Юрий Юрьевич Кузнецов
Дверь в 37 год
Глава 6. Рассказ Вострикова
«Сегодня ночуешь у нас, а завтра подумаем, как решить твой вопрос с возвращением», – собираясь на работу, проговорил мужчина.
Надев отглаженную форму сотрудника госбезопасности, капитан Зорин преобразился. Когда жена была дома, он всегда отправлялся на работу через сквер, но когда был один, то открыв секретный ход, через три минуты был уже в допросной.
Сегодня незнакомец случайно открыл его тайну перед женой. Поэтому собираясь на работу, Павел, как обычно хотел подойти к входной двери, но натолкнувшись на холодный взгляд жены, развернулся в сторону гостиной комнаты. Открыв стеклянную дверь и потянув на себя обозначенную наклейкой книгу, мужчина открыл потайную дверь.
«Да, совсем забыл. Вот, возьмите!» – вытаскивая из кармана своих брюк плоский фонарик, окликнул капитана Илья.
Ощутив в руке фонарик, Зорин еще раз убедился, что мужчина говорил правду насчет будущего. Иначе, как объяснить, что фонарик за дверью оказался у незнакомца?
«Приду поздно, ложись, меня не жди», – оглядываясь на молодую жену, проговорил Павел, входя в потайную дверь.
Елена грустно смотрела на стеллаж с книгами, думая о чем-то своем. Подняв глаза на Илью, который так и стоял в гостиной спросила: «Можешь рассказать мне о будущем и обо мне?»
Востриков ждал этого вопроса и теперь не знал с чего начать повествование. – С чего начать? Как лучше объяснить? – проносились мысли в голове путешественника во времени. – Давайте лучше Вы, Елена, задавайте вопросы, а я попробую на них ответить, – присаживаясь на диван, произнес ученый.
Присев рядом, женщина сразу задала несколько важных для нее вопросов.
– Скажите, когда я умру? Что с мужем нас ждет впереди? Будет ли война с немцами? – глядя прямо в глаза Вострикову, спросила Елена.
– Видимо все эти вопросы были очень важны для нее. Конечно, на эти простые вопросы мужчина знал ответ, но так ли нужно было сейчас раскрывать всю информацию? Обилие может стать ядом для мозга! – размышлял путешественник во времени.
Пытаясь сформулировать ответы, Илья задумался.
– Как не крути, а сказать про будущее нужно! – принял решение ученый.
Вскоре, он начал повествование.
– Елена, Вы проживете долгую и интересную жизнь, и покинете этот мир в преклонном возрасте. Это произойдет в 2000 году. Ваш муж будет арестован и вскоре расстрелян, как немецкий шпион летом 1937 года. Война с Германией начнется 22 июня 1941 года в четыре часа утра. Немецкие войска вероломно нарушат заключенный мир и перейдут границы СССР, – стал рассказывать Востриков.
Елена Зорина слушала рассказчика молча, только расширенные от ужасной правды глаза, выдавали ее состояние. Ученый обладал колоссальной информацией о будущем и теперь готов был рассказать женщине всю последующую историю страны и мира в деталях, но поразмыслив, решил остановиться на кратких ответах.
«Как Вы оказались в этой квартире и когда?» – задала она вопрос, который постоянно возникал в ее голове.
Посмотрев на Зорину, Илья думал, как поступить дальше. Сказать ей про завещание или не сказать?
«Нет, нужно сказать!» – решил для себя Востриков и повернувшись к графине, начал свой рассказ. «В этом году начались чистки высшего командного состава после неудавшегося военного переворота Тухачевского. Поэтому сейчас и работает Ваш муж постоянно по ночам в допросной, которая находится в подвале под соседним зданием. Вскоре, многие высшие командиры после жестоких допросов будут признаны врагами Родины и немецкими, а также английскими шпионами. К сожалению, сегодня я видел такой кровавый эпизод с допросом генерала, проходя по тоннелю! После чисток высшего командного состава, НКВД переключится на своих сотрудников и младших офицеров по всей стране. В число врагов народа по ложному доносу попадет и Ваш муж. Так что страну ждет море пролитой крови, которой еще не знала гражданская война и первая империалистическая. После ареста Павла Зорина, Вас тоже ждала его участь, но помощь моего деда Ивана Харитоновича изменит ситуацию», – добавил Востриков.
При словах об Иване, молодая женщина покраснела.
«Елена, вы догадываетесь о чувствах, которые питает к Вам капитан Востриков?» – неожиданно спросил пришелец из будущего, с интересом глядя на реакцию женщины.
Зорина опустила глаза, и тут же подняв их спокойно ответила: «Да, я получаю знаки внимания от Ивана, но ничем себя не дискредитировала перед мужем!» Усмехнувшись краешками губ, Илья отметил для себя странную философию женщины.
Илья продолжил.
«После ареста Павла, Вы уедете ненадолго в область, пока все не уляжется, и через пару месяцев станете женой Ивана Вострикова, моего деда», – с усмешкой произнес научный сотрудник.
Казалось, последняя информация больше всего взволновала дворянку и теперь женщина сидела, опустив голову.
А теперь я отвечу на Ваш вопрос по поводу того, как оказался в квартире. «Вы завещали эту квартиру мне, внуку Ивана Харитоновича за то, что он спас Вас от неминуемой гибели в 1937 году!» – спокойно произнес Илья.
После этих слов молодая женщина сначала побледнела, потом покраснела, а затем долгим пронзительным взглядом одарила Вострикова. Казалось, она хотела увидеть в Илье, знакомые ей черты Ивана.
Глава 7. И снова тоннель
– Вставай, квартирант! – входя в гостиную, где спал на диване Илья, по-хозяйски произнесла Лена.
– Который час, что-то рано? – протирая ладонями заспанное лицо, спросил мужчина.
– Уже шесть часов утра, и мне пора на работу! – назидательно проговорила хозяйка квартиры, раскрывая тяжелые шторы на окнах.
– С ума сойти, такая рань, шесть часов, и нужно вставать, – подумал Илья, высовывая ноги из-под одеяла.
У себя в Ярославле, он постоянно вставал в восемь часов. Позавтракав с женой, к девяти часам Илья был на работе.
– А где включается горячая вода? – высовывая голову из ванной комнаты, прокричал он Лене в кухню.
– Тише ты, Паша спит! – «зашикала» на него бывшая графиня, указывая своим изящным пальчиком на спальню.
Совсем забыв, что хозяин дома пришел поздно ночью, Илья виновато зашлепал себя театрально по щекам.
– Нигде! Сейчас же лето! – шепотом ответила графиня.
Изобразив озадаченность на лице, Илья вновь скрылся в ванной.
– Да, сегодня я испытал давно забытое чувство эйфории, когда мылся холодной водой, – смеясь, произнес Востриков, обращаясь к хозяйке, которая разливала свежезаваренный чай.
– А что ты хотел, сейчас лето, и рабочие обслуживают котельные, поэтому в доме и нет горячей воды, – доходчиво, как мама, стала объяснять женщина.
Вскоре после завтрака, надев светлое ситцевое платье и узкий темный поясок, молодая женщина, на прощание кокетливо помахав рукой, отправилась на работу. Телевизора в 1937 году в квартире Зориных не было. Из радиоточки, висевшей на стене, постоянно раздавались патриотические военные песни и марши. Вскоре это стало надоедать.
– Поэтому и проиграли в сражениях с немцами, в первые месяцы войны. Привыкли к мысли, что мы всех сильней и, если что, всех шапками забросаем! – раздраженно подумал Востриков, вспоминая факты из истории страны.
Других развлечений кроме книг и радио в квартире не было. Посидев в гостиной полчаса, у Вострикова возникло непреодолимое желание, снова спуститься в тоннель.
Хозяин дома спал богатырским сном на широкой кровати, а Илья, открыв потайную дверь, ступил на лестницу. Фонарик, как и прежде, лежал в нише. Илья нажал на рычаг, и винтовая лестница наполнилась светом. Включив рубильник, мужчина направился по проторенному пути. Теперь Востриков знал, что во втором тоннеле находится комната дознания и нужно соблюдать тишину.
Решив для себя просто пройти мимо нее и постараться выбежать на улицу, как вчера, ученый проследовал вперед по коридору. Проходя рядом с допросной, Илья увидел, что дверь снова была полуоткрыта.
«Эх! И хочется, и колется, и мамка не велит!» – вспомнил он смешную поговорку.
Не удержавшись от соблазна посмотреть, что там творится, Илья прильнул к двери. В глубине комнаты шел очередной допрос подследственного.
За обтянутым зеленым сукном столом, возле стены сидел все тот же капитан. А за другим, грубо сколоченным, находился человек в офицерской расстегнутой гимнастерке. На воротничке гимнастерки виднелись «шпалы» полковника. Его левая кисть была закреплена на столе кожаным тонким ремнем. Тот же солдат в застиранной гимнастерке стоял перед ним, ожидая команды начальника.
– Будешь подписывать протокол, что ты английский шпион? – вяло спросил следователь, обращаясь к подследственному.
– Я не виновен! Подписывать ничего не буду! – яростно проговорил мужчина средних лет.
– Ну, что ж, Архип, давай работай! – все также вяло отдал команду капитан. И тут произошло событие, которое до кончиков волос потрясло воображение Вострикова. Верзила, подойдя к шкафу возле стола, с довольным видом вытащил из него массивную деревянную колотушку. Такие деревянные молотки Илья видел у бондарей, которые изготавливали деревянные бочки. Изделие бондарей поражало своей величиной.
Увидев страшное орудие средневековых пыток, подследственный сразу сжался за столом. Отследив очередной кивок следователя, солдат, размахнувшись, что есть силы ударил по кисти военного колотушкой. Раздался противный хруст сломанных костей, который продолжился не менее страшным пронзительным криком офицера.
Не имея возможности выдернуть руку из ремня, он постоянно дергал на себя искалеченную ударом кисть. Ужас и сильная нечеловеческая боль отразились на бледном лице офицера. Илья, стоя за дверью, просто окаменел. Злорадная усмешка промелькнула на лице палача. Солдат, делая ударение в словах на «о», обратился к скулящему от боли человеку: «Ну, что, будешь подписывать? У меня все подписывают, рано или поздно!»
В следующее мгновение он демонстративно замахнулся страшным орудием. Сердце Ильи сжалось от страха. Подследственный, что есть мочи громко закричал: «Буду! Я буду подписывать!» Его крик эхом прокатился по комнате.
«Ну, вот, давно бы так!»– встав из-за стола и положив перед подследственным лист протокола, произнес капитан НКВД.
Довольный, что не пришлось долго выбивать признание, следователь улыбнулся. Дрожащей правой рукой молодой военный подписал признание.
Проходя по коридору подальше от этой страшной двери, ученый пребывал в тягостных мыслях, из которых его вывел окрик постового: «Ваш пропуск?» Подняв голову, Востриков увидел перед собой молодого военнослужащего в форме сотрудника НКВД, который подозрительно смотрел на него.
«Извините, дома забыл», – произнес Илья по инерции, как обычно отвечал девушке на вахте, проходя на свою работу в институт.
Нахмурившись, постовой моментально стал расстегивать кобуру на поясе. Ситуацию могли изменить только решительные действия. Крикнув истошным голосом «кия», Илья от души с размаху ударил постового ногой в пах. Это был классный удар футболиста по мячу, забивая гол в ворота противника. Подобные удары Илья не раз видел в матчах профессионалов. Только теперь этим мячом стала промежность караульного!
«Если бы сейчас присутствовали зрители, то несомненно этот гол был бы поддержан громкими овациями!» – подумал Востриков, воровато оглядываясь по сторонам.
Тихо скуля и сложившись пополам от гадкого удара, тот, потерял всякое желание спрашивать пропуск. А Востриков, легонько толкнув его кулаком в лоб, положил рядового на бетонный пол. Упав, солдат стал корчиться от боли, все время повторяя: «У–у-у, е-е-е, у-у-у, е-е-е!»
Ситуацию напомнил эпизод из фильма «Приключения итальянцев в России», где инвалид с забинтованной ногой ударил по колонне.
«Ну и ну! Точно, как Евстигнеев закричал!» – сказал путешественник во времени, оглянувшись на солдата.
Путь был свободен. Включив «вторую скорость», Илья устремился к выходу. Только через пару минут пребывания в нирване, солдат пришел в себя и поднял тревогу. Но след неизвестного нарушителя уже простыл.
Выбежав на многолюдную улицу, первым делом Востриков, обернувшись, запомнил номер дома и улицу. Не желая увидеть перед собой «обиженного» постового с наганом в руке, Илья юркнул в людской поток. Теперь адрес дома был известен, и ученый хотел, не торопясь насладиться запахами летней Москвы 1937 года.
Глава 8. Начальник отдела
В очередной раз проходя возле будки дежурной, Илья снова увидел маленькую девочку, которая чем-то занималась. Женщины за стеклом комнаты не было видно и решив, что она отошла по своим делам, Востриков хотел немного поговорить с девочкой.
Остановившись в фойе, он помахал ей рукой и малышка через мгновение сделала тоже самое.
– Как тебя зовут? – спросил мужчина, разглядывая прелестное создание с двумя косичками.
– Меня зовут Вера и мне четыре года, – важно произнесла она заученные слова, выставляя вперед четыре пальца.
– Не может быть! Консьержка в 2000 году! – вдруг осенила мужчину шальная догадка.
Внимательно приглядевшись к ней, он заметил характерные черты.
«Ну надо же, дочка пошла по стопам матери и также стала дежурной в подъезде. Нужно будет напомнить ей в 2000 году этот эпизод. Вот будет смешно!» – направляясь к лифту, размышлял научный сотрудник.
Открыв дверь квартиры своим ключом, Илья услышал шум воды и понял, что Павел уже встал и умывается. Устроившись в гостиной на диване, Востриков размышлял о том, как проникнуть в тоннель со стороны улицы. Это было необходимо, чтобы пройти потом весь тоннель и очутиться в своем времени. Его размышления прервал удивленный возглас Зорина: «А ты, как здесь оказался? Я тебя, как встал, не видел!»
– У меня же ключи есть от квартиры! – вытаскивая из кармана брюк связку и потрясая ими перед носом капитана, произнес Илья.
– Ну, да, совсем забыл, что ты у нас пришелец из будущего, – проговорил Павел, не забывая обтирать полотенцем мускулистое тело.
– Адрес входа в дом я узнал и теперь мне нужно, как-то попасть в этот тоннель со стороны улицы, – задумчиво проговорил ученый.
– Есть один вариант, но не думаю, что он тебе понравится, – сказал Зорин, размышляя о чем-то своем.
Наконец, капитан присел рядом с Ильей и произнес фразу, от которой вся спина Вострикова покрылась липким потом.
– Тебе нужно поступить на службу в наше ведомство! – спокойно сказал Павел.
– Мне поступить в систему НКВД и пытать невинных людей в этом подвале? – не сдержавшись, прокричал ученый, представив себя на месте капитана.
Покачав головой, как будто он разговаривал с подростком, Зорин начал объяснять свой план. «В нашем ведомстве есть не только оперативные сотрудники и следователи, но и тыловая служба. Вот туда-то я и предлагаю тебе поступить, потому что по характеру ты больше всего подходишь именно в тыловую службу. Это не сложно руководить вольнонаемными сотрудниками, прокладывать отопление или электричество в тоннели. А подобных мест, где работают с подследственными, в Москве хватает! Может быть, тебе придется принимать или отпускать обмундирование и вооружение», – дополнил Павел, глядя на Вострикова.
– Проверка для тебя при поступлении будет не такая доскональная. Ты устраиваешься вольнонаемным сотрудником. К тому же, я подам на тебя положительную характеристику. Не волнуйся, пытать людей тебе не придется, а также носить военную форму сотрудника НКВД, – со смехом произнес капитан.
– А как же документы, которых у меня нет? – недоуменно спросил Илья. – Насчет этого тоже не волнуйся, с документами проблем нет! У меня найдутся несколько паспортов, подходящих тебе по возрасту. Нужно только заменить фотографию, – глядя себе под ноги, ответил Павел.
План по возвращению в свое время приобретал реальные очертания. Вскочив с места, Илья от радости заплясал польку-бабочку, чем особенно удивил Зорина. Мужчина с интересом наблюдал, как его сверстник, словно мальчишка, не стесняясь, танцевал посреди комнаты женский танец.
– У нас с тобой на подачу документов и проверку, где-то неделя, так что пока наслаждайся жизнью и желательно не попадайся в милицию, – вставая с дивана, произнес капитан, тем самым заканчивая разговор.
Неделя тянулась, как целый месяц. Все это время Илья проводил за чтением книг в гостиной квартиры Зориных или гулял по улицам Москвы. Наконец настал тот день, когда Павел озвучил важное событие. «Завтра пойдешь на Лубянку в двадцать третий кабинет, там тебе все скажут», – важно произнес Зорин, одновременно вытаскивая из кармана паспорт.
– Вот тебе – документ! Теперь ты – Сухарев Вениамин Николаевич, 1907 года рождения, уроженец города Москвы! – протягивая документ, озвучил Павел.
Открыв паспорт и взглянув на свою фотографию, Илья стал заучивать информацию по владельцу. Еще неделю назад в сопровождении Павла он сходил к фотографу, который сделал несколько фотографий.
Теперь фотография Ильи красовалась в документе, на имя гражданина Сухарева В.Н.
– А что произошло с хозяином паспорта, он не объявится? – наивно спросил Востриков, разглядывая документ.
– Не волнуйся, оттуда не возвращаются! – мрачно произнес капитан и отвернулся к окну, не желая продолжать разговор на эту тему.
Осознав значение слов капитана, Илья вздрогнул. По его спине непроизвольно скатился холодный пот.
Когда Илья открыл массивную дверь ведомства, его сердце бешено колотилось. Сказав постовому, что он пришел устраиваться на работу, тот направил его к окошку бюро пропусков. Предъявив документ, мужчина стал ждать, когда сотрудник запишет в журнал данные его паспорта.
«Вам второй этаж, двадцать третий кабинет», – протягивая обратно паспорт, произнес лейтенант в отглаженной гимнастерке с двумя темно-красными квадратами на петлицах.
Показав караульному пропуск, Илья направился вдоль по лестнице на второй этаж. Навстречу ему по коридору шли лейтенанты, капитаны и майоры в форме сотрудников ведомства. Это было страшное логово Берии.
Постучавшись в назначенный кабинет, Илья услышал мелодичный женский голос: «Войдите!» Входя, мужчина увидел за столом в углу молодую секретаршу. Девушка около двадцати лет на вид, сидя за печатной машинкой, лихо барабанила изящными пальчиками по клавишам, печатая текст. Показав ей свой пропуск, Илья приготовился к встрече с начальством. Грациозно взяв в руку телефонную трубку, секретарша бодро произнесла: «Павел Иванович, к Вам по вопросу работы, Сухарев».
– Проходите, Вас ждут! – через секунду сказала она и уткнулась в текст.
Открыв дверь, Илья увидел большой квадратный кабинет и мужчину средних лет, сидящего за столом. Подняв глаза на посетителя, тот жестом показал присаживаться к столу.
«Не буду долго Вас задерживать, скажу просто, нам нужен начальник отдела в эксплуатационную службу. Судя по представленным данным, опыт у Вас имеется. Объекты у нас секретные и поэтому сами понимаете, чем грозит разглашение, – строго посмотрев на Илью, сказал мужчина. – По условиям работы и окладу Вам все расскажут в двадцать четвертом кабинете», – заканчивая разговор, произнес начальник эксплуатационной службы.
Быстро встав со стула, Востриков, пятясь к двери, устремился к выходу.
«Не так это и страшно!» – выходя в коридор, размышлял пришелец из будущего.
Постучав уже уверенно в соседний кабинет и услышав утвердительный ответ, мужчина увидел кабинет без секретаря и вдвое меньше предыдущего. Теперь за столом сидел мужчина в преклонном возрасте с короткой седой бородкой. Посмотрев на посетителя лучезарными голубыми глазами за круглыми очками, старик широко улыбнулся и пригласил Илью за стол.
– Может, чаю хотите? – сразу же предложил Иннокентий Степанович, обращаясь к посетителю.
– Нет, спасибо, – скромно ответил Востриков, намереваясь скорее закончить процедуру приема на работу.
Старик, напротив, желал ближе познакомиться с очередным сотрудником. По его настоятельному тону, Илья понял, что впереди предстоит серьезный разговор.
«Интересно, какую сферу познания затронет старик?» – размышлял научный сотрудник.
По вопросу электричества, Илья владел полной информацией, а в водоснабжении немного «плавал». Как назло, первого заместителя начальника эксплуатационной службы больше волновал вопрос водоснабжения. Задавая каверзные вопросы по фитингам, диаметрам труб и эксплуатационным характеристикам, через десять минут беседы, Иннокентий Степанович хитро прищурившись, спросил: «Вы молодой человек, видимо много лекций прогуливали в вузе?»
Состроив жалобное лицо, Илья что-то промямлил про свою комсомольскую работу в институте и попросил спросить его по направлению электричества. Старик не заставил себя долго ждать и тут же задал вопрос, про использование электричества в системе отопления. Это являлось новым исследованием, которое пока было на стадии изучения в стране.
Как на лекции, Востриков начал рассказывать про применение электрических датчиков контроля давления в трубах, одновременно употребляя специфические термины. Через пять минут Илья запнулся, увидев лицо старика, который с интересом смотрел на собеседника, обладающего глубокими и революционными знаниями в этой сфере.
– Откуда Вы все это знаете? – вдруг с придыханием спросил он.
– Нас этому учили в институте! Секретная информация, и не подлежит оглашению, – важно прошептал Сухарев.
Многозначительно закивав головой, старик начал рассказывать о заработной плате, распорядке работы претендента на место начальника отдела. Через пятнадцать минут собеседования, Илья удалился, перед этим подписав у старика свой пропуск.
«Интересно, где работал ранее этот молодой инженер?» – подумал заместитель начальника эксплуатационного отдела, размышляя о столь объемных познаниях мужчины.
