Зинаида Владимировна Гаврик
Напарники-вредители
Глава 1
– Ну, па-а-а-ап, папа-а-а-а, – ныла я, бегая вокруг него по кухне. – Ну, научи, па-а-а-ап…
– Отстань, – беззлобно отмахивался он. – Тебе это ни к чему, ты же девушка.
– Вот именно! – возопила я. – Я – девушка! Значит, должна уметь готовить!
– Ничего ты никому не должна, – рассеянно парировал отец, пробуя что-то ароматное из небольшой кастрюльки. – Если кто-то будет утверждать обратное, приведи его ко мне.
– Ты так поговорил на прошлой неделе со Славиком! – Мой голос сорвался на визг. – С тех пор он от всех особ женского пола шарахается! Даже от нашей преподавательницы по философии!
– Хлюпик! – презрительно бросил папа. – Я всего-то объяснил ему правильную мужскую роль в семье. А то наплодили придурков, которые потом у телевизора лежат, брюхо отращивают.
И верно, он сам выглядел хоть куда – пресс был такой мощный, что я в детстве всерьёз верила россказням его друзей, что туда вшит костяной панцирь… Оказалось, дядьки просто прикалывались над «мелкой».
Но факт остаётся фактом – папа у меня крут. Два метра ростом, с широченными плечами и настолько огромными мышцами, что даже глубоко незнакомые люди сразу начинали его уважать со страшной силой. Когда он на своём блестящем мотоцикле подъезжал к бару «Рудель» – самому криминальному месту в городе – то даже отъявленные хулиганы, слыша знакомый рёв мотора, резко становились смирнее овечек.
Зато уж женщины всех возрастов были от него без ума. И учитывая, что свою мать я ни разу в лицо не видела и знала лишь то, что она почти сразу после моего рождения скинула меня отцу и угнала куда-то в тёплые страны, вакантное место папиной возлюбленной было свободно. Правда, он пока не спешил его занимать.
– К тому же этот твой Славик – придурок. Нормального тебе парня надо, у которого при виде меня коленки не трясутся… и которого ты сама потом прибить на месте не захочешь. Вот предыдущего прятала от меня, и что? Сама же потом нос ему разбила… – подколол меня отец. – А со Славиком я ж поговорил просто… нормально так, по-мужски. Так что он должен быть мне благодарен. Ему ещё повезло, что о нём твоя бабуля не узнала…
– Это точно… – пробормотала я, представив такой поворот и ужаснувшись.
Вот всё, что вам надо знать о моей бабуле: во-первых, под цветастой блузкой с длинными пышными рукавами у неё прятались железные мышцы и подозрительного вида татуировки; во-вторых, иногда, будучи выведенной из себя, она цедила такие ругательства, которых я отродясь не слышала; ну и, в-третьих, бабуля без прихваток хватала чугунные сковородки с раскалённой печи, водила практически всё, что движется, никогда не пьянела, одним взглядом заставляла разбегаться местную шпану, а грабитель, который решил сунуться к ней в дом, потом поступил в полицию в таком плачевном состоянии, будто его до этого выкинули на ринг к опытному боксёру.
Поговаривали, что раньше она то ли возглавляла банду, то ли работала в какой-то тайной службе, но сама бабушка презрительно фыркала, когда я пыталась уточнить у неё, правда ли это, и обещала вырвать языки болтунам. Меня она, к слову, обожала.
Короче говоря, Славику и в самом деле повезло. Или, наоборот, не повезло столкнуться со мной и моей невероятной семейкой.
Впрочем, в эту ловушку попал не он один.
Будто по иронии судьбы выглядела я совсем не как пацанка и папина дочка. Наоборот, природа наградила меня очень милой внешностью, да ещё и нежным голоском. Нет, классической красавицей я не была, но производила почему-то убойное впечатление на мужчин. То ли из-за больших наивных глаз, то ли из-за легкомысленных кудряшек, в которые сами собой сворачивались мои светло-русые волосы, то ли из-за внешней хрупкости. Именно внешней, поскольку тренировками я не пренебрегала. С таким папой это было естественно.
В общем, всё это заставляло окружающих мужчин, которые плохо меня знали, дружно приходить к выводу, что мне ну просто жизненно необходима их защита и покровительство. И по какой-то неизвестной мне причине их это здорово воодушевляло. Вплоть до того момента, пока они не узнавали меня ближе. Или не знакомились с семьёй.
Надо сказать, собственная внешность изрядно меня раздражала, хотя, чего греха таить, порой я ей беззастенчиво пользовалась, поскольку, допустим, некоторые преподаватели в универе так и не раскусили меня к третьему курсу, поэтому по-прежнему таяли от моей улыбки и не допрашивали так уж жёстко на зачётах и экзаменах.
При этом мои любимые качества, такие как язвительность, упрямство, презрение к слабакам и любовь к всяческого рода вызовам прятались глубоко внутри.
– Готово! – удовлетворённо причмокнул отец, выключая плиту. – Идём завтракать! М-м-м, ты такого соуса в жизни не пробовала…
Внезапно он замолчал и замер на месте. Даже моргать перестал! Взгляд застыл, рот так и остался приоткрытым, рука с ложкой тоже зависла в воздухе… папу будто поставили на паузу!
Выглядело это до того странно и жутко!
Я не успела уточнить, что произошло – в следующий миг прямо из стены вышагнул абсолютно лысый мужик багровом сюртуке. В ушах у гостя зловеще поблёскивали здоровенные серьги с сиреневыми камнями, толстые пальцы были унизаны перстнями, а на кончиках пышных чёрных усов, залакированных до состояния пластмассы, висели небольшие золотистые колокольчики.
На плече у мужика сидел гном с красным сморщенным лицом, который сжимал в ручонках испещрённый надписями желтоватый свиток и карандаш.
– Мать твою! – опешив, выдохнула я. Что интересно, у меня не было ни малейших сомнений в том, что всё происходящее реально. Папа учил верить своим чувствам. Он считал, что тот, кто верит себе, твёрже стоит на ногах и не поддаётся чужим манипуляциям.
Мужик, не удостоив меня и взглядом, сразу шагнул к папе, легонько стукнул ему по лбу согнутым указательным пальцем и скороговоркой монотонно пробубнил:
– Ты очень рад. Тебе сильно повезло. Твоя дочь уехала на обучение в другую страну. Ты уверен, что она связывается с тобой каждый день и описывает, как замечательно устроилась. Ты абсолютно за неё не волнуешься и активно занимаешься налаживанием собственной жизни. Каждому, кто спрашивает тебя о дочери, передаётся твоя уверенность в том, что с ней всё отлично.
Папины глаза на мгновение засветились и вновь потухли. Гном что-то деловито отметил на своей бумажке, а мужик развернулся ко мне.
– Поздравляю, девочка, у тебя обнаружен магический дар. Ты примешь участие в отборе в школу волшебства. Идём!
Он шагнул ко мне и схватил за руку.
– Не… хочу, – отмерла я, с невероятным усилием заставив себя хоть как-то собраться. – Меня и своя учёба устраивает. Мне уж скоро выпускаться. Поищите кого-нибудь другого.
Гном мерзко захихикал. Мужик же ответ проигнорировал, будто моё мнение и вовсе ничего не значило.
– Отказ не принимается. Да шевелись ты! – уже совершенно отбросив любезность, рявкнул он и с силой дёрнул меня за руку.
Зря.
Я мягко качнулась навстречу, заставив его расслабиться, а потом без каких-либо предупреждений… пнула гада в пах, а когда он резко согнулся, чуть продлила движение, положив руку на затылок и приложив дядьку носом о колено. Папино воспитание имеет свои плюсы, знаете ли.
Гном, что интересно, на плече усидел, будто его туда приклеили. Или примагичили, чтобы не свалился. Правда, он заверещал и от неожиданности вцепился мужику в ухо, расцарапав его до крови.
К сожалению, больше мне ничего сделать не дали. Дядька что-то неразборчиво провыл, и меня сковало по рукам и ногам. Какое-то время он корчился, тоненько похныкивая и водя засветившимися руками возле пострадавших мест. Очевидно, заживлял раны, поскольку нос вправился сам собой, кровь испарилась, а царапины затянулись.
Закончив, он глянул на меня так, что я поняла – укокошит. Но вместо этого он что-то прошипел себе под нос и резко махнул рукой.
Я взлетела в воздух и головой вперёд со скоростью пушечного ядра рванула к стене.
Однако удара не последовало.
Стена полыхнула белым светом и исчезла, а меня вышвырнуло в зал с серыми колоннами, каменным полом и высоким потолком.
Народу там было предостаточно, и я бы, пожалуй, непременно кого-нибудь сшибла, как шар в боулинге сбивает кегли, если бы не вмазалась со всего размаха в какое-то невидимое силовое поле и не сползла по нему вниз.
Надо сказать, это было очень неприятно. Голова закружилась, и потребовалось приложить все усилия, чтобы не свалиться на гладкий каменный пол. Впрочем, дурнота отпустила почти сразу.
– Давай в сторону! Не мешайся под ногами! – Кто-то грубо меня пихнул. Я, не глядя, вмазала ему локтем по рёбрам и сунула в лицо кулак.
Раздался хруст.
– А-ай! – сдавленно булькнул парень лет двадцати в красивой тёмно-красной форме с золотистыми пуговицами, зажимая лицо и хватая ртом воздух.
Нет, справедливости ради стоит заметить, что обычно я так не поступала, а, напротив, предпочитала в незнакомом обществе показать себя с лучшей стороны, поэтому часто включала режим милой девочки, но сейчас вся эта нестандартная ситуация порядком вывела меня из себя.
А в таких случаях каждый реагирует по-своему – кто-то впадает в истерику, а кто-то молча начинает давать отпор, чтобы, как любил выражаться папа, «собраться и дать в морду обстоятельствам». Я была из вторых.
К сожалению, в следующий миг парню пришли на выручку. Меня снова сковало по рукам и ногам. Дар речи тоже отказал.
– Надо же, такая милая и такая драчунья! – ласково пожурила меня женщина, вынырнувшая откуда-то сбоку. – Ты что, глупая? Тебе же такую честь оказали! Сюда все жители более-менее развитых миров мечтают попасть!
Однако же ответить, что конкретно я думаю об этой чести, она мне благоразумно не дала. Красиво махнув рукой, она заставила меня приподняться в воздух и отлететь, как видно, к другим «избранным».
По крайней мере, та группа ребят, в центре которой я приземлилась, выглядела здесь так же чуждо, как и я сама. Во-первых, в отличие от большей части присутствующих, они не носили форму, а были одеты кто во что. На одном парне, например, не было вообще ничего, кроме золотистой набедренной повязки, а стоящая прямо передо мной высокая девушка щеголяла в чём-то наподобие розовой пижамы. Во-вторых, некоторые, судя по позам, были так же, как и я, скованы заклинанием – видимо, тоже сразу кинулись в драку. Другие же исподлобья озирались, тихо плакали или испуганно спрашивали, отпустят ли их домой. Им никто не отвечал.
Торчать в этом положении мне пришлось добрых полчаса. За это время мои босые ноги окончательно замёрзли, а наша группа увеличилась ещё на три человека. В поле моего зрения находился тот самый портал в виде сияющего круглого окна, через который я сюда попала, поэтому я видела, как их встречали. К слову, никто из них не вылетал головой вперёд. Все просто вышагивали в зал. Видимо, только я умудрилась в край выбесить лысого мужика, который шнырял по мирам и похищал людей под видом приглашения в эту подозрительную школу.
Наконец, портал погас, будто его выключили, как лампочку. Оказалось, что за ним всё это время располагалась небольшая сцена, на которую взошёл представительный брюнет лет сорока на вид с тонкими аккуратными усиками. Его форма была темнее, чем у остальных, да и выглядела куда богаче. Возможно, такое впечатление создавалось из-за золотых нашивок и огромного количества мерцающих значков и брошек на груди. Густые короткие волосы мужчины были разделены строгим пробором посередине и тщательно уложены каким-то средством, придающим причёске чрезмерный блеск.
– Приветствую всех, собравшихся сегодня на отбор! – провозгласил он хорошо поставленным голосом. В зале тут же воцарилась тишина. – Меня зовут Игериус Гарвуд. Именно я возглавляю школу волшебства, учениками которой сегодня станут лучшие из вас. Конечно, сейчас вы напуганы и растеряны. Но, поверьте, вам оказана большая честь. Многие отчаянно мечтают оказаться на вашем месте!
В этот момент мне нестерпимо захотелось дать в нос и ему.
Глава 2
– Позвольте, я отвечу на самые основные вопросы, которые вас сейчас, скорее всего, мучают, – продолжал тем временем директор школы, не подозревая о том, что мысленно я его уже вовсю использовала вместо боксёрской груши. – Итак, вы попали сюда из-за того, что у вас обнаружился магический дар. Сильный или слабый – мы пока не знаем. Это станет ясно на отборе. Если вы обладатель сильного дара, то без обучения вам не обойтись. Ведь такой дар рано или поздно всё равно прорывается, и, как правило, под удар попадают близкие люди. Вы ведь этого не хотите? Могу привести недавний пример. Милая девочка, которую мы не сумели своевременно обнаружить и доставить сюда, при прорыве дара уничтожила целый город! И сама не выжила, к сожалению…
Что?! Это меняет дело! Я внутренне содрогнулась, представив, что могла бы навредить папе или бабушке. Если посмотреть на ситуацию под таким углом, то с сильным даром без обучения и вправду не обойтись. Выходит, нам и в самом деле оказали услугу!
Внезапно я почувствовала, что невидимые путы исчезли. Однако дёргаться не стала. Угроза близким заставила меня присмиреть. И не только меня. Остальные тоже как-то резко притихли, переваривая услышанное.
– Чтобы понять, представляете ли вы угрозу для окружающих, вам необходимо принять участие в отборе. Проводить отбор будет специальная комиссия. – Игериус Гарвуд махнул рукой в сторону продолговатых столов, за которыми сидели женщины и мужчины в тёмно-красных костюмах. Перед каждым членом комиссии стоял стеклянный шар с клубящимся белёсым туманом внутри. – Вам нужно будет подходить по очереди и выполнять всё, что вам скажут. Если же окажется, что ваш дар силён, то вы останетесь здесь, в школе, до тех пор, пока не научитесь этим даром управлять. Зато потом сможете вернуться домой настоящим обученным волшебником! Кроме того, здесь вам предоставят абсолютно всё – уютную комнату для проживания со всеми удобствами, обильное питание на любой вкус, все необходимые вещи, а также будут выплачивать щедрую ежемесячную стипендию. На территории студенческого городка есть различные кофейни, игровые комнаты и другие заведения для проведения досуга. Надеюсь, я вас убедил. А теперь передаю вас своим помощникам. Они позаботятся, чтобы каждый получил возможность поучаствовать в отборе.
Что ж, пожалуй, стоит сделать, как он сказал, чтобы узнать, насколько сильный у меня дар. Если он слабый и безобидный, то меня, наверное, просто отправят обратно. Иначе никакого отбора они бы не проводили – просто зачислили бы в ученики всех подряд.
– Пройдёмте к столу? – заискивающе обратился ко мне один из помощников и опасливо покосился на мои руки, до сих пор сжатые в кулаки. – Комиссия оценит ваш дар.
Похоже, этот худощавый белобрысый паренёк видел моё фееричное прибытие и теперь до жути боялся, что я снова кинусь в драку. Разубеждать его в этом я не спешила. Наоборот, жутковато ухмыльнулась и поманила бедолагу пальцем:
– Наклонись-ка поближе, хочу кое-что шепнуть на ушко.
Он вздрогнул и нервно сглотнул, однако всё-таки, чуть помедлив, наклонился. Правда, вид при этом у него был обречённый.
– Давай-ка заключим сделку. Я тебя не трону, послушно пройду к столу и вообще не буду создавать никаких проблем. А ты взамен отдашь мне свои ботинки. Ноги жутко мёрзнут, а у тебя как раз размерчик почти мой.
– Ботинки? – повторил парень и глянул на мои босые ноги. – А я?
– У тебя запасная пара наверняка есть, ведь так? А вот запасного носа точно нет. Хотя, возможно, магией ты его быстро вылечишь, так что соглашаться, в принципе, не обязательно…
– Нет, я согласен! – резко перебил он. – У меня носки тёплые. И комната недалеко, так что сбегаю за запасной обувью. Не могу же я оставить девушку в беде…
– Правильно, – одобрила я.
Ботинки оказались мне немного великоваты. Однако в обуви я почувствовала себя чуть более защищённой и вполне уверенно позволила парню проводить меня к столам, за которыми проводилась оценка дара.
Мне повезло быть первой в очереди, наряду с другими драчунами. Это я отметила мельком, увидев, что к соседним членам комиссии подошли те ребята, которые во время моего прибытия тоже стояли обездвиженными. Видимо, нас решили больше не провоцировать – опасались, что мы затеем конфликт во время ожидания.
Я досталась суровой коротко стриженной женщине с широкими плечами и грубым голосом.
– Положи руку на шар, – коротко приказала она, не утруждаясь приветствием.
Я не стала спорить и молча послушалась.
Подождав несколько секунд, она так же сухо распорядилась:
– Достаточно. Результаты будут чуть позже. Надо подождать. Пройди вон в ту комнату.
Мне указали на одну из дверей за спиной комиссии.
– А долго ждать?
– Каждый раз по-разному, – без задержки отозвалась она. – Зависит от особенностей дара.
Предельно размытый ответ. Но пока бузить рано, вдруг придётся всё-таки оставаться в этой школе и учиться справляться со своим даром?
Комната ожидания выглядела неуютно – белый свет, белые стены, пол и потолок, белые жёсткие диваны вдоль стен. Я уселась на один из них. Скучать не пришлось – почти сразу после этого народ в комнату начал прибывать.
И вот что меня насторожило: совершенно точно сюда входили не все! Например, тот парень, который проходил отбор по соседству со мной, так и не вошёл. Значит, его направили в другое место.
– Интересно, а как они определяют, кого в какую комнату направлять? – словно в ответ на мои мысли, уточнила девушка с розовыми кудряшками и странными сиреневыми глазами. – Кого-то просят пройти направо, кого-то налево… разве мы не должны ждать решения в одном помещении?
– Может, сразу по факультетам распределяют? – предположил кто-то. – Или отсеивают тех, кого потом отправят обратно домой.
На него с надеждой уставилось несколько глаз. Похоже, не так много здесь желающих обучаться в этой элитной школе волшебства.
Наконец, народ перестал прибывать и началось долгое, томительное ожидание. Где-то минут через десять я не выдержала и, решив спросить, когда будут результаты, а заодно посмотреть, что творится снаружи, попыталась выглянуть в общий зал.
Дверь не поддалась. Более того, ручка резко разогрелась, да так, что я едва успела отдёрнуть руку.
В этот момент дверь распахнулась. Одновременно с этим нас упруго и не особо деликатно оттолкнуло назад, к противоположной стене. Многие не удержались на ногах.
В комнату шагнула та самая член комиссии, которая проводила мне тест. Вокруг неё кружился голубоватый воздушный щит. Мне это очень не понравилось. Зачем ей защищаться от нас? Не к добру это…
– С прискорбием уведомляем вас, что вы не прошли отбор, – сухо и официально заявила она. – Ваш дар слишком мал и незначителен. Спасибо, что приняли участие.
– Нас вернут домой?! – радостно воскликнули несколько голосов.
– Нет. На это требуется много затрат магии. Школе больше не выгодно вкладывать в вас время и усилия. Прощайте. Настоятельно рекомендую не напоминать нам о себе и пытаться снова сюда проникнуть. В противном случае вас накажут. На вашем месте я бы искала работу и соглашалась на всё, что предложат.
– В каком смысле? – подорвалась я. От нахлынувшей ярости у меня потемнело в глазах.
Вот негодяи! Выходит, они и не собирались нас возвращать! Надёргали ребят из разных миров, выбрали себе тех, что получше, а отбраковку вроде нас на выброс? Как мусор?!
Более того, они сразу знали, что мы не подходим! Но не говорили, чтобы собрать нас в одной комнате и избавиться от всех разом. При этом мой папа всё равно будет уверен, что у меня всё хорошо…
Меня откинуло назад, но я бросилась к ней снова. Мне показалось, что упругий щит можно продавить. Остальные будто обессилели от услышанного. Они с ужасом взирали на женщину, словно надеялись, что она над ними сжалится.
– Честно говоря, я рада, что такая драчунья учиться у нас не будет, – презрительно заметила женщина. – Ты доставила бы много проблем учителям. Хочешь выжить, будь скромнее. С твоей внешностью можно неплохо устроиться в студенческом городке. Тогда ты будешь полезна и сможешь обеспечивать комфортное существование нашим студентам. Может, и приглянешься кому-то из них.
Она хохотнула.
А в следующий миг нас всех приподняло и с силой швырнуло назад. Мы пролетели сквозь стену и выпали на вымощенную разноцветными круглыми камнями дорожку.
Над головой издевательски пели птицы.
Приложило нас чувствительно – видимо, женщина решила продемонстрировать, что церемониться с нами никто не собирается.
Я, например, здорово ушибла коленку и соскоблила кожу на локте, однако почти сразу вскочила на ноги, не желая демонстрировать слабость и доставлять удовольствие этим гадам. Остальные поднимались куда как медленнее и выглядели абсолютно отчаявшимися. Похоже, их сломила новость о том, что о возвращении домой нечего и мечтать.
Меня она тоже… нет, не сломила, но с размаху приложила под дых, однако мой шок выплёскивался по-другому. Да, всё верно, как и было сказано ранее, я просто молча начинала давать отпор. «Когда больше всего хочется раскиснуть – самое время собраться и делать хоть что-то, – прозвучали в голове папины слова. – Дёргайся до последнего и тогда наверняка выплывешь. А кто сдаётся, тот сразу камнем падает на дно».
Я чувствовала, что если хоть на секунду дам сейчас слабину, то просто разрыдаюсь, как мои товарищи по несчастью, от острой тоски по папе и по моей привычной жизни, которую в один миг так несправедливо отняли.
Честно говоря, если бы на нас кто-то прямо сейчас напал, я бы даже обрадовалась. Однако никто не нападал. Что ж, тогда сосредоточимся на действиях. Буду просто что-то делать. Хоть что-нибудь. Да. Об остальном подумаю потом. Иначе я не дочь своего отца и не внучка своей бабули. А как бы они все огребли, окажись бабуля тут! Она-то точно умеет выживать где угодно. Подозреваю, что если её закинуть в клетку к медведю, то она и его загрызёт.
Сейчас задача выжить, и все силы, умственные и физические, я брошу именно на это. А когда справлюсь с этим, настанет время второй задачи – понять, как можно вернуться в свой мир, к папе. Ведь раз есть путь сюда, есть пути и отсюда.
Настраивая себя таким образом, я одновременно осматривалась. Позади нас высилась стена, за которой виднелся комплекс зданий. Судя по всему, именно там и располагалась школа волшебства, из которой нас только что вышвырнули.
Выглядели они необычно: никакой средневековой архитектуры – в середине, как драгоценный камень в кольце, сверкал на солнце яйцеобразный стеклянный купол. Вокруг него торчали странного вида башенки с большим количеством выпуклых окон и раскрытыми, как цветы, вершинами, на которых, как видно, располагались круглые площадки. Может, для какого-то летучего транспорта? Впрочем, какая разница?
Я с досадой отвернулась и заметила поодаль группку разношёрстных людей, которые целенаправленно спешили к нам.
