А. Норди
Остановка лифта
– Почему я не слышу вас? – цепенея от дурного предчувствия, спросил он. – Вы же говорите, что возитесь с дверьми, но я улавливаю звуки только через телефон!
Повисла гнетущая пауза.
– Я… не знаю… – растерянно выдохнул жилец. И замолчал.
В этот миг тишину прорезал новый натиск жуткого рева и скрежета. Тварь вернулась! И теперь она была в ярости, судя по ожесточенности, с которой бросалась на створки лифта.
– Откройте скорее эту чертову дверь! – заорал Макс в полнейшей панике.
Легкие жгло от недостатка кислорода, сердце бухало прямо в горле. Макс только сейчас понял, что стучит зубами от холода – температура упала чуть ли не до нуля, и лифт теперь напоминал холодильник.
Безумный грохот снаружи нарастал, заглушая стук собственного сердца. С трудом расслышав невнятное бормотание мужчина в трубке, Макс оцепенел в ужасе от его слов:
– Я вскрыл лифт, но внутри никого нет. Только рюкзак валяется, весь в крови. Со значком в виде смайлика.
Медленно, как в страшном сне, Макс перевел взгляд на собственный рюкзак, небрежно брошенный на пол лифта. Веселый желтый смайлик, дурацкий подарок Рената, сейчас казался издевательской гримасой в свете леденящих душу откровений незнакомца.
Тот сказал, что видит в пустом лифте рюкзак Макса, залитый кровью.
Как такое возможно?!
Холод сковал члены, дыхание застряло в горле. Липкий животный ужас растекался по венам, парализуя и мысли, и движения. Макс просто стоял и смотрел, не в силах оторвать взгляда от улыбающейся рожицы. Из онемевших пальцев выскользнул телефон и глухо шлепнулся на пол. Словно оборвалась последняя связующая нить с реальностью.
Экран телефона погас, и вместе с ним выключился фонарик. Непроглядный мрак поглотил тесную кабину. Теперь единственными источниками света остались мерцающие кнопки панели. Но и они предательски замигали, словно из последних сил цепляясь за искру жизни, а затем растворились во тьме.
Наступила абсолютная, первозданная чернота. В ней не было верха и низа, не было границ, лишь бесконечная пустота. И жуткий, леденящий кровь рык, ввинчивающийся в уши. Он нарастал, заполняя собой все пространство, отдаваясь вибрацией в каждой клеточке тела.
А потом что-то громыхнуло. Лязгнул металл. Донесся скрежет когтей, высекающих искры. И Макс с ужасом понял: оно здесь.
Голодное, исполинское, адское отродье вломилось в кабину, разворотив двери. Запах гнилой плоти и могильного тлена забил ноздри.
Макс заорал. Дико, страшно, надрывно. Из последних сил, из отчаянного желания жить. Заорал, срывая голос, выплескивая в крике весь свой страх и боль. Заорал так, словно это могло хоть на миг отсрочить неминуемую смерть в беспросветной тьме.
Горячее зловонное дыхание опалило лицо. Макс зажмурился до боли в глазах. И внезапно понял, что больше не кричит. Крик умер, захлебнулся в глотке.
