Злата Иволга
Проклятие принца
Пролог
«Дорогая герцогиня Брунхильда. Я не осмелюсь назвать вас «тетушкой», несмотря на наше когда-то близкое знакомство и ваше весьма доброе ко мне отношение, исключительно из-за великого почтения к вам. Всем известно, в какую я попала беду и насколько велика моя вина во всем происшедшем, однако я питаю надежду, что это письмо тронет ваше доброе и щедрое сердце».
Рука писавшей дрогнула, и в конце фразы появилась небольшая клякса, которую старая герцогиня, несомненно, примет за излишнее волнение, подтверждающее искренность написанного.
«Спешу вам сообщить, что пребываю в тоске и искреннем раскаянии в своем поступке. Я совершила большую глупость, опозорив себя и перед вами, и перед ее величеством, и еще многими достойными людьми. И теперь уже не в силах предстать перед бывшим женихом и молить его о прощении, потому что не считаю себя достойной нашего доброго принца. Однако я умоляю вас, герцогиня, понять и пожалеть малютку Рикарду, которую вы так любили угощать сладостями».
Не слишком ли сладко льются речи? Девушка пошевелила пальцами и решительно кивнула головой.
«После опрометчивого побега со свадьбы я оказалась в Пятой Башне, где занимает должность Магистра мой дядя Ноэль. Он хороший человек и радушно принял меня. Уверяю вас, он не поддержал моих заблуждений, однако не смог прогнать последнюю оставшуюся в живых родственницу».
Рикарда нахмурилась. Здесь она лукавила – одна из ветвей Венсанов все еще здравствовала в герцогстве Ла Рун и даже пережила войну. Не говоря уж о детях правящей королевы, которые были бы Венсанами в Велии, а в Илеханде считались полностью отпрысками династии Фершланге. Но пусть старуха спишет неточности на молодость и недалекость автора послания.
«За то долгое время, почти год, что я провела в Пятой Башне, мне пришлось многое понять. И теперь я пишу вам, сидя в четырех стенах без всякой надежды выбраться отсюда.
Ситуация осложнилась печальными событиями, и Башня находится в осаде. Не стану утомлять вас подробностями чужой политики, уверена, вы разбираетесь в этом намного лучше меня. Скажу лишь, что закончившаяся пять лет назад война сильно ударила по авторитету Пятой Башни в большинстве герцогств Велии. Два герцога собрали остатки войск, явились в Пьере, и вот уже скоро будет четыре года, как они упорно осаждают Башню. Местный герцог, опасаясь за свою жизнь, попросил у дяди Ноэля убежища. Некоторые маги из Малого совета настаивают на переговорах, а кое-кто и на сдаче. Однако дядя даже слышать об этом ничего не хочет, поскольку понимает, что с капитуляцией Пятая Башня закончит свое существование».
К недобрым духам все эти проблемы, вряд ли старуху они заинтересуют! А ей надо вызвать жалость к своей персоне и желание помочь. Рикарда повертела затекшей шеей и бросила беглый взгляд в распахнутое окно. В ночи далеко внизу горели многочисленные костры, напоминая о присутствии осаждающего войска.
«Конечно, я могла бы попросить дядю Ноэля отправить меня телепортом в Илеханд, но, как я уже писала выше, предстать перед моим кузеном, принцем Вильгельмом, я не осмеливаюсь, сгорю со стыда. Поэтому я молю вас, дорогая добрая герцогиня Брунхильда, о том, что сделать только в ваших силах. Если бы вы подыскали мне подходящего мужа, пусть не столь знатного, как полагается, я была бы вполне довольна и вечно молила Хора о вашем здоровье и долголетии и, конечно, о счастье так несправедливо обиженного мною нашего принца».
Перед мысленным взором пронеслись пристальный взгляд прищуренных светлых зеленых глаз и гневно раздувающиеся ноздри породистого носа. Такого обидишь. Рикарда была уверена, что после ее побега из церкви последнее, что сделал кузен Вильгельм, это зашелся в рыданиях и сетованиях на несчастную судьбу.
«И с позволения ее величества и вашего благословения я бы вернулась с мужем в свои владения и управляла ими тихо, мирно и справедливо. С трепетом и надеждой буду ждать ответа. Ваша малютка, княгиня Рикарда Корф».
Письмо было отослано незамедлительно с тем же посыльным, который исправно уходил в портал со многими посланиями иРикарды. А вот ответ был получен, когда Нос Пчелы уже подходил к концу. На неровно оторванном листе небрежным подчерком было написано: «С прискорбием должен сообщить, что герцогиня Брунгильда, моя дражайшая матушка, скончалась несколько дней назад. К поднятому в вашем послании вопросу отношения не имею. Искренне ваш, Конрад, герцог Жабьего Пруда».
Рикарда зарычала, и яростно смятый лист бумаги отправился в пустой камин.
Настоящее время
Герцогиня Эрнестина, чуть наклонив на бок голову, наблюдала, как ее брат, принц Вильгельм, поглощает запеченного угря и запивает его золотистым вином.
– Как ты поживаешь?
– Хорошо, – отозвался брат, протягивая опустевший кубок слуге, чтобы тот его наполнил вновь.
– Как дела с капитанами?
– Неплохо.
– А как… с личным?
– Нормально.
– Сегодня ты на редкость разговорчив, – вздохнула герцогиня Эрнестина. – Знаешь, тебе пора решить, что делать со своей жизнью. Генриетта тоже так считает.
– И еще наша сестра и наследница престола считает меня избалованным маменькиным сынком. – Вильгельм сложил приборы и снова протянул кубок слуге. – И все потому, что мое мнение часто совпадает с мнением матери, а она, согласись, понимает намного больше, чем Генриетта.
– Ты много пьешь, – заметила Эрнестина, провожая взглядом кубок, подносимый братом ко рту.
– Несколько бокалов за ужином это много?
– Я уверена, что у кувшина уже появилось дно – Герцогиня подалась вперед и положила свои широкие ладони на стол. – Вильгельм, признай, твоя женитьба была ошибкой. Следовало забыть об этой вздорной девчонке и найти приличную невесту.
– И отдать земли и корабли покойного князя Корфа какому-нибудь кавалеришке, которого княгиня выбрала бы в мужья, – с ехидцей отозвался Вильгельм. – А после ее выходки она не могла рассчитывать на знатную партию. Не говоря уж о той истории с ее матерью. Она строчила письма родственникам с обеих сторон, но никто не захотел помочь.
– Потому что все понимали, что наша мать желает исполнить твой каприз и видеть ее твоей женой, – возразила Эрнестина. – А из Венсанов никто не осмелился бы оскорбить Илеханд в твоем лице. Война кончилась всего пять лет назад.
– Дядюшка Ноэль держал ее в Башне больше года, – усмехнулся Вильгельм и одним глотком опустошил кубок, – одновременно принося мне извинения, когда я интересовался, как у нее дела.
– Знаю. Мне она тоже писала. – Эрнестина перехватила его руку, только собирающуюся двинуться в сторону слуги с кувшином, отняла кубок и поставила его на стол, наградив младшего брата непреклонным взглядом.
– Я задам тебе только один вопрос – что ты собираешься делать дальше?
Вильгельм пожал плечами.
– Закончу подсчет кораблей, нуждающихся в ремонте, рассмотрю жалобы, набросаю проект устава – пора привести всю эту разрозненную банду в порядок, переговорю с самыми упрямыми капитанами. Хотя уже мало осталось тех, кто бы всерьез представлял княгиню Корф на месте ее отца. Да и ее саму не слишком интересуют морские и торговые дела.
– Ты хочешь сказать, что твоя жена сидит в замке и целыми днями вздыхает у окна? – Эрнестина быстро забыла обещание больше ничего не спрашивать.
– Она занимается своими прямыми делами. Проверяет счетные книги, встречается с арендаторами, объезжает земли. Надо сказать, у нее неплохо получается.
– Для этого можно нанять еще пару управляющих, – возразила Эрнестина и нахмурилась, живо напомнив принцу королеву. Впрочем, сестра и без того больше всех из них походила на мать. – У жены есть еще кое-какие обязанности.
Вильгельм скосил глаза в сторону, не зная, как выразить свое отношение к бестактному вопросу сестры.
– Полагаю, в этом мне не нужны советы родственников, – как можно холоднее ответил он, всем видом показывая, что не желает это обсуждать.
Но ледяного тона и скользкой темы было слишком мало, чтобы смутить герцогиню Золотых Дубов.
– А я до последнего верила, что все эти слухи – неправда. – И она покачала головой.
– Какие слу… – Принц свирепо зыркнул на слугу, испуганно вцепившегося в почти пустой кувшин. – Пошел вон!
– Вильгельм, у меня не принято так обращаться с прислугой, – укоризненно сказала сестра, посмотрев на дверь террасы, за которую будто штормовым ветром вынесло слугу.
– А я был бы тебе признателен, Эрнестина, если бы ты перестала повторять всякую чушь, – прошипел принц, чувствуя, как закипает все внутри. Надо было оставить кувшин и опустошить его!
– Мама знает? Вы пытались с этим справиться? – Младший брат в ярости – это тоже не то, что могло смутить или напугать герцогиню.
– О Боже, – простонал Вильгельм, поднимаясь на ноги и подходя к распахнутому большому окну, за которым шумели пышными кронами могучие дубы. – Заткнись, просто заткнись, и все!
Эрнестина нарочито громко вздохнула, расправила свои широкие плечи, обтянутые нежно-голубой парчой, и позвонила в колокольчик, давая сигнал слугам убирать со стола.
Примерно шесть месяцев тому назад, Макушка Пчелы
Герцог Жерар был высок ростом, толст, красен лицом и отвратительно надоедлив. Выдержать совместные с ним трапезы на протяжении года и еще половины сезона мог только герой или Магистр Ноэль. Рикарда не причисляла себя к героям, поэтому всегда была вежлива с герцогом и не более того. Не поддерживала беседы, не разражалась сочувствующими возгласами на его жалобы, не пыталась приободрить его. Она искренне считала свое положение более бедственным, хотя не ее головы жаждали соседи, стоящие сейчас лагерем под стенами.
– Я сегодня не спал, совсем, – говорил герцог Жерар, торопливо прожевывая хрустящую булку. – Я скоро заболею и умру, и вам не придется больше терпеть из-за меня лишения, Магистр.
Сейчас дядя скажет, что лишения он терпит не из-за великой привязанности к герцогу Пьере, на территории которого имеет несчастье проживать, а исключительно из-за собственных убеждений. Ведь сдача Башни повлечет за собой ее расформирование и переселение в одну из Башен за границами Велии вместе со всем багажом накопленных знаний. А многие маги, настаивающие на бессмысленности исследований, проводимых в Пятой Башне, только этого и ждут.
Когда-то, семь лет назад, правителям объединенных герцогств Велии была предсказана блестящая победа в большой войне и не менее блестящее будущее, последующее за ней. Результатом этого стала сидящая под стенами армия двух герцогов, твердо намеревавшихся расправиться с обманувшими их магами и заодно с трусливым правителем Пьере. Само собой, взять штурмом столь удачно возведенное сооружение, да еще и полное магов, было невозможно. А вот осада – совсем другое дело.
– Можем, – чуть вздрогнула глубоко задумавшаяся Рикарда от рокочущего баса Магистра Ноэля. Дядя словно читал ее мысли. – И покинуть Башню тоже можем, оставив неприятеля ни с чем. Но это означает нашу полную капитуляцию в научном магическом мире.
– Да, да, да, – заколыхал подбородками герцог Жерар, хотя Рикарда была уверена, что он далек от научного мира так же, как и от магического. – Это достойно величайшего сожаления. Но если вдруг, Магистр, вы все же решитесь, то я возмещу ущерб. Вся моя казна здесь, и я не пожалею…
Рикарда уронила нож, и он со звоном покатился по каменному полу.
– Простите, – сказала она, безучастно смотря, как слуга меняет прибор и вытирает лужицу, оставленную пролитым вином.
– Миледи, – тут же подался в ее сторону Жерар, тяжело сопя. – Я был бы счастлив, если бы сумел избавить вас от всего этого. Нам всем тяжело, но я боюсь даже представить, как тяжело вам.
– Как бы то ни было, герцог, я не оставлю своего дядю, а он не оставит вас. Да поможет нам Бог, – проговорила Рикарда и снова сосредоточилась на своем завтраке. К слову сказать, он становился скуднее день ото дня, хотя и непонятно, почему.
Все воплощения Бога давно уже отвернулись от герцога Жерара, поскольку в «Первой Истине» сказано: никогда не забывай о величайших подарках, полученных нами от Бога – силе своего духа и разуме. И то, и другое герцог Жерар или недополучил, когда их раздавали, или поменял в раннем детстве на мясную похлебку.
К вечеру того же длинного и скучного дня, так похожего на все остальные, проведенные в Башне, Рикарда нашла своего дядю в его личной приемной, неподвижно сидящего напротив огромной звездной карты. На мгновение ее апатия, владевшая ею последний месяц, прервалась вспышкой злости, которой хватило, чтобы начать прямой разговор, на который она так долго не решалась. Дядя Ноэль выслушал молча, не меняясь в лице. Но хотя бы отвернулся от звездной карты, что уже можно было считать маленькой победой.
– Не вижу смысла опровергать твою точку зрения, Рикарда. Ты права. – Магистр усталым жестом огладил свои пышные усы. – Не в моих силах найти тебе мужа, а отпустить тебя я тоже не мог. Ты достаточно пылкая натура, а конфликт с королевой Илеханда это то, что нам нужно меньше всего. Ты же помнишь, девочка, историю матери, моей сестры, и что из этого вышло?
– Как же, – зло усмехнулась Рикарда. – Ведь никто не давал мне об этом забыть.
– Я обожал твою мать, и в память о ней пообещал заботиться о тебе и защищать. Даже от себя самой.
– И поэтому обманывал, обещая помощь, – прервала излияния Магистра Рикарда. – И переписывался с Вильгельмом, словно.... какой-то шпион.
– Всего лишь кратко отвечал, – ничуть не обиделся на резкие и непочтительные слова Магистр. – Писал, что с тобой все хорошо. Я понимал, что жизнь в Башне – не то, что нужно знатной восемнадцатилетней девушке, но у меня не было выбора.
– На мерзкое чудовище из древних легенд, охраняющее принцессу в башне, ты не похож, дядя, – дрожащим голосом сказала Рикарда, понимая, как ей хочется раскричаться и расплакаться. – А вот на герцога Жерара вполне.
– За мной слишком много стоит, очень важных для мира вещей, чтобы я сердился на то, что племянница назвала меня трусом. – Магистр развернулся и оперся локтями на небольшой столик, сложив ладони домиком и внимательно глядя на Рикарду. Никого в жизни она так не ненавидела, как своего дядю в этот момент, это его незыблемое спокойствие. Даже Вильгельм не вызывал таких чувств. – Ты заметила, что наши трапезы становятся все скуднее? Это от того, что некоторые маги, уйдя в телепорт, не вернулись с припасами, как должны были. Они сдались и ушли в другие Башни. И может так статься, что спустя какое-то время уйдут все, кроме меня. И тогда придется думать, как жить дальше.
– А я? – выкрикнула Рикарда. – Что будет со мной? Мне придется униженно приползти к кузену Вильгельму? Ради этого я торчала здесь больше года?
– Я обещал, что позабочусь о тебе… – начал дядя, но у нее больше не было сил его слушать.
– Ты способен только трястись за свои знания и библиотеку, как герцог Жерар за свою казну, – грубо оборвала его Рикарда, не заботясь о почтении и этикете. – В таком случае, мне лучше сдаться герцогам. Возможно, среди них я найду мужа и смогу, наконец, вернуться в свои владения, не опасаясь Вильгельма.
И Рикарда выскочила из приемной, больше всего желая сейчас лечь и умереть с тоски и безысходности.
В большом холле, перед большими астрономическими часами, стоял человек. Стоял и смотрел, совсем как дядя Ноэль на звездную карту. Рикарда шмыгнула носом и хотела проскочить мимо, но тихий голос остановил ее.
– Не расстраивайтесь, миледи, ждать осталось недолго. Время Пятой башни сочтено. – Он повернулся, и Рикарда узнала советника Гийома, главного противника дяди. – Скоро вы будете дома.
Этой ночью она не спала, до рассвета глядя в окно на костры у подножия Башни и слушая доносящиеся голоса перекликающихся часовых.
