А. Руснак
Адекватность и связь. Поиск оснований. Часть III
Полезный «гуманизм»
Если двинуться дальше, утверждая, что нет особого-Я, а существует только тело-Я, то в итоге и такое учение достигнет своего окончательного вырождения. В таком «мировоззрении» возникнет «полезный гуманизм», который может быть представлен в качестве теории, «что это эксплуатировать нельзя», потому что другой – «это ценность». Но какая тут может быть ценность, если «ценность» – это из «мета», а выделяемое тело – это из мира вещей (см. например, подобное у Ж. Маритена в работе «От Бергсона к Фоме Аквинскому»).
И, возможно, в момент очередного сверхразложения уже-не-правящие пожелают освободиться от «тела», окончательно избавившись от него. И такое «желание избавиться» может предполагать различную действительную реализацию, но причина всегда одна и та же – это стремление стать чем-то особо-выделенным, чем-то тем, что позволит перейти к действительному и окончательному скотству. То есть к сильной эксплуатации тела, при этом избавившись от запретов, которые мешают установить действительные правила сверхэксплуатации, которые почему-то скрываются от уже превращенных в скотов, или неких спартанских «илотов».
Итак, «кто есть кто – уже установлено». Присутствуют сверхправящие, и наличествуют остальные, ставшие в результате «просвещения» (завоевания, подавления) конкретным скотом, и между ними нет ничего общего…, нет никакой общей цели, нет никакого странного стремления за горизонт, и нет того особого источника, связь с которым присутствует в каждом, а есть только микробы ее.
И такой порядок вещей, такой новый МП – его пора не просто сообщить в каком-то особом виде, в виде сверхдостижения такой цивилизации. Но и пора все это – поскорее осуществить, с удовольствием предавшись…
Итоговое перерождение, слетевшее с катушек
Случается, что бывшая субъектия погибла, но не в результате внешнего захвата, поглощения, проигрыша, «экологического» кризиса. Гибель может произойти в итоге остывания цели и вырождения правящей группы, и такое вырождение и остывание будут происходить одновременно. Но новое сверхстремление для реализации «действительной связи» – так и не возникло, и что произойдет тогда?
Иногда новый-старый правящий класс-псих, который взял субъектию после гибели предыдущего, сошедшего с ума правящего, который тоже является порождением от такого класса-психа, может для сохранения своего положения мимикрировать, предлагая «техническую в куда»50, изображая при этом нормальность. Сам же он, конечно, верить в такое не будет, он будет считать «такое в куда» – глупостью для оглупленных дураков. И «дети» такого класса не будут служить этому слабому, они будут пытаться вырваться в другую, с их точки зрения, нормальную реальность. В итоге все такое «бытие» будет перерождаться в особую психиатрию.
Внутренняя субъектия будет находиться на границе нормальности, она будет пытаться вырваться из лечебницы, замыкаясь в себе или пытаясь покинуть территорию перерожденного смысла. Реальность, происходящее – будет кричать о своей шизофрении, упадок будет представлен в качестве развития, вырождение – в виде благородности, идиотизм – в качестве интеллектуализма; трусость, подлость, предательство – будут воспеваться; чистота и грязь – поменяются местами.
Правящий будет занят всеми запрещенными вчера формами фагии, а исчезающее «тело», взирая на такое, должно будет делать вид, что оно ничего не замечает. Тех же, кто не сможет жить в такой шизофрении, – уничтожат или им придется изображать из себя «нормальных», что в итоге тоже особая ненормальность.
И само «тело» в итоге тоже переродится, в нем возникнут «части» вывихнутых, понятых в такой психушке в качестве нормальных, которые будут с готовностью подпевать правящему, с готовностью помогая психу добивать все непереваренное от предыдущего тела. При этом они тоже не будут получать в итоге от такого ничего, становясь в результате продуктом фагии для правящего. И все такое собрание будет молиться чему-то особому, даже не всегда понимая этого.
И псих, для закрепления «своей маленькой утопии», с необходимостью будет стремиться понижать умственный уровень тела. И такое брошенное начнет слабеть, его поразит особое раздвоение, в итоге оно тронется.
И последующих, таких ниспадающих, деградирующих, и заменяющих друг друга лечебниц может быть достаточно. И все это будет стремиться к точке небытия. А затем, после, может быть что угодно…
(И «что-то из выше изложенного», можно обнаружить в рассуждениях Аристотеля «о спартанцах» в «Политике»).
Антимиф
Но может ли лечебница существовать без мифа? Возможно, что субъектия, или даже антисубъектия – не может существовать без мифа, без цели, или, возможно, антицели, или даже сверхантицели?
И отрицающие миф после воспроизведут антимиф, или отрицающие ЦЕЛЬ в обязательном порядке возьмут на щит особую антицель. И такая особая цель может распадаться на разное, на разные особые мифы, специфические вывихи… И тут особый марк… будет выброшен вон теми, кто решит преодолеть ту старую слабость, которая из подсознания мешала прийти к…
Но чем станет такое «собрание»? Оно сойдет с ума? Или ум в таком – это бесполезность?51 Но если бесполезность, то что затем? Собрание свихнувшихся или преклонившихся …?
(И различное мышление о таком, представлено в христианском экзистенциализме, а до этого у авторов мистиков, или у Платона, а в последующем, и в современной научной фантастике).
…
5. Адекватность и связь
Сильная тоска и точка
С помощью каковых методов можно обнаружить действительный дух? Иногда, вспоминая ушедших и ощущая «действительную тоску», «тоску по действительно-произошедшему» – возможно, начинаешь чувствовать и понимать, что все «действительно-происходящее» – это не только «сумма позитивистских теорий о происходящем». И замечая вот такое «действительно-происходящее» – возникает «действительное-ощущение чего-то особого, сильно-действительного», а не только голых умствований, которые могут доказать или опровергнуть что угодно.
И в момент возникновения «такого сильного ощущения» иногда можно заметить «особую странность», которая удивляет, но и раздражает, вызывает бешенство, а в итоге вопрос «почему?».
И такой «особый вопрос» не предполагает понятного ответа, и это не «психологическая проблема», которая, опять же, пытается убить «действительное бытие».
Вопрос навсегда останется вопросом и «особой тоской после»…, которая «выявляет ту странность» и «включает те механизмы», которые позволяют заметить действительную разницу между упрощенным куском материи и чем-то другим, сильной экзистенцией.
Конкретный сильный опыт
У действительно-присутствующего наличествует конкретный духовный опыт, который можно отрицать, можно признавать, можно его трактовать в качестве чего угодно с помощью каких-то упрощений. Но такой «опыт есть», и что это на самом деле – неизвестно, это тайна…
И такой опыт, его наличественность – возможно, говорит о разном, но перевести такой опыт в «учение о духе» – невозможно, это фикция. И какие-то модели могут быть, но это не сам опыт.
И такой «опыт духовного» без возможности его определить в качестве предмета или показать в качестве упрощенной модели – это нечто «очень сильное», а точнее, это некое «тотальное и единственное все».
И сильный «опыт» сильнее всех упрощенных разговоров о нем, и он сильнее любого выделенного мышления.
И всякое выделенное мышление, конечно же, либо отрицает, либо упрощает важность действительного опыта, но и любое выделенное мышление – только слабое производное от такого «опыта бытия», а что есть другое?
И забвение такого действительного бытия – это то, против чего восставали все экзистенциалисты, которые показывали присутствующее слабоумие или то, что наличие такого «опыта» – это и есть то «единственное присутствие тут».
Но почему-то в границах упрощенного выделенного мышления, которое, как всегда, стремится52 стать единственным мышлением, такая единственная действительность – объявляется несущественной.
И за возможность присутствовать в качестве «такого опыта» почему-то хочется держаться до конца.
И «опыт» позволяет присутствовать тут, в этом «странном куда-то, возможно, происходящем», присутствуя также в качестве неопределимой странности, и все вот такое «присутствие» – это какая-то сверхзначительность53, для «замечания» которой достаточно «сильно» замереть и остановиться…, но без последующей возможности разгадать такой «сон».
Но такое «замечание» о чем говорит? О том, что нужно что? В какой-то сон или в какой-то путь, путь познания, путь действия, путь участия, путь… в… этой неизвестно зачем разворачивающейся истории? То есть такой особый сон – это обязательный опыт бытия или практика, практика присутствия, присутствующая практика…
То есть «опыт духовного» – это Гегелевская или иная «практика бытия тут»54 в качестве конкретного исторического пребывания…, а не только некое абстрактное выделенное мышление о таком…
Отсюда, обнаружить духовное можно только по разглядыванию произошедшей и происходящей после-практики, но увидеть его непосредственным образом, то есть в качестве не происходящего, а чего-то выделенного – невозможно.
Тот, кто посильнее микробов
А что такое «справедливость»? «Справедливость» может восприниматься в качестве «эффективности», «полезности», «рациональности»… Но там, где наличествует мета-Я и другое мета-Я, «справедливость» может в итоге быть понята «как тождество». То есть любое «Я», и другое Я, и мое-Я – это все неделимые абсолютные и запредельные атомы, и нарушать целостность таких атомов – это и есть несправедливость.
Отсюда, к моему-Я и к другим-Я должно относиться как к своему «Я», как к вечному и неделимому. Никакая эксплуатация такого «Я» другим «Я» – не имеет права быть. Все «Я» должны иметь равные возможности и условия быть как «Я». Все «Я» являются (есть) равными, и поэтому они и должны быть равны. Такие «Я» делают всех равными, и это останавливает фагию, или определенным образом ее коррелирует, и направляет ее в другую сторону, к созиданию этого «Я». Но «теория Я» возникает только после определенного «заглядывания в мета». Если нет такого заглядывания, а затем и «разговора после», тогда нет и никакого ЗАЧЕМ, а затем и мыслей о неделимом «Я».
Особая связь
Правящая группа, если она правящая, обязана осознавать существующую шизофрению или присутствующую «неопределенность неопределенности». И для преодоления антишизофрении, для преодоления сверхадекватности, для того чтобы не свихнуться, не сожрать друг друга, для этого нужно то, что позволяет быть действительно-адекватными, там где на самом деле нет никакой формальной, рациональной, логической, а точнее, явленной адекватности.
И, возможно, «особая связь» – это вовсе не обман, не выдумка – это именно не просто «очередная полезность» или, допустим, «нужная работа» – это именно «особая способность», которая доступна только действительно-правящим55.
И эта способность и делает таких «устанавливающих связь» в итоге началом правящей группы, тела, субъектии, группы субъектий, цивилизации, большой судьбы. То есть такое затем после будет разрастаться в разное, в различных исполнителей после, в значительные структуры, в древние и благородные роды исполнителей, в «действительных» практиков, которые в последующем, возможно, перестанут понимать основания своей власти и…
А после таких изначальных, и такого, дальше все такое позволяет оставаться всем остальным, возникающим после, нормальными там, где такое почти невозможно.
И такой особый труд требует «заглядывания туда», в «то мета», и поиска там «таких оснований», которые позволяют оставаться нормальными в этом ненормальном для духа мире, потому что «смыслы связывания» живут вне всякой упрощенной физики.
То есть «быть смыслом» и оставаться в «мире материи» – это сложное испытание для того, кто является странностью. И «такое особое испытание» может всегда закончиться для духа сильным вывихом, тем более что само «понимание своего конца» и «одновременной бесконечности своего духа» – это уже вывих.
И в момент вывиха, во времена отчаянного неверия, сверховеществления, жесточайшей фагии – все может либо погибнуть, либо, возможно, вернуться к тому, что было отброшено на той…
Или, возможно, если «повезет», принять новые основания из странного и неведомого источника. И так уже случалось когда-то, когда была обнаружена особая неадекватность… Но прошло время, и все снова повторилось…
И тут в итоге могут всегда возникать вопросы о возможном тождестве царства справедливости и царства свободы, а также о возможности присутствия таких царств тут в этом мире… Но это уже другой разговор…
Желающие продолжать
После прочтения может оказаться, что нечто уже понятное – не так просто, как это может показаться на первый взгляд. Многое привычное, ставшее обыденным «разговором о чем-то» – может оказаться «совокупным ни о чем».
Но, несмотря ни на что, все происходящее будет продолжаться, продолжаться до тех пор, пока будут те, кто будет воспроизводить «книгу бытия», и те, кто захочет подчиняться, те, кто решит каждый день работать, те, кто решит жить и длить происходящее…
И обязательно будут те, кто будет рассказывать истории, истории о вчера, истории о позавчера, истории о сейчас, различные истории, в которых будут вспоминать о живых, и о живых, которые уже ушли. И когда исчезнут те, кто будет рассказывать и слушать эти особые истории – это все исчезнет, и мы тоже уйдем вслед за ним…
И время каждого ускользает, утекает… И у нас нет возможности его сохранить, сохранить себя… И каждому осталось так мало жить… – и если такая малость «присутствует незачем», и если такую малость можно потратить на какое-то слабоумие или на то, чтобы «быть вещью для другого такого же незачем» – тогда кем является этот присутствующий? Являлся ли? Есть ли Он сейчас? Кто Он? Был ли Он вообще? – И сосредоточив мысль на этом, можно понять многое, и даже можно как-то жить вот с таким постоянным пониманием.
И Дух может выбирать любое направление, он может выбирать любое стремление, искание, цель как средство, средство как цель… Конечно же, возможно, он может выбирать из того, что он знает, но это «знает» предполагает и другое, то есть он может искать и то, чего он не знает.
И только незрелый ум желает найти остановку и быстро остановиться отдохнуть, забыться… И только такой несильный разум хочет получить уже готовую истину, пустой метафизический ответ о том, «что тут присутствует?» и «чем является присутствие?» в виде негативной метафизики.
Но в тот момент, когда он поймет, что он «это готовое» не понимает, он может решить, что он слаб, поэтому его нормальное состояние – это слабость, и такое решение – это остановка ума.
Но, возможно, какая-то «готовность» – это какое-то бормотание, мертвая формула для успокоения… – это то, что позволяет заткнуть рот и убить любое искание.
А сильный ум может решить иначе, и такое «иначе» – это решение идти дальше по дороге исканий, дороге жизни человека.
Конец третьей части
