка. Я попыталась ее сдвинуть вбок, но поняла, что пока она частично на мне – становится теплее. Хотя бы не так обдувает ветер от скорости машины.
Брезент оторвался с угла, как раз надо мной и гулко шлепал по кузову. Благодаря этому я могла видеть небо и станции. Яркие огни не всегда статичны. Иногда они перемещаются и исчезают в занимающемся у горизонта рассвете.
Удар. Как будто скрип металла. Затем еще один и тут уже россыпь бьет по кузову, отчего машину клонит влево, а затем вправо. На меня падает еще один мешок, закрывая обзор к Хане и остальным. Становится страшно, но все молчат. Затем удары стихают. Все повторяется примерно через пол часа и так несколько раз.
Дорога к Диалону и впрямь опасна! Здесь куда больше обстрелов от дикарей, чем на пути к Витруму.
У меня и мысли не возникло высунуться. Хана предостерегала зря. Наоборот, захотелось как можно глубже спрятаться за сумками, чтобы ни одна шальная пуля не коснулась меня.
Пыточная дорога закончилась только около полудня. К этому времени хотелось есть, пить и в туалет. Все и сразу. Но потребности отошли на второй план, как только Хана позвала меня и приоткрыла брезентовый тент.
– Мы приехали, Эмбер. Выбирайся, здесь конечная стоянка.
Женщина подала мне руку, оттянула в сторону с ног тяжелую сумку и помогла встать. Я огляделась по сторонам.
– Что это?
Машина остановилась на каменной площадке у небольшой реки. Она больше походила на канаву с ржавой водой, протекающей узкой змеей вдоль пустыни. Вдалеке возвышались ярко-красные скалы. Высотой метров в шестьсот, они, словно стена, встали ровно за широкой площадкой построек, в центре которых острыми клиньями вверх торчали из земли останки когда-то огромного строения.
– Госпиталь Диалона, – вздохнула полная женщина, – Был им когда-то. А теперь вот руины.
– Ужасное зрелище…
– Грустно видеть его таким.
Мы спустились с кузова машины и я поспешила уточнить у водителя, когда и во сколько обоз отправится назад. Он сказал приблизительно завтра к вечеру. Понятие растяжимое, но, если потребуется, я простою в ожидании несколько часов. Опаздывать нельзя, иначе шансов выбраться отсюда останется мало.
Хана предложила сопроводить меня к стройке нового госпиталя. Именно там можно найти препараты для Томаса. А еще встретить Эбена, если он все еще здесь.
– Что такое Диалон? – спросила я женщину, когда мы проходили каменное ограждение, где когда-то был сканер. Я держала одну ручку сумки, Хана вторую. Внутри продукты для ее дочери.
– Интересная ты, – рассмеялась темноволосая женщина, сверкнув карими глазами, – Приезжаешь сюда и ничего не знаешь?
– Так получилось. Я жила в другом месте.
– Городская, да? – как-то даже брезгливо подметила Хана, – Ты на меня не обижайся. Дочь у меня тоже городская. А Диалон место опасное. Хотя раньше тут было спокойно. Здесь работали ученые и разработчики, а еще программисты. Войной и не пахло. Разве что огромный госпиталь в пять этажей напоминал о сложностях с повстанцами. Любила я это здание. Белого цвета и в каждом окошке свой цвет освещения. Мы все там лечились, не только военные.
– Это оно? – я указала в сторону обломков в центре поселения. Хана кивнула.
– В прошлом месяце по нему ударили снарядом. Ваши военные до сих пор разбираются откуда. У диверсантов нет такого оружия. А еще по куполу волна прошлась.
– Знаю. Они напали и на клинику в Андарионе, – мы переглянулись, – Я застала этот момент. Там были мужчины, они жестоко обходились с пленными, пытались увезти в клетке. Один из них бил меня.
– Под куполом? – от удивления женщина вздернула морщинистый лоб и покачала головой. Тем временем мы продвигались вперед по узкой улице. В этом квартале много хлама и металла, а также следов от пожара, но дальше все поменялось. Мы вышли к высокому, местами блочно стеклянному, ограждению с воротами. Рядом, мигая, горело табло сканера. А за оградой, занятые своими делами, ходили местные жители.
– Да, под куполом было неспокойно.
– Значит бунт коснулся всех, – выдохнула Хана, – Но будем верить в лучшее, дочка. Ох… Поставили сканер, не успела
– Что-то не так?
– У меня к тебе просьба. Сможешь отнести это во временный госпиталь? Для Бри Ронс.
– Но почему вы сами не хотите ей передать?
Женщина переминалась с ноги на ногу и оглядывалась по сторонам. Она сильно занервничала.
– Диалон под присмотром военных. Раньше я передавала в поселение продукты через солдат, но могла пройти через ворота. Теперь нет. Все как раньше. Иногда приходилось тут днями стоять. Но раз уж ты пройдешь внутрь, облегчи мне задачу? И попроси, чтобы Бри пришла сюда после смены? Я буду ждать.
В ее взгляде было столько мольбы, что я согласилась. Наверное, Хану и правда не пропустят в поселение.
– Еще увидимся? – я потянулась приобнять попутчицу, и та ответила мне взаимностью, похлопав по плечу, – Держи курс в сторону скал. Госпиталь сразу узнаешь, там сейчас все и раненных много.
– Думаю, не потеряюсь.
Сумка тяжелая. Я закинула ее на плечо и подставила руку под сканер. Ворота открылись, пропуская меня внутрь. Несмотря на то, что был еще день, освещение в Диалоне работало в полную силу. Высокие на тонкой металлической ножке, лампы были расставлены через каждые пятнадцать метров вдоль каменных дорог. По сторонам, как грибы, возвышались одно и двухэтажные прямоугольные постройки с панорамными окнами. Внутри трудились люди, занимаясь канцелярской работой, а снаружи физической. На меня никто не обращал внимания и ни о чем не спрашивал. Даже военные, патрулировавшие улицы Диалона.
Под ногами на каменных тропах летала сажа. От пепелища в центре поселения до сих пор тянуло гарью. Первым делом я направилась туда, посмотреть на воронку и расспросить местных, как найти лекарей. Метрах в пятидесяти от сгоревшего здания была протянута лента с предупреждением не заходить на объект. В черной дыре от взрыва, похожей на воронку, как муравьи, работали люди. Они поднимали наверх остатки бетона, стекла и мусора. Справа организовала движущаяся лента, а слева растянут щит с планом будущего госпиталя.
У щита, прямо под стойкой, сидел мужчина. Он шипел от боли. Рядом лекарь, припав на колено, уговаривал здоровяка потерпеть. Парень бинтовал строителю руку. Он улыбался и выполнял свою работу четко. Конечно, я узнала молодого человека и наблюдала за происходящим до тех пор, пока тот не обратил внимание в мою сторону. Наши глаза встретились и сердце забилось чаще. Эбен застыл.
– Ну чего ты? Закончи уже и дай что-нибудь от боли… Ноет ужасно.
По телу пробежали мурашки. Этот взгляд говорил о многом. В первую очередь о том, что лекарь взволнован моим появлением.
– Да, Горн, держи это. Пару пластин под язык, не чаще одного раза в день. И не вздумай переборщить, – сдавленно скомандовал брюнет, наставляя пациента.
– Я работать смогу?
– Сегодня не надо. Ожог так быстро не пройдет. Пару дней отлежись.
Мужчина сплюнул в сторону, ругнулся и потянулся за сигарой в карман. Эбен этого не одобрял, но сейчас он выглядел растерянным.
– Все?
– А? – Эбен снова посмотрел в мою сторону, а затем переключился на больного, – Да, да. Береги себя.
Парень поднял свой рюкзак с красным крестом, перекинул через плечо и направился ко мне, оглядываясь по сторонам. Он опасался быть замеченным руководством. Но мы на виду, и я уверена, что не поддамся никаким чувствам из прошлого, засевшим в грудной клетке постоянным узником.
– Что ты здесь делаешь? – прошептал лекарь, переступая через ленту. Я сделала пару шагов назад, но брюнета это не остановило. Эбен схватил меня за плечо и привлек к груди, крепко обняв. Стало трудно дышать, в глазах вода и эта моя чертова улыбка. Я не выдержала напора и обняла лекаря в ответ, нарушая обеты. А когда отстранилась, сразу попятилась назад.
– Разве ты не должна быть в Витруме?
– Должна, – ответила я, – Но здесь есть дело.
На щеке лекаря глубокая царапина и подбородок с синим кровоподтеком. Возможно, это следы падения или ударов? Эбен выглядел уставшим. И даже медицинская форма стала другой. Черные брюки с защитными наколенниками, теплая кофта и куртка земляного цвета со следами пыли и крови. Зато, по традиции Андариона, присутствует и тот самый отличительный знак с волком – жетон серебристого цвета.
От прежнего городского лоска осталась только тень. Зато теперь брюнет выглядит свободным.
– Я приехала не к тебе, – поспешила оправдаться я, – Мне нужны лекарства.
– Что-то с Адамом? – предположил парень.
– С чего ты так решил?
– Ни за что не поверю в то, что он отпустил тебя в Диалон. Одну.
– И тем не менее.
Я огляделась, решив завязать с этой беседой. Да, хотела расспросить о многом, хотела побыть рядом, и даже послать к черту… Во мне смешались гнев и любовь, а эту ядовитую смесь лучше остудить перед подачей.
– Где мне найти временный госпиталь?
– Он здесь, недалеко. Я провожу тебя?
Парень протянул мне руку, а я засомневалась. Как быть замужней? Имею ли я право идти с другим мужчиной?
– Здесь тебе не Андарион, – заметил блуждающий по сторонам взгляд, Эбен, – На нас никто не обратит внимания.
– Хорошо. Твоя взяла. Мне действительно нужна помощь, – я коснулась ладони лекаря в ответ. Больно, порезы все еще не зажили, но под перчатками повязки не заметны, – Идем?
– И это, – брюнет забрал сумку с продуктами себе и повел за собой, вперед, мимо домов к скалам. Хана говорила верно – временный госпиталь находится под горой. Он похож на огромный белый шатер, растянутый на большой территории. Сверху к скалам опущена мелкая сеть, прибитая массивными металлическими кольями к земле, ограждавшая строения от падения камней. А перед госпиталем стоит все та же система сканирования. Но на этот раз я получила отказ, образовав очередь из желавших выйти за пределы территории лечебницы в Диалон. Кто-то даже сдавленно ругнулся, но я сделала вид, что не слышу.
– Как я и думал, ты не зафиксирована в системе, – выдохнул парень, подойдя к панели, – Значит, приехала тайком и Адам ничего не знает.
– Я обманула во благо, – ответила я, заглядывая за плечо парню. Тот набирал данные по мне, как по пациенту. Теперь неизвестный ранее код стал для меня читаем. Не пришлось даже усилий прилагать, – Тебе должно быть это знакомо!
– Что знакомо? – не оборачиваясь повторил вопрос Эбен.
– Обман во благо.
Он застыл, система запиликала, и стеклянная дверь уехала в блок, открыв нам путь.
– Ты все еще сердишься?
– Нет, – ответила я неубедительно, – Ведь все остальное правда.
Лекарь сжал губы в полоску и на мгновение задумался.
– Я найду лекарства. Ты уезжаешь когда?
– С попутным обозом. Завтра вечером.
– А где будешь до этого времени?
На предположение друга я только отрицательно покачала головой и прошла к широким тканевым дверям госпиталя.
– Ты можешь остаться в моей комнате. У меня ночное дежурство. Я к тебе даже не зайду, не о чем беспокоится.
– Я так не думаю, Эбен. И я не беспокоюсь. Но ночевать я останусь под звездами.
– Здесь нет звезд, – добавил лекарь, поспевая за мной, – Только станции. Идем!
Он подхватил меня за плечо и повел в сторону от главного входа.
– Куда мы?
– Главный вход тебе не нужен. Лучше обойти, если ты прибыла сюда тайком. Система запишет как пациента, придет оповещение для Адама. Если он в полях, подобная новость его расстроит.
Сказать на это нечего. Я прошла вдоль шатра и высоких клиньев от сетки направо. Там, возвышались строительные леса, а за ними большой арочный вход с множеством тканевых обрывков. Они танцевали от потока теплого воздуха, подаваемого тепловой пушкой. Эбен вошел первым, а я следом. Несмотря на внешнюю прохладу, внутри оказалось тепло и светло. Под потолком протянуты длинные светодиоды вдоль всего коридора. Каждая боковая палаточная дверь имела название. Все как в настоящей больнице, только из матерчатой ткани.
Мы шли вперед и Эбен не останавливался. А еще так крепко держал мою руку, что в какой-то момент я почувствовала, как плечо немеет, но была вынуждена героически терпеть, пока мы не повернулись в большой зал. Это комната отдыха для работников временного госпиталя. И у многих сотрудников прям там расстелены спальники. Эбен, наконец, отпустил меня и направился к крохотному столу в правом углу. Он бросил свою сумку, присел и включил планшет с данными.
– Эмбер? Ну же, подойди.
Я шумно сглотнула, неловко поздоровалась с присутствующими, не обращавшими на меня внимания, и подошла ближе к столу. Каждый из лекарей выглядел уставшим, а потому мало интересовались тем, что происходит вокруг.
– Почему так тихо? – спросила я, присаживаясь на стул, предложенный другом, – Они так измождены?
– Вчера нас обстреляли, – сухо ответил парень, переключая данные на мониторе, – А еще привезли пятнадцать военных с тяжелыми травмами. Временный госпиталь не оборудован, да и человеческих ресурсов не хватает. Работаем в несколько смен подряд.
Вот откуда синяки и ссадины. К ним же добавился недосып.
– Соболезную.
– Я знал, куда еду, – прошептал лекарь и обернулся ко мне. Карие глаза смотрели прямо в душу. Он по-прежнему видел во мне прежнюю Эмбер, – А ты?
– Нет. Я ничего не знаю о Диалоне и о Пустоши. Ты ведь помнишь, что я потеряла память?
– Да, – произносит он незаинтересованно и вновь обращается к монитору, – Какие лекарства нужны?
Я запустила руку в карман юбки, достала сверток и передала в руки юноши. Тот изучил каждую позицию, вывел в программу и даже подобрал замену отсутствующим лекарствам, полагаясь на свой опыт. Рецептному сбору был присвоен уникальный код, а по подписи Анны верификация прошла без моего участия.
– Адам не узнает кем был создан запрос?
– Нет, – сухо ответил Эбен, закрывая окно, – Готово. Сегодня в полночь на складе соберут коробку, и ты можешь отвезти ее тому, кто болен.
– Томас, – ответила я, позволив себе посмотреть в глаза парню, – Это сын моей подруги. Ему три.
– А для себя лекарства не возьмешь?
– Ты хочешь потянуть время? – я спросила прямо, – Прости, но мне нужно идти. Я должна найти Бри.
– Не найдешь.
– Почему? Она…
– Нет, – перебил парень, – Она в полях, помогает раненным. Несколько лекарей заступает на смену каждый день. Сегодня ее очередь.
– Тогда ты можешь передать ей это? – я указала на сумку, которую лекарь оставил у входа. Эбен любезно согласился, не вдаваясь в подробности. Наверняка Хана расстроится. Увидеться с дочерью ей не удастся.
Дело сделано. Мне больше нечего делать в госпитале. Тем более находится рядом с человеком, которого любила. Придумав какую-то невнятную причину, я без лишних слов поспешила удалиться. Эбен хоть и попрощался, но уже у выхода из госпиталя окликнул меня.
– Постой!
– Что-то случилось?
Он стоял и молчал. Сказать совершенно нечего. Наше прошлое, которое я помнила, не обсуждалось, а забытое вдруг страшно испугало. Я не была готова вскрыть зажившую рану.
– Нет, Эбен, – прошептала я, отвернувшись к дверям, – Лучше все закончить… Нельзя нам видеться.
– Нельзя же уйти вот так?
Он прав. Но я не ответила.
– Глупая, – ругнулся парень, сократив расстояние в пару шагов. Не церемонясь, Эбен схватил меня за запястье и потащил за собой прочь из госпиталя. Мы вышли за дверь, повернули в какой-то крохотный тупик у скалы, где я была зажата между каменной стеной и каркасом временного здания. Странный закуток пуст и вряд ли использовался. Я подняла голову наверх и увидела сетку, идущую от огромного каменного выступа. Ощущения не из приятных. Казалось, еще немного и многотонные валуны могут посыпаться прямо на нас.
– Мне больно! Отпусти!
– Знаешь, все могло бы быть гораздо хуже, решись я на большее, – Эбен преградил мне выход назад и настойчиво удерживал за плечи, – Что с тобой происходит?
– Что со мной происходит? Я приехала за лекарством, только и всего.
– Ты думаешь я не вижу? Ты хотела этой встречи! Так почему молчишь?
– Ты правда хочешь это знать?
– Хочу, – ответил брюнет, загородив собой все пространство, – Я же вижу, что-то не так. Ты была другой в Адарионе. Да что там в Андарионе, даже в Гарнизоне! Я не видел в глазах столько гнева. Что произошло за короткое время?
Я шумно вздохнула, сжала руки в кулаки, отчего боль ссадин прошлась током по телу.
– Мы были детьми. Тебя готовили к городу. И та женщина… Она возилась с нами и сказала, что мы будем вместе. Обязательно будем, когда станем взрослыми.
– Нэн, – ответил лекарь, разжав ладони и отпустив мои плечи, – Ты помнишь ее?
– Мерзавец! – прошипела я, замахнувшись и отвесив лекарю пощечину с такой силой, что ладонь загорелась огнем. Но я забыла о том, что парень волк и этот удар всего лишь поцелуй ветра. Эбен не сдвинулся с места, буравя меня взглядом карих глаз, – Ты наврал мне дважды! Дважды, Эбен! А говорил, что больше нечего скрывать!
– Стой, – брюнет схватил меня, скользнувшую под его рукой к выходу, но я попыталась вырваться. Не вышло, – Постой, теперь нельзя уйти.
– Можно! Уйду и не стану говорить, как ты не стал!
– Я не стал, чтобы помочь тебе, глупая!
