Зинаида Воробьева
На родине Александра Грина. Слободской православный
Никто не может предсказать, в каком месте родится гений, откуда в его душе формируются и прорастают будущие необыкновенные творения, заставляющие радоваться и плакать, страдать и воскрешать. Может, все дело в ауре, энергетике местности, в которой он родился, которая формировалась тысячелетиями трудом, мыслями живущих там людей, очищалась и исцелялась колокольным звоном, раздающимся в трудные и радостные времена.
Вятский край был местом ссылки. «Мы край света живем, под небо сугорбившись ходим, – объяснил хозяин избы одному из ссыльных, которого у него поселили. – Про нас это в прочих местах бают, будто бабы у нас белье полощут, вальки на небо кладут…». Кого только сюда не посылали для улучшения народа: пленных шведов из-под Полтавы, взбунтовавшихся поляков и евреев, поддавшихся на уговоры и вернувшихся на родину эмигрантов первой волны и многих других.
Отец Александра Грина – Стефан Евзибиевич (Степан Евсеевич) Гриневский (польск. Stefan Hryniewski, 1843—1914), польский шляхтич из Дисненского уезда Виленской губернии Российской империи. Не окончив Витебскую гимназию (учился в ней с 1858 года), за участие в январском восстании 1863 года был в 20-летнем возрасте бессрочно сослан в Колывань Томской губернии. Позже ему было разрешено переехать в Вятскую губернию, куда он и прибыл в 1868 году. В России его называли «Степан Евсеевич». В 1873 году он женился на 16-летней русской медсестре Анне Степановне Лепковой (1857—1895), а писатель-романтик Александр Грин (Гриневский) родился 23 августа 1880 года в городе Слободском Вятской губернии Российской империи.
Слободской стал уездным городом с 1780 года, и это изначально был непростой город. Летопись 1374 года рассказывает о новгородских ушкуйниках, которые отрядом в 2700 человек пришли на Вятку. Часть из них ушла на Волгу, часть поселилась на большом пространстве, по среднему течению реки Вятки, по рекам Чепце и Белой Холунице. Предание говорит о новгородской дружине, которая, ища место для поселения, направилась из Устюга на восток, дошла до реки Летки и спустилась по ней на плотах до самого устья, где на правом берегу Вятки построила город Шестаков.
Стояли на высоком берегу реки воины, и у них радостно билось сердце при виде дали, открывающейся перед ними с этой высоты. Синел воздух над сплошными лугами за рекой, и хорош был темный бархат далеких лесов. Лес глушил берега, и только река, одинокая и свободная, плескала и плескала своими холодными волнами под его навесом. И какая тишина царила кругом! Резкий крик птицы, треск сучьев под ногами огромного сохатого, хриплый хохот кукушки и сумеречное уханье филина – все гулко отдавалось в лесу.
В конце XIV века часть предприимчивых жителей Шестакова отплыла вниз по течению на 25 верст и захватила городок местных славян-вятичей, названный Слободою, который стал центром новой власти в регионе. Посад заселили «надежными» устюжанами, и городок Слободской почти шестьсот лет назад стал прибежищем молодых и активных переселенцев-завоевателей новых земель. Их земляки позже отправились осваивать Сибирь и Дальний Восток.
Не только Большая Сибирская (Московская) дорога, узаконенная в 1763 году, во времена Екатерины II проходила через город, но и другие ранние тракты: Кайский – на Чердынь, Верхотурье; Глазовский – на Екатеринбург в Зауралье; Вятский, который связывал с центральными областями России, и Северный, или иначе Ношульский коммерческий тракт на Архангельск. Именно они снискали Слободскому богатство и известность. Местные купцы доставляли к Архангельскому порту продукты, главным образом «здешняго с окружных мест произращения и только частию покупаемые в Казанском и Пермском наместничествах». При обильном урожае местных злаков они перевозили их на один или полтора миллиона рублей в год. Главный торг в то время составляли рожь, пшеница, льняное семя, говяжье сало, мед, воск, смола, пенька, пильные доски, выделываемая на заводах кожа (юфть). Особое место в торговле занимала пушнина. В вятских лесах добывали белок, куниц, лисиц, горностаев, норок, выдр. Более ценную пушнину (соболей, чернобурок) привозили из Сибири. В свою очередь местные купцы закупали сукно, шелк, медь, свинец, порох, ружья, ладан, краску, бумагу, игральные карты. Немало приобреталось металлических изделий (топоры, медные тазы, иглы, рыболовные крюки и др.). Из продуктов покупали соль, лимоны, изюм, перец, сельдь, треску, осетров, икру.
Доминирующее значение возымел торг, и уже в 1628 г. Слободской имел 35 лавок и 5 полок, даже в главенствующем Хлынове их было около 30. Слободской купец Ксенофонт Алексеевич Анфилатов в своем доношении 6 июля 1786 года сообщал: «… Объявляю я (Анфилатов) … в Лальской округе при Ношульской пристани состоит у меня построенных в 1785 году шесть кладовых в одной связи амбаров и один забранный в больших столбах большой сарай, черная изба с горницею, на коих также имею в постройке оных от Лальского нижнего суда дозволение». В другом доношении: «Торг произвожу оптовый хлебными припасами к городу Архангельскому, а в прочие места разными товарами». Позже он имел в этом городе выдающийся торговый дом и торговал со всей Европой. В Россию он привозил соль из Испании и Португалии, рыбу из Норвегии, прочий разнообразный товар из Турции и других стран.
Еще со времен Петра 1 не допускалось полной монополии частных лиц. «Регламент Мануфактур-коллегии» имел специальный пункт – «Об неисключении других фабрик», который определял конкуренцию и ограничения монополистической деятельности. Один за другим строились металлургические заводы, все шире осваивался Урал, Не только кованое, листовое железо, прокат делались на заводах. Не давала покоя местным металлургам слава каслинских мастеров. Словарь современного русского языка отмечает в слове «ремесленник» нечто, связанное с понятием «несовершенный», «кустарный». Подобное значение появилось сравнительно недавно, исторические же словари свидетельствовали: ремесленный – значит искусный, ремесло – это искусство. Сначала по уральским образцам, а потом и по своему замыслу местные мастера стали делать чугунные заборы и перила, балконы и крылечки с затейливыми рисунками, листьями, цветами. Затем – ажурные шкатулки, башенки-подчасники, полочки, тарелки, чернильные приборы. Самым же излюбленным мотивом чугунного художественного литья были кони. Так народное творчество пропитывало воздух города, создавало многовековую преемственность от предков к будущим потомкам.
На торгу, подтверждая его значимость, возводились многочисленные храмы, сначала деревянные, позже каменные. С ростом населения и его благосостояния, путем добровольных пожертвований, к 1629 году, были поставлены «…Соборная церковь Боголепное Преображение Спасово, другая церковь – Воскресение Христово, да предел Благовещение Пречистая Богородицы; церковь Иоанна Предтечи с трапезою; церковь Николы Чудотворца (вместо прежней ветхой) да предел Семиона Столпника; церковь святых Апостолов Петра и Павла, да предел Зосимы и Саватея Соловецких чудотворцев; церковь Афанасья Великого и Кирилла с трапезою.
В 90-х годах XVII века разворачивается каменное строительство сразу трех храмов: Введенской церкви Богоявленского монастыря (1698 г.), Екатерининской церкви в кремле (1699 г.) и Спасо-Преображенского собора на торгу (1699 г.). Вслед за ним заменяют своих деревянных предшественниц в камне Сретенская-Афанасьевская с колокольней на торгу (1722-1726 гг.), Никольская на посаде (1732 г.), колокольня той же церкви (1745 г.), Спасская Христорождественского Спассского монастыря (1740 г.), Вознесенский собор в кремле (1753 г.), Крестовоздвиженский собор Богоявленского монастыря (1761 г.), монастырская колокольня (1795 г.), Троицкая кладбищенская церковь (1772-1775 гг.), Благовещенская церковь на торгу (1784 г.). За полвека в городе было возведено семь новых каменных церквей и семь колоколен.
Стараниями самых богатых купцов, кроме церквей, были построены два монастыря: мужской, который почти разрушился, и женский, сохранивший стены и здания. По сути, поставили город Слободской за свои деньги слободские купцы Александровы, Ончуковы, Платуновы, Косаревы, Фофановы, Воробьевы, Громозовы, Шмелевы и другие, строя дома, храмы, училища, дома призрения (где жили сироты и старики, не имевшие детей и не получавшие пенсии). Значит, и в те далекие времена не хлебом единым был жив человек.
Свою мечту – винокуренный завод – Василий Васильевич Александров сумел воплотить в жизнь. Производство было хорошо механизировано: работали паровая машина и мельница. Через шесть лет «прирос» пиво-медоваренный завод. Хмель и рецепты выписывались из Баварии. Хозяину приходилось самолично и неоднократно дегустировать горючую и хмельную жидкость. Семейные традиции продолжил сын Василия Васильевича – Иван Васильевич.
Предприниматели прекрасно понимали, что без рабочей силы крупное производство, будь то кожевенное, скорняжное или винокуренное, обойтись не сможет. И они делали все возможное для жителей и процветания южного пригорода Слободского – Демьянки. Купцами была построена больница, богадельня для одиноких людей, здание начальной школы, в которой обучались дети ремесленников и ребята из соседних деревень. Школьные принадлежности оплачивались меценатами, а особо отличившихся и талантливых детей поощряли. Это мог быть сладкий приз, чему неизбалованные дети были несказанно рады, или похвальное слово, произнесенное самым почетным гражданином.
Досуг организовывался и для рабочей молодежи: летом устраивались бесплатные массовые гуляния в Александровском саду. Он располагался в живописнейшем месте на берегу реки Вятки, имел беседки, открытые веранды и павильоны. Девушки и парни прогуливались по аллеям, переговариваясь и отдыхали после трудового дня.
Основатели города были людьми практичными, выбирая в число Небесных покровителей тех святых, которые имели прямое отношение к их нуждам и чаяниям, оказывали поддержку в делах, среди которых главным была торговля. Перед тем, как отправиться в дальнюю дорогу, шли возчики и торговый люд в город, в церкви, которые там находились, чтобы поклониться св. Екатерине – покровительнице дорог – о беспрепятственном проезде к месту назначения, св. Николаю – о защите от лихих людей, сохранности грузов и собственной жизни, св. Флору и Лавру – о защите лошадей от всяких напастей и болезней. И, наконец, Господу Богу, потому как он «…вся, над всеми и всюду…».
Нет смысла рассказывать о том, что было разрушено и ушло в века, и все же осталось в старинных фотографиях в Слободском краеведческом музее. Далее рассказ о тех храмах, что сохранились до нашего времени.
Екатерининский кафедральный собор
Центром города был кремль. Велико было его общественное значение. В случае нападения врага за его стенами укрывались все горожане, наиболее имущие имели свои осадные дворы. Главенствовал в кремле собор, он же выполнял роль общественного здания. В русских городах с XVI века повсеместно появляются теплые церкви, а с XVII века в отдельные сооружения выделяются колокольни. В Слободском кремле в храмовый комплекс с давних пор включались холодный Воскресенский храм и церковь Святой Великомученицы Екатерины. Они имели общую колокольню.
Все три сооружения стояли не по прямой, а по углам треугольника, что не было случайностью – такая постановка обеспечивала хорошую обозреваемость главных кремлевских построек с основных трактов и с реки и восходила к древним русским традициям. Вообще в русском городе не было случайных построек, все сооружения занимали «подобающие» им места. Говоря современным языком, соблюдалось функциональное зонирование и трехплановость общей композиции. Первый план занимали общественные сооружения, и прежде всего соборы, второй – жилые дома-хоромы, а третье – хозяйственные постройки.
