А. Райро
Угроза мирового масштаба. Книга 4
Глава 1. Артефакт
После подобных признаний служба безопасности встала на уши. Можно было бы сказать, что сказанное Мартином произвело эффект разорвавшейся бомбы, но нет – сдается мне, что в случае бомбы все эти телодвижения носили бы менее хаотичный характер.
Тот факт, что в стране готовится переворот, основанный на недовольстве военной элитой правительством – это еще укладывалось в рамки того, что можно потерпеть. Как-никак, подобное не за один день делается и не одним человеком. И предотвращать, или хотя бы бороться с такими вещами – и есть работа службы безопасности.
Но вот когда выяснилось, что «мы уже не успеем», что весь этот коварный план находится на завершающей стадии своей реализации, вот тогда безопасники и забегали, как тараканы по кухне, на которой неожиданно среди ночи загорелся свет. Так же быстро и так же беспорядочно.
Поскольку вся веселуха только начиналась, и сейчас здесь должны были появиться настоящие толпы безопасников, включая и всякое высокое начальство, Адам попросил меня уйти:
– А иначе мне самому крышка. – Он кисло похлопал себя по макушке, показывая, какая именно крышка ему будет. – Я тебе этого не говорил, но я же на самом деле тут, в безопасности, тоже… агент на особом счету, так сказать. Многим из руководства не нравятся методы, которыми я действую, ведь они очень часто идут вразрез с уставом, а иногда – даже и с законами… Только я тебе этого не говорил, если что. Единственное, почему меня до сих пор держат на моем месте, а не выгнали взашей – это моя результативность, моя способность добывать информацию, которую не могут добыть другие, и делать выводы, которые в итоге оказываются правильными. Собственно, именно из-за этой моей… скажем так «особенности» меня и назначили на твое дело, потому что считали, что лучше меня никто не докопается до сути.
– Ну, они были правы, – усмехнулся я. – Чтобы раскопать что-то особенное, копающий и сам должен быть особенным. Вряд ли кто-то другой стал бы устраивать приемы пищи по часам и в открытую шпионить за учениками с помощью дронов.
– Виноват. – Адам на мгновение наклонил голову. – Хотя нет, не виноват. У меня такая работа. В любом случае, сейчас моя работа в опасности, ведь, если тут увидят тебя, то плохо будет всем. Мне, тебе… всем.
– Но меня же уже видели.
– Это мои люди, они никому ничего не скажут. – Адам махнул рукой. – Ты даже на камерах не засветишься, уж можешь мне поверить. Но вот если руководство увидит тебя своими глазами… Не поздоровится ни тебе, ни мне, как я уже сказал.
Как именно не поздоровится мне, я уточнять не стал, все было очевидно. Как минимум, наш отряд расформируют, отберут базу, а то и вообще объявят вне закона.
Как ни крути, а мы до сих пор не являлись частью службы безопасности, мы скорее были какими-то наемниками на эксклюзивном контракте, так что и появляться на базе безопасников никто из нас не мог. Возможно, если наше сотрудничество и дальше будет таким же плодотворным, то это обстоятельство изменится, но пока что на глаза руководству действительно лучше не попадаться. Начальство – оно во всех мирах и во всех структурах начальство.
Как не поздоровится Адаму, мне даже не было интересно. Достаточно того факта, что ему не поздоровится, и это может сказаться на наших с ним отношениях, а их портить не хотелось.
Несмотря на первое впечатление, Адам оказался очень полезным во многих вещах человеком. Причем зачастую его полезность крылась именно в тех аспектах, которые мне самому давались либо тяжело, либо долго, в силу того, что я в этом мире еще только начинал набирать вес, известность и возможности. А у него уже было и то, и другое, и третье, и еще десяток полезных для меня характеристик сверху. Грех подобным не воспользоваться.
Да и, в конце концов, мне на базе службы безопасности уже банально нечего было делать.
Самое главное я выполнил – заставил Вермилиона начать говорить и узнал то, что меня интересовало. В дальнейшей работе от меня толку не будет, даже если я услышу, как Мартин сдает фамилии и имена, которых он, кстати говоря, с его же собственных слов – просто не знает. Я их не знаю тем более.
А ведь это все рискует растянуться на часы, если не дни, и даже если какие-то имена проскочат в милой дружеской беседе безопасников с предателем, я все равно этих людей не знаю. А даже знал бы – что с того?
Тут целая огромная структура с практически неограниченными возможностями только и делает, что ищет предателей, которых потом ждет неизвестно что… Мне-то зачем в это лезть? Я и так уже часть их работы сделал.
Вот когда в очередной раз приключится какая-то ситуация, в которой без моих талантов никак, когда они сами обратятся ко мне за помощью, как это было уже не раз, вот тогда и настанет мое время. А пока что мне надо вернуться к Ванессе и спасти ее от уныния семейного празднества.
Но перед этим – сделать кое-то еще.
То, что я давно собирался сделать, но никак руки не доходили, потому что не было критической необходимости.
Теперь она появилась.
Адам выделил мне в провожатые того самого человека, что сидел за пультом в комнате допроса. Не то чтобы мне был нужен провожатый – не запомнить путь, которым меня вели (особенно при условии того, что все двери оставались закрытыми) не смог бы только тот, кто не захотел его запомнить, – но спорить я не стал.
Вдвоем мы дошли обратно до машины, которая все так же стояла в узком черном пенале из непрозрачных стен, и оба уселись в салон. Человек, который за все это время не проронил ни слова, молча достал ту самую маску, и я так же молча надел ее, но не стал опускать на глаза, а оставил на лбу.
– Только не обратно, – попросил я, не спуская глаз со своего спутника. – Лучше на нашу базу. Там уже я сам.
Сопровождающий пару секунд поизучал меня глазами, затем так же молча кивнул, подался вперед и хлопнул водителя по плечу.
Убедившись, что меня поняли, я натянул маску на лицо и прикрыл глаза, намереваясь слегка вздремнуть – все равно, уже примерно понимая, где находится база безопасников, я мог с точностью до квартала построить маршрут до нашей собственной базы. Мне даже не нужно было сидеть и внимательно отслеживать его по своим ощущениям.
Через двадцать минут машина остановилась, я снял маску, поблагодарил сопровождающих за то, что подкинули, и вышел из машины. Она тут же поехала вперед, едва только дверь захлопнулась, будто водитель боялся привлечь ненужное внимание.
База предстала в сонной тишине, хотя до ночи было еще далеко. Это хорошо, именно такой она и должна казаться окружающим. Просто спокойный, не привлекающий внимания, отдельно стоящий домик.
Я потратил несколько секунд на то, чтобы оглядеть его снаружи и убедиться, что он выглядит точно так же, как при последнем посещении, и вошел внутрь.
Гараж встретил меня гулким эхо и слепящим светом диодных ламп под потолком. Я прошел мимо стоящих рядком, сверкающих идеальной краской, транспортных средств, к шкафчикам, и открыл один из них – свой.
Первое, что бросилось в глаза – это, конечно же, форма.
Куртка с броневыми элементами, пояс. Это, конечно, хорошо, но, судя по тому, что я сегодня услышал от Вермилиона, слишком мало.
Этого достаточно для штатных магов службы безопасности, которые работают в окружении гражданских и деятельность которых подразумевает много передвижения на своих двоих.
Подобная броня один, может, два раза убережет от физических снарядов, или по крайней мере, сделает так, что смерть от них не наступит мгновенно – бронеэлементы, прикрывающие важные органы, как раз на это и рассчитаны.
Таким образом, у магов освобождается часть их способностей, которые они могут выделить на защиту от магии, не только себя, но и обычных бойцов своего подразделения, которые сами себе эту защиту обеспечить не в состоянии.
Но что-то мне подсказывает, что времена тихих малокровных операций в среде гражданских постепенно уходят в закат, и в скором времени начнется глобальная заваруха, в которой места подобным полу-доспехам если и найдется, то в очень специфических условиях.
И пусть у меня здесь нет полноценной артефакторной мастерской, тем более, что на нынешнем уровне развития магии она невозможна в принципе – слишком сложные магические плетения нужны, чтобы заставить работать Горн Сибила или Долото Трех Камней, – но кое-что сделать я все же смогу. Потом.
Сперва – оружие.
Я протянул руку, отодвинул куртку и вытащил из шкафчика стоящий возле стены маномат. Его батарея была отомкнута и притянута к цевью широким ремешком на липучке, но я все равно вскинул оружие, вжимая приклад в плечо и направляя взгляд через прицельные приспособления.
Удобно, ничего не скажешь.
Мастеровые этого мира хорошо постарались, когда придавали достаточно сложному артефакту такую эргономичную и анатомичную форму.
К сожалению, хорошо постаравшись в отношении формы предмета, они недостаточно постарались в его сути…
Или к счастью?
На самом деле вины инженеров в этом нет – они просто воспользовались собственной историей, которая уже создала отличное, долгими веками отполированное и лишенное изъянов оружие. Они просто заменили в нем стреляющий механизм, по сути. Механизм, который только-только придумали и за эволюцией которого не стояли многие десятилетия проб и ошибок.
Что ж, я помогу ускорить эту эволюцию.
Я поднялся в зону отдыха – туда, где имелась подходящая для моей задумки поверхность. Взял из холодильника бутылочку «пляжа», взгромоздился на барный стул и положил маномат перед собой на барную стойку.
В отличие от огнестрельного оружия, магическое не нужно было чистить, поскольку в нем ничего не сгорало. Поэтому с момента получения этого экземпляра разбирал я его в первый раз, но это совершенно ни на что не повлияло – он в точности повторял тот, который я разбирал на занятии в Академии.
Соответственно, в точности повторив те же самые движения, что и тогда, я разобрал маномат на крупные узлы и разложил их перед собой.
Приклад с рукоятью и шахтой для батареи вместе – входные мановоды, которые, как контакты электромотора, ожидали, когда к ним подключатся два мановых потока – плечо и рука стрелка, плюс батарея.
Ствольная коробка, под которой скрывались два фокусирующих кристалла, отвечающих за две главных функции маномата – создание снарядов и отправку их в полет. Как следствие, один из них превращал любую входящую ману в оранжевую, второй – в фиолетовую.
Довольно сложный механизм, отвечающий за выброс импульса маны из батареи при нажатии на спусковой крючок, состоящий из металлических деталей и пружин, которые сообщались с кристаллами путем множества мелких плетений. Синтез механики и магии, где тонкие нити маны вполне материально цеплялись за металлические крючки и колечки.
Возле ствола – сплошная металлическая коробочка, судя по звуку, не полая, светящаяся маной сразу нескольких цветов и отвечающая за функцию маномата прятаться в пространстве по велению хозяина.
И сам ствол, который был отдельной частью и представлял из себя банальную металлическую трубку.
Подобная разборка нужна была, по сути, только в одном случае – если какая-то часть маномата вышла из строя и ее требовалось заменить. Конечно же, в боевой обстановке никто не будет разбираться, что конкретно сломалось и как именно оно сломалось. Предполагалось просто заменить один крупный узел на другой и собрать все в обратном порядке, снова получив работающее оружие.
Само собой, в отсутствие циркулирующей по узлам маны, оружие оставалось мертвым и его можно было разбирать и дальше, не опасаясь того, что нечаянно снимешь какую-то блокирующую печать или разблокируешь поток, и мана бесконтрольно вырвется наружу. А в конструкции маномата практически все узлы так или иначе взаимодействовали с маной.
Кроме одного. Как раз того, который мне и был нужен.
Подвинув к себе поближе фокусирующие кристаллы, я переключился на второй слой магического зрения и внимательно рассмотрел плетения, которые на них были нанесены.
На оранжевом их имелось сразу три – одно выделяло из воздуха углерод, другое собирало его в пулю, третье – меняло кристаллическую решетку, превращая неопределенный углерод во вполне определенный алмаз. Фиолетовый кристалл имел всего два плетения – одно задавало готовой пуле дистанцию, которую та должна была пройти, равную длине ствола, второе – время, за которое пуля должна была это расстояние преодолеть. Изящный и простой способ придать пуле начальную скорость, причем еще и тратящий минимум маны.
При этом оба кристалла получали равные манопотоки от батареи, но фиолетовый тратил ее намного меньше, оставляя часть свободной и выделяя ее в пространство, причем еще даже до того, как она приобретала нужный цвет – она просто протекала «мимо» кристалла, которому не нужно было так много.
Инженеры этого мира не придумали ничего лучше, чем возвращать ее обратно в батарею, но я это исправлю.
Узел рекуперации маны, который заставлял свободную ману возвращаться обратно в батарею, тоже оперировал фиолетовой маной – моей любимой, на основе которой работал мой нож. Поэтому никаких проблем в том, чтобы расплести плетение, пусть даже малознакомое для меня, не возникло.
Я просто по одному аккуратно подцеплял потоки и вытягивал их нити наверх, выделяя из общего плетения. Где нужно было – размыкал, и потоки растворялись сами, изливаясь в пространство.
В конечном итоге от узла осталась лишь гладкая металлическая трубка, которая должна была соединять батарею и кристалл. Примерив ее между кристаллами, я отрезал сколько нужно Огненным Клинком, на который ушла добрая половина моего манозапаса, и пристроил трубку между кристаллами.
А дальше начал оплетать эту трубку новым плетением, концевые потоки которого аккуратно «вдевал» между нитями заклинаний, которые были наложены на кристаллы.
Не для того, чтобы они впитывали их ману, нет. Я собирал так сказать «силовой каркас», который будет передавать колебания с одного кристалла на другой, вводя их в резонанс и заставляя работать более слаженно, повышая коэффициент полезного действия и прогнозируемо – заставляя оранжевый кристалл выделять больше свободной бесцветной маны.
А так как больше нет механизма сброса этой маны обратно в батарею, то уходить она может только одним путем – через самую маноразгруженную часть оружия. Через ствол, в самом начале которого и располагался оранжевый кристалл.
А так как через этот же ствол уходят и пули тоже, то каждая из них будет прихватывать эту ману с собой, окутываясь ею, как бронебойный сердечник – свинцовой оплеткой. Словно обычные боеприпасы для огнестрела.
Только в моем случае это будет снаряд для магической брони, а не для физической. «Магобойный», так сказать.
Ситуация с Вермилионом недвусмысленно дала понять, что глаза у троттлистов есть в каждом углу, тупике и переулке. Это значит, что, как бы мы ни шифровались, о существовании отряда со способностью видеть доспехи троттлистов, а главное – ломать их, как картонные коробки, Вальтор уже знает.
Может, это и не так, но лучше всегда исходить из самого плохого варианта.
А если Вальтор об этом знает, то значит уже изменил свою печать, и, когда закончатся противники со «старой версией брони», я уже не смогу ее взламывать. Мне снова придется многократно изучать это плетение, чтобы подобрать к нему «ключ».
Только вместо того, чтобы подбирать отмычку, всегда можно взять лом и продолбить проход им.
Именно таким ломом и стал маномат после моих усовершенствований. Заряд чистой маны, который несет каждая пуля, конечно же, будет аннигилироваться магическими доспехами троттлистов, но одновременно с этим в точке контакта на секунду будет образовываться слабая точка – там, где мана брони столкнулась с маной пули. И несколько попаданий в сравнительно большую область гарантированно пробьют брешь в доспехе, а если и нет…
Если нет, то какое-то количество выстрелов просто истощит заложенный в доспехи заряд маны и они исчезнут полностью. Рано или поздно.
Главное – прежние маноматы, бесполезные против Дымного Доспеха, отныне перестали такими быть.
Конечно, еще нужно испытать, все ли получилось так, как я задумал, но скорее для галочки – я был уверен, что все сработано как надо. Я создал десятки артефактов за свою жизнь и хорошо понимаю принципы их работы.
Собрав маномат обратно, я для успокоения собственной маленькой паранойи один раз выстрелил в мишень, убедился, что оружие исправно работает, и спрятал его в пространстве. Это сработало тоже, а, значит, как минимум я не сделал хуже.
Получилось ли то, что я задумывал, проверить возможности не было, поскольку тут нет никого в магических доспехах, а моя собственная Личная Защита поглотит любую пулю – хоть алмазную, хоть с мановой оболочкой, хоть из чистой маны. Но это ничего, у меня еще будет возможность проверить оружие в бою. Сто процентов будет.
А пока что я выключил свет и спустился обратно в гараж, по пути позвонив Ванессе, выслушав ее недовольное бурчание и сообщив, что скоро буду.
Я посмотрел на свой открытый шкафчик и закрыл его, так и не вернув маномат на место. Возьму с собой. Сейчас он лишним не окажется, это точно. Мало ли где и когда я снова наткнусь на троттлистов.
Быстро сев на мотоцикл, я надел шлем и выехал из гаража, направляясь к особняку Тюудор.
Оказалось, что на город уже опустились сумерки, и над дорогой загорелись уличные фонари. Они мелькали над головой, и это постоянное мельтешение отблесков по визору слегка отвлекало от вождения, поэтому я максимально сосредоточился на дорожной обстановке, чтобы не пропустить ничего опасного.
Вот и четыре пары фар, висевших у меня на хвосте уже половину пути, тоже не укрылись от моего взгляда.
И ведь они не отстали даже после того, как я намеренно четыре раза повернул направо, вернувшись на первоначальный маршрут…
Глава 2. Погоня
Я заложил еще несколько поворотов, следя за фарами в зеркалах, и убедился, что они никуда не пропали.
Фары продолжали преследовать меня, держа дистанцию в десяток метров. Сомнений не оставалось – меня пасут. Причём преследуют недавно, буквально две-три минуты, но явно намерены довести это дело до конца.
А вот как этот конец будет выглядеть – вопрос.
Или хотят убить меня, или ждут, чтобы я довел их до особняка Тюудор. Оба варианта неприятные. Оба варианта мне не подходят.
Поэтому я резко сменил маршрут, направившись в пустые промышленные районы вместо того, чтобы ехать туда, куда ехал. На то было сразу две причины.
Первая – там более свободные дороги, и я смогу дать мотору полную свободу, и, возможно, получится оторваться от преследователей.
Вторая – если же мне это не удастся, намного сподручнее будет дать бой в пустой промышленной зоне, где людей намного меньше, чем в центре города. А мне скорее всего не удастся, ведь вряд ли преследователи едут на тракторах или гужевых повозках. Наверняка у них тоже что-то быстрое и мощное.
Впрочем, был еще и третий вариант – что преследователи, поняв, что я их раскусил, поняв, что я веду их совсем не туда, куда должен был, благоразумно отвалят и предпримут новую попытку как-нибудь в другой раз… Но вероятность этого вообще стремилась к нулю. В таком случае можно было ничего и не начинать.
Поэтому я даже не удивился, когда увидел, что фары свернули за мной на объездную и разделились. Кто-то уехал налево, по эстакаде, кто-то направо – по кольцу. Дальше все три дороги должны были соединиться вместе, а, значит, они собираются взять меня с трех сторон. Возможно даже перекрыть мне дорогу, чтобы некуда было деться, и атаковать, когда я вынужден буду остановиться.
Я до отказа открутил газ, заставляя мотоцикл приподняться на заднем колесе, низко пригнулся к баку, удерживая его от переворота, и понесся вперед по дороге. За спиной резко взревел мощный многолитровый двигатель, до того мирно бубнящий на низких оборотах, и улетевшие было куда-то назад фары резко начали приближаться…
Проклятье, что там у меня на хвосте – реактивный самолет, что ли?!
Дорога пошла на изгиб, я еще ниже пригнулся к баку, оттянув задницу назад, чуть поджал задний тормоз, и наполовину свесился с мотоцикла, заваливая его в сторону изгиба.
Асфальт чиркнул по складке штанов, в свете головной оптики в дециметре от переднего колеса несся обрез асфальта, за которым тянулась земляная обочина. Чуть перекручу руль, чуть колесо попадет на нее – падение обеспечено. Но я все равно держал ручку акселератора все в том же положении, помня, что практически любая манипуляция с газом в повороте – это почти гарантированное падение.
Наконец изгиб закончился, я сместил вес тела обратно в седло и плавно подкрутил газ, заставляя мотоцикл выпрямиться.
За спиной раздался яростный свист шин, и по зеркалам снова ударили лучи света фар.
Значит, меня преследует машина. Из мотоцикла вытащить такой звук почти невозможно, поскольку довольно проблематично его пустить в дрифт, а так надолго – невозможно вовсе.
А если это машина, то судя по реву ее мотора – машина мощная. Мощнее моего мотоцикла, как минимум больше по объему двигателя. Я быстрее разгоняюсь, но на длинной дистанции он меня нагонит как нечего делать.
Да к тому же впереди, в свете фонарей, было видно, как на ближайший перекресток сворачивают четыре мотоциклиста – по два с каждой перпендикулярной дороги. Они перегородили путь, поставив своих коней в рядок – так, что ни объехать, ни проскочить не было никакой возможности, и слезли с них, явно ожидая, как же я себя поведу.
А я резко дал по тормозам.
Мотоцикл даже потянуло встать на переднее колесо, но зато я почти мгновенно замедлился. Машина, преследующая меня, судя по звуку, тоже дала по тормозам, водитель еще и руль дернул, судя по тому, что фары исчезли из зеркала.
Я выжал сцепление, до упора повернул ручку газа, раскручивая двигатель, опустил ногу на асфальт, наклонил мотоцикл и бросил сцепление. Наклоненный байк шлифанул задним колесом, стремясь вырваться из-под меня, но я тут же отпустил газ и провернулся следом за ним на опорной ноге, разворачиваясь спиной к перегороженной дороге и лицом к преследующей машине.
Машина остановилась тоже.
Судя по следам на асфальте, этот желтый угловатый автомобиль, чем-то напоминающий катафалк, из-за слишком резкого торможения несколько раз развернуло на дороге, но водитель все же справился с управлением, и теперь машина стояла мордой ко мне.
Можно было с уверенностью сказать – ничего хорошего все эти господа для меня не несли. Они явно не были безвредными промоутерами, распространителями, агитаторами какими-нибудь. Они здесь однозначно для того, чтобы сделать мне плохо. С другими целями подобные схемы охоты, будто на волка или медведя, или архимага в теле подростка, не организуют.
Фары машины несколько раз насмешливо моргнули, будто водитель приглашал меня попытаться проскочить мимо него…
А я не будь дурак и соглашусь. Почему бы и не согласиться?
Я тоже поморгал ему дальним, переключился на первую передачу и начал неспешный разгон в сторону машины. Она тоже дрогнула и покатилась мне навстречу, а за спиной мотоциклисты, поняв, что что-то пошло не плану, снова расселись на своих коней, и один даже успел тронуться, выворачивая мне вслед.
Вот и отлично. Наконец-то все грибы собраны в одну корзину.
До машины оставалось метров пятьдесят, как вдруг что-то изменилось. Я прищурился, добавляя увеличение к зрению, и разглядел, как смутный силуэт водителя высовывает через окно левую руку, в которой что-то сжимает… Что-то ужасно похожее на оружие!
А вот это уже серьезная заявка.
Конечно же, водитель авто не собирался сталкиваться со мной – двести килограмм на такой скорости, влетевшие в капот, с гарантией убьют и меня и его, а он на это вряд ли рассчитывал.
Он просто хотел заставить меня ехать по прямой, чтобы как следует прицелиться в трясущейся машине! И если до этого момента я еще допускал возможность того, чтобы пощадить этих недорослей, то теперь…
Я резко дал по газам, заставляя мотоцикл приподняться на заднее колесо, и машина тоже ускорилась – ее передние колеса отчетливо приподнялись, демонстрируя реально впечатляющую мощь под капотом!
Мотоциклист в зеркале тоже поддал газу, но благоразумно держался не в моей колее, а чуть сбоку, чтобы продолжить преследование, если вдруг водитель автомобиля умудрится меня пропустить.
Но я не собирался позволять ему пропустить меня.
Мотор на предпоследней передаче медленно набирал обороты, стрелка спидометра уже подползала к ста двадцати, машина противника летела навстречу, как пущенный из пращи камень!..
И в последнюю секунду я слегка повернул руль, перестраиваясь точно перед преследующим меня мотоциклистом, а потом кинул перед собой нож, вспарывая пространство точно так же, как делал это в гонке с Винсентом Анкилом!
Резко дав по тормозам и практически уложив мотоцикл набок, с жутким шлифом заднего колеса по асфальту, я едва-едва разминулся с передним бампером застывшего в Изнанке автомобиля, и практически остановился – двигатель чуть не заглох.
Еле разогнув сведенные судорогой пальцы на рычагах, я полностью остановился возле водительский двери автомобиля и, пока разминал пальцы, заглянул внутрь через боковое стекло.
За рулем был человек.
Больше ничего сказать про него нельзя было – его лицо, как и когда-то лицо Вермилиона, скрывала маска, только на этот раз – носорога. Но самое неприятное было даже не это, а то, что он держал в левой руке, выставленной через окно.
Это был маномат.
Точно такой же, как у меня, по крайней мере, по виду.
Маномат, оружие, которое пока еще находится на стадии практически прототипа и которым обладает далеко не каждый второй, и даже не каждый сотый.
Эх, знал бы заранее, что это не банальный огнестрел, а маномат, провернул бы что-нибудь другое, чтобы оставить носорога в живых и с пристрастием допросить еще до того, как прибудет Адам с кавалерией. В другой ситуации – но не сейчас. Потому что сейчас осталась ровно половина секунды…
И вот водитель машины, тоже резко вильнувший, чтобы вернуться на мой курс движения, увидел, что меня перед ним уже нет, а есть только его же союзный мотоциклист! Он резко дернул руль в сторону, и тут же дал по тормозам, разворачивая машину боком и срывая колеса в юз. Мотоциклист, поняв, что происходит, рефлекторно зажал оба тормоза сразу и одновременно попытался отвернуть, раскладываясь по асфальту и с огромной скоростью скользя навстречу водительской двери идущего юзом авто…
Раздался грохот столкновения, потом – скрежет рвущегося металла, звон бьющегося стекла!..
На такой скорости мотоцикл просто проигнорировал наличие двери у машины, и пролетел сквозь нее, наполовину оставшись торчать снаружи. Мотоциклиста выбросило вперед и вверх, как из катапульты, он перелетел через машину и на огромной скорости рухнул на асфальт, катясь по нему переломанной куклой. Даже если он был жив после столкновения, это падение его с гарантией добило – у него даже шлем раскололся пополам и отлетел куда-то в сторону.
У водителя машины шанс выжить был.
Ровно одну секунду, по истечению которой текущее из разорванного бака мотоцикла топливо вспыхнуло. Автомобиль моментально объяло пламя, и он из пышущего жаром и мощью агрегата превратился в железный крематорий для одного человека и одного маномата. Совсем как когда-то погиб Юрий Семецкий. Око за око, что называется.
Все это я рассмотрел в зеркало заднего вида, медленно катясь по дороге прочь от столкновения. Из двигателя мотоцикла все еще валил пар, зацепленный и вытащенный из Изнанки, а я все наблюдал, как тело мотоциклиста скользит по асфальту, оставляя за собой кровавую полосу и клочья порванного комбинезона…
А потом из-за горящего автомобиля резко вынырнули еще три мотоцикла!
Проклятье, я-то думал, что они останутся, что они хотя бы попытаются помочь своим!
Но, видимо, они для них «свои» чисто номинально. Только до тех пор, пока выполняют одну и ту же миссию. И они ее пока что не выполнили.
Да что ж за день-то такой!
Мимоходом обернувшись и накинув на глаза увеличение, я присмотрелся к мотоциклам преследователей и тихо выругался – это были спортивные легкие жужжалки, больше приспособленные для гонок по треку, чем для езды по городу.
Объема двигателя у них был даже чуть меньше, чем у меня, но сделаны они так, чтобы выдавать максимум мощности на высоких оборотах. Да к тому же сами мотоциклы килограммов на тридцать, если не на пятьдесят, легче моего. Говоря проще, пытаться уехать от них бессмысленно – догонят. Не сразу, но догонят.
Я снова выкрутил газ, заставляя мотор нехотя раскручивать весь свой литр объема, и полетел по дороге в направлении, обратном тому, в котором приехал. Мотоциклисты в зеркале медленно, но верно приближались, они явно не собирались упускать жертву.
Впереди показался изгиб дороги, который я уже один раз проехал.
Я снова бросил взгляд на преследователей и, завалив мотоцикл в поворот, убрал от ручки левую ладонь. В пальцах сгустилась рукоять ножа, и я, сжав зубы и приготовившись к не самым приятным ощущениям, погрузил его в несущийся подо мной асфальт.
Кисть моментально дернуло, будто я ее засунул в мясорубку, и только максимально напряжение мышц и готовность к происходящему не позволили мне упасть – я ожидал того, что меня потянет назад в попытках стащить с мотоцикла.
Каким бы невероятно острым ни был клинок моего ножа, он просто не успевал на такой скорости разрезать асфальт и больше выламывал его небольшими кусками, оставляя за мной узкую, будто вспаханную, борозду.
На такой скорости попадание в нее даже одним колесом, даже вскользь – это практически гарантированное падение. Или из-за разрыва покрышки, или из-за того, что колесо поведет вдоль борозды, отклоняя мотоцикл с курса, который проложил для себя пилот.
И один из них действительно совершил эту ошибку, попытавшись пересечь борозду. Он дальновидно добавил газу, чтобы разгрузить переднее колесо, но не учел того, что лишенное опоры, оно стало еще чувствительнее к воздействию извне. Поэтому когда выломанные из асфальта куски под острым углом встретились с колесом, оно автоматически вывернуло по пути наименьшего сопротивления – по борозде. В то время как весь остальной мотоцикл вместе с пилотом продолжали двигаться прямо.
Мотоцикл буквально вывернулся из-под пилота, падая набок, и тот плашмя рухнул на асфальт, скользя впереди своего железного коня и пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь руками. Но асфальт не предназначен для того, чтобы за него цеплялись, поэтому преследователь, преодолев изгиб дороги, слетел с нее в кювет и там и остался. А через пару секунд следом за ним туда же угодил и его мотоцикл.
