Зоя Орлова
Увидеть демона
На этот раз привычной перестрелки не случилось. Первые двое наших упали ничком с ножами в спинах. Они даже не успели понять, что убиты. А дальше началась рукопашная…
Васянов и Базарбай держались спина к спине. Но вдруг Васянов пропустил удар и упал без сознания. В следующее мгновение на него повалился Базарбай.
Очнулся боец Васянов от странных толчков, ощущения тяжести и какого-то мокрого жара. С трудом он разлепил веки и сквозь пелену кровавой жижи увидел, как на трупах наших бойцов скачут душманы и орут что-то на своём языке. В руках у них отрезанные головы пограничников. Кровь из порванных артерий стекала на лица душманов, а они всё скакали и орали. Васянов снова потерял сознание.
Как получилось, что в той кровавой каше, под трупом казаха-полукровки бандиты не заметили, что Васянов жив – осталось загадкой. Ответа на неё не было, был только жестокий факт: Васянов уцелел, единственный из девяти бойцов. И после этого он перестал чувствовать страх. Да и всё остальное тоже.
– Базарбай… Базарбай… – повторял нефтяник. Ноги у него подкосились и он упал на колени.
Цыдэн подошёл к нему, вложил ему в руки небольшое круглое зеркало и сказал:
– Смотри! Смотри в глаза своему демону, боец Васянов. Смотри ему прямо в зрачки!
Нефтяник, как заворожённый, уставился в зеркало. В это время Аким усадил спиной к ступе перепуганного москвича Андрея, велел ему закрыть глаза и отбивать в бубен ритм собственного сердца.
Айтишника Эдика стошнило, но он устоял на ногах и продолжал держать трясущимися руками масляный фонарь над головой нефтяника. Потрясённая Лена молча стояла поодаль.
– Смотри в глаза своему демону, смотри ему прямо в зрачки! – повторял монах.
Ритмично и глухо гудел бубен, отмеряя биение сердца. Лицо нефтяника менялось. Судороги и гримасы сменялись секундами расслабления. Наконец, нефтяник обмяк, лицо его стало отстранённым, окаменело.
В этот момент Аким подошёл к психологине, легонько тронул её за плечо.
– Пора. Позови его домой, – сказал он девушке.
– Как позвать? – недоумённо спросила она. – Что я должна говорить?
– Говори, как мама, – ответил Аким. – Ты только начни, просто открой рот, а душа сама всё скажет.
Гуманитарий Андрей по-прежнему сидел, прижавшись спиной к ступе. Его глаза были крепко зажмурены. Бледный, с раскрытым от изумления ртом, он продолжал стучать заячьей лапкой в свой бубен. Он очень старался держать ровный ритм.
Лена приблизилась к нефтянику, застывшему с зеркалом в руках, и высоким, мелодичным голосом позвала, словно пропела:
– Вася-а-анчик, пострел мой, пора домо-о-ой! Пельмешки простынут, сыно-о-ок!
Нефтяник вздрогнул. Зеркало выпало из его руки и почернело, по круглому стеклу пробежала волна мелких трещин. В следующее мгновение стекло рассыпалось в чёрный песок, и мох поглотил этот прах.
Васянов поднял голову.
Лена подала нефтянику фляжку и тот жадно осушил её, а потом взял полотенце и вытер лицо, мокрое от слёз и пота.
Бубен смолк. Масляный фонарь догорел. Над тайгой поднималось солнце…
***
Аким и Цыдэн провожали туристов. Трое мужчин и девушка топтались на дощатом настиле в ожидании электродрезины, которая подвезёт их до станции. Это были уже совсем другие люди – светлые, живые лица, ясные глаза, лёгкие движения, сердечный смех.
Москвич Андрей подарил Акиму свой бубен с заячьей лапкой.
– А как же ты без него? – спросил проводник. – Ты же, типа, шаман…
– Да какой я шаман! Глупость какая… Это я сам себе понтов напридумывал, чтобы девчонок клеить, вот и всё! – смеясь, признался гуманитарий. – На самом-то деле я профессиональный музыкант. Классическая гитара. Эх, вернусь в Москву – заработаю себе на приличный инструмент! Давно мечтал. И вернусь на сцену. Хватит фигнёй страдать, – добавил он и весело рассмеялся.
Эдик снова решил проверить свой смартфон. Но гаджет молчал. Цыдэн взял смартфон, подержал между ладонями, подул на него, и приборчик ожил. Правда ни одной фотографии, сделанной в лагере, в аппарате не сохранилось.
Цыдэн сказал:
– А вот теперь сфоткай нас на память, брат!
И айтишник сделал несколько кадров, запечатлев всех участников удивительного приключения.
Из-за поворота показалась электродрезина с весёлыми вахтовиками. Сбросив скорость до минимума, мужики подобрали троих мужчин и девушку и снова погнали дальше, на станцию, к настоящим поездам с теплыми вагонами и вай-фаем.
Проводник и монах возвращались в лагерь по хорошо утоптанной широкой тропе.
