Роджер Желязны
Коллекция Малатесты

– Старые книги? – прошептал я.

Он кивнул.

– Насколько старые?

– Многие относятся к девятнадцатому и двадцатому векам, но есть множество более древних.

Меня затрясло. Сколько лет мечтал я о такой находке! Насыпи в основном содержали мусор: бумага столь недолговечна.

– Много? – спросил я.

– Много, – признался он.

– Мне нужно сказать секретарю факультета, что лекции не будет. – Я встал. – Вернусь через минуту. Это далеко?

– Час езды.

Я полетел по коридору, сбрасывая с себя обязательства, словно перья.

* * *

Осмотрев их, мы не могли поверить в свою удачу. Их было так много, и все превосходно сохранились во тьме веков. Мощные стены строения уберегли их от влаги, старения, насекомых…

Я перебирал их дрожащими руками. Бэкон? Легендарный Шекспир, от которого до нас дошло только имя? Могли ли они так говорить? Я был очарован. Великолепная язвительность Марка Твена сохранилась – но это!

Я осторожно закрыл 1601 и вложил в защитную упаковку, которую захватил с собой. Открыл книгу, принадлежащую перу человека по имени Миллер.

Через десять минут мне стало плохо, очень плохо. Я взял бутылку вина, которую Роден извлек из-под плаща. Пока я пил, он хранил молчание.

Пристроившись в углу, он делал странный набросок в свете свечи.

* * *

То, что осталось от двух человеческих существ, покоившихся на том, что осталось от кровати. Я старался не смотреть в том направлении, но их позы не вызывали сомнения. Но мои глаза то и дело обращались на руки скелетов. Я видел, что они лежали обнявшись, когда упала бомба; я ощущал, как бетон сотрясался от взрыва, тщетно пытаясь остановить радиацию, поглотившую его создателя. И вот теперь скелет обнимал скелет в саду из книг, скаля зубы в адрес живых созерцателей.

Я сделал вид, что изучаю «Молль Фландерс», заслонившись книгой от этого зрелища.

– Это место называли убежищем отшельника, не так ли?

– Верно. Многие люди строили их перед темными временами.

– И этот человек, – я взглянул на изящный экслибрис на странице «Кама Сутры», – этот Пол Малатеста подготовил свое убежище довольно необычным образом, правда?

– Не знаю. – Он захлопнул альбом. – Не знаю, как они мыслили в те дни, но думаю, он оснастил его тем, что лелеял всю жизнь.