А. Кауф
Инволюция

– Кто вы? Что вам нужно? – Слова вылетают быстрее, чем Агата успевает их осознать.

– Последнее время мисс Этель чувствовала себя неважно, – женщина будто и не замечает нацеленного на нее пистолета. – Я проведывала ее, заранее договариваясь о встрече. Но недавно мисс Этель перестала отвечать на письма. Хотела убедиться, что с ней все в порядке, но, похоже, вы опередили меня.

Агата опускает пистолет, чувствуя, как глупо выглядит. Однако убирать его в кобуру не торопится.

– Ваша подруга умерла три дня назад.

– Вот как, – женщина изображает фальшивую гримасу грусти. – Жаль. В таком случае не откажетесь составить компанию на похоронах? Как никак вы ее первая нашли. Не бойтесь, оплакивать не обязательно.

– Откажусь.

Агата делает решительный шаг в сторону выхода. Она чувствует, что незнакомка не сводит глаз с пистолета в ее руках. Женщина не дает Агате уйти. Пернатая свита, взлетев, нарезает круги. Их мельтешащие тельца и хлопающие крылья стараются затолкнуть Агату обратно в дом.

– Послушайте, дорогуша, – голос незнакомки схож с рваным карканьем. Он то взмывает, то опускается, чем раздражает чувствительный слух Агаты, – у нас нечасто встретишь туристов или проезжих. А вы – новое лицо, так сказать. Давайте ка зайдем внутрь, выпьем чаю. Можем обсудить последние референдумы в Шотландии или…

– Если пустая болтовня – это все, что вас интересует, то с выбором собеседника вы ошиблись. Всего хорошего.

Грубым движением Агата оттесняет незнакомку от двери. Протестующее карканье ворон режет уши. Их острые коготки проносятся перед лицом Агаты. Хлопающие крылья задевают наспех заплетенную косу.

– Жаль, жаль, – протягивает незнакомка, наблюдая за жалкими попытками Агаты вырваться из окружения. – Тот, кто выбирает путь одиночества и не желает иметь дел с другими, зачастую оказывается в удручающем положении. Участь Этель не завидна, не правда ли?

– Вы мне угрожаете?

– Всего лишь даю напутствие.

Рот незнакомки растягивается в чудовищном оскале, и у Агаты пробегают мурашки по спине. Выставленные напоказ белоснежные зубы идут в несколько рядов. Их концы заточены. Поврежденная эмаль выросла в острия, способные посоревноваться с пастью хищника. Агата никогда не видела подобных зубов. Мысль, что они могут быть частью наследственности, лишь усиливает пробуждающийся страх. Существо, умершее в доме, доказывает, что в этом месте, как нигде, процветают генетические мутации. Она и сама наблюдала нечто подобное в лаборатории. Но, столкнувшись с таким же проявлением у человека, не могла не насторожиться. Поведение и речь женщины говорили ей об исходящей угрозе. И зачем Агата только покинула дом?

«Часть лица скрыта. Спецслужбы? Меня нашли? Больше походит на местную, увязнувшую в суевериях, как в грязи», – думает Агата. Вытащив из прически застрявшие перья, она вновь бросает взгляд в сторону женщины. Лимит испытаний судьбы на сегодня исчерпан. Сросшиеся лица мертвого существа и этот чудовищный оскал точно наведаются сегодня в кошмарах.

Агата снова пытается пройти мимо, и женщина открывает рот, готовясь что то сказать вслед.

– Нет, – резко обрывает ее Агата. – Что бы вы ни предложили. Нет.

Горестно вздохнув, женщина заходит внутрь дома. Птицы влетают вместе с ней. Прежде чем закрыть дверь, она снова обращается к Агате:

– И все же… Добро пожаловать в Ливингстон Бэй, мисс МакГрегори. Что бы вас сюда ни привело, помните, вы не дома, в столице. Здесь все совсем по другому. В ваших же интересах играть по правилам тех, кого вы называете увязнувшими в суевериях, как в грязи.

Дверь глухо захлопывается, обдав удивленную Агату ворохом черных перьев.

Глава 2

Агата разглядывает пустой блистер из под таблеток. Ладонь с хрустом сминает бесполезную вещь и отправляет ее в мусорный пакет. Агата еще раз тщательно перепроверяет каждую пачку, будто от этого в ней чудесным образом появится спасительная пилюля. Безрезультатные поиски прерывает удар по голове невидимого молота. Резкая боль заполняет виски. Ноги подкашиваются. Руки скользят по столу в надежде ухватиться хоть за что то. Мир переворачивается и кубарем проносится перед глазами. На пол падают упаковки и часть содержимого аптечного чемоданчика. Листочки с инструкцией взмывают в воздух и, кружась, плавно приземляются на дрожащие плечи.

Кошмары. Они преследуют Агату с момента прибытия в этот городок. А в последние ночи безумно красочные и хаотичные сны изматывают сильнее прежнего, из за них голова не перестает болеть. Попытки отказаться от сна оборачиваются провалом: утомленный мозг отключается от реальности, насильно утягивая в искаженные, болезненные воспоминания. Если бы только Агата могла нормально выспаться! Уставшая и измученная непрекращающейся болью, она все отдала бы за хорошее снотворное. Всего за две недели затворнической жизни смогла прикончить две больших пачки обезболивающего. А конца этому аду все не предвидится.

Вялое тело никак не хочет подниматься с пола. Усилием воли Агате удается заставить себя ползти к ванной. Холодная вода приятной прохладой стекает по лицу. Боль в висках несколько унимается. Не вытирая лицо, Агата распахивает окно. Прохладный ветер остужает горячий лоб. Рассеянный взор блуждает по местности. Ей кажется, или кто то наблюдает за ней? Вон там, в трещине кирпичной ограды. Разве это не лицо? Или это дерево? Агата нервно улыбается. Ей необходимо прогуляться. Сегодня же. Не хватало еще поставить под удар здравомыслие. Легко сойти с ума, ведя разговоры с единственным здешним собеседником – безмолвной пучиной, имя которой – одиночество.

* * *

– Как бы не начался дождь.

Агата буравит взглядом иссиня черные тучи, смешивающиеся с угольным дымом фабрики. За ними прячется унылое солнце. Измотанный разум просит спасения у прохладного ветра. Противореча здравому смыслу, в глубине сердца ерзает страх, повторяющий предупреждения матери. Агата всего то хочет найти местную аптеку и вернуться домой. Что может пойти не так?

Стараясь отвлечься, Агата отводит взгляд в сторону заколоченного дома. Прошлым вечером туда наведалась тройка бородатых мужиков с изнуренными лицами и в потрепанной рыбацкой одежде. Провозившись пару часов, они вышли, таща за собой несколько крупных мешков. Никаких гробов или плачущих родственников. И тем более полицейских, спешащих задать не один десяток вопросов Агате. Ведь именно ей «повезло» найти тело.

Что говорила та женщина насчет людей, выбирающих уединенную жизнь? Обречены на удручающие последствия или что то типа того? Дрожь пробегает по телу. Вначале Агате казалось, что в этом заброшенном уголке мира нет места загадкам и тайнам. Но теперь вера в унылое спокойствие города развеивается окончательно.

Поколебавшись, Агата выбирает дорогу до южной кирпичной изгороди. Той, что обращена к парадным дверям дома. Рваное карканье за спиной прорезает тишину. Агата оборачивается, ожидая увидеть знакомую фигуру. Однако на луговой дорожке больше никого нет. Сорная трава колышется под слабым ветром, подобно зеленому морю.

– Такими темпами мне скоро понадобится и успокоительное, – вяло протягивает она, ощущая, как медленно разрастается тревога в груди. Сначала лицо за кирпичной кладкой изгороди. Теперь карканье несуществующих воронов. Галлюцинации, связанные с незнакомкой, преследуют Агату чаще, чем сама зубастая леди в очках.

Тропинка кончается у кирпичной стены, увитой плющом. Толкнув калитку, искусно украшенную изображением схватки единорога и льва, Агата выходит к рядам небольших домиков. На удивление везде чисто и аккуратно. Нет ни гнили, грызущей дряхлые постройки, ни духа затхлости – вестника тлена. Буйство красок резко контрастирует с заброшенностью, к которой привыкла Агата за несколько недель. Стены выкрашены в яркие жизнерадостные оттенки. Ухоженные клумбы хвастаются цветущими растениями. Их пестрота словно бросает вызов пасмурному небу.

Пройдя немного вглубь, Агата в шоке понимает, для кого построены эти крошечные жилища. Полчища разношерстных котов и кошек, выряженных в причудливую одежду, гордо расхаживают между домами. В некоторых двориках стоят небольшие столы со стульчиками. Взобравшись на них, усатые господа и дамы неторопливо вкушают изысканные лакомства на расписных тарелках. Никаких драк или опрокидывания предметов. Хвостатая аристократия во всем придерживается королевского поведения.

– Все чудесатее и чудесатее, – тихо присвистывает Агата. Она будто попала из полумертвого городишки на краю моря в Страну Чудес.

Толстая шотландка с висящими ушами останавливается рядом с Агатой. Густая шерстка скрывается под пышным платьем с оборками. Кошка выжидающе смотрит на Агату. Поколебавшись, та садится на корточки.

– Клянусь, я упаду в обморок, если ты со мной заговоришь.

Кошка принимается тереться о ноги Агаты, к ее радости, не проявляя высокой интеллектуальной активности. «Кому могло взбрести в голову построить подобное место? И, что немаловажно, как его удается поддерживать в столь приличном виде, когда весь доход приносит еле живая фабрика?»

Мурлыканье кошки становится громче. Агата нерешительно протягивает руку к шерстке. На шее красавицы дорогой на вид ошейник с металлической биркой: «Шанель». «Не привязываться. Я только поглажу ее и все», – напоминает себе Агата. В ответ кошка радостно подставляет голову. Сердце Агаты сжимается. Легкая дрожь проходит по телу. Каждый месяц она переводит деньги для кошачьих приютов, размещает объявления о пропаже или пристройстве в добрые руки, но сама никогда не навещает тех, кому помогает.

В уголках глаз собираются слезы. Агата проглатывает ком в горле. Доброта кошки трогает ее душу, в то время как старые раны начинают ныть еще сильнее. Прекрасные создания, к которым она питает нежнейшую привязанность, оставили в ее груди огромную зияющую дыру. Когда то она любила заглядывать в точно такие же загадочные глаза. Ей казалось, эти существа знают намного больше, чем люди, и ведают о таких вещах, которые человек боится даже вообразить.

– Что ты тут забыла?

Голос, раздавшийся неподалеку, возвращает к реальности. Агата надевает маску безразличия. Приготовившись к неприятному разговору, она поворачивается к источнику звука, но обращаются не к ней.

– Что, и мимо пройти теперь нельзя?

Агата сразу узнает голос незнакомки. Неужели Агате не показалось? Эта женщина целенаправленно преследует ее!

Говорящие не замечают Агату. Привстав на носочки, она выглядывает из за крыш домиков и видит птичью леди и трех девушек в форме горничных, которые ее окружают. Незнакомка одета в растянутый полосатый свитер с подогнутыми рукавами и мятую юбку в пол, одежда болтается на худом теле. Две цепочки из муляжного золота на шее не вяжутся с потертыми кедами.

– Тебе – нельзя. – Одна из горничных властно взмахивает рукой. Судя по дорогим кольцам на пальцах, она главная.

– Проваливай отсюда, пернатая. И куриц своих забирай, – вторит другая. Она держит поднос с деликатесами на тарелках.

– Глянь, во что вырядилась, – третья подталкивает лидершу локтем. – Я такими тряпками пол мыть не решилась бы.

Убедившись, что никто не обращает на нее внимания, Агата пробирается вглубь «кошачьего городка». Главное, чтобы ее не выдали слоняющиеся коты. Она может ненароком их испугать, те поднимут шум, и очень сложно будет объяснить свое присутствие. Проползая между домиками, она продолжает слушать ядовитые слова служанок и узнает, что для суеверных жителей Квартал Четвероногих – так они его называют – неприкосновенен, и таким, как странная женщина, быть здесь не полагается.

«Проскочу по тихому. Лишние расспросы мне ни к чему. Чем меньше людей меня видят, тем больше вероятность дожить до конца бури. Еще и от этой курицы в очках избавлюсь. Класс», – прикидывает в голове Агата, прислушиваясь к разговорам за спиной.

Порой Агата осторожно выглядывает из за черепичных крыш домиков, надеясь, что никому из женщин не придет в голову оглянуться. Странная леди в обиде поджимает губы, не произнося колкостей в ответ. Зато у презрительно улыбающихся служанок слова с делом не расходятся. Одна из них отваживается грубо оттолкнуть женщину, из за чего та чуть не падает. Спасает налетевшая стая воронов. Крупные тушки мощными крыльями помогают хозяйке удержать равновесие.

Голоса за спиной становятся тише. Агата чувствует, как страх обнаружения постепенно растворяется.

– Таким, как ты, никогда не будет места среди нас!

Агата останавливается.

– Изгоям место среди изгоев.

Она слышала это раньше.

– От твоего любопытства одни проблемы.

Кулаки сжимаются. Как странно. Даже голос чем то похож. Дыхание перехватывает. Агата оборачивается. Главная горничная хватает цепочку на шее женщины и срывает ее.

– Фальшивка, – презрительно оглядывая, протягивает она. Затем с неприязнью таращится в лицо непрошеной гостье. – Как и сама ты. Думаешь, мы поверим твоим благим намерениям? Не будь так наивна. Ты лучше нас знаешь, что скрывается за твоей уродливой маской.

– И что же? – глухо отзывается женщина.

– Монстр.

Безапелляционный вердикт эхом проносится в голове Агаты. Внутренняя борьба заканчивается. Выбор сделан. И нет пути назад.

– Прошу прощения за вторжение, дамы!

Толпа поворачивается к ней. Агата едва сдерживается, чтобы не засмеяться от того, как вытягивается лицо у женщины с воронами на плечах. «Даже рот открыла, вот умора».

– Ты еще кто? Первый раз вижу, – недовольно протягивает главная.

– Я недавно переехала в Клок Холл. Мисс, на которую вы набросились, должна была показать мне город. Но она несколько припозднилась на нашу встречу, так что я решила посамовольничать и прогуляться.

Агата быстро оглядывает собравшихся. Из их перепалки она поняла, в каком почете здешние коты и кошки. Это может сыграть ей на руку.

– Я не знала, что покой этих… прелестных созданий ни в коем случае нельзя нарушать. Мисс, стоящая перед вами, лишь выполняла свой долг. Она как раз собиралась меня догнать и вывести отсюда. Простите нас за столь вульгарное появление. Мы сейчас же удалимся и больше не причиним вам хлопот.

Поджав губы, старшая служанка косится на нерадивых гостей.

– На будущее – это место предназначено только для кошачьего семейства и его верных слуг. Посторонним тут, – язвительный взгляд на женщину, – ошиваться непростительно. Коты – светила нашего города и, в отличие от остальных псевдобожков, откликаются на молитвы. Но не думай, что можешь вот так просто тревожить их. Сначала заслужи уважение и получи статус. А уже потом приползай сюда с подношениями. Ясно?

– Пренепременно, мисс. Итак… – Агата поворачивается к остолбеневшей женщине: – в путь. Не будем отвлекать занятых леди от их работы.

До «пернатой» особы не сразу доходит смысл слов. Спохватившись, она неуклюже переваливается к Агате. На секунду остановившись рядом с главной служанкой, она бросает:

– Чтоб ты знала, я никогда бы не стала без причины приходить на чужую территорию.

Женщина идет за Агатой, оставив горничных перешептываться. Крошечные постройки вскоре исчезают, сменяясь на вполне обычные человеческие дома. Они шествуют в глубоком молчании. Поглядывая на запинающуюся о собственные шнурки женщину, Агата понемногу начинает жалеть, что вмешалась в чужую ссору. Походка у дамы экстравагантная. Голова по птичьи качается в такт телу, периодически склоняясь набок. Руки, будто сложенные крылья, полусогнуты.

– Вам обязательно наступать мне на пятки? – бурчит Агата, когда женщина, в очередной раз стараясь пристроиться поближе, оттаптывает вычищенные оксфорды.

– Простите, дорогуша. Понимаете, мои шнурки такие упрямые, что…

– Я вам не попутчик. Идите своей дорогой. Всего хорошего.

Агата ускоряет шаг. Огорченная недружелюбным настроем женщина останавливается. «Видимо, работа мозга настолько утомляет, что даже не хватает энергии на ходьбу», – презрительно думает Агата. Насладиться покоем собственных мыслей не суждено. Назойливая попутчица галопом нагоняет Агату.

– Вы такая грубая! – запыхавшись, выдает горебегунья.

– Люди – хищники по натуре. Это раз. Мы на генетическом уровне полны злобы и агрессии. Это два. Оставьте меня в покое.

– Это уже, получается, три.

– Вы отнимаете мое время! – рявкает Агата.

Яростное карканье воронов заставляет ее вскинуть голову. Она уже и позабыла о крылатых. Большая стая из двух десятков черных птиц летит прямо за ними. Огромные, с блестящими клювами и красными глазами, они изредка переговариваются между собой рваными голосами.

– У вас такой симпатичный костюмчик! – проигнорировав угрожающий тон Агаты, продолжает женщина. – Хотя он и не в моем вкусе. Предпочитаю свободу жмущим брюкам и давящим пиджакам.

– По вам видно. Стиль «первое, что попалось под руку».

Женщина склоняет голову набок. Скрежещущее карканье удивления вылетает из ее горла. Агата закатывает глаза.

– Носки, – кратко констатирует она.

Женщина недоуменно переводит взгляд на ноги и останавливается. Через секунду противный смех оглашает улицу. Ее левый носок – бежевый с кроличьими мордочками, а вот правый – в черно белую полоску. Воспользовавшись замешательством, Агата ускоряет шаг. Рысцой петляет меж безмолвных домов и постоянно оглядывается. Похоже, навязчивая попутчица отстала. В отличие от воронов. Стая будто бы стала меньше, но все так же сопровождает Агату.

Остановившись передохнуть, Агата буравит взглядом стаю. Обычные врановые. Бирок на лапках нет. Стало быть, не домашние. Тогда что им нужно?

– Ох, да за вами не угонишься.

Женщина прислоняется к одной из оград, переводя дыхание. Губы обиженно поджаты.

– Некультурно это, знаете ли, оставлять даму в беде.

Часть воронов, кружащих над Агатой, садится на крышу к собратьям.

– Что за…

– Согласна. Скажу по секрету, я давненько увлекаюсь орнитологией. Но поведению их не перестаю удивляться. Ну а вы, дорогуша, с наукой ладите?

– Не вашего ума дело.

– Да бросьте. Читали последнюю статью об аэродинамических свойствах крыльев врановых в OnBirdLine?

– Не доводилось.

– Ничего страшного. Я могу кратко пересказать ее. Кхе кхе. Итак, начнем с того, что различают парящие полеты в термических потоках, потоках обтекания и волновых потоках.

Старательно не обращая внимания на неумолкающую ни на секунду женщину, Агата идет дальше. Но женщина не отстает, во всех красках описывая «увлекательную» статью. Видимо, понятие личного пространства для нее совершенно чуждо. «Может, пригрозить ей пистолетом? В прошлый раз она не особо испугалась его. Да и размахивать им направо и налево не стоит, – рассуждает Агата, поглядывая на трещащую спутницу. – И за что мне это проклятие?»

– …это называется пропеллирующий полет. Первостепенные маховые создают тягу, а второстепенные служат несущей поверхностью. Амплитуда получается небольшая из за того, что крылья опускаются медленнее, чем поднимаются.

Тянущиеся вслед за женщиной шнурки нагло прерывают лекцию. Наступив на них, она нелепо взмахивает руками. Удерживая шаткое равновесие, почти спасается от падения, но в последний момент запинается о ногу. До того молчавшее воронье заливается неистовым карканьем. Черный смерч спускается с крыш, встревоженно садясь рядом с распластавшейся хозяйкой.

Несколько долгих секунд Агата смотрит на «аборигена». Скажи кому, что подобный субъект преследует ее, ведущего специалиста генной инженерии, при помощи дрессированных птиц, а потом самолично падает, наступив на шнурки… Агату подняли бы на смех. «И почему она не отвяжется от меня?» – раздумывает Агата. Чем меньше она будет привлекать внимания и попадаться на глаза, тем лучше. Это одна сторона. А другая – беспросветная скука четырех стен, терзающая сердце не хуже ночных кошмаров. Точно! Агата совсем забыла о цели своей прогулки. Может, эта женщина укажет ей дорогу в ближайшую аптеку? Тем более, простушка совсем не похожа на подсадную утку. Скорее, на ворону. Белую. «Надеюсь, я не совершаю ошибку».

– Помнится, вы уже знаете мое имя. Но сами так и не представились, – ухмыляется Агата, протягивая руку.

Гвалт птиц затихает. В воздухе повисает неловкая пауза. Спохватившись, женщина подает руку в ответ. Сначала левую, а уже потом правую. Подобно щупальцам спрута, Агата цепко обхватывает ладонь, отмечая длинные ногти женщины.

– Мор. Маргарет Мор. Хотя честно сказать, мне больше нравится, когда обращаются просто Морга. Маргарет слишком официально. Начинаю чувствовать себя Железной Леди.

– Согласна. В вас столько же неуклюжести, сколько в ней серьезности.

– Извините. Бывает, так заговорюсь, так заболтаюсь, что не замечаю, как…

– Пристану с расспросами к незнакомцу?

Мор широко улыбается, отряхивая с юбки пыль.

– Ох, ну что вы, милая. Я знаю всех в этом городе. То, что мне удалось встретить вас, не более, чем совпадение.

– Вселенная в редких случаях бывает ленива.

Сомнения Агаты возросли. Очевидно, встреча подстроена и служит лишь предлогом для знакомства. Но зачем? «Нужно разузнать о ней побольше. Такая клуша точно выдаст себя неосторожным словом».

– Почему вы не на работе?

– Хе хе хе, – утробный смех слетает с ее губ, эхом разносясь по кошачьей улице. – Понимаете, я своего рода сова и люблю поспать до обеда. Сегодня – не исключение. А раз уж опоздала, то почему бы по дороге не прогуляться? Шла, шла. О чем то задумалась…

– Не льстите себе.

– Ха ха ха! Хорошая шутка, моя дорогая. Так вот. Шла я, шла и случайно забрела в Квартал Четвероногих. Ну, знаете. Когда витаешь в мыслях, можно и на край света попасть.

– Главное, чтобы не на тот. – У лыбка появляется сама по себе, и Агата, привыкшая контролировать каждую мимическую мышцу, быстро надевает маску равнодушия. – Если хотите быть полезной, то проводите меня к ближайшей аптеке.

Мор вновь склоняет голову набок, недоумевающе посматривая на Агату.

– Хм м м. Аптека, говорите… Кажется, поняла… Или не совсем. В общем, есть у нас нечто подобное. Но вам все равно туда не попасть. На днях туда забрело несколько чудищ из Проклятого Леса. Местные охотники отправились на их поимку. Если не хотите раньше времени расстаться с жизнью, то предлагаю наведаться в кафе Бэзила Бейкери. Заодно скоротаем время. В обед охотники обязательно придут туда перекусить. Попросим их проводить вас до места. Я, конечно, верю в ваш хамерли, он тихий и быстрый, но парочка другая ружей, мне кажется, будет надежней.

– У вас есть кафе? – фыркает Агата, в то время как руки судорожно пытаются застегнуть пиджак с неприкрытыми ремнями портупеи. – Я думала, тут одни трактиры.

Мор заливается скрипучим смехом. Словно два куска металла скребутся друг о друга.

– Уверена, вы никогда ничего подобного не видели. В этом заведении такой вид на море, просто с ума сойти!

– Что ж. Ваша речь звучит убедительно. Давайте пройдемся к вашему… как вы сказали? Бэзилу Бейкери?

Чем дальше они идут, тем чаще встречают бедные рыбацкие лачуги. Ветер усиливается. Запах гниющей рыбы и соли щекочет нос.

– Вы даже не представляете, какие вкусные булочки со сгущенным молоком делает местный шефповар. Он мой м м м… хороший друг. Я вас с ним познакомлю.

Мор энергично вышагивает по узкой улочке. Высокий рост вкупе с длинными ногами не дает более низкой Агате поспеть за ней.

– Воздержусь.

– Не будьте скромницей, булочка моя. Или компания кошек вам больше по душе?

– Их здесь довольно много.

Агата ловко сворачивает с темы, чувствуя, как начинают зудеть раны воспоминаний.

– В Ливингстон Бэй с трепетом и почтением относятся ко всем кошкоподобным. Вы и сами успели это заметить. За убийство или издевательство над хвостатым божеством человека могут приговорить к смерти.

– Это незаконно.

– Моя дорогая! Не забывайте, вы сейчас далеко от столицы. Безжалостный свет науки и воля ее величества не всегда добираются до наших укутанных туманами краев. Ливингстон Бэй и по сей день с почтением относится к своему оккультному прошлому.

Поверьте, совсем скоро мои слова перестанут быть для вас пустым звуком.

Агата не отвечает. Если рассуждать рационально, в подобной глуши, оторванной от цивилизации, вполне могли появиться собственные религиозные верования. Однако Агате ни разу не доводилось слышать о ярко выраженном поклонении кошкам – вплоть до постройки для них домов, одевания в человеческую одежду и безоговорочную веру в божественность происхождения. Эта тема была достойна детального анализа и глубокого изучения!

Углубившись в собственные мысли, Агата всю оставшуюся дорогу либо раздраженно отвечает «да», «нет», «не знаю», либо сыпет неприятными остротами. В очередной раз потерпев крах и услышав нелестный комментарий про длинный язык, Мор наконец то замолкает, оставляя Агату в блаженной тишине, нарушаемой лишь шумом крыльев не отстающих воронов.