Абдурахман из Газикумуха
Книга воспоминаний
Глава 15. РАССКАЗ О ДВУХ КАЗАЦКИХ МОНАХАХ
Другой рассказ. Однажды к нам заявились казачьи монахи из России, собирающиеся отправлять свой религиозный культ на чужбине, они были староверами.
Они просили Шамиля разрешить им жить на его земле. Тот разрешил, Они построили себе дома на возвышенности близ Дарго, в лесу, где много зелени и холодная приятная вода. Они построили еще одно строение, похожее на часовню. В углах они повесили свои иконы для поклонения. Около домов они посадили немного капусты, лука, кукурузы, и таким образом жили спокойно.
Однажды я отправился к ним посмотреть, как они живут. Увидев меня, они оказали мне уважение, подошли ко мне. Они знали моего отца, поэтому разреши и мне войти в свое святилище (букв.: место поклонения), а моим товарищам нет. Я вошел внутрь и увидел там много икон, светильники со свечами. Даже не знаю, откуда они берут эти свечи в чеченских лесах, где вообще нет светильников. Монахи были одеты в длинные до пят балахоны. Все это было для меня любопытно. Затем я вернулся домой.
По прошествии нескольких месяцев после прерывания на указанном участке они переселились в местность близ гоготлинской реки. Эта местность отличается обилием фруктовых деревьев и красивой природой. Нет иного такого места, где имеется все необходимое. Здесь сохранились стены кельи и старой церкви, построенной на белой глине и являвшейся местом поклонения христиан в былые времена. Я даже не представляю, как они узнали об этом, ведь из своего поселка они никуда не выходили. Наши люди знали эту местность и раньше, хотя и не подробно. Они не интересовались такими вещами.
Когда монахи занимались своим богослужением, никому не принося вреда ни словом, ни делом, ночью на них напали неизвестные разбойники и убили их, захватив все, что у них было.
Когда Шамиль узнал об этом, он очень переживал, так как он разрешал им жить на подвластной ему территории, и если бы узнал этих негодяев, без сомнения, он отомстил бы за них.
Если солдат добровольно перебегал к нам, то он не пользовался особым уважением, жил у кого-нибудь, как слуга, так поступали и с захваченными солдатами. Если же он был полезным мастером, имам брал его к себе, в состав своих солдат. Если солдат убегал от нас, то при поимке его убивали, если выяснялось, что он собирался вредить нам.
Причиной большого числа казней преступников, солдат или мусульман, особенно во время правления Шамиля, было следующее: поскольку территория Дагестана мала, и на ней распространены были грабежи, нападении и убийства, особенно до появления трех имамов, и не было другого сдерживания для преступников, как казни, наши считали целесообразным это для общей пользы, для подчинения народа и организации порядка.
Если бы в этом не было необходимости, у нас никого не казнили бы, так как каждый человек у нас, как воин во время джихада, равен десяти гулямам и это при постоянной нехватке людей.
Отсюда упрек некоторых людей в наш адрес в казни людей необоснован и несправедлив.
Если б преступник был наказан поркой или отсечением руки у вора, или вырыванием языка у шпиона, или же отсечением носа или уха, выкалыванием глаз за другие преступления и т. д., тогда преступников было бы больше, и они подрывали бы устои нашего дела, убежав от нас или же мстя тому, кто их наказал, хотя все это было сделано по воле имама. И это явилось бы большим злом для управления. А когда этих злодеев убивают, остальные, без сомнения, воздержатся от преступления, боясь наказания. Тогда восторжествует спокойствие.
Глава 16. О ПУШКАХ, БЫВШИХ В МОЕ ВРЕМЯ В ДАГЕСТАНЕ
Когда Шамиль взял на себя трудные тяготы имамства и джихада с русскими, прежде всего он позаботился о мобилизации населения Дагестана. После этого он поставил над ним управляющих. Я также вложил вклад в эту наилучшую политику. Затем он обеспечил свою армию военным снаряжением: будь это пушки или другие предметы, вплоть до барабанов и кларнетов. Часть их была доставлена из русских крепостей, построенных в среднем Дагестане, например, крепостей Цатаних, Зирани, Хунзах, часть их оставили русские войска в ряде сражений. Пушки были как больших размеров, так и маленьких. Большие были установлены в наших крепостях стационарно. К примеру, большая пушка была в селении Карата у Газимухаммада, сына Шамиля, в крепости Улиб, на земле Гергебиля, в крепостях Чох и Ириб. Некоторые большие пушки остались от русских в селениях Аргвани и Ахалки. Что касается остальных больших пушек, то большая их часть находилась в нашем Дарго и у наиба Талхика ал-Чачани, а также у Османа ал-Чачани и у наиба вилайата Кехи и Мартана Саадуллы, у (хунзахского) наиба Хаджимурада ал-Авари, еще в Карате, в крепости Ириб, Улибе, Чохе.
Что касается военной музыки (букв.: русской), то она была только у Шамиля.
Отдельные маленькие пушки были отлиты по распоряжению Шамиля. Это произошло так: известный среди нас искусством гидатлинец Муртазаали отлил нам небольшие пушки с печатью Шамиля. Они были хорошего качества, неплохо стреляли в боях. Ядра для пушек отливали в Дарго. На каждом из них (т. е. ядер) было отпечатано: «Шамиль, да продлится его могущество». Часть ядер поступала к нам из других дагестанских районов, где побывали русские войска. Особенно много их поступило из Чечни. Артиллерист имама объявлял чеченским и дагестанским юношам, участвовавшим в сражении, что он даст порох тому из них, кто принесет ядро, причем, столько, сколько войдет в ядро. Эти юноши приносили к нему много ядер по возвращении с полей сражений.
Однажды в доме имама произошел удивительный случай. Дело в том, что пушечные ядра были положены в горячую золу, чтобы легче было намазать их черной смолой. Вокруг были мюриды, смотревшие на солдат, которые возились с ядрами. Тогда комендантом у солдат был Раджабил Мухаммад, «толстяк», чиркеевец. Он стоял в стороне. Вдруг одно ядро взорвалось, в нем были остатки пороха. Осколок задел бок Раджабил Мухаммада. Тот упал на землю навзничь, мгновенно схватился за «место поражения», думая, что у него рана на животе или на боку. От испуга глаза у него закатились, как у мертвого. Вокруг него собрались все, кто был в комнате и во дворе. Все думали, что его убило осколками. Когда же люди присмотрелись, то увидели, что кроме синяка па боку него ничего нет. Мюриды подняли его с земли и повели домой. Но все же впоследствии этот бедняга погиб от пушечного ядра.
Краткое изложение этого случая: наши войска находились в чеченском лесу; обе стороны стреляли из пушек. Как только Раджабил Мухаммад отдавал приказ стрелять по русским, те отвечали, как это всегда было у них в боях с нами, десятикратной стрельбой, в ответ на наш один залп.
А Раджабил Мухаммад, отдав приказ о стрельбе, тут же прятался за большое дерево, опасаясь ядра.
И вот, когда Толстяк старался скрыться за толстяка (Игра слов. В последнем случае имеется в виду «толстое дерево»), шальной осколок попал в него. Его понесли домой. Через неделю он умер от раны.
Когда ученый Дибир-Мухаммад из Кокиты, учитель сына имама Газимухаммада, услышал о смерти этого бедняка, в шутку сказал: «Поскольку мученик (шахид) Раджабил Мухаммад знал, что пушечное ядро не дает ему покоя даже за большим деревом, ему следовало бы находиться на равнине, «чтобы избежать смерти».
Что касается пороха, то мы добывали его сначала с большим трудом, хотя селитры и серы у нас было много, но нам неизвестен был способ приготовления его. Все же мы стреляли из пушек, хотя и редко. Когда мы обсуждали такое положение с порохом, к нам явился один человек по имени Джафар, прибывший из Турции. Он сообщил имаму, что знает способ приготовления пороха.
Когда имам услышал такое, очень обрадовался и сказал: «Если знаешь начинай, а я доставлю все необходимое для изготовленияпороха». Джафар потребовал от имама прежде всего искусных плотников из солдат. Потом он велел им построить деревянные дома со всем необходимым Оборудованием для изготовления пороха – разные ступки из меди и другие вещи. После завершения строительства домов привезли уголь, селитру, серу и с этого дня начали изготовлять в большом количестве порох. Здесь образовался большой пороховой завод (ма'дан). После этого мы не жалели пороха, стреляли, сколько хотели, как бы шутя. Наибам мы посылали порох большими мешками.
Джафар сделался самым авторитетным человеком у имама, любимцем народа за то великое добро, которое он сделал для него в те тяжелые дни, о которых я говорил. Но незадолго перед завоеванием Чечни войсками графа Евдокимова, завод пороховой сгорел; погибло в нем около пяти человек. Потом этот завод был восстановлен полностью, но вторично сгорел, при этом, опять погибло несколько человек, из работавших на заводе. Но уже третий раз он не быт восстановлен, сохранились ныне одни развалины.
Был у нас и железоплавильный завод, но через короткий срок им перестали пользоваться из-за отсутствия у нас умения плавить железо. Оно дробилось при ударе молотком. А до этого мы перестали пользоваться серебряными копьями за отсутствием необходимых средств, хотя мы и старались их постичь. Свинец же мы доставали тайно из русских крепостей или контрабандно через купцов. Между тем находились юноши, которые собирали после сражения русские снаряды, стрелявшие в нас, в то время, как мы стояли в укрытии за стеной или же в крепости. Мы также изготовляли патроны из меди, и вот таким образом сражались с русскими, несмотря на невероятные трудности. И если бы не наше великое терпение перед тяготами воины, с многочисленными русскими войсками, основанное на единении наших людей в преодолении испытаний, больших или малых, то завершился бы джихад среди нас поражением много лет назад. Это и есть величайшая из причин того, что и отныне продолжается война между нами и русскими.
Глава 17. КАК НАШИ ЛЮДИ ВЫХОДИЛИ В БОЙ (ДЖИХАД)
Когда к Шамилю приходило сообщение о вторжении русских войск на контролируемую мюридами территорию Дагестана или Чечни, отправлялись письма в первую очередь наибам с приказанием выступить в определенное место со своими воинами и приехать на место сбора в указанное время, взяв с собой провиант. И они (наибы и их войска) не опаздывали, приезжали в указанное время, будь то лето или зима, не были для них помехой ни дождь, ни слякоть, ни снег. Что касается пожилых людей и алимов, то они не выходили на джихад по своей дряхлости или занятости обучением мутааллимов. Если кто-то не мог выступить по иной причине (по болезни или по другому обстоятельству), он обязан был дать лошадь или заплатить тому, кто в состоянии выступить. В зимнее время года обмундированием служили тулупы и войлочные сапоги, какие мы носим зимой. Жители Багвалала, Чамалала и Цунтала носят их зимой повседневно…
Когда войска приезжали в условленное место, спускались на поляну или (останавливались) в каком-нибудь селении, то тогда их еда и питье бывали совместными. Если хотели спать, использовали седло как подушку для изголовья, войлоком покрывались и сено служило вместо матраца. Так спали во время дождя и даже под снегом. Если останавливались в лесу, устраивали шалаши. Покрывали их сверху листьями или другими растениями. Наутро действовали по обстоятельствам; готовили еду, отдыхали или шли в бой.
Если ополченец получал ранение, его при возможности выносили из боя, доставляли в лагерь и затем отправляли домой. Если он был убит на месте, несли его также в лагерь, хоронили или отправляли домой, если присутствовали близкие ему люди, которые могли помочь.
Больных ополченцев, обследовав и выдержав некоторое время, чтобы убедиться в их заболевании, отправляли домой.
Проявивших храбрость награждали согласно закону имама серебряным наградным значком с надписью «Кто думает о последствиях, тот не будет храбрецом» или: «Этот значок дал имам тому, кто проявил храбрость». Однако награжденный, как у других правителей, у Шамиля не получал материальных привилегий из-за скудности нашей казны. Как одеть и накормить других, если у самого в этом недостаток? Тем не менее, наши воины очень любили награды и проявляли усердие, чтобы их получить, жертвуя собой, потому что в каждом человеке заложено стремление к славе. Ведь известно о беспредельной храбрости дагестанцев в войнах прошедших эпох.
Из жителей андийских сел каждый раз в бою погибало от 10 до 20 воинов; это очень много для наших рядов, которые незначительны по сравнению с русскими. Такое же количество жителей погибало из Гумбета, Аварии, Унцукуля и еще двух селений Согратль и Чох…
В Чечне храбростью известны жители Кихи, Мартана и Шубута. Поистине они храбрые люди и они дали Шамилю приют после поражения в Ахульго. Если бы Аллах всевышний с их помощью не сохранил ему жизнь, то его дело закончилось бы плохо. Такие же храбрые люди жители Обществ Ичкерия, Нахбак, Аух, если их возглавляет человек решительный. Чиркативцы мюриды Шамиля и не нуждаются в похвале, так как они известны своей храбростью во всех боях. Если даже один чиркатинец находился среди войска, мусульмане встречали русских ожесточенно. Это происходило не из личной храбрости того мюрида-чиркатинца, а из-за того, что он был в бою с угрозой от имама. Если мусульмане проявляли пассивность и снисхождение, сообщали имаму о том, что такой-то наиб и его войско не сражались с русскими как следовало сражаться, то имам снимал с должности своего наиба или высказывал ему сильнейшее порицание на глазах у народа и это являлось большим позором для наиба.
Известными меткими стрелками из ружей у нас были согратлинцы, чохцы, унцукульцы, цунтинцы и оротинцы. Особо отличались жители цунтинских селений, так как они охотники по ремеслу своему. Жители других селений были посредственны в стрельбе.
Лучшими войсками конников с вооружением и одеждой во время выхода на джихад были воины сына имама Газимухаммада, большинство людей из гумбетовцев, также несколько воинов наиба Хаджимурада из Аварии, войска Андалала и Технуцала…
Выше мы сказали, что они присутствовали на поле боя только лишь для имитации полчищ, хотя и не лишены были геройства. Цунтинцы хотя и не были воинственными, однако они смелые, решительные и испытанные в боях люди. Особенно, когда выходят на Грузию. Они захватили у них больше всех опорных пунктов, совершая на них нападения. И сам Шамиль тоже во время своего похода на Грузию захватил княжен Чавчавадзе и Орбелиани. Что же касается жителей Гидатля, Караха, Куяды, Корода и подобных им обществ, то они не гордились одеждой оружием и не кичились геройством и это общеизвестно. Большинство людей обществ Хоточ, Линдах, Гох, Муну и Гунна не несли тяготы войны. Имам освободил их для заготовки селитры и наложил налог на каждую семью размером полтора тумана (15 руб) наличными в год. На джихад выходило также только незначительное число люден некоторых джамаатов чиркатинцев, шубутцев, кину нинцев, могохцев. Они добывали серу и селитру для пороха. Из других обществ, деятельность которых была связана с обеспечением войск, тоже не выходили на джихад. Кто выходил на джихад, должен был иметь постоянно при себе боеприпасы из ста патронов и количество пороха, необходимого для них. Если погибал воин в бою, его тело не обмывали и не служили над ним погребальную молитву, хоронили его в его запачканной кровью одежде, очистив его предварительно от прочих нечистот. Этот способ хоронения в отличие от кончины в своей постели является нормой нашего шариата. Разница этих двух способов погребения, в имеющихся в наших книгах, состоит в том, что Аллах Всевышний желает встретить павшего за веру (шахида) в Судный день в том виде, в каком он скончался. Этим Он оказывает ему честь.
Выступление на джихад для горцев в сторону Чечни было легким во многом, чем на окраины Дагестана и особенно конным, так как земля их плодородная, фураж и хлеб не иссякали на их земле. Поэтому горцы, когда выступали против русских, часто со своими лошадьми и другими вьючными животными проживали в Чечне на их бесплатном фураже и хлебе. Если у чеченца бывало два дома, то один он отдавал горцам. Подумай, какой это великий подарок Аллаха во времена джихада! Такова была польза земли чеченцев.
Сражаться в горах желаннее и предпочтительнее для горца ввиду неприступности наших земель, незначительности вреда для воина. После появления штуцеров у русских мы потеряли это преимущество и понесли урон в наших рядах. Поэтому наши войска избегали столкновений с пехотой особенно на ровных местах, т. к. выбить русских с позиций очень трудно любому и это известная истина.
Когда Шамиль выступал из Дарго, приказывал казначею Хаджияву из Ороты раздать серебро нищим согласно писанию в наших книгах о том, что подаяние отвратит беду, а доброта продлит жизнь. Когда он оставался со своими воинами в лесах Чечни и разгорался бой между нами и русскими и гром пушек доносился до Дарго, увеличивались молитвы в домах жителей Дарго и особенно усердно молились в мечети, прося у Аллаха помощи для мусульман и гибели для русских.
В селении Инхо жил дервиш по имени Нурмухаммад. Имам очень любил его за искренность в богослужении и если он выходил на джихад, приходил в Дарго и жил в доме имама, моля Аллаха Всевышнего оказать содействие мусульманам до тех пор, пока они не вернутся из джихада.
Глава 18. О ДАГЕСТАНСКИХ СЕЛЕНИЯХ, КЛИМАТИЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ (И ПРОЧИХ ДЕЛАХ, ИМЕЮЩИХСЯ В НИХ)
(Фраза в скобках добавлена после написания автором книги на полях справа)
Селения построены на вершинах гор и в непроходимых ущельях.
Сообщение о них я начну здесь по порядку.
Общество Анди простирается среди холодных гор, где зимой отсутствует топливо за исключением того, что доставляется из чеченских лесов, при этом прилагаются огромные усилия. С ближайшего леса человек, ушедший на заре с двумя быками, буркой и краешком хлеба, возвращается ночью, а иногда и ночь проводит в лесах. Привезенные дрова продают очень дешево. Например, стоимость одной толстой вязанки дров в летнее время один рубль, а в зимнее время еще дешевле ввиду легкости дорог зимою, покрытых снегом. Сено спускают с горных вершин; отправившийся на заре возвратится только к вечеру или к ночи.
Овцы андийцев все черного цвета. Белых овец они покупают редко, так как производят бурки из черной шерсти. По этой причине они предпочитают черных овец, которых у них много, и нет селения, где не производят бурки. Пища и одежда андийцев целиком от овец.
Количество посевных наделов у них среднее: урожаи собственных посевов их хлебом не обеспечивают, и они привозят его из Чечни. Дома не блещут чистотой ввиду занятости жен постоянной обработкой шерсти и производством бурок, и еще по той причине, что освещаются дома сырой нефтью, отапливаются кизяком и не обладают при этом специальным дымоходом. Дома и одежда женщин, состоящая из длинных до пят покрывал, закопчены сажей. В этих покрывалах они садятся в грязь, затем встают и идут домой, где валяют бурки. Краж и других преступлений среди них множество. Из-за обилия преступлений между ними их наиб, храбрый Лабазан, убил более ста человек. Их основная пища пшеничный хлеб, баранина или говядина. По обычаю, существующему также и во всех других селениях Дагестана, они и летом употребляют свежее мясо, а зимой едят его в вяленом виде. Много у них также сыра и масла.
Воздух в селении благоприятный. Однако ветер дует постоянно, земля сухая, каменистая, но несмотря на это, урожаи посевов бывают хорошие.
Селения Гумбета название, данное жителями плоскости. Оно означает «сторона-склон, обращенный к солнцу», и у нас они так же называются; их аварское название Бакълъулал. Одни из них расположены высоко на вершинах, другие в низинах склонов. Бакдасивух расположено высоко и в переводе с местного языка означает «поселение, расположенное на месте восхода первых лучей солнца». Селение Шабдух сооружено на равнине, Ичачали на склоне. В этом селении жил имам со своим семейством и мюридами после переезда из Дарго, захваченного войсками генерал-лейтенанта Евдокимова. Причина выбора этого селения состоит в том, что он был дважды укреплен путем сооружения стены вокруг него. Перед селением находится гора «Кидал». Стена была построена ополчением, собранным из Дагестана. Строительством руководил тогда инженер Хаджиюсуф, приехавший из Египта и затем сбежавший к русским от имама. Он умер в России. Ради того, что имам со своим семейством и мюридами, жителями двух обществ Анди и Гумбет и прочими приняли решение взойти на эту гору и иметь жилище здесь, были воздвигнуты эти укрепления и чтобы, когда русские решатся подняться, затруднить продвижение их войск. Однако после захвата Дарго, когда обстоятельства вынудили взойти на эту гору, никто из этих двух управлений (обществ Анди и Гумбет), кроме незначительного числа людей, негодных для участия в сражениях, не пришел к имаму. Имам бежал на гору Гуниб, о чем подробно укажу в конце этой книги.
Селение Инхо разделяется на две части Верхний Инхо и Нижний Инхо. Оба расположены на берегу реки Муну.
Жителей этого села мы охарактеризовали выше они храбрые и волевые люди. Дома их на один манер по размерам и стоимости строительства и средние по качеству между загрязненностью и чистотой. Однако можно сказать, что это селение чище селения Анди… Платья у женщин частью из шерсти, частью из ткани фабричного производства. Встречается одежда из кожи ягнят или овец. Пища хлеб пшеничный и мясо. Когда приходят гости или когда хотят свежего мяса, они режут ягненка или овцу. Весной режут ягнят, чтобы использовать кожу для изготовления папах на продажу и на свои нужды. Цвет шкурок у их овец белый, черный и серый. Посевные участки там не просторные, но плодородные; травы высокие, урожаи богатые и добротные; климат умеренный, не жаркий и не холодный. Мужчины обрабатывают землю, содержат овец, занимаются и другими делами. Что касается домашних забот и других нужд по очистке и обработке зерна перед посевом, прополки посевов, уборки урожая с полей, очистки урожая от земли и камешек, поставки к закромам, приготовления пищи, шитья одежды и воспитания детей, то все это лежит на плечах женщин. Нет ей никакого покоя, кроме как ночью во время сна.
Жители селений Килатль и Инхо, хотя и принадлежат к обществу Гумбет, отличаются по образу жизни от других селений этого общества они сеют только кукурузу. Пшеница встречается очень редко. Она у них водится только купленная в вокруг лежащих селениях. Причина этого кроется в том, что климат этих двух селений жаркий, пригодный для фруктовых садов. Они предпочитают в пищу употреблять кукурузу.
К этим же селениям относится и селение Читль, расположенное в глубоком ущелье между горами, где нет условий для пахоты, бедна природа, нет зелени, садов, лесов и хорошей питьевой воды. Пищей им служат кукуруза и просо. Живут люди в лачугах, похожих на лисьи норы. Нет радости ни для жителей селения, ни для приезжего.
Если выйти из сакли и осмотреться, то не видно ничего, кроме маленького кусочка неба. Имам сослал туда талантливого ювелира Даудилава из Чоха за то, что он изобразил схему дорог, лесов и гор Чечни, чтобы переправить ее русским.
И после высылки Даудилава селение Читль стало называться дагестанской Сибирью. А я добавлю: если найдешь у нас другую Сибирь, то она не будет такой тесной, отвратительной и ужасной. Через неделю человек может погибнуть с непривычки.
Управление Чарбили по-аварски Тадбурти (Верхнее Чарбили) расположено выше управлений Анди и Чечни. Дома там до Шамиля строились из отесанных камней; встречались разрушенные башни, восстановленные войсками Шамиля, также из камней. Но архитектура уступала первоначальной.
Его жители чеченцы знают аварский язык, т. к. общаются с андийцами. Большая часть овец, крупного рогатого скота и табуны лошадей андийцев пасутся в горах общества Чарбили. В этом управлении имеется озеро, в котором водится вкусная рыба с красными пятнами на спинах, напоминающими кораллы в ал-Хумре15. По этой примете у нас она и называется коралловой рыбой.
Наши лошади, прибывающие в Дарго весной и летом, паслись на их горах около этого озера, так как эти горы были покрыты густой растительностью.
Весной шкурки ягнят у этих чарбилинцев прекрасны для папах и шуб, и все они черного цвета. Стоимость одного упитанного ягненка с хорошей шкуркой один рубль.
Несколько торговцев из Дарго пригоняли оттуда 300, 400 ягнят, затем их резали и оставляли на запас, если желали. Они их продавали сколько хотели, запасали шкурки на зиму, а мясо продавали за тот рубль, за который первоначально приобрели (т. е. продажа мяса окупала все первоначальные расходы). Затем зимой шили короткую шубу из восьми шкурок или более и продавали ее за 15 рублей. Либо продавали только шкурки по разным ценам, например, одну шкурку за два рубля или за полтора, либо за один рубль в зависимости от того, хорошая она или плохая. Исходя из этих обстоятельств, понятно, что есть выгода. Поэтому в нашем селении Дарго торговцев развелось много после того, как узнали эту выгоду и разбогатели. Пища жителей Чарбили из чистой пшеницы и овечьего мяса. Что касается жиров, меда, кур и яиц, то они очень дешевые. Климат приятный, умеренный весной и летом, зимой холодный. Топлива у них мало. Одеждой для мужчин служит маленькая шуба из шкур ягнят или бурка либо индийская, либо черкесская. Они не носят большую овечью шубу как остальные жители Дагестана. Папахи у них обычные, а обувь из кожи наподобие грузинской. Летом они носят шерстяную накидку с разрезанными подолами. Их девушки, когда увидят красивого, статного парня, прилично одетого, говорят: «Нет пользы в этом парне, т. к. подолы его накидки не имеют разреза. Нет на ней также разреза для ношения шашки и пистолета. Ибо эти два признака имеют отношение к рыцарству и отважности, а к ним к чеченцам вообще». Это замечание обусловлено постоянным ношением сабли и пистолета и частым их использованием в кровопролитиях.
Обуви они в большинстве своем не носят ни летом, ни зимой, подымают подолы, заправляют рубахи в шаровары. Через отверстие кармана видна грудь. Девочки и мальчики у них ходят без шаровар до 10 лет.
От долгого сидения перед камином ступни и колени у них краснеют…
Спят они в одном углу, помещения, где в другом находятся животные, отделенные от них перегородкой из хвороста. Одеяния их женщин маленькие платки на голове, покрывающие лишь наподобие вуали головы русских «мужичок» (В тексте «муджикат»). Они носят длинную «джуббу» (Джубба верхняя одежда с широкими рукавами) на туловище и шаровары, стянутые тесемкой внизу под пятками. Большей частью во время дождя и грязи они закатывают шаровары, а подол рубахи затыкают за пояс и ходят босыми. Обувь у них чаще всего из сыромятной кожи. Иногда носят обувь из мягкой кожи с сыромятной подошвой из кожи крупного рогатого скота.
По торговым делам они сами отправляются с ношами на спинах, заполненными кукурузой или пшеницей или мелким лесным орехом, который растет в лесах Чечни, либо яйцами и коровьим маслом, либо садовыми фруктами, либо арбузами, либо огурцами. На эти товары они запасаются деньгами и покупают необходимые ткани для вуалей или другой одежды.
Прием гостей, к примеру, у них таков: если гость приходит в дом, а мужа или родственника, с кем брак не допускается, нет, женщина встречает гостя, здоровается, снимает седло с лошади, с седла оружие, готовит пищу и оказывает ему почести, какие может. Когда гость собирается уезжать, она седлает коня, подает оружие и отправляет его.
Что касается храбрости населения Чарбили в этих упомянутых обстоятельствах, ясно, понятно и говорить об этом нет надобности. Все это характерно и для всех плоскостных чеченцев.
Селения Технуцальского управления. Значение этого названия по-аварски «паршивый нуцал». Почему это общество так названо, я не знаю. Но можно только догадываться, что у них был в старину паршивый правитель или уважаемый человек и в его честь прикрепилось и осталось за ним это название, как в России называют деревни в часть известных людей Михайловское, Николаевское, Александровское, Петропавловское в честь Михаила, Николая, Александра, Петра и Павла и т. д.
Большой город в Турции назван Меджидия, увековечивая имя покойного султана Абдулмеджида.
В Технуцальское управление входят селения: Ансалта, Миарсо, Ботлих, Зибирхали, Тандо, Шодрода. Некоторые из этих селений расположены высоко в горах, а другие в низинах, например, Тандо и Ансалта расположены на возвышенности со стороны восхода солнца, в отличие от Миарсо и Ботлиха, построенных в долине реки, идущей из гор Цунты со стороны Грузии.
Дома у них каменные, еда и питье у них обыкновенные: в этих селениях, например, употребляют пшеницу, просо и ячмень. А что касается селений Миарсо и Ботлих, то там кукуруза по обычаю селений Хиндалала. Они владеют достаточным количеством скота, особенно много у них коз.
Одежда у них, в основном, похожа на одежду андийцев. Язык особый, отличный от андийского.
Основным транспортом при торговле и обмене товарами служат ослы. Их же используют и в домашнем хозяйстве.
Население занимается изготовлением индийских бурок и сбывает их на рынке. Но это все в незначительном количестве.
Миарсо и Ботлих имеют больше садов с различными сортами фруктов, чем селения Технуцала. Летом там жарко, свирепствует малярия.
Эта жара не помеха женщинам этих селений, которые с полными плетеными корзинами фруктов, погруженными на ослов, отправляются на рынок в Анди, где обменивают их на шерсть для изготовления бурок, на ткани, зерно и на другие товары.
Из шерсти коз они ткут дагестанские паласы для пола, шьют из них мешки для перевозки зерна на пашню, на мельницу или для переноски навоза и др. вещей.
Цвет лица мужчин и женщин, владельцев садоводческих мест, смуглый от тепла солнца в отличие от красноватого у жителей селений на возвышенности, где чистый, прохладный воздух; такие же лица и у газикумухских девушек.
Селения Чамалинского общества Гигатль, Гаквари, Агвали, Годобери. Это управление, ближайшее к Технуцалу, расположено западнее реки цунтинцев. Селения эти построены на возвышенностях из камней, как и многие селения Дагестана. Земля их плодородна, с сочными лугами и обильными хлебами.
Климат умеренный, здоровый для организма, за исключением селения Агвали, где климат жаркий из-за расположения его в глубоком каньоне. Здесь жарко и быстро зреют фрукты. Годобери расположен на возвышенности. Между сосновым лесом и селением имеется место для охоты, где водится много газелей, косуль, дагестанских туров, диких коз и ослов. Много там пещер и крутых склонов. Проходы в селении грязны, везде и всюду навоз. Дома снаружи и изнутри закопчены от сосновой древесины.