А. ЗЕЙМАХ
С пометкой «ЖИЗНЬ»
– Еще поговорим, – кинул он. И все также спокойно, даже слегка отстраненно, он завернул в ту сторону, откуда я пришла, и медленно пошел прочь.
– Спасибо, – кивая головой, пробормотал другой мужчина. Он отлип от стены и почти бегом направился через дорогу в сторону бара, видимо сгонять стресс. Я же со всех ног полетела домой. Все чего я желала, это собрать чемоданы и уехать из этого места. Но войдя в дом, страх поутих. Лес продолжал напевать мне свою песню, и я, видимо окончательно лишившись разума, решила остаться, хотя бы до конца этого месяца. Я не могла вернуться обратно, даже не дав этому месту второго шанса. Один неудачный вечер не должен был решать мою судьбу. Я приняла душ, легла в постель, открыла Джека Лондона, и начала читать:
«– О нет, – ответил Волк Ларсен с горечью. – И в этом его счастье. Он слишком занят жизнью, чтобы думать о ней. Я сделал ошибку, когда впервые открыл книгу».
****
Вы знали, что существует так называемый ген счастья? Он существует в нас с самого рождения. Проблема лишь в том, что у одних он короче, чем у других. И чем длиннее этот ген, тем быстрее серотонин попадает к клеткам мозга. Такие люди чувствуют себя счастливыми гораздо чаще остальных. Им достаточно совсем небольшого количества положительных эмоций, чтобы испытать счастье. Другой же части человечества, которой повезло чуть меньше, необходим, куда больший толчок, чтобы короткий ген смог передать необходимый объем серотонина в мозг. Знаю, это все сложно. Но данная тема всегда меня интересовала. Почему один человек сохраняет позитив в любой ситуации, а другой при малейшей возможности впадает в депрессию? К какой категории отношусь я? Не знаю, кажется, с моими генами не все в порядке. Порой я смотрю на солнце или на звезды и чувствую, как счастье переполняет меня, а иногда мне хочется запереться где-нибудь в чулане, чтобы ничего не видеть, не слышать, не чувствовать. Не знаю, что этому виной, мои гены или что-то, что ученые пока не смогли объяснить. Мне тоже это не под силу, философ внутри меня порой делает тщетные попытки разгадать эту тайну, но видимо, ей суждено, как и Атлантиде оставаться там, на этом неизведанном морском дне.
Уже два дня прошло с того злополучного вечера, который чуть было не стер в пыль все мои попытки начать новую жизнь. Сегодня я впервые за это время пошла на утреннюю пробежку. Все предыдущие дни я с постоянной тревогой выходила из дома, и вздрагивала от каждого треска или шороха. Мне казалось, что мужчина с ножом придет за мной, что он не за что не оставит мой поступок без внимания. Но видимо я все немного преувеличила. Никто за мной не пришел, и я, слегка успокоившись, продолжила свою привычную жизнь. Сегодня мне нужно было отправиться в магазин, так как продукты в моем холодильнике быстро исчезли. Еще я решила заглянуть в здешнюю библиотеку, мне надоело по десятому кругу перечитывать свои книги, а заснуть, не почитав хотя бы несколько страниц и не вдохнув запах чернил, я просто не могла.
Закончив пробежку, я побрела в библиотеку. Вокруг было довольно тихо, люди сонно брели по улицам на свои работы, жара их размаривала, и было видно, как они неохотно, преодолевая себя, отрывают ноги от земли. Еще совсем недавно я была похожа на них, на этих тряпичных кукол, марионеток системы современного мира. Дом, работа, работа дом. Из одних стен ты перебираешься в другие, и изо дня в день ничего не меняется. Кто-то назовет это стабильностью, я же называю это стагнацией. Все эти люди будто попали в петлю времени, уверена, однажды они проснуться, и не смогут отличить этот день от предыдущего, себя сегодняшнего от себя вчерашнего. И это будет их концом, или как в моем случае началом. Началом чего? Возможно, новой жизни, а возможно новой петли, в которой я застряну и продолжу барахтаться, захлебываясь безнадежностью и однообразием. Я приблизилась к библиотеке. По соседству находился школьный двор, тихий и безлюдный. Только через мгновение я вспомнила, что сейчас лето и все дети на каникулах. Я открыла железную дверь небольшого кирпичного здания и вошла внутрь. В нос тут же ударил запах бумаги, чернил и пыли. Я думаю, все знают, как пахнет в библиотеках, совсем не так как в книжных магазинах. В них пахнет историей, временем, той судьбою, которую прожила каждая книга. Я люблю этот запах, люблю старые книги, потрепанные обложки и пожелтевшие страницы. Эти книги как мудрые старики способны донести куда больше, чем нетронутые экземпляры на полках магазина. Хотя признаться честно я уже давно не бывала в библиотеках, наверное, со школьной скамьи, и все, потому что, как я уже говорила, я люблю видеть прочитанную книгу у себя на полке. Прочитать книгу, посветить ей часть своей жизни и вернуть, отдать обратно, это словно купить семена, вырастить цветок, а затем вырвать его из своего сада и вернуть обратно продавцу. Глупо и жестоко, по отношению к себе в первую очередь. Но я решила пойти на это, потому что жить без книги еще тяжелее. Я подошла к стойке, за которой сидела женщина лет сорока, может старше. Ее каштановые волосы слегка отдавали красным. Они были коротко острижены и уложены на бок. Она подняла на меня свои глубоко посаженые глаза и привстала.
– Чем могу помочь? – спросила она, с интересом рассматривая меня. Думаю, она поняла, что я не из местных.
– Здравствуйте, – начала я. – Я бы хотела книгу взять.
– Вы у нас записаны? – женщина выдвинула шкафчик, в котором рядком стояли читательские книжки, и в ожидании посмотрела на меня.
– Нет, – ответила я. – Я только недавно сюда переехала.
– Хорошо, тогда давайте заведем вам книжку. Вы надолго к нам? – доставая чистую карточку, спросила женщина. Не думаю, что это нужно было для дела, скорее здесь сыграло то самое женское любопытство.
– Еще не решила.
– У вас здесь родственники?
– Нет. Я здесь отдыхаю. От городской суеты, – пояснила я, в надежде, что эта женщина не сочтет меня каким-нибудь сбежавшим преступником или психом.
Но женщина только улыбнулась и протянула мне книжечку.
– Заполните лицевую сторону, – попросила она, передавая мне ручку. Я молча заполнила указанную страницу и передала книжку обратно этой женщине.
–Так, – протянула она, – И что бы вы хотели взять?
–«Замок Броуди» Кронина, – ответила я. Женщина кивнула и пошла вглубь стеллажей.
– Сейчас достанем, – сказала она, и принялась напевать неизвестный мне мотив. – Приятно видеть читающую молодежь, – раздался голос женщины. – К нам, на самом деле, редко кто заходит, в основном учителя и детишки за школьной программой. Люди в наше время читают электронные книги, скоро от библиотек вообще толку не будет.
– Я не люблю электронные книги, они не пахнут, – ответила я. Я услышала смешок, а затем и сама женщина с улыбкой на лице вышла из-за стеллажей.
– Как я вас понимаю. Работаю здесь уже четырнадцать лет, а прихожу домой, и мне все равно не хватает этого запаха. Мой муж называет это зависимостью. Может это и так, только вот от такой зависимости вреда никому не будет. А вот то, что сейчас детей от компьютера не оторвешь, вот это страшно, – женщина заполнила карточку, и протянула мне книгу.
– Ничего, думаю, всегда будут находиться люди, которые предпочтут бумажную книгу электронной. Спасибо, – я засунула книгу в сумку.
– Буду ждать вас еще. Заходите, – женщина радушно улыбнулась, и на миг мне стало так тепло на душе, будто я здесь не одна, будто в этом городке и для меня тоже найдется место. Эта милая женщина подарила мне немного надежды, я поблагодарила ее, мысленно, затем улыбнулась, кивнула и покинула библиотеку.
Весь этот и последующие пару дней я провела в своей маленькой обители. Я уже привыкла к этому дому, а он привык ко мне. Каждый день я открывала окно, чтобы впустить немного воздуха в комнату, чтобы запах леса пропитал эти стены. Я готовила завтраки и обеды, чтобы наполнить дом уютом. Вечерами я читала книги, вслух, чтобы мой голос навсегда остался в этих комнатах. Он разносился по дому, и я уже не ощущала себя настолько одинокой. Все что у меня было это телефонные разговоры с друзьями и родителями. Я слышала их голоса, и мне хотелось сорваться и вернуться назад, так сильно я скучала по ним, по моментам без одиночества. Поначалу я наслаждалась этим одиночеством, но теперь, оно отчего-то начало меня душить. Все чаще я ловлю себя на мыслях о прошлой жизни, и тут же одергиваю. Одергиваю, потому что не хочу верить, что совершила ошибку, что бросила все и убежала, чтобы вновь вернуться, как пес, которому дали свободу, но он, нагулявшись и устав от вечного поиска пищи и крова, вернулся на свою цепь. Видимо я нуждаюсь в людях. Вот что я поняла здесь за эти пару недель. Свобода для меня не в одиночестве. Я хочу наслаждаться одиночеством, а не утопать в нем. Вынужденное одиночество – это не свобода, эта еще одна клетка. Я хочу просыпаться утром и решать, проведу я этот день одна, или в окружении людей. Такое одиночество мне нравиться, одиночество, которое не принуждает, не сковывает, не утомляет, а дает силы, вдохновение и пусть и иллюзорную, но свободу. Наверно многим людям будет тяжело это понять, понять мир, который выстроен в моей голове. Видимо это удел творческих людей, чтобы что-то создать, необходимо очистить свой мир от лишних мыслей и людей. Когда читаешь книги, не важно, какого автора, всегда можно встретить строки об одиночестве. Спросите любого художника или писателя, и он вам скажет, что одиночество один из главных источников его вдохновения. Но хотят ли эти люди чувствовать себя одинокими? Нет. Никто не хочет. И мне тоже становиться тоскливо, я начинаю скучать по людям.
Закрыв книгу, я быстро собралась и вышла из дома. Мне нужно было отвлечься, отогнать от себя все эти мысли и сменить обстановку, поэтому я решила пообедать в местном кафе, о котором говорил хозяин дома. До этого я не заходила туда, и слабо представляла, как выглядит это место. Но когда я отыскала его, меня постигло удивление. Это было вполне приличное кафе с летней верандой. Веранда была огорожена деревянной решеткой, стояло несколько столиков, так же деревянных и блестящих от лакового покрытия. Людей было очень мало. Лишь за одним из столиков сидела пара мужчин, видно вышедших на обед с работы. Внутри было намного свежее и прохладней. На полу лежала серая плитка, стены были выкрашены в сине-зеленые цвета морской тематики. Кафе называлось «Волна», так что такой интерьер был логичен. На стенах висели ракушки и фотографии с морем, а в углу стоял небольшой аквариум, где плавно, рассекая воду, плавали мелкие рыбешки. Столики из светлого дерева стояли в странном, почти шахматном порядке. Это место было похоже на одно из прибрежных кафе у моря, от которых так и тянуло спасительной прохладой. Мне захотелось закрыть глаза и услышать шум прибоя, который разгоняется, ударяется о мелкую гальку на берегу и с волнующим переливом отступает назад. Я уже давно не была у моря, это вызвало во мне странную досаду и тоску, и я решила, что обязательно побываю там, очень скоро. Возможно, если мой план с этим местом не удастся, то я соберу сумки и куплю первый же билет к прибрежному городку. Через полчаса я закончила свой обед и за это время в кафе так никто и не зашел. Разочарованная я вышла на улицу. Стояла жара, но воздух был влажным, и от этого становилось тяжело дышать. Это были последние жаркие дни лета. Стоило бы ими наслаждаться, а я изнывала от солнца и молила о дожде. А когда начнутся беспросветные дни, заполненные серостью и влагой, я начну с тоскою вспоминать эти мгновения под палящим солнцем. Человек никогда не научится ценить то, что у него есть. Наше проклятье в желании иметь то, чего у нас нет. И положи в руку человечества философский камень, который оно так ищет, как в тот же миг человечество швырнет его на полку ненужных вещей, возжелав чего-нибудь другого.
Уже к вечеру начался дождь. Мои молитвы были услышаны. Правда гроза была такой сильной, что порой казалось, мой дом вот-вот рухнет, словно игрушечный. Это вызывало во мне странный трепет и страх, с примесью восхищения. Затем крыша на кухне начала протекать, и вода струей устремилась вниз. Я подставила туда ведро, молясь, чтобы остальные части крыши оказались надежнее. Дождь не прекращался всю ночь. Мне пришлось спать под постоянно раздававшиеся раскаты грома, под звон дребезжащих окон и под ритмичное падение капель в железное ведро. Несколько раз за ночь я вскакивала на кровати, потому что мне казалось, что дом скоро рухнет, затем я выливала скопившуюся воду в ведре на кухне и снова ложилась спать. Утром, когда я открыла глаза, дождя уже не было. Гроза прекратилась, а мой дом все еще стоял на месте. Сквозь стены я чувствовала, как внутрь проникает запах сырости и влаги. Я поглубже закуталась в одеяло и оставалась там еще какое-то время. Затем мой желудок заурчал, и голод поднял меня с постели. Неохотно я дошла до кухни и выглянула в окно на свой затопленный сад. Было видно, как вода скопилась у подножия деревьев, яблоки вновь ковром лежали на земле, смешиваясь с листьями и ветками. Когда я представила, что мне по колено в грязи придется убирать эти яблоки, я тут же захотела вернуться в свою постель и никуда оттуда не выходить.
Но через полчаса я все же вышла из дома, открыла дверь и вдохнула утренний, прохладный, сырой запах. А затем, словно сон или кусочек воспоминаний из моего детства я увидела совсем рядом, по ту сторону забора, чудо природы, которое с самого детства вызывает у меня лишь восторг. Мое сердце заколотилось, а дыхание перехватило, словно это была не просто лошадь, а волшебный единорог. И словно маленькая девочка, я, забыв обо всем на свете, уже мчалась навстречу к ней. Я аккуратно открыла забор, чтобы не спугнуть лошадь, и, затаив дыхание, замерла. Мой волшебный единорог, словно не замечая моего присутствия, продолжал пощипывать траву. Я делала медленные шаги, словно хочу не погладить эту лошадь, а съесть ее, как голодный хищник. И вот уже скоро, я оказалась совсем рядом. Лошадь подняла голову, и взглянула на меня своим большим черным глазом. Я чувствовала, как улыбка расползается по моему лицу. Протянув руку, я легонько коснулась блестящей, шоколадной шерсти лошади. Поняв, что мой незваный гость, никуда не собирается бежать, я стала слегка уверенней поглаживать его морду и загривок. Теперь, мне было не так одиноко, я чувствовала тепло этой лошади, и мне хотелось прижаться к ней всем телом, обхватить руками ее большую мощную шею. Так сильно я ее любила.
– Подожди, – сказала я, смотря в глаза лошади, словно ожидая от нее ответа. Затем я забежала на участок, огибая лужи, прошла в сад, и собрала немного яблок. Быстро вернувшись обратно, я с облегчением заметила, что мой новый друг, все еще на месте. Я кинула яблоки на землю, и, оставив одно в руке, протянула его лошади. Мой гость немного подумал, а затем зажал яблоко своими губами и стал медленно пережевывать. Яблоки на земле тоже быстро закончились. Я коснулась рукой носа лошади, и она слегка подалась вперед.
– Какой же ты красивый. Откуда же ты пришел ко мне, а? – я хлопнула ее по шее. – В любом случае теперь ты мой гость. Если пойдешь со мной, я покажу, где есть много-много яблок. Тебе ведь понравились яблоки?
Я сделала шаг назад, пытаясь, повести лошадь за собой, но она оставалась на месте.
– Ну же, – я похлопала по ноге, слово подзывала к себе пса. –Ладно.
Я встала сбоку от лошади, приобняв ее за шею и слегка подтолкнула вперед. Но мой новый друг, замотал головой и стал пятиться, переступая с ноги на ногу. Ему явно не нравилась моя затея. Я тяжело вздохнула.
– Не хочешь, значит? – разочаровано пробормотала я. Но сдаваться так просто я не собиралась и решила перейти к тяжелой артиллерии. Я снова побежала в сад и набрала немного яблок. А вернувшись, выложила из них дорожку, прямо к себе на участок. Лошадь, немного подумав, стала съедать одно яблоко за другим, медленно продвигаясь вперед. И вот уже вскоре это прекрасное создание оказалось на моей территории. Я готова была плясать от радости, но сдержала себя, чтобы не испугать животное. Весь следующий час я наслаждалась обществом своего гостя, пока в наше знакомство не вмешался злодей этого дня и вор моего счастья.
Я сидела на стуле напротив лошади и смотрела, как она с аппетитом пережевывает очередную порцию яблок. Кажется, в этот момент я улыбалась, но моя улыбка тут же сползла с лица и упала в грязь, когда на горизонте я увидела, идущего к нам старика. Это был обычный мужчина лет шестидесяти, довольно крепкого худощавого телосложения, с редкими седыми волосами и свисающей дряблой кожей. Он подошел к калитке и улыбнулся.
– Здравствуй, хозяйка, – крикнул он. Я видела, как он посмотрел на лошадь, он пришел за ней, я это чувствовала, но все же не подала виду. Я улыбнулась в ответ и пошла к нему на встречу.
–Здравствуйте, – ответила я.
–Вижу, вы подружились с нашим Хранителем, – радостно заметил мужчина. – Все утро его ищу, а он вот где.
– Так это ваша лошадь? – спросила я, хотя, и так, знала ответ.
– Да. Его зовут Хранитель. Сбежал вчера во время грозы, испугался видимо. Думал, не найду уже. А потом смотрю дом, думаю, дай посмотрю, выхожу, а он здесь, красавец, – лицо старика сжалось, словно смятая бумага, а его прозрачные глаза наполнились блеском.
– Ну, значит, тебе пора домой Хранитель. Спасибо, что составил мне кампанию, – я хлопнула лошадь по загривку, не желая с ней прощаться. Я так завидовала этому старику, который каждый день мог находиться вблизи этого чуда природы.
– Вы наверно родственница хозяев? Давно я здесь никого не видел.
– Нет. Я арендую этот дом.
– Что ж ты в такую глушь забралась, дочка?
– Уже и сама не знаю. Откройте там калитку, – попросила я. Старик распахнул дверь и зашел внутрь. Он коснулся лошади, и она тут же развернула к нему голову. Она его узнала.
– Ну что Хранитель, ты хорошо себя вел с дамой? – смеясь, спросил мужчина, похлопывая лошадь.
– Да, он был джентльменом.
– Как тебя зовут, дочка?
– София.
– Попрощайся с Софией и пошли, – сказал он лошади.
– Пока Хранитель, – я коснулась его носа, и на мгновение он прикрыл глаза. Я видела, как в них отражается нечто прекрасное, это была его душа. В его глазах не было пустоты или непонимания. Какая-то мысль мелькала в его взгляде. Он что-то пытался мне сказать. Я видела это. Точно видела.
Мужчина взял прядь его гривы в руку и слегка дернул, затем он издал цокающий звук и лошадь спокойно и податливо пошла за ним.
****
Весь оставшийся день я думала о моем утерянном друге, о том, как же все-таки было бы хорошо, если бы он остался. Затем я начала думать о моем дедушке, и о наших с ним прогулках. Потом, я вспомнила случай, когда, будучи совсем маленькой, я упала с лошади, но не перестала их любить. А потом, я начала думать, почему бывает так, что ты просто любишь что-то или кого-то. Вот вроде и нет никаких причин для этого, а ты любишь. И не понятно, откуда появилась эта любовь, в какой момент она зародилась в тебе, словно она жила в тебе с самого рождения. Вот я люблю лошадей, прогулки по лесу и запах книг. А кто-то к этому совсем равнодушен. И мне никогда не понять такого человека, а ему не понять меня. Хотя мы и видим с ним один и тот же мир, дышим одним воздухом, смотрим на одни и те же звезды, но он проходит мимо дерева и не замечает его, а я восхищаюсь его красотой. Наверно Природа посчитала это верным, в мире слишком много всего, и любви одного человека не хватило бы на все это многообразие. Поэтому кто-то любит книги, кто-то лес, кто-то лошадей, а кто-то кофе. Может и в отношении людей тоже самое?
Природа вложила в нас любовь к определенному человеку, и как только мы встретим его, то тут же это поймем. Не та любовь, о которой говорят люди, и которая проходит через три года. Нет, это должно быть нечто большее, что невозможно спутать ни с одним другим чувством, что нельзя уничтожить ни временем, ни пространством. Только вот боюсь, в подсчетах Природы есть небольшая ошибка, не всем удается отыскать эту любовь, многие довольствуются ее неудачной копией. А тот, кто отказывается от этого обмана, вынужден оставаться одиноким. Затем я начала рассуждать об одиночестве, и плавно вернулась к сегодняшней моей потере.
На следующий день, я решила выйти из дома. Дочитав книгу, я положила ее в сумку и направилась в библиотеку. Женщина, с которой я познакомилась в первый раз, снова была там. Увидев меня, она встала со стула и натянула свои очки.
– Рада вас видеть, – на ее лице заиграла улыбка.
– Здравствуйте.
– Дочитали? – она сложила руки на стойке.
– Да, – я протянула ей книгу.
– И как вам? – женщина выдвинула ящик и начала искать мою карточку.
– Драматично, но я люблю Кронина, – коротко ответила я.
– Это точно. Трагично, и, к сожалению, довольно жизненно. Если присмотреться, у нас более чем достаточно таких вот семей.
– Да. Но мне бы очень хотелось посочувствовать Броуди, понять причину его помешательства и жестокости. Не думаю, что люди такими рождаются, что-то сделало его таким, жаль, что автор не раскрыл этого момента.
– Как приятно общаться с думающей молодежью, – восхищенно заметила женщина. Она улыбнулась, и от ее лица повеяло теплом и уютом. Женщина, наконец, нашла карточку.
– Хотите еще что-нибудь почитать?
– Да, правда, не знаю что. Может, посоветуете что-нибудь?
Женщина приспустила очки и явно задумалась. Ее лицо и ее глаза излучали образованность и интеллигентность. Так действительно бывает, смотришь на человека и сразу видишь, как много он пережил, как много прочел. Это читается в каждом жесте, в чертах лица, голосе и, конечно же, взгляде. Ее глаза были наполнены спокойствием и мудростью. Какое-то время она оглядывала стеллажи, словно вспоминая, где какая книга стоит, а затем перевела взгляд на меня.
– А не хотите чаю? – вдруг предложила она.
– Чаю? – меня слегка изумило такое предложение.
– Да. Выпьем чаю, поговорим о книгах, а то мне здесь совсем скучно одной. Расскажите, что вы уже прочли, а я вам что-нибудь посоветую.
Я вдруг подумала, что она наверно очень одинока. Стоит целый день здесь, среди сотен книг, которые она, скорее всего уже прочла, а обсудить их не с кем. Я знаю какого это, когда некому рассказать о своих мыслях. И мне стало жаль, и ее, и себя. Потом я обрадовалась, что хоть кто-то в этом городишке захотел выпить со мной чаю.
– Хорошо, я не против.
Женщина засветилась от счастья, и махнула мне рукой, зовя за собой.
– Идем тогда, меня Мария зовут, а тебя? – сказала женщина, заворачивая за стеллажи.
– София, – ответила я, следуя за ней. Мы завернули еще за один шкаф и вошли в маленькую комнатку. Там стоял небольшой столик, тумбочка и пара стульев, на стене весело зеркало и несколько фотографий.
– Присаживайся Сонечка, – излучая материнскую любовь, сказала Мария. Я слегка вздрогнула, когда она назвала меня Соней. Я ненавижу, когда меня так называют. Но ей я почему-то об этом не сказала, я села на стул и еще раз осмотрела комнату.
– Все, чайник поставила. Сейчас будем пить чай, у меня здесь есть пряники и конфеты, – женщина полезла в тумбочку и достала оттуда два пакета. – Угощайся, – кивнула она.
– Спасибо.
– Ну, рассказывай Соня, что же ты забыла тут у нас? Все отсюда бегут, а ты, наоборот, – Мария села напротив меня и плавно опустила руки на стол.
– Я…, – мне было тяжело объяснить свой поступок, я и сама его не до конца понимала, – Я просто устала от своей прошлой жизни, мне нужен был покой, свобода, время для творчества. Там я была несчастна, думала, что найду счастье в другом месте.
– Нашла? – Мария смотрела на меня, и, кажется, сама знала ответ.
– Первую неделю я была счастлива, но теперь не уверена.
– Хорошо там, где нас нет…да? – грустно улыбаясь, заявила Мария. Чайник издал свист, и кнопка щелкнула. – Ну, раз ты здесь, значит, так нужно, – Мария встала и взяв чайник, разлила воду в кружки. – Я тебе вот что скажу, люди слишком упорно и порой долго ищут счастья. Но спроси у них, что же они пытаются найти, что значит для них это счастье, ничего внятного они не скажут. А знаешь почему? Да потому, что человеку не так уж много и надо. Нужно чтобы кто-то любил их, и чтобы кого-то любили они. Чтобы было с кем посмеяться и с кем поплакать. Чтобы крыша над головой была и хлеб на столе. И чтобы было хоть одно дело, которое приносило бы им удовольствие. А мы носимся туда-сюда по Земле и ищем призрачного счастья. И так его и не находим. А все потому, что ищем чего-то сложного, а оно все просто.
– Просто говорите? По-моему, это очень тяжело, найти такого человека, который бы тебя любил, и которого любил бы ты, с которым и посмеяться, и поплакать можно. Кто-то находит его даже не начав искать, а кто-то ищет всю жизнь, и ничего…
– Так вот что ты ищешь? Ну любовь ты здесь точно не найдешь, – усмехнулась женщина.
– Я не знаю, что я ищу. Просто хочу покоя. Хочу заняться искусством и ни о чем больше не думать.
– И чем же ты занимаешься? Каким искусством? – женщина поставила передо мной чашку и снова села напротив.
– Изобразительным, пишу картины.
– И хорошо?
– Довольно неплохо, – ответила я.
– Знаешь, что, я тут с директором школы говорила. Она ищет учителя рисования, если хочешь, можешь сходить, вдруг возьмут, других вариантов у них все равно нет.
– Да? Это интересно, правда диплом с собой не взяла.
– Ничего, у нас тут деревенская школа, думаю, это не будет проблемой.
– А знаете, я, пожалуй, схожу, а то скоро волком завою от скуки.
Я вдруг почувствовала некий прилив сил, вдохновение вновь охватило меня. Теперь я могла не просто творить, я могла научить других, делать это, привить любовь к искусству, красоте, миру. Странный трепет и рвение проснулись во мне. Я видела, как клетка вокруг меня рушиться, как над головой кричат стрижи, опускаясь все ниже и ниже, чтобы забрать меня с собой, прочь из этих оков.
На следующий день я сходила в школу и директриса: довольно плотная женщина, с засаленными волосами, широким носом, и пухлыми ручками с радостью взяла меня на место учителя рисования. Я должна была преподавать всего раз в неделю по пятницам, платить мне обещали копейки, но я все равно была счастлива. Учебный год начинался через пару дней, и я должна была явиться на общее собрание, чтобы узнать программу на учебный год и познакомиться с коллективом.
Эти два дня пролетели в мучительном ожидании. Мне разрешили самой подготовить план занятий по моему предмету, поэтому все это время я просидела у Марии в библиотеке, шерстя книги и учебники, так как с Интернетом здесь были определенные проблемы. Время от времени мы пили с ней чай и болтали обо всем на свете, как старые подруги. В эти моменты я чувствовала, что моя жизнь наполняется смыслом, она как старый пылящийся кувшин вновь испробовала вкус вина. Среди сотен книг, запаха бумаги и чернил, обволакивающего теплом присутствия Марии, я избавлялась от одиночества и мрачных мыслей. Вечером, возвращаясь, домой, я долго лежала, погруженная в себя, и представляла, каким будет мой кабинет, каких детей я буду обучать, что буду говорить, и будут ли они меня слушать. А затем, мои мысли медленно растворялись, за ними исчезал шум леса, и все погружалось во тьму.
Настал понедельник. Помню, в моей прошлой жизни я ненавидела этот день недели. С трудом я вставала с постели и начинала еще одну пустую главу своей жизни. Но в этот раз, я вскочила с кровати еще до первых звуков будильника, я надела самое приличное, что у меня было, взяла свой план и помчалась в школу. Я никогда бы не подумала, что буду с таким рвением и такой радостью идти в это место. Скажи вы мне об этом еще год назад, и я бы рассмеялась вам в лицо. А теперь я открываю дверь школы, чувствую, как запах штукатурки и свежевыстеленного линолеума проникает в мои легкие, и сердце начинает биться в волнении и предвкушении чего-то нового.
Собрание проходило в кабинете нашей директрисы, той самой пухлой женщины с толстыми пальцами. Она сидела в кресле за столом, ее грудь спадала на живот, а живот в это время упирался в стол. Волосы темные, засаленные, были зачесаны набок. Маленькие серые глаза скрывались за щеками, а толстые пальцы теребили кусок бумаги. Помимо директрисы в кабинете было еще пять человек. Когда я вошла туда, директриса Анна Максимовна, представила меня всему коллективу. На диванчике сбоку сидели две женщины: пожилая, словно высушенная временем учительница русского и литературы и дама чуть помоложе, видно высокая, крепкая, с крупными чертами лица, это была преподавательница младших детей, а также по совместительству учитель истории и географии. С правой стороны на деревянных стульях сидело еще трое человек: худощавый мужчина, в очках и с проседью у висков, который оказался учителем математики и физики; учителем биологии и химии была молодая девушка, примерно моего возраста, с большими синими глазами, и белыми кудрями, и еще одна женщина, маленькая и круглая как шарик, являлась заместителем директора и по совместительству учителем английского языка. На этом преподавательский состав заканчивался. Я неловко села на стул, чувствуя пристальное внимание и любопытные взгляды, которые кидали на меня все учителя. Так всегда бывает, когда приходишь в новый коллектив, пройдет неделя другая и ты перестанешь быть для них главным объектом внимания, остается только подождать. Директриса произнесла свою речь, рассказала нам план занятий, расписание и другие нюансы учебного года. Затем собрание закончилось, и все учителя разошлись на первые учебные занятия. Я вышла из школы и направилась к Марии, не желая, возвращаться домой в свое одиночество.
Мария как обычно встретила меня своей добродушной улыбкой, ее глаза блестели и отдавали теплом. Когда я видела ее, я словно вновь оказывалась рядом с матерью. Она была также добра, болтлива, от ее лица всегда исходил свет надежды, а внутри нее цвела прекрасная китайская роза.
– Как все прошло? – Мария отложила в сторону книгу и взглянула на меня.
– Думаю, что хорошо. Самое сложное будет в пятницу.
– Ничего, волноваться не стоит, детки у нас хорошие, – успокоила меня Мария. –Чаю? спросила она, снимая очки. Я кивнула, чувствуя, как тепло разливается по моему телу.
– Тогда пошли, – улыбнулась Мария.
Мы зашли в комнатку за стеллажами и уселись за стол.
– Хорошо, что ты сюда приехала, с кем бы я еще вот так пила чай, – засмеялась она. – Но надолго здесь не оставайся. Нечего здесь делать Соня, ты молодая, тебе муж нужен, дети, а у нас одни старики, да пьяницы.
От слов Марии, что-то внутри меня защемило, начало карябать стенки желудка и груди. А потом появилось раздражение, такое странное зудящее, словно внезапная аллергия. Мне уже двадцать четыре года и последние несколько лет мои родители, друзья и все кому не лень, в один голос твердят, что мне пора обзавестись семьей. Не знаю, с чего они это решили, и кто им вообще дал право определять, когда и кому пора обзаводиться семьей. Во мне эта тема всегда вызывает бурю протеста. И мне хочется вылезти из своей шкуры подобно змее и уползти прочь. Не потому, что я люблю свое одиночество, скорее всего я просто не рождена быть женой или матерью, и вообще не рождена для любви. Мне бы очень хотелось, чтобы это было не так, но, кажется, мои желания здесь не учитываются. Я всегда смотрела на своих родителей и не понимала, как им удается, прожив столько лет вместе, до сих пор питать друг к другу теплые чувства. Когда они вместе, они заполняют любовью все пространство вокруг себя. И признаться честно, я порой завидовала им, потому что знала, что мне не суждено пережить подобного. Наверное, я всегда искала именно таких отношений, но, увы, планка слишком высока и мне до нее не дотянуться. Это может показаться странным, но я перестала искать в каждом прохожем свою любовь, перестала надеяться, что однажды испытаю подобные чувства, я смирилась, приняв, то, что дает мне Вселенная, как должное. Кто я такая, чтобы сопротивляться плану самой Природы. Я поняла, что не все рождаются для любви или семьи, и наполнила свою жизнь искусством.