Злата В. Линник
Неизданный сборник рассказов
Отречение и предательство
(радиоспектакль)
– Ну что, Антонио, может быть, все-таки сознаешься, по чьему поручению ты поджег этот газетный ларек?
– Ни по чьему, офицер. Просто мне так захотелось.
– А вот у нас совершенно другие сведения. Джузеппо Паолино имел глупость встать на дороге Большого Дона, слышал о таком?
– Нет, а кто это? Что вы, не надо драться! Конечно, слышал – в новостях по телевизору.
– И ты больше ничего не хочешь нам сказать? Послушай, парень, здесь ты в полной безопасности. Существует программа защиты свидетелей, мы переправим тебя через границу, ни одна живая душа тебя не найдет. Мы снабдим тебя кое-какими средствами. У тебя будет возможность начать новую жизнь и прожить ее не так как эту. Но лишь в том случае, если ты согласишься с нами сотрудничать. Итак, что ты нам поведаешь?
– Ничего, офицер. Я сделал это по собственному побуждению. Давно собирался насолить этому газетчику. Мне его рожа не нравится.
– У тебя время до завтрашнего утра. Если не надумаешь ничего нового – тобой займутся всерьез и мне самому будет жаль тебя, парень.
* * *
– Зря вы на него так наехали. Замкнулся как моллюск в своей раковине. Они все такие упертые: ничего не скажут, хоть на куски их режь. Про закон омерты никогда не приходилось слышать?
– Да, рассказывали в академии… Но это же полная чушь, средневековая дикость! В начале двадцать первого века расписываться кровью на бумаге, сжигать ее, бормоча при этом какую-то ахинею!
– "Как эта кровь никогда не вернется в мое тело, как этот пепел никогда не станет опять бумагой, так я никогда не выйду из Семьи"… Просто, но действенно. Для них это покруче, чем клясться на Библии.
– Выходит, они скорее пойдут на клятвопреступление, чем сознаются в принадлежности к мафии?
– А вы как думали, работа в итальянском квартале – сахар? Для самых отпетых из них и то нет ничего страшнее предательства. Хоть об этом понятии вы знаете?
– Ну да, конечно, слышал в воскресной школе. Но отречение и предательство – вовсе не одно и то же. И потом, нет такого проступка, который не мог бы быть прощен…
– Ну-ну, лейтенант, далеко пойдете с такими взглядами! Знаете, что я вам посоветую: закажите в пиццерии на углу что-нибудь посущественнее. Впереди нелегкий денек, да и ночка, судя по всему, тоже. Уж поверьте моему опыту.
* * *
– Антонио, проснись!
– Кто это? Никого…
– Антонио, покайся в своих грехах пока не поздно!
– Господи, это ты? Спасибо, что не оставил меня. Я был скверным человеком, я грешил с самого детства, но ты знаешь, что иначе нам было бы просто не выжить. Я воровал, дрался, я был готов даже на убийство и не моя заслуга, что не пришлось этого совершить.
– Расскажи о другом, Антонио. Помогая нечестивцам, ты сам становишься таким же. Ну же, Антонио!
– Не могу, господи, не могу сказать это даже тебе. Я бы смиренно терпел, если бы дело касалось меня одного. Но ты знаешь, как трудно нам пришлось после смерти отца. Нам нечего было есть, а сестренке Марии не было и года. Мы задолжали всюду, где только можно; хозяин овощной лавки предложил Джулии погасить долги…Они думали воспользоваться тем, что за нас некому заступиться… А ты, наверно, был слишком занят, чтобы обратить внимание на каких-то жалких эмигрантов. И тут появились они, появились тогда, когда мы готовы были впасть в отчаяние. Они ехали по нашему кварталу на шикарных черных машинах и разбрасывали деньги. Одной такой бумажки хватило, чтобы расплатиться со всеми долгами…
– Но это были деньги добытые ценой преступления. Отрекись от этих грешников и ты спасешь себя и своих близких.
– Но это будет на том свете, а здесь… Тебе известно, что они делают с теми, кто предает доверие семьи. Мне страшно даже произнести это, а ведь я в жизни всякое повидал, ты знаешь. Сделать такое они могут не только со мной, а с мамой и сестренками. Пусть эти люди нечестивцы, но они были милосердны с нами совсем как ты. Но в отличие от тебя они не прощают.
– Неужели ты потерял веру в меня, Антонио?
– Нет, господи, конечно не потерял. Я каждое воскресенье хожу слушать мессу и делаю пожертвования. Если бы я мог прожить чуть дольше, я бы женился на хорошей девушке, завел кучу детишек и вырастил бы их добрыми христианами, честное слово! Но эти слова я не могу произнести вслух, хотя мои мысли для тебя все равно, что вывеска в бакалейной лавке. Поэтому прости за то, что мне придется сейчас сделать. Скоро я предстану перед тобой и отвечу за каждый из моих грехов. Надеюсь, ты будешь милосерден ко мне.
* * *
– Все вы, лейтенант со своими психологическими штучками! Неужели ничего не могли придумать получше? А в результате потеряли ценного свидетеля. Кто бы мог подумать – повесился на веревке из собственных носков! Связаны из толстых хлопковых нитей: можно подумать, он заранее к этому готовился.
– Мне очень жаль. Я подумал, если они настолько религиозны, воздействовав на эту слабую сторону…
– Целый театр устроили! И как докладывать обо всем начальству? Ладно, не переживайте, кто из нас не делал поначалу ошибок? Скажите только, что вы хотели внушить этому несчастному макароннику?
– Что отречение не есть предательство. Следовательно, дав нам нужную информацию, он не становится предателем. Один из апостолов отрекся в течение ночи не один, а целых три раза и никто его не осудил. Не окажись этот тип таким нервным, я бы обязательно дожал его. Мне кажется, я нащупал одну из нитей, управляющих этими марионетками.
– Верно, лейтенант, поздравляю. Это и в самом деле так. Вы спрашивали, откуда я знаю полный текст клятвы? Сейчас узнаете.
Тихий хлопок как будто открыли бутылку шампанского.
Конец.
Сказка о чае волшебном чудодейственном
"Золотая чаша" называемом
Далеко-далеко, за синими морями, за зелеными лесами на вершине высокой горы выемка была вроде чаши, в незапамятные времена по неизвестной причине образовавшаяся. И рос в той выемке чай, да не простой, а волшебный: кто тот чай отведает сразу умным становится. Прозвано потому это место было Золотой Чашей. Владел им колдун один, силы большой, а ума и вовсе несказанного и очень неохотно он чаем своим делился, даже если предлагали ему на вес золота, один хотел умным быть.
В некотором царстве, в некотором государстве, в самом, что ни на есть, захудалом королевстве жил-был король. Был он вроде неглупый и старательный, а дела у него шли из рук вон плохо, ну, никакого процветания, совсем даже наоборот. И была у короля дочка-красавица с характером веселым, приветливым, да, вот беда, ни к чему серьезному душа у нее не лежала – за книжку умную силком надо усаживать, игрушку заморскую подарили, компьютер называется, так даже близко не подойдет. В возраст она вошла, стали женихи приезжать, свататься, а она на них и смотреть не хочет: кому кнопку канцелярскую на стул подложит, кому еще какую шутку устроит, вот женихи ездить и перестали, кому такое обращение понравится.
Король-отец уж вовсе отчаялся, как вдруг приезжает свататься принц из страны заморской. Рассказал ему король всю правду, все, как есть, выложил… Бери, говорит, мою дочку в жены и половину королевства моего захудалого впридачу, даже все целиком, а я на острова Канарские отдыхать поеду, очень я от дел государственных утомился.
Выслушал его принц и говорит: знаю я, как горю этому помочь. В одном дальнем царстве-государстве чай растет, "Золотой чашей" его зовут, кто его отведает, тот враз умным становится. Владеет тем чаем колдун силы великой, только я тоже не так прост: у меня вещь есть одна волшебная, ноутбук называется, с ее помощью мне друзья-товарищи всегда помочь могут, добрый совет подать.
Сказано – сделано, поехал принц волшебный чай добывать. Ехал он три дня и три ночи и увидел он в одном городе высокие хоромы. Чьи это хоромы? – спрашивает. Отвечают ему люди прохожие – а это бывшего Ивана-дурака.
Уж каким глупым был, пытались его братья к делу пристроить, да все без толку. Отчаялись они, денег собрали и купили чайный пакетик, что "Золотая чаша" называется. Выпил чая того Иван и вместе с умом страсть к бизнесу приобрел необыкновенную. Весь город теперь на него работает: мышки-норушки урожай убирают до последнего зернышка, лягушки-квакушки масло сбивают, он потом это масло на экспорт в страны заморские гонит, зайцы у него курьерами-скороходами служат, да не простые, а породистые, которые с энерджайзером.
Долго ли, коротко ехал принц и приехал наконец к колдуну, а тот ему и говорит: "Не хочу я драться с тобой, будем мы умом-интеллектом мериться: победишь – самолично тебе лучшего чая выберу и желание одно исполню, а нет – назад отправишься с пустыми руками". А сам хитро так поглядывает и чай из золотого кубка прихлебывает. Хорошо – отвечает принц, только пусть будет по честному: у тебя чай волшебный, а у меня предмет, ноутбук называемый, чтобы друзья-товарищи мне в любой момент помочь могли, добрый совет подать.
Стали они умом-интеллектом мериться, три дня и три ночи загадки друг другу загадывали – ни тот, ни другой верх не взял. Потом три дня и три ночи стихи экспромтом сочиняли – все вровень идут. Стали они потом беседу вести умную, философскую. Но у колдуна-то ум хоть какой, да один, а принцу друзья-товарищи помогают, вот и победил принц. Высказал он свое желание: чтобы колдун чай волшебный не для себя одного держал, а по всему миру продавал по цене разумной, приемлемой. Хорошо, отвечает тот, исполню я твое желание, но только с уговором: поступят они в продажу в упаковке скромной, в глаза не бросающейся. Разглядеть же ее сможет только тот, у кого глаз острый и ум прозорливый.
Согласился принц с уговором и поехал он назад в захудалое королевство. Заварили чай волшебный, "Золотая чаша" называемый, отведала его принцесса и враз поумнела. Только свадьбы у них все равно не получилось. У принцессы тяга к знаниям появилась просто удивительная – из библиотеки дворцовой не выгонишь, от игрушки заморской, компьютера, ни днем, ни ночью не отходит, а потом и вовсе в университет заморский собралась, законы экономические изучать. А принц не в обиде, он-то еще у колдуна чая волшебного отведал. Я, говорит, философию высокую изучать хочу, уж очень мне беседа та умная по душе пришлась. Король-отец тоже доволен: ему чаю досталось всего ложечку, но и того хватило. И теперь не захудалое королевство его, а вполне даже процветающее.
А чай волшебный, чудодейственный, "Золотая чаша" называемый, всякий в чайной лавочке видеть может, в коробочке скромной, в глаза не бросающейся. Кто чай тот отведает – мудрость обретет необыкновенную и талантов множество. И слава о чае том по всему миру расходится.
Как я боролась с депрессией
– Депрессия, а ну уходи! Вали, говорю тебе, по-хорошему!
– Не-а! Меня и здесь неплохо кормят.
– Ах ты так! Тогда начинаю применять свои спецсредства. И не говори, что тебя не предупреждали. Для начала – мороженое – "крутышка" в шоколаде и с шариками из теста. Ну что, съела?
– Ум-м-, вкусно…
– Вкусно? Ладно, вот тебе еще – кофе заварной с пирожным. И с сигаретой. Как себя чувствуешь?
– Неплохо, вроде.
– Тогда попробуем музыку. Для начала рашен дискотек. Упорствуешь? Тогда вот тебе русский шансон. Не боись, это только начало, сейчас я еще и танцевать буду! И не под шансон, а под самый тяжелый металл. Ну что, страшно?
– Не-а. Нашла чем пугать – танцами. Да тебе в глубине души волком выть охота; кому-кому, а мне это без очков видать.
– М-да, что бы такого забацать? Медитацию? Не, от такого и в самом деле депрессия размножаться начнет не хуже мухи-дрозофилы. А ты не радуйся, я в ночной клуб собралась. Алло, Ленка, ты сегодня что делаешь? Тогда пошли в клубешник. Ну, депрессия у меня. Говорят, эта пакость в клубной обстановке не выживает. Вот и проверим.
Итак, начинаем массированную борьбу с депрессией. По всем фронтам. Пиво "Балтика" – два литра для начала, сигареты "Гламур" – пол-пачки, щупальца кальмара вяленые – не считала, танцы – до упада. Драка… – нет, это не наш метод, я лучше глазки кому-нибудь сострою, говорят, тоже помогает. Ого, меня заметили, на медляк идут приглашать! Ну все, депрессия, пришли твои последние секунды. А в качестве контрольного выстрела – коктейль "Секс на пляже" с апельсиновым соком.
…Кайф – и никакой депрессии как ни бывало! Вот это я понимаю, жизнь! А впереди еще целый выходной!
– Эй, а сегодня что делать будем? Надеюсь, ты не собираешься бездарно проваляться целый день перед телевизором?
– Упс! Ты что же, не сдохла? Так нечестно!
– Не-а! Не сдохла, а перевоспиталась. Теперь называй меня "жажда удовольствий". Так что мы сегодня делать будем? Может, закатимся в боулинг?
2007
В холодильнике моем тепло
Ну, разумеется, у меня в холодильнике тепло. А что там по вашему должно быть, холод что ли? Вы еще скажите, что в тостере хлеб надо поджаривать, а в миксере – овощи измельчать.
Может так оно когда-то и было. Про эпоху, которая до Великой Реформы, многое рассказывают. Люди тогда и летать не умели и вместо мысленной связи пользовались мобильниками. Жуткий анахронизм!
А все почему – оттого что к наследию древних когда-то неправильно подошли. Там ведь какая хитрая штука получается: некоторые вещи в прямом смысле понимать надо, а некоторые – в противоположном, шиворот-навыворот. Вот как с холодильником, например. Но в этом одни толковательницы хорошо разбираются: только взглянут на какой-нибудь агрегат и сразу поймут, для чего он предназначен.
Зато теперь порядок: на утюгах овощи жарим, сковородка она не для жарки, а для игры "переверни блин". Ночник опять же не лампа как некоторые утверждают, а излучатель темноты. Чтобы спалось лучше. Моющий пылесос – не для того, чтобы ловить тигров и всякую хищную живность, а чтобы им мыться. В этом-то как раз ничего сложного нет.
Ах да, холодильник… Он у меня, между прочим, лучший во всем сообществе. И цветочки у меня там произрастают и змейки поют и кормушка для бабочек поставлена. Своим хватает, да еще и соседских подкармливаю. Жалко мне, что ли? А в самых нижних контейнерах ягоды в веселящий напиток преобразуются.
А чему удивляться-то? На что по-вашему еще можно использовать самый обыкновенный теплый холодильник?
Три жизни свадебного платья
Начало истории было таким же, как у большинства свадебных платьев. Его сшили на одном из ленинградских предприятий, а затем оно выполнило свое основное предназначение. Кто была та женщина, чей счастливый день оно украсило, и кто стал ее супругом, так и осталось неизвестным.
В начале девяностых группа искателей приключений проникла в заброшенную квартиру. Для них, несколько запутавших свои дела, это означало приют на несколько дней и "материальную помощь" в виде средств, которые можно выручить от продажи вещей, которые никому уже не понадобятся.
Квартира походила на многие выморочные жилища где им уже приходилось бывать. Интерьер, как будто целиком вынутый из послевоенной эпохи: желтая ореховая мебель, в серванте скромный чайный сервиз, стеклянные рюмки с золотыми ободками. На тумбочке темнеет не выгоревшее пятно – здесь когда-то стоял телевизор. На серванте фотография пожилого мужчины, перед ней тарелка с засохшим кусочком хлеба и рюмкой, содержимое которой давно высохло.
Ни в шкафу, ни на полках не нашлось ничего, что могло бы заинтересовать пришедших; все немногие ценности наверно, были уже давно кем-то присвоены. Но тут одна из девушек отдернула выцветшую занавеску, закрывавшую нишу. Там на вешалке в гордом одиночестве висело свадебное платье. Только оно одно, как будто для покойного хозяина квартиры это имело особое значение.
Нет, оно не должно пропадать просто так! Явятся наследники и платье вместе со всеми вещами отправится на свалку или здесь поселятся настоящие бродяги, для которых моральных ценностей давно не осталось… В рюкзачке с вышитом "пацификом" и прочими символами неформального образа жизни, платье покинуло давно необитаемую квартиру.
У новой хозяйки оно задержалось ненадолго – свадьба, о которой она втайне мечтала, не состоялась. Платье было запихнуто в старый чемодан и лежало там вместе с детскими вещами и давно вышедшими из моды мамиными платьями. Несколько дней спустя новая хозяйка платья позвала в гости подругу – требовалось кардинально изменить интерьер комнаты, чтобы ничто не напоминало о том, кто гордо назвал себя одиноким волком, презирающим семейные устои. Подкрепившись кофе с пирожными, девушки принялись обдирать обои. При этом понадобилось отодвинуть от стены шкаф, одна ножка которого немного подкосилась… Рыжий дерматиновый чемодан тяжело плюхнулся посреди комнаты, раскрывшись и вывалив наружу целую кучу самых разнообразных одежек.
Дизайн интерьера временно отошел на второй план.
– Смотри, в этом сарафане я с родителями ездила на море, совсем еще мелкая была, а это платье бабушка связала крючком, но я уже выросла…
– А это что, свадебное платье? А можно, померю, интересно, как я буду в нем выглядеть… Ух ты, вот это крутизна!
Гостья и сама не смогла бы объяснить, что с ней произошло. Буквально минуту назад она чувствовала себя усталой как собака и в глубине души жалела, что позволила использовать себя в качестве рабочей силы и жилетки для слез. Нечего сказать, удачный выходной себе устроила…
Но стоило надеть платье, как девушка почувствовала необычайный прилив сил. Хотелось танцевать, дурачиться, стоять на голове или прыгать до потолка… Угомонилась она, видев откровенный страх в глазах хозяйки.
– Ты себя в зеркале видела? Только что спала на ходу, а тут глаза заблестели, румянец как после лыжной прогулки. Прямо ужастик какой-то.
– Так прикольно же! Я же никогда еще замуж не е выходила… Слушай, вот это кайф!
– Нравится – забирай, смотреть на него не могу…. Только давай все же обои до конца обдерем.
Второй раз выполнить основное предназначение у платья не получилось. Та, которая получила его в подарок, сначала не хотела из него вылезать, а потом вдруг, накинув на голову старую тюлевую занавеску, принялась изображать невесту Дракулы. Весьма кстати в ее фитнесс-клубе устраивали празднование Хэллоуина. На платье были нашиты «капельки крови» из красной фольги, его дополнили длинной черной вуалью. Подруга, занимающаяся боди-артом, сделала замечательный грим; в результате получилась веселая и даже лирическая вампирша.
Нет, призового места костюм не занял, его отдали другой вампирше, основное преимущество которой состояло в клыках, наращенных в зубном кабинете. Зато это был первый приз зрительских симпатий. Ведь, надев костюм, девушка почувствовала себя в образе – она не прохаживалась как живая вешалка, а танцевала, скалила "клыки", гонялась за детишками, пришедшими на праздник, даже немного похулиганила, делая вид, что сейчас съест червей из рыболовного магазина, которые осыпались с костюма Бабы-Яги. Может быть, на все это ее вдохновило именно платье.
Но праздник прошел и платье разделило участь всех маскарадных костюмов. Оно лежало в шкафу, иногда его вынимали, рассматривали, грустно произнося: "и не нужно и выкинуть жалко". Так могли пройти многие годы, но платью опять повезло – оно заняло место в самой настоящей коллекции. И, судя по всему, его биография еще не закончена.
Ферма кровельных материалов
Рабочий день в АОЗТ «Вселенская кровля» был как всегда насыщенным.
Первая половина дня посвящалась неотложным делам: проверке электронной почты, просмотру свежих новостей, знакомству с садово-огородными успехами друг друга.
Генеральный директор Вениамин Георгиевич, влетел в кабинет перед самым обеденным перерывом:
– Люсенька, срочно подготовьте документы по сегодняшней сделке и кратенько обрисуйте мне текущую обстановку.
– Значит так – зачастила девушка. – С утра отгружено заказчику двести листов кровелина, рекламаций и отказов нет, замена одна. Убран урожай драконьего глаза, посажены тыква и виноград. Получен заказ на пятьсот малых листов от концерна "Вперед к коттеджам". До созревания картофеля осталось три часа двадцать две минуты. Ночной сторож северного склада получил выговор и пять единиц опыта за попытку украсть лист бракованной продукции. На огороде найден клад – три золотых монеты. Продолжается рекламная кампания "кровелин для каждого".
– Продолжайте в том же духе. И главное не забывайте вовремя собирать урожай.
– Я и декор с утра обновила, в японском стиле.
– Хорошо. До конца дня подготовьте мне сводку заказов за последний месяц, срочно приобретите поросенка и корм для собаки.
– Недостаточно средств – ответила секретарша, бросив взгляд на монитор. – Даже если продать все со склада…
– Ну, так пройдитесь по фермам и украдите все необходимое. Вы что, первый день здесь работаете?
– Что-то директор сегодня не в духе – заметила Ирина, старейшая сотрудница "Вселенской кровли". – Не иначе как акционеры опять все нервы вымотали. Из-за того несовпадения в смете…
– Или червяков на огород накидали.
– Нет, украли весь перец! И я даже догадываюсь кто…
– А вот и неправда! – подала голос из персональной ниши главный бухгалтер Татьяна Ивановна. – По документам все сходится: десять листов фиолетового кровелина обнаружились в уценке и были со скидкой шестьдесят процентов проданы дому ветеранов челночного бизнеса.
– Я всегда считал, что подобные действия преждевременны – не выдержал мерчандайзер Эдик.
Так же как и приобретение курицы на вашем уровне – парировала главбух – Она не дает ни существенной прибыли, ни опыта. Ваш путь – постепенное накопление: морковь, репка, кукуруза. И этот ваш домик в сказочном стиле…
– Так, зачитываю список самого необходимого на будущий месяц – перебила офис-менеджер. – Скрепки цветные – 10 упаковок, авторучки гелевые – одна упаковка, бумага для принтера…
– Сено для коровы, побольше!
– Суперудобрение, в нашем деле оно просто незаменимо.
– Цветов бы: роза, петунья…
– Они только за золотые монеты, а с бюджетом в этом квартале напряженно.
Тем временем директор и менеджер по кадрам выбирали кандидата на должность нового сотрудника.
– Я считаю надо принять Иванова, у него опыт работы, без семейных проблем…
– А вы его ферму видели? Всего шесть участков и те засажены одним горохом! Какой напрашивается вывод? Человек формально подходит к исполнению своих непосредственных обязанностей.
– А этот, второй?
– Петров, занимался личными делами в рабочее время – вместо фермы обихаживал аквариум, что не соответствует внутренней политике фирмы. К тому же регулярно подсаживает сорняки начальнику службы безопасности. А вот досье Сидорова не вызывает нареканий: регулярно повышает профессиональный уровень, докупает новые участки земли и не забывает кормить животных.
…Незаметно наступило восемнадцать часов. Сотрудники "Вселенской кровли" с неохотой покидали рабочие места. Оставишь ферму надолго, а за это время чего только не натворят. А еще некоторые хакеры до чего обнаглели, говорят, даже сало у поросенка могут украсть.
Спешно доделывалось все самое необходимое: офис-менеджер приобрела и сразу использовала карту курицы и свиньи, бухгалтер разослала друзьям цветы, мерчандайзер Эдик разорился на пса-робота.
Один директор никак не мог покинуть свой кабинет. Его мучила сложнейшая задача: как подгадать время созревания кровелина, чтобы его не успели собрать конкуренты и каким образом сделать так, чтобы не все подчиненные не все разом подавали сигнал "покорми меня".
