Ада Калхун
О чем молчат женщины. Как кризис среднего возраста влияет на нас и почему это лучшее время для перемен
Это был новый взгляд на работы влиятельного психолога Эрика Эриксона, в которых он описывал восемь психологических стадий жизни. Он говорил, что детство – это этап формирования доверия или недоверия к миру. Если вы успешно прошли эту фазу, вы приобретаете базовую надежду. В отрочестве люди проходят кризис, который связан с приобретением идентичности либо со смешением ролей. От восемнадцати до сорока – стадия выбора между положительным полюсом близости и отрицательным полюсом одиночества. По мнению Эриксона, в возрасте от сорока до шестидесяти пяти цель человека в том, чтобы избежать стагнации и приносить пользу обществу, что ведет к «генеративности» (общечеловечности), то есть к созданию некоего наследия и попытке оставить после себя след.
В то же время Шихи называет возраст от 35 до 45 лет «десятилетием дедлайна», на протяжении которого люди могут чувствовать, что отведенное им время истекает. Она утверждает, что описание стадий взросления у Эриксона применимо только к мужчинам: «Если для мужчин в среднем возрасте борьба сводится к победе над стагнацией посредством генеративности, то я считаю, что для женщин сравнимой целью будет выйти из состояния зависимости и заявить о себе»45.
Когда Шихи в 2006 г. написала новое вступление для «Возрастных кризисов», она признала, что женщины поколения икс находятся в совершенно особом положении: «Существуют большие, общие стадии взрослого состояния и прогнозируемые переходы между ними. Но продолжительность жизни увеличилась как минимум на 10 лет – она и сейчас растет. Возрастные нормы для важных событий жизни стали весьма растяжимы. Так как больше не существует стандартного жизненного цикла, людям остается выстраивать жизнь по своему усмотрению»46. Женщины этого поколения, говорит Шихи, живут «цикличной жизнью, которая заставляет их раз за разом начинать все с нуля».
Женщины поколения икс ждали от себя заоблачных результатов. Контраст между внушенной нам идеей «ты можешь стать кем угодно» и жестокими реалиями среднего возраста (когда, несмотря на все наши усилия, мы не можем найти спутника жизни, или забеременеть, или скопить достаточно денег на старость, или купить собственный дом, или найти работу с соцпакетом) заставляет нас чувствовать себя неудачницами в тот самый момент, когда нам больше, чем когда-либо, нужна смелость. Как наше тело дольше восстанавливается после выпитого накануне спиртного, так и душа наша дольше приходит в норму после отказа. Мы можем начать задаваться вопросами наподобие того, который как-то раз поставила передо мной подруга: «Как ты думаешь, моя жизнь когда-нибудь станет опять счастливой?»
«Деньги могут уходить и появляться, – сказала другая женщина, – а вот время точно утекает безвозвратно».
Как бы мрачно это ни звучало, честное слово, у нас есть причины надеяться на лучшее.
Когда я недавно сказала знакомому, что работаю над этой книгой, он заметил: «Наверное, это угнетает: слушать рассказы сотен женщин о том, как они несчастны».
На самом деле с точностью наоборот. Этот проект помог мне почувствовать, что я не одинока, и я обрела ясность в отношении того, что происходит с моей жизнью и жизнью моих подруг. И теперь я наконец вижу выход из нашего кризиса. Начать нужно с того, что без иллюзий посмотреть на свою жизнь как она есть и оставить нереалистичные ожидания, которые были у нас в детстве и юности. А в итоге надо найти действенную систему поддержки и осознать, что этот этап жизни не будет длиться вечно. Правда в том, что если посмотреть, какие события выпали на долю нашего поколения, то мы увидим, что справляемся с ними лучше, чем можно было бы предположить.
Глава 1
Возможности создают стресс
«Стоило сказать, что я хочу стать медсестрой, все тут же спрашивали: ”А почему не врачом?”».
В 1970-х гг., когда Келли была маленькой, она верила, что девочки могут добиться чего угодно. Дочь рабочих из северного пригорода Нью-Джерси, Келли первой из своей ближайшей родни получила высшее образование.
У Келли и ее подруг была любимая игра под названием «Мэри Тайлер Мур», которую они придумали благодаря сериалу 1970-х гг. Они изображали смелых, независимых женщин, которые живут в большом городе сами по себе. Келли играла не в девушку-ковбоя и не в принцессу, а в «эту молодую работающую одинокую женщину, которая собирается покорить мир». Ей нравилась песня из заставки к этому сериалу: «В конце концов ты добьешься всегоооооооо!» И ей нравилось, как героиня в конце заставки подбрасывает в воздух шляпку и как Мэри следит за работой коллег.
Келли пошла в школу на волне принятого в 1972 г. федерального закона IX о гражданских правах, постановившего, что к мальчикам и девочкам, учащимся и посещающим дополнительные занятия по финансируемым на федеральном уровне образовательным программам, должно быть одинаковое отношение. Теперь дискриминация девочек со стороны школы в вопросах выделения финансовой помощи, набора в группы, поступления в учебные заведения и спорта стала незаконной 47. Теперь условия стали ближе к равным, и все предсказывали, что девочки начнут достигать небывалых высот.
Ставки повышали еще и несбывшиеся мечты матери Келли. «Она жила через меня. Я всегда боялась: а вдруг я ее подведу?»
Такое происходило по всей стране. Феминистки первой волны в конце XIX века отвоевали для женщин избирательное право. Феминистки второй волны, которые боролись за права женщин с начала 1960-х гг., теперь уже воспитывали дочерей, чтобы те приняли эстафету и достигли нового уровня успеха: стали не медсестрами, а врачами, не учительницами начальных классов, а учеными, не секретаршами, а руководителями компаний. Если наши бабушки и дедушки пахали землю, а родители маялись менеджерами среднего звена, то у нас-то будет личный угловой кабинет и, конечно же, семья, хороший дом, друзья и развлечения. В наших ушах эхом перекатывалась мантра мам-феминисток второй волны: «Девочка может стать кем угодно, даже президентом!»
Одна моя знакомая со Среднего Запада хотела поступать в местный вуз, но ее мать, которой в юности не разрешили уехать учиться в другой город, настояла на том, чтобы дочь поступила в колледж в другом штате. Чтобы оплатить ее учебу, семье пришлось взять вторичную ипотеку. «Я всю весну и тринадцать часов, пока мы ехали туда на машине, пыталась придумать, как сказать маме, что не хочу там учиться, – вспоминала женщина, которой сейчас далеко за сорок. – Моя бедная мать. Как только мы начали распаковывать мои вещи (что ее привело в такой восторг и волнение), я разрыдалась».
«Во многих СМИ в то время нам твердили, – сказала мне Келли, – что ”ты можешь сама приносить домой бекон и сама же можешь его поджарить…”» Келли напела мелодию из рекламы духов Enjoli[6], которая врезалась нам в память и теперь лежит у нас в головах в соседнем ящичке с рекламой кукурузных хлопьев: «Даже Майки они нравятся!»
В 1980 г. в рекламе духов Enjoli под музыку из хита 1962 г. I’m a Woman[7] блондинка напевает: «Я могу принести домой бекон и зажарить его на сковороде, но при этом никогда не позволю тебе забыть, что ты мужчина». В течение дня (а нас уверяют, что все это время аромат не выветрится) героиня рекламы ходит то в деловом костюме, в котором зарабатывает деньги, то в рубашке и брюках, в которых готовит еду, то переодевается в коктейльное платье и страстно выпячивает губки, чтобы соблазнять. И слоган: «Аромат на восемь часов для вашей круглосуточной женщины». Эта женщина из рекламы настолько успешна, что пока она читает книгу детям (которые остаются за кадром), мужской голос за кадром говорит: «Сегодня я приготовлю ужин для детей». Она на это отвечает лукавой улыбкой с выражением приятного удивления. Похоже, в этот особенный день она может побыть женщиной не все двадцать четыре, а всего двадцать три часа.
Келли, как и многие девушки, которые видели эту рекламу, считали, что актриса, перемещающаяся из офиса на кухню, а потом прямиком в постель, – это не абсурдная регрессивная фантазия, которая нацелена на мужчин и должна заставить их купить жене духи Enjoli, а примерная схема полноценной жизни. «Кажется, это все осуществимо, – думали многие девушки. – Я буду работать, а потом приходить домой и готовить ужин – и все это время буду выглядеть сексуально. Точно так же, как я одновременно корпела над учебниками, проходя углубленные курсы по нескольким предметам, была капитаном волейбольной команды и редактором школьного ежегодника и при этом умудрялась напшикать на челку ровно столько лака для волос, сколько надо».
Когда Джеральдина Ферраро баллотировалась в вице-президенты в 1984 г., Келли радовалась, но ничуть этому не удивлялась: естественно, женщины развивались с такой скоростью, что пробивали стеклянные потолки. Девушка думала, что со временем женщины будут управлять компаниями и в конце концов даже страной.
В начале фильма «Беби-бум» (1987) показаны женщины, одетые в пиджаки с подплечниками и гордо марширующие в офисы корпораций. В фильме «Деловая женщина» (1988) одна из главных героинь (которую играет Мелани Гриффит) обращается с такими словами к персонажу в исполнении Харрисона Форда: «Голова у меня для бизнеса, а тело для любви. Это что, нехорошо?»48 (Замявшись, он отвечает, что нет.)
Келли и ее подруги мечтали о большом будущем. Они отправились получать высшее образование. У них были в комплекте и голова, и тело, так что девушки решили: они покорят мир бизнеса, а потом вдобавок заарканят своего Харрисона Форда.
После «Шоу Мэри Тайлер Мур» появился сериал «Мерфи Браун», звездой которого была сардоническая Кэндис Берген. Она-то и сделалась новым эталоном для Келли. Когда Браун в 1992 г. в последней серии четвертого сезона стала матерью-одиночкой, при этом занимая ответственную должность в редакции новостей, Келли, опять же, усвоила этот урок. У женщины может быть жизнь, полная и любви, и достижений. Чтобы это все осуществилось, надо только следовать правилам деловой этики, иметь надежных подруг, и еще желательно, чтобы вовремя подвернулся какой-нибудь чудаковатый маляр Элдин, который будет нянчить твоего малыша, пока ты на работе.
Таков был план. Но как только Келли стала взрослой, в планы вмешалась реальность. Учась в вузе в Вашингтоне, девушка начала замечать, что «земли обетованной» не так легко достичь, как ей говорили. Знаете, какая главная проблема у тех, кто пытается воплотить мечты? Мечты стоят денег.
Пройдя половину программы бакалавриата, Келли поняла: чтобы в сфере психологии достичь того, о чем она мечтала, нужно получить степень магистра. Родители отказались оплачивать дальнейшее обучение. У Келли уже к тому времени набежал немалый долг за неоконченное высшее, и, по ее словам, она была «в ужасе», что останется без денег и будет вынуждена вернуться домой. Студентка решила найти работу и вернуть долги. Она рассудила, что придумает, как оплатить магистратуру, и найдет должность получше.
Но не смогла. Когда она получила степень бакалавра, экономика была на спаде и найти хоть какую-то работу было той еще задачкой. После долгих поисков Келли согласилась на позицию менеджера с почти нулевыми перспективами карьерного роста. Как только появилась возможность, она перешла в страховую компанию, потом стала работать в сфере подбора персонала. Келли засиживалась на работе допоздна и не чувствовала никакой самореализации, но, по крайней мере, работа давала стабильный доход. Тем не менее деньги на обучение так и не материализовались. Несколько лет она встречалась с парнем, замуж вышла в двадцать восемь.
Первую дочь Келли родила в 31 год и в этот же момент перестала работать полный день. Два года спустя у нее родился второй ребенок. Келли планировала вернуться к работе, как только оба ребенка пойдут в школу. Но за два года до того, как она собиралась выйти на работу, когда ее младшему было три года, семья попала в аварию. Дочь Келли получила черепно-мозговую травму. Девочке требовался постоянный уход, а вопрос о том, чтобы муж ради этого ушел с работы, даже не обсуждался.
Многие женщины говорили мне, что их карьера оборвалась из-за семейных обязанностей или проблем со здоровьем (у самой женщины или у членов ее семьи). У нашего поколения вероятность рождения ребенка с умственной отсталостью или задержкой развития увеличилась. Количество подростков с расстройством дефицита внимания за период с 2003 по 2011 г. выросло на 43 %49. Если в 2000 г. диагноз «расстройство аутистического спектра» ставили 10 детям из 10 000, то к 2010 г. число таких детей увеличилось до 50 из 10 000.
В РФ в 2000 г. число подростков с психическими расстройствами в целом составляло 268 648 человек, а к 2018 г. это число снизилось до 198 363 человек (на 26,2 %). Количество детей с аутизмом выросло (с 2014 по 2018) – на 206,4 % (с 18,89 до 57,87)50.
Даже если у ребенка нет таких отклонений, родителям бывает сложно найти хороших помощников. Одна мать-одиночка рассказывала мне, что, вернувшись из командировки, обнаружила, что няня плохо заботилась о ее малыше: у ребенка началась сильная сыпь. После этого она стала отказываться от рабочих поездок, и в результате через несколько месяцев ее уволили.
«Многие женщины видели себя в Мерфи Браун, как описал ее американский политик Дэн Куэйл: ”персонаж, который, по моему мнению, выражает суть современной умной и хорошо зарабатывающей женщины-профессионала”, – писала Кэрин Джеймс в газете «Нью-Йорк Таймс» в 1992 г. 51 – И они думали: ”Мерфи Браун[8] – это я”, – до тех пор, пока у них не возникал вопрос: ”А где же Элдин?”»
Для нашего поколения можно было бы выпускать наклейки на бампер с этой фразой: «Где же Элдин?[9]»
У Келли родился еще один ребенок, сейчас ему уже 10 лет. Женщина так и не вышла на работу.
«Я не работаю полный день уже почти двадцать два года», – смущенно призналась Келли. Теперь, когда дети немного подросли, а состояние дочери, получившей травму, стабильно, Келли знает, что может вернуться к работе, и до пенсии у нее есть по крайней мере 15–20 лет. Но кто согласится ее нанять? Она так долго была в отрыве от мира бизнеса, что у нее не осталось рабочих связей, да и не любила она работу в сфере подбора кадров.
«Как мне вернуться к работе, чем мне заниматься, будет ли это приносить мне удовлетворение? – рассуждала она. – А еще я беспокоюсь из-за возраста. Моя золовка старше меня на два года. У нее была хорошая карьера, но ее сократили. И у нее был очень тяжелый период. Ей так сложно было найти постоянное место работы. И ей кажется, что это из-за возраста, так что она перестала указывать в резюме год окончания вуза».
Келли мечтает заниматься творчеством. Они с мужем написали большую часть книги о том, как они растят ребенка-инвалида, хотя пока не нашли для нее редактора, да и в плане публикации пока подвижек мало.
Келли говорит, что ей повезло: у нее есть возможность думать обо всем этом, ей не приходится каждый день ездить в офис и содержать семью. Но в глубине души она считает, что мужу повезло больше. Он на целый день уезжает из дома. У него есть свободное время сходить на обед или просто помечтать. Женщина чувствует, что никак не может сосредоточиться на собственных мыслях, потому что рутинные обязанности – записи к врачу, необходимость подвозить детей, заполнять бланки, убираться в доме, готовить – не дают ей ни минуты отдыха. «Иногда, – говорит Келли, – я чувствую такую досаду!»52
Однажды семья ехала куда-то на машине, и старшая дочь Келли (которой тогда было 11 или 12 лет) заявила следующее: «Не обижайся, но я не хочу стать мамой-домохозяйкой, когда вырасту». Келли ответила: «Я не обижаюсь. Я хочу, чтобы ты занималась тем, что будет приносить тебе счастье. Если ты хочешь и работать, и быть мамой, пожалуйста. Если не хочешь быть мамой, пожалуйста. Если не хочешь выходить замуж, пожалуйста. Делай то, что принесет тебе счастье. Это все, чего я хочу: чтобы ты была здорова и счастлива».
Келли вручила своей дочери дар заниженных ожиданий, но от себя самой она все еще не научилась требовать меньше. Каждый день Келли просыпается с чувством, что она должна искать работу, писать книгу, быть более плодотворной. И каждый день она беспокоится, что даже если бы все поддержали ее попытку воплотить свои мечты, начинать сейчас, наверное, уже слишком поздно. Дебора Люпниц, психотерапевт поколения беби-бума, практикующая в Филадельфии, сказала: «У своих пациенток поколения икс я вижу полное истощение. Они чувствуют вину из-за того, что жалуются, ведь это так замечательно, что у них были возможности, которых были лишены их матери. Но более широкий выбор не делает жизнь проще. Возможности создают стресс».
Мы снова и снова слышали, что можем стать кем угодно. Матери поддерживали нас и настаивали, что мы добьемся большего, чем смогли они. Благодаря закону IX о равенстве полов в системе государственного образования наши внеклассные занятия стали не хуже, чем у мальчиков. По телевизору мы видели женщин, у которых есть и семья, и крутая карьера. Так почему же так вышло, что у нас не получилось? А обвинить в провале мы могли только самих себя.
Однажды моя подруга, Кэролайн Миллер (из поколения беби-бума), которая начала работать репортером в газете в 1976 г., а впоследствии стала главным редактором журналов Seventeen и New York, после нашей встречи за ланчем написала мне в электронном письме: «Это несправедливо, что та волна, которая несла меня, начиная с сорока лет (не только экономический подъем, но ликование оттого, что мы можем искать свой путь как «эмансипированные» женщины), сошла на нет. Превосходить ожидания было намного проще, когда, по сути, ничего от нас и не ждали. Если тебе хоть что-то удалось в жизни, это было уже победой. Такое ощущение, что, когда я была в твоем возрасте, само понятие стресса еще не изобрели».
Если бы мне предложили назвать примерную дату, когда стресс начал одолевать поколение икс, я бы сказала, где-то в середине 1970-х гг. Когда мы ностальгически восхваляем 70-е и 80-е, то обычно опускаем тот факт, что наше детство проходило далеко не в радужной обстановке. Преступность на пике. Экономика на дне. В школах действовала политика «бесконечной терпимости» в ситуациях травли и проявления агрессии: считалось, что дети сами разберутся.
Одна подруга из поколения икс, выросшая в Нью-Джерси, вспоминает, как консультант по обучению в старших классах заявил, что ее «неправильно воспитали» и ни в какой вуз ее не возьмут. Другая подруга из Филадельфии рассказала, как ее консультант по обучению однажды съехал с катушек и прилюдно наорал на детей в столовой, что никто из них ничего не добьется.
Когда я слышу такие истории, то радуюсь, что администрация моей школы по большей части была не видна и не слышна. Моя подруга Эйжа вспомнила, как ее вызвали к нашему директору. По тем временам последовавший разговор считался долгим. Звучал он примерно так:
– Эйжа, почему ты ударила того мальчика?
– Он приставал к маленькому Эрику Ли.
– Вот как, – хмыкнул директор. – Тогда понятно. Ты молодец: не дала друга в обиду. Когда выйдешь из кабинета, всем рассказывай, что я на тебя накричал.
Плюс такого расслабленного подхода к воспитанию – свобода. Минус – без защиты со стороны взрослых мы чаще подвергались агрессии.
Когда я училась в средних классах, мальчишки придумали новый спорт: подстерегать девчонок в коридоре и дергать за лямки лифчика. Такое не раз случалось на глазах учителей, но никто не пытался как-то этому помешать.
Предупрежденные фразой «С незнакомцами не разговаривай!» и, может быть, вооруженные зажатой на манер кастета связкой ключей в самых опасных кварталах, мы бродили где хотели. Нас называли безнадзорными детьми, и мы рано стали самостоятельными, несмотря на то что за обедом мы каждый день смотрели на фотографии пропавших ребят, напечатанные на картонных коробках молока. Снимок Итана Патца, который жил в Нью-Йорке недалеко от меня и пропал в 1979 г. в возрасте шести лет, разлетелся по всей стране. Взрослые говорили нам, что его, скорее всего, похитили и убили (много лет спустя это предположение подтвердилось). В те времена взрослые не считали нужным пичкать нас сладкой ложью (зато еда была сладкая – дальше некуда).
Валери, детство которой пришлось на 1980-е гг., росла на окраине Спрингфилда (шт. Иллинойс). Девочка любила кататься на велосипеде, играть на кукурузных и соевых полях, которые начинались прямо через дорогу, залезать на деревья в редколесье, смотреть три канала на экранчике телевизора в гигантском деревянном корпусе и читать Стивена Кинга.
Дети поколения икс тонули в дыму сигарет: они становились пассивными курильщиками даже в кафе и в салоне самолета. Мы играли, не осознавая, какой серьезной опасности подвергаемся. Вспоминая самые милые сердцу моменты, Валери рассказала, как ездила в кузове пикапа, каталась на велике без шлема и загорала, не намазавшись защитным кремом (одна моя знакомая заметила, что поколение икс можно было бы назвать меднокожим поколением).
«Родители постоянно оставляли меня в машине одну, – поделилась Валери. – А сейчас это уму непостижимо! В магазинах повсюду висят знаки, напоминающие, что надо проверить, не оставил ли ты ребенка в машине».
Когда Валери было 10 лет, ее отец ушел из семьи. Она считает, наверное, это случилось отчасти из-за того, что у мамы был лишний вес, несмотря на бесконечные диеты: вместо сахара мама пользовалась подсластителем Sweet n’ Low, пила диетическую газировку Tab. Валери считает, что в результате этого она и сама, когда выросла, стала бороться с калориями.
В финансовом плане развод привел к разорению мам и их детей, родившихся в поколении икс 53. В 1980-х гг. после развода дети практически всегда оставались жить с матерью, и доход этой неполной семьи резко сокращался – согласно одному исследованию, в среднем, на 42 %54. И хотя некоторые семьи, во главе которых стояла женщина, в конце концов восстановились и обрели силу, но многие даже не приблизились к тому уровню достатка, какой был до развода.
Согласно исследованию, которое проводилось, когда многие представители поколения икс были подростками, выяснилось, что даже если сложить основные активы разведенной пары, полученная сумма будет меньше, чем у супружеской пары 55.
Для темнокожих детей развод родителей зачастую оказывается даже более губительным: согласно исследованию, 87 % детей, у которых родители оставались в браке, во взрослой жизни стали получать более высокий доход, чем их родители, но только 53 % детей из разведенных семей сумели достичь уровня доходов родителей 56.
А в это время в стране был застой, Уотергейтский скандал, приведший к тому, что президент Ричард Никсон досрочно ушел в отставку, очереди на заправку, закрытие металлургических заводов… Президент Джимми Картер появился на экранах телевизоров в свитере и тем самым призывал население к экономии 57.
«Повсеместные разводы, шаткая экономика, взлетевший уровень преступности и множество одиноких людей, меняющих партнеров как перчатки, – писала Джин М. Твенге в своей книге «Поколение селфи», – из-за всего этого в 1970-е гг. детям приходилось тяжело».
Дети после развода порой становились маленькими духовниками: они выслушивали рассказы родителей о тревогах и проблемах с новыми партнерами. Родители смотрели на них не как на детей, а как на маленьких людей, которые все видят и понимают не хуже взрослых.
В 1979 г. среднестатистический ребенок показывал более низкий результат при оценке уверенности в себе, чем 81 % детей в середине 1960-х гг 58.
Появление в газетах заголовков о России после 2016 г. живо напомнило многим представителям поколения икс агрессивную антисоветскую пропаганду нашего детства. В фильме «Военные игры» (1983) хакер-подросток, которого играет Мэттью Бродерик, спасает планету от термоядерной войны, которую он сам случайно спровоцировал, когда влез в военный компьютер. В том же году 100 млн зрителей включили телевизоры, чтобы посмотреть фильм канала Эй-би-си «На следующий день», в котором рассказывается о том, как ядерная война между Советским Союзом и Соединенными Штатами убила миллионы людей и превратила цивилизацию в руины 59. В фильме 1984 г. «Красный рассвет» советские и кубинские солдаты захватывают город в штате Колорадо и начинают убивать жителей либо склонять их на свою сторону. Небольшая группка молодых ребят (которых играли, среди прочих, Патрик Суэйзи, Чарли Шин, Ли Томпсон и Дженнифер Грей) оказывают захватчикам ожесточенное вооруженное сопротивление.
Одна женщина поколения икс рассказала мне, что в детстве написала письмо президенту Рональду Рейгану, в котором умоляла не допустить ядерной войны. В ответ она вместо утешения получила подборку подробной информации о ядерной угрозе, которую в том возрасте ей совершенно не следовало бы знать.
До 1991 г. ядерная угроза была главной темой наших новостных выпусков, да и в развлекательных передачах нам то и дело напоминали, что нас всех могут сжечь дотла без всякого предупреждения. Частичное разрушение реактора АЭС «Три Майл Айленд» в штате Пенсильвания в 1979 г. и взрыв на Чернобыльской АЭС в 1986 г. делали вариант ядерного уничтожения мира вполне правдоподобным. Благодаря психологическим исследованиям 1980-х гг. выяснилось, что угроза ядерной войны была причиной высокого уровня тревоги у детей. Но, как говорилось в одной журнальной статье, плюс в том, что мы не слишком долго на этом зацикливались, потому что «тревога вскоре уступила место цинизму и апатии»60.
К тому же мы пришли к выводу, что даже выживание нашей планеты находится под вопросом.
«Каждую ночь, – призналась Валери, – я шепотом просила вселенную, чтобы не наступил конец света. А иногда я пробовала психологию наоборот». Убежденная, что вселенная ни за что не даст ей того, что она просит, девочка бормотала, лежа в темноте: «Вот бы весь мир разлетелся на кусочки».
Что до телепередач и фильмов, проблема была не только в том, что нам показывали так много ужасов, но еще и в том, какой огромный объем передач мы смотрели. Я включала телик, когда приходила из школы, и он работал до самого отхода ко сну. Для меня те годы слились в сплошную кляксу из мультсериалов «Инспектор Гаджет» и «Шоу дятла Вуди», игровых шоу «Верная цена» и «Сто к одному», комедийных сериалов «Лучший в классе», «Веселая компания», «Семейные узы», «Ночной суд», «Джефферсоны», «Лаверна и Ширли», «Маленькое чудо» и «Бенсон», сериалов о героях «Макгайвер», «Рыцарь дорог» – ну и все это было слегка приправлено образовательной передачей «Радуга чтения», для культурного развития, так сказать. Самым грустным днем недели было воскресенье, когда по телику показывали только футбол, религиозные передачи и новости.
Согласно «перечню особенностей психологии» поколения икс, «чем выше уровень образования у родителей, тем больше вероятность, что ребенок будет возвращаться домой в четыре часа дня, а ждать его там будут только микроволновка и MTV»61. С того самого момента, когда MTV впервые вышел в эфир 1 августа 1981 г. с композицией Video Killed the Radio Star группы The Buggles, этот канал стал обязательным к просмотру и в домах учащихся средних и старших классов был включен постоянно. Мои друзья, выросшие не в крупных городах, а в тех зонах, на которые не распространялось вещание MTV (я знаю, что в одном городке этот канал был запрещен как сатанинский), передавали друг другу видеокассеты с записями передачи об альтернативных жанрах музыки «120 минут», словно записочки о месте встречи после школы.
Это было до эпохи цифровой видеозаписи и компании Netflix, организовавшей прокат DVD и ныне предоставляющей услуги онлайн-вещания по подписке. И поэтому значительную долю того, что мы видели, составляла реклама. Исследование 2017 г. выявило, что рекламе по телевизору доверяют 83 % представителей поколения икс (более высокий показатель, чем у любого другого поколения)62.
Уровень доверия к рекламе в нашем обществе остается низким: только 3 % россиян доверяют рекламе, и в последние 20 лет ситуация с доверием не изменилась 63.
Поколения предпочитают разные форматы. Например, «зет» больше привлекает реклама, которая предлагает принять участие в происходящем (например, поставить лайк, проголосовать), а «иксы» и «игреки» любят рекламу-информацию 64.
Каким источникам информации доверяют разные поколения:
Беби-бумеры – экспертам
Поколение Х – практикующим специалистам
Миллениалы – друзьям и близким
Поколение Z – форумам/блогерам
Поколение альфа – микроинфлюенсерам 65
Люди поколения икс описываются как испытывающие отвращение к материализму и одновременно глубоко материалистичные, и это неспроста. Наша личность формировалась в 1980-е гг., и мы варились в котле алчности и ненасытности: фетиш молодой обеспеченной молодежи вокруг брендов BMW и Armani, постеры со спортивными автомобилями, фильм «Уолл-стрит». Может, позднее мы и стали противиться этому фетишизму и покупать подержанную одежду, но в глубине души мы чувствовали привитое нам желание обладать множеством вещей.
И опять же, я все чаще задумываюсь, отнести ли наше стяжательство на счет плохого характера или, скорее, признать его неизбежным результатом сформировавшей такое поведение пропагандистской кампании, достойной «Заводного апельсина». Каждую секунду, независимо от того, что происходило вокруг, в моем детском мозгу крутился рекламный стишок: «Радуга! Радуга! Крутая игрушка-малышка! Радуга! Радуга! Для девчонки и для мальчишки!»66 Я никогда, никогда не забуду, что шоколадка Nestle Crunch самая хрустящая, что «свежесть жизни – вместе с ”Ментос”» и что только я могу предотвратить лесные пожары. Пока я жива, я буду помнить, что у ветчины есть имя – «Оскар Майер».
Если ваши дети растут во времена экономической неустойчивости и при этом за неделю просматривают тысячу рекламных роликов домашней карусели Sit N’ Spin, трехколесных велосипедов Big Wheel, одежды Garanimals, игрушки «Голодные бегемоты», а также видят скрытую рекламу в фильмах (например, в классическом детском фильме 1982 г. «Инопланетянин» – рекламу конфет Reese’s Pieces, а в фильме 1992 г. «Мир Уэйна» – уже беззастенчивое продвижение целой кучи товаров), разве можно их винить за то, что спустя многие годы они чувствуют глубокое удовольствие, когда бродят по рядам гипермаркета или беспечно набивают корзину своего премиум-аккаунта на Amazon книгами в твердой обложке, сыворотками для лица и детскими пижамами?
Сообщения, которые мы считывали из мощного потока рекламы, новостей и развлекательных программ, бывали странными и сбивающими с толку, особенно в том, что касалось секса и наркотиков.