Юрий Владимирович Парфёнов
Газуня и Загуля из Чудолесья. Чудолесики

Сайты автора:

gazunya.spb.ru

Песни из этой сказки можно послушать здесь:

deti-pesni.narod.ru

Дизайнер обложки Юрий Парфёнов

© Юрий Владимирович Парфёнов, 2022

© Юрий Парфёнов, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-2075-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга первая
Приключение Газуни и Загули

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА (1):

Заяц – Фимка

Мышка – Монька

Белочка – Бонька (рыжелочка)

Карась – Тинька

Ручеёк – Журчик

Чудолесики:

Газуня

Загуля

Лягушки:

1-я – Кваканя

2-я – Голуха

Ёжик – Кольша

Листочек (осиновый листок)

Дождевые червяки:

1-й – Лежок

2-й – Ползок

3-й – Упа́док

Подосиновик – Сил Силыч

Глухарь

Дядя Пруша – лесной повар

Тётя Тама – лесной доктор

Сова – Бабка Мудрёна

Медведь – Михай

Верблюд – Караким

Волк – Серж

Местность:

Чудолесье

Пустыня

Река Кружовинка

Глава первая,
в которой зайчик Фимка встречается с белочкой Бонькой

В одном дремучем лесу происходило много разных чудес. Его так и прозвали Чудесный лес. И вот однажды там появились новые жители. И поскольку они появились именно тут, а не в другом лесу, их назвали чудолесики.

Когда это было? Да и не так давно. Началось всё с обычного летнего дня.

Лес, хоть и был дремучий и тёмный, но и у него была солнечная полянка. Недалеко от неё пробегал звонкий ручеёк. А на краю полянки жил зайчик по имени Фимка. Такой же звонкий, как и соседский ручеёк. Фимке нравилось прыгать в него. Брызги разлетались в стороны, а сам он оставался сухой, не считая пяток. Но за них он не боялся, потому что они и так намокали, когда он бегал росе. Но зайчик боялся воды, которая была глубоко в озере. А ещё – высоты, что свисала с больших деревьев. И – темноты, таящейся в земляных норах. Но, несмотря на это, он прыгал и весело пел:

 
– Хорошо, что наступает
Лето и весна!
Хорошо, что вырастает
Травка зелена!
Хорошо, что на рассвете
Солнышко встаёт!
Хорошо, что, словно ветер,
Я скачу вперёд!
А вообще, я зайчик смелый,
Летом – серый, зимой – белый.
И охотник за морковкой,
Потому что очень ловкий!
 
 
Хорошо, что протекает
Мимо ручеёк!
Хорошо как припекает
Солнце мой бочок!
Ну а если от лисы я
Ноги уношу,
Хорошо, что так красиво
Я круги пишу!
А вообще, я зайчик быстрый
И ушастый, и пушистый,
И охотник за капустой,
Потому что очень шустрый!
 
 
Хорошо сидеть под ёлкой
Или под кустом.
Хорошо оставить волка
С носом и с хвостом!
А потом, уставши бегать,
Сена пожевать,
Заодно и пообедать,
И поужинать!
А вообще, я зайчик умный!
Я не солнечный, не лунный.
Я охотник по природе:
Во саду ли в огороде!
 

Так Фимка обычно прыгал и пел. Но если раздавались чьи-то шаги, он убегал с полянки. И прятался за кустами на случай, если идёт лиса или волк, чтоб не мешать им пройти мимо. Вот и сейчас, кого-то почуяв, он спрятался и затаился.

А на полянке появилась белочка Бонька. Она тоже скакала и пела:

 
– Вот солнышко лучистое:
На солнышке тепло.
Вот ёлочка пушистая,
На ёлочке дупло.
Жильё моё удобное —
Другого не ищу.
Везде, когда угодно, я
Тут шишек полущу.
 
 
Меня назвали белочкой,
Я ж вовсе не бела.
Назвали бы рыжелочкой —
Я б счастлива была!
 
 
Я, как на табуреточках,
На веточках сижу
И на грибочки в кепочках
С макушки я гляжу.
Сушёные на палочке
Грибочки хороши!
За мною на поляночку
С корзинкой поспеши!
 

Зайчик выбежал из укрытия:

– Здравствуй, Бонька!

– Здравствуй! Ты чего в кустах прячешься?

– Я не прячусь. Смотри, какой тут кустик красивый растёт. Рядом с ним, знаешь, как здорово сидеть. Всё видно и слышно, что на полянке делается. Хочешь, покажу?

– Покажи.

Они прискакали на край полянки.

– Вот, – показал Фимка гордо, – смотри, сколько у него веточек.

– Да-а, – восхитилась Бонька.

– А сколько у него листиков! Не сосчитать. А знаешь, как они шелестят, когда трясутся? – Фимка прислонился к кустику и задрожал. Тот затрясся – листья зашелестели. – Слышишь?

– Здорово! Листья переливаются. Красиво.

Фимка выпрыгнул из-под куста:

– А какой он высокий!

– Да, и даже выше меня. Давай мышку позовём – покажем ей кустик.

И они поспешили к подружке-норушке.

Глава вторая,
в которой из норки появляется мышка и бежит на полянку

В это время мышка Монька в норке проверяла свои запасы: зёрнышки всякие, семечки разные и напевала:

 
– Я маленькая мышка,
Живу себе в лесу.
В уютный свой домишко
Чего-нибудь несу.
Накрою, когда надо,
Я столик, а затем
Из собственного склада
Чего-нибудь поем.
Вот зёрнышки отличные:
Ячменные, пшеничные!
 
 
А если в гости кротик
Придёт, его пущу:
«Готовь, браток, животик!
Тебя я угощу!»
Мышиного горошку
Ему я предложу.
А после на дорожку
Добавки положу:
«Вот зёрнышки овсяные
Питательные самые!»
 
 
Я маленькая мышка,
Живу себе в лесу.
Коротенькая стрижка
Помпончик на носу.
Надену я серёжки,
Залезу я в чулан,
Достану я сапожки
И красный сарафан.
Мои сапожки с пряжками!
А сарафан с кармашками!
 
 
Говорят, что угрожаю
Я чужому урожаю.
Но не верьте болтовне!
Будь я даже на луне,
Кошки угрожают мне!
 

– Вот сколько! – посчитала мышка запасы. – На зиму хватит. И гостей есть чем угостить… Кажется, кто-то бежит, – услышав сверху топот, засуетилась хозяйка. – Вот и гости пожаловали.

– Мышка! Монька! – кричали ей сверху.

– Что? – высунулась та из норки.

– Пойдём на полянку! – позвал зайчик. – Мы тебе что покажем.

– А играть там будем?

– Конечно! – отозвалась белочка.

– Сейчас переоденусь и приду, – нырнула в свой домик мышка.

– Мы тебя подождём.

Она выбежала, и вскоре все трое были на полянке. Фимка показал на кустик:

– Вот смотри. Это мой. Какой ветвистый!

– А густой-то какой! – восхитилась мышка и предложила: – А давайте карасику покажем. Сбегаем к озеру.

– Заодно и воды попьём, – кивнула Бонька. – А то жарковато.

И прыткие друзья помчались к воде, где плавал карась Тинька.

Глава третья,
в которой белочка и мышка зовут на полянку карасика

А карась Тинька бодро плескался в озере. И, пуская пузыри, пел песню:

 
– У меня подружки,
У меня дружки —
Ёршики, колюшки,
Карпы, окушки.
С ними можно плавать,
Чешуёй сверкать.
Здесь такая заводь —
Лучше не сыскать!
 
 
Ах какая здесь водица!
Ах какая здесь краса!
Чтобы в этом убедиться,
Посетите карася!
Я живу в своей квартире,
В тине номер двадцать пять.
В мои двери вам четыре
Раза надо постучать.
Раз! Два! Три! Четыре!
 
 
Можно здесь кувшинки
Нюхать, не устать!
Можно, как пушинки,
Пузыри пускать!
Если – щука, спину
Я ей покажу,
Потому что в тину
Сразу ухожу!
 
 
Я играл со щукой в прятки,
Та меня чуть не нашла.
Если б я имел бы пятки,
То б туда душа ушла.
Но я спрятался в квартире,
В тине номер двадцать пять.
В мои двери вам четыре
Раза надо постучать.
Раз! Два! Три! Четыре!
 
 
Ты да мы с тобою
Вышли из мальков.
Кружит над водою
Стайка мотыльков.
Здесь живёт русалка,
Космы распустив.
А вечером рыбалка
У плакучих ив!
 
 
Если вдруг меня поймают,
То не стоит так тужить.
Я могу, все это знают,
И в аквариуме жить!
Но пока живу в квартире,
В тине номер двадцать пять.
В мои двери вам четыре
Раза надо постучать.
Раз! Два! Три! Четыре!
 

На песчаный берег прибежала лесная компания. Стали звать золотистую рыбку:

– Ка-ра-сик! Тинька!

Но тот не слышал. Так бы, и не докричались. Но Бонька изловила муху и бросила в воду. С глубины пошли пузырики. Карась клюнул: съел приманку и на берегу заметил три фигурки.

– Привет! – закричал он лесным друзьям, облизываясь.

– Наконец-то мы тебя докричались, – вздохнула мышка.

– Пойдём на полянку поиграем, – позвал Фимка.

– На полянку?! – заморгал глазами карась и тут же воскликнул: – А с удовольствием!

Вскоре все четверо были на полянке.

– Смотри, какой кустик, – похвастался Фимка.

– Какой он густой да зелёный, – восхитился водный житель, – словно тина.

Наверняка в него нырнёшь – хорошо спрячешься.

– Наверняка! – кивнул Фимка.

– А сыграем в прятки! – предложила мышка.

– Чур, я считаю, – вызвалась белочка.

Все встали в круг. Бонька начала считалку:

 
– Сидела белочка,
Грызла семечки.
Сколько семечек
Съела белочка?
Раз, два, три, четыре —
Звёзды в небе, дырки в сыре.
Будет с неба дождик лить.
Выходи – тебе водить!
 

Выпало Фимке. Он быстро встал к кустику. Лапой закрыл глаза, с стал считать. Друзья разбежались кто куда.

– Я иду искать! – На счёт «десять» он открыл глаза. – Куда же они спрятались? – заглядывал он за деревья. – Тут их нет. И тут никого.

– Палочка за себя! Палочка за себя! – подбегая чередой к кустику, выкрикнули мышка, белочка и карась.

– Ох, – огорчился Фимка, – не успел я никого найти.

– Я в норке спряталась.

– А я – на ёлке.

– А я – в ручье.

– Конечно мне не найти вас, – ответил зайчик. И про себя признал, что воды, высоты и темноты он боится. – Опять мне водить. – Он вновь у кустика закрыл глаза. – Раз. Два. Три. Четыре…

– Ой я больше не играю, – сказала Монька. – Мне пора на обед.

– И мне, – вспомнила Бонька и поскакала по деревьям.

– И мне пора принять водную процедуру, – блеснул чешуёй Тинька и чинно направился к озеру. – Пойдём со мной, – позвал он зайца. – Я тебе покажу одну превосходную свободную тину.

– Спасибо, карасик, но сейчас не могу, – поёжился тот.

– Приходи ко мне в гости, – позвала белочка.

– Фимка, жду к столу! – крикнула издалека мышка.

– Спасибо за приглашения, – понурился тот. – Но я сейчас не могу.

Друзья скрылись. Зайчик загрустил.

– Ну вот, ушли. Когда играем, прячутся, где мне их не найти. А в гости-то куда зовут, – чуть не плакал он. – Белочка – на дерево, а я высоты боюсь. Карась – в свою тину. Ну, не в свою, а всё равно в озеро. А там – бр-р-р – вода глубокая. А мышка?! Она, конечно, хорошая, но в норке-то темно: жутко, как в пещере.

Фимка огорчился. Уши повисли, как мокрые листочки. Совсем захлюпал. Но вдруг где-то под его шубкой заиграл огонёк, обещая и новые игры, и новых друзей. И он размечтался:

– Вот бы у меня были такие друзья, что не звали бы ни на дерево, ни в воду, ни под землю. А жили бы тут на полянке, я бы им кустик уступил… Ушли, – вспомнил он мышку, белочку и карасика. – А я здесь останусь.

Он вновь подошёл к кустику, провёл лапой по листве, поднял уши. Услышал звон ручейка и успокоился:

– Вздремну-ка я, пока тихо в лесу.

Так с мечтою о новых друзьях под кустиком он стал засыпать. А ручеёк убаюкивал его своей песней.

 
– Я прохладен, я зеркален,
Я серебрян, я лучист.
Я и звонок, и хрустален,
И жур-жур-жур-жур-журчист…
 

Ручеёк пел что-то ещё, но Фимка его уже не слышал.

Сладко задремав, зайчик начал смотреть удивительный сон. Но о том, что это сон, он не догадывался. Смотрел себе и смотрел. Он видел и новых друзей, и старых врагов, и болото, и пустыню. Как зритель он внимательно следил за всем происходящим, чтоб не упустить самое интересное, а может, и самое главное. И обо всём необычном, что произойдёт, он обязательно потом расскажет.

Всё началось с Чудесного леса. С того места, где звонкий ручеёк впадал в озеро. Оно было тихое. Волны лениво цеплялись за лёгкий ветерок. Над кувшинками сновали легкокрылые стрекозы. Припекало солнышко. А в озере кто-то плескался. Но это была не утка водоплавающая и даже не карась тинолюбивый. Кто же тут купался? Может, «купался» громко сказано, но точно, кто-то барахтался.

А на песчаном берегу, лежал серый мешок – похоже, чей-то узелок. Такого не могло быть ни у птичек, ни у рыбок, ни даже у зверюшек. А загадочный купальщик, отряхиваясь, вышел из воды и засуетился вокруг узелка.

Кто же тут появился? Что же тут произошло? А вот что – из воды вышла просто… Газуня. Капли воды сверкали в колечках её жёлтой шубки. Росточка она была не высокого, но повыше ближайшего пенька.

– Ля-ля-ля, – напевала она возле узелка. – Где моё полотенце?

Достав его, она вытирала свои пушистые кудряшки. Впрочем, пушистыми они будут, когда высохнут. Что при такой погоде случится очень даже скоро.

А выше по берегу рос крепкий высокий дуб. Стоял он тут давно и, кроме листьев по осени и желудей, с него ничего не падало. Но вот сейчас с него кто-то с шумом и терском свалился. Шлёп!

– А-а-а! – прокричал он. – Я, кажется, упал, – сказал он, но безо всякой досады. Он ничуть не ушибся, а с дерева всё равно пора было слезать.

Интересно, кто же это упал? Но, кто бы он ни был, а звали его Загуля.

Если Газуня любила плескаться, то он – лазать по ветвям могучего дерева. И шубка у него была не жёлтая в завитушках, а просто коричневая и пушистая.

Подобрав осыпавшиеся жёлуди, он направился к узелку.

– Какие спелые! – полюбовался он желудями. И по-геройски похвастался: —Смотри, Газуня, сколько я набрал!

– Ух ты! Много-о!

– А ты чего такая мокрая?

– Я скоро высохну.

– А знаешь, как долго я с дерева летел, – делился подвигами Загуля. – Дольше, чем с кочки. Вообще-то, я высоты боюсь. Но страшно, когда забираешься, а, когда падаешь, не страшно. Хорошее дерево. Сколько на нём желудей!

– Складывай их сюда, – сказала Газуня.

И он высыпал в узелок свой урожай.

– И вот эти камешки положим, – показала купальщица. – Я их в озере нашла.

Блестящие и разноцветные её находки были чуть крупнее желудей.

– Да зачем они нужны? – возмутился Загуля. – Несъедобные.

– Пригодятся.

– Нет, не пригодятся.

– Пригодятся!

– Они такие тяжёлые! Сама узелок и будешь нести!

– Это они сырые тяжелые, а так, лёгкие.

– Да не нужны они нам вовсе!

– Бывает вещи не нужны, а они всё равно лежат, – убедительно сказала Газуня.

– Какие они красивые! – разглядел их Загуля и перестал спорить. – Прозрачные и яркие.

– Я знала, что тебе понравятся.

– Ладно узелок я понесу – пусть лежат.

Полотенце уже подсохло, и Газуня его тоже положила в узелок. Всё было на месте. Но Загуля, видать, не нагляделся камешками.

– Дай-ка, я ещё их посмотрю, – рылся он в узелке. – Это жёлудь. Ещё один. Ещё… А это что?

– Еловая шишка, – напомнила ему Газуня, – сам её туда положил.

– Я клал сосновую, потому что она вкуснее пахнет. А еловую не клал.

– Значит, эта шишка тут раньше и была.

– Наверное, – согласился Загуля и продолжил поиски. – А вот и камешек! —

обрадовался он. Но тут же про него забыл, положив на место. Потому что ему попался почти квадратный кусок плотной бумаги. На нём было что-то написано, а с другой стороны – нарисовано. – А это что? – удивился он.

– Это открытка. Давай узнаем от кого, – взяла находку Газуня и прочитала:

«Дорогие Газуня и Загуля!

Поздравляю с днём рожденья!

Приходите на обед».

– И подпись – смотри: «Дядя Пруша», – сказал Загуля. – А где он живёт, этот наш Дядя?

– Вот адрес: Чудесный лес, Седьмая Сосна справа, – разобрала в уголке Газуня.

– Пойдём к нему на обед, – оживился Загуля. – Заодно Дядя Пруша с днём рожденья нас поздравит. Правда, здорово, когда у тебя твой праздник?

– Да, в этот день столько интересного вокруг! – подхватила Газуня.

– И вокруг, и в узелке. А у Дяди Пруши, наверное, ещё интересней. Пошли скорей к нему.

– Пошли. – Газуне тоже не терпелось увидеть, кто их пригласил. – Только где этот Чудесный лес?

– Давай у кого-нибудь спросим.

– Вон кто-то бултыхается, – услышала Газуня плеск. – Может, они знают?

Они подошли к воде. Там заливисто кувыркались и пели песню две разлапистые лягушки.

 
– Мы прыгаем по травке
Как все лягушки.
У жабы – бородавки,
У нас – веснушки.
С квадратной головою
И пучеглазы,
Зато мы под водою —
Как водолазы.
 
 
А мы лягушки,
Не то что мышки,
На дно речушки
Ныряем с вышки!
А дно речушки —
Песок да глина.
Мы также любим
Прыжки с трамплина!
 
 
Нас каждый встретить может
Ещё в болоте,
Когда там стаи мошек
Жужжат в полёте.
Как мухи и как мошки,
Мы не летаем,
Зато мы их без ложки
Едим-глотаем!
 
 
На пляже мы попляшем
И поиграем,
А, как устанем, ляжем
Позагораем.
Пусть даже непогода,
Пусть дождь и слякоть,
С восхода до восхода
Мы будем квакать!
Ква! Ква! Ква! Ква!
 

– Здравствуйте, – приветствовали их именинники.

– Здравствуйте-квакваствуйте! – ответили те. – А вы кто?

– Я Загуля.

– А я Газуня.

– А мы лягушки, – ответили те. И каждая представилась:

– Я Голуха.

– А я Кваканя.

– Вы не скажете, где находится Чудесный лес? – спросила Газуня.

– Да вот же он, – показала Голуха. – Повернётесь – и вы уже в нём.

– Знаете, какое тут болото есть?! – Кваканя широко раскинула лапы. – Большо-ое!

– И мокрое! – добавила подружка. – Мы сегодня ночью туда пойдём.

– Нет, в болото ночью нам не нужно, – отказался Загуля. – Нам нужна Седьмая Сосна справа.

– Мы ищем Дядю Прушу, – добавила Газуня.

– Тогда вам в ту сторону. Видите сосну?

– Видим.

– Так это Двадцать Седьмая.

– А Седьмая – дальше. Но сначала будет болото.

– Ну мы пошли, – засобирался Загуля.

– Спасибо вам, лягушки, – поблагодарила их Газуня.

– Счастливо допрыгать!

И лягушки нырнули в воду.

– До свиданья! – попрощались именинники.

К небольшой палке Загуля привязал узелок. Забросил за спину. И новоиспечённые путники шагнули прямиком в Чудесный лес.

Глава четвёртая,
в которой ёжик Кольша дарит Газуне и Загуле иголочки, а Дядя Пруша угощает их пирожками, пельменями и компотом

Пушистые путники шли по лесу. Мимо ёлок, мимо берёзок и особенно мимо сосен. И тут Газуня сказала:

– Слушай, Загуля, если у нас сегодня день рожденья, то мы, знаешь кто?

– Кто?

– Мы с тобою близнецы.

– Мне нравится, что мы близнецы.

– Мне тоже.

– А ещё мы брат и сестра.

– Как это необычно! – улыбался Загуля.

Так за приятным разговором они шли и считали сосны. Немного сбились. Но возвращаться заново считать не стали. На пути появились кочки. Тут их лапы зачавкали.

– Ура! Болото! – обрадовался Загуля. – Значит, скоро дойдём.

– Стой, – предупредила сестрица. – Лучше обойдём. Некоторые, когда едят, тоже чавкают. Вот и болото чавкает – значит, кого-то ест.

Стали обходить болото. Не прошли и двух сосен, как им навстречу кто-то выкатился и запел.

 
– От берёзки к ёлочке
Меж кустов и кочек
Катятся иголочки,
Сбитые в клубочек.
Не заметишь хвостика,
Не отыщешь рожек:
Небольшого ростика,
Но зато я ёжик!
 
 
Я так важен потому,
Что без остановки
Вечерами на дому
Шью для всех обновки.
Например, для мышки
Я пошил штанишки.
А на платье в клеточку
Я пришил ей ленточку.
 
 
Солнце утро каждое
Светит, очень важное.
Ну а я не слон, не кит:
У меня не важный вид.
Но любой вам подтвердит,
Мир на ёжиках стоит!
 

– А ты не Дядя Пруша будешь? – остановили незнакомца путники. – Не у Седьмой ли Сосны справа живёшь?

– Нет, я живу у Десятой слева. Я ёжик, зовут Кольша.

– А я Загуля.

– А я Газуня. Какой ты красивый! Можно тебя погладить?

– Только осторожно.

– Ой какой колючий.

– Меня потому Кольшой и звать, – пояснил ёж.

– А мы вот гладкие и пушистые, – будто извинился Загуля.

– Хотите, вам колючек дам?

И ёжик вытащил из себя несколько иголочек.

– А как же ты?

– Возьмите – у меня ещё вырастут.

– Спасибо, Кольша, – взяла их Газуня.

– Мы их сюда положим, – распахнул узелок Загуля.

Сестрица спросила про Седьмую Сосну:

– Она вон там будет – не сворачивайте. А Дядю Прушу вы сразу узнаете. Он побольше вас-то будет да помохнатей.

– Ну мы туда и пойдём.

– Нам пора, а то день рожденья кончится, – сказал Загуля.

– Чей день рожденья? – поинтересовался ёжик.

– Наш, – ответил Загуля, собираясь уходить.

– Тогда я вам что-нибудь подарю, – ёж взъерошился – и вновь в его лапке засверкали иголки.

– Ты же нам давал их уже.

– Те иголки я дал просто так, а теперь – дарю. У меня самые лучшие колючки. И не перепутайте: те – даденые, а эти – дарёные.

Загуля снова раскрыл узелок. Иголки ему понравились: они были гораздо легче, чем озёрные камешки. Хотя те уже высохли, и он к ним уже привык. И так и сказал:

– А ведь они совсем не похожи на камешки.

– Ни капельки, – подтвердила Газуня.

– Значит, чем больше непохожего, тем лучше.

Все с этим согласились.

– Мы пойдём, – закинул за плечо узелок братец. – До свиданья.

– До свиданья, – ответил клубок с иголками.

– До свиданья, Кольша, – сказала Газуня.

И ёжик с песнею покатил своей дорогой. А близнецы от сосны к сосне пошли в другую сторону.

И, совсем немного пройдя по лесу, они увидели Дядю Прушу. Как и говорил ёжик, он был мохнатей и выше их. А ещё он пел песню, из которой было понятно, что это он сам и есть.

 
– По болотам и по суше,
По траве и по камням —
Везде ходит Дядя Пруша,
Ходит в поисках ням-ням.
Например, берёт он травку,
Комара, потом пиявку.
Завернёт их в лопушок —
Получился пирожок.
Ням-ням-ням-ням-ням-ням-ням!
 
 
А ещё в его кладовке,
Если хочешь, загляни,
Есть сушёные морковки
И мочёные слепни.
Пруша их возьмёт и вместе,
Завернёт и сварит в тесте.
Будешь сытым целый день,
Если съешь такой пельмень.
Ням-ням-ням-ням-ням-ням-ням!
 
 
Пруша сделает напиток.
А рецепт довольно прост:
На стакан штук пять улиток
И от ящерицы хвост.
Подождать чуть-чуть придётся,
Когда плесень заведётся.
Будешь сытым целый год,
Если выпьешь тот компот.
Буль-буль-буль-буль-буль-буль-буль!
 

– Здравствуй, Дядя Пруша, – обрадовались близнецы.

– А, Газуня и Загуля! – вышел из-за сосны хозяин. – Здравствуйте!

– Мы на обед пришли, – скинул узелок братец.

– Я вас давно дожидаюсь. Вот и обед поспел.

– Это хорошо, – сказала сестрица. – А то мы проголодались, пока тебя искали.

– Угощайтесь! Вот пирожки с пиявками, пельмени с мухами, компот с улитками.

Газуня отвела братца в сторону:

– Что-то мне не хочется есть.

– И мне расхотелось. Но, что поделаешь, надо съесть. А то Дядя Пруша обидится.

– Давай по-другому сделаем: примем его вкусности, а сами потом ягод и желудей поедим.

– Правильно! – глотнул слюнки Загуля, услышав про жёлуди.

Они вернулись к лесному повару.

– Ням-ням! – напевал тот, поглощая пельменные фантазии.

– Можно мы еду с собой возьмём? – раскрыл Загуля узелок.

– Сколько угодно! – возрадовался повар и завалил угощеньями дорогих гостей. – Пирожки! Пельмени! Вот бутыль с компотом.

– Спасибо. – Газуня складывала всё в узелок. Взяла в компот. – Смотри, Загуля, – сказала она, – у тебя глаза круглы, как донышко.

– Значит, бутыль нам пригодится, – ответил круглоглазый.

– Всё пригодится, – подхватил повар.

Узелок был готов. И они попрощались с чудо-поваром.

– До свиданья, – ответил им Дядя Пруша и вдохновенно выпил кружку компота. – Приходите ещё.

– Спасибо! Обязательно придём!

И близнецы покинули гостеприимную Седьмую Сосну.

Они просто шли по лесу и оглядывали округу. На пути попадались разные травы и цветы.

– Смотри, – показал Загуля, – у тебя глаза, как эти две фиалки.

– Правда?! – засияла сестрица. Кроме фиалок, здесь росли ромашки, лютики, колокольчики. – Как их здесь много! – смотрела она на цветы.

– Только они не моргают, – заметил Загуля.

– Просто, у них не получается. Они подучатся – и тоже заморгают. Когда потренируешься, всегда получается.

– Здорово! Представляешь, идёшь так, а цветы вокруг все моргают, – сказал Загуля.

Сестрица захлопала своими «фиалками»:

– Ну как, у меня получается?

– Да, если бы среди цветов сидела, я бы тебя не нашёл, – уверил её братец.

И они, весёлые, двинулись дальше.