Юрий Валентинович Смольянов
Вполголоса о главном…
«Сверчок за печкой приутих…»
Сверчок за печкой приутих,
Чтоб мысли не мешать теченью,
Чтоб не сорва́лось вдохновенье
И появился новый стих…
Суровых лет не чую за плечами
Суровых лет не чую за плечами.
И я тобою окрылённый вновь,
В который раз томительно встречаю
Ко мне пришедшую любовь.
Досужих выкриков не слышу.
Судить меня никто уже не вправе.
Под ветхую стремглав влетела крышу,
Ты лучший бриллиант в моей оправе.
Не ювелир я, но способен оценить
Те чувства, что подаришь мне.
Я верю, что сумеешь исцелить
Меня в прекрасном, но последнем сне…
«В большой аквариум попали поневоле…»
«…Кто мыслит так – он будто бы червяк,
готов к тому, что на него наступят.
И на костях исполнят краковяк.
Так, видя корм, танцуют рыбки гуппи…»
Вадим Цимбалов
В большой аквариум попали поневоле:
И кто здоров, и тот, кто сильно болен,
Кто правде следует, а кто – крамоле…
Все топчем землю до мозолей,
Пытаясь застолбить местечко потеплее.
И становясь день ото дня взрослее,
Вдруг понимаем истину сердитую,
Что у корыта оказались мы разбитого…
К последнему спешу я новоселью…
Сказать могу теперь уже резонно
В непостижимости судьбы моей
Остались там, за горизонтом
Мои мечты и буйство первых дней.
Всё лучшее промчалось безвозвратно.
Виток спирали пройден. Стал я старше.
Все достижения звучат отрадно
В моей душе величественным маршем.
Себя не тешу я беспочвенным обманом.
Не задаваясь призрачною целью,
Не строя бесполезных планов,
К последнему спешу я новоселью…
Твои исполняя причуды
Покинувши влажное ложе,
Воскликнул я в чувствах: "О, боже,
Как радостно мне твои пряди
Рукою шершавою гладить.
Смотреть, как на фоне окна
Стоишь ты в раздумье одна.
Как правишь волос завиток,
И сделав последний глоток,
С шампанским бокал опустила…"
И снова волшебная сила
Сплела нас в порыве объятий
На сказочно нежной кровати.
И я, опьянённый дурманом,
Любовью твоей ураганом,
О жизни печальной забуду,
Твои исполняя причуды…
Так счастлив я, когда в глаза твои гляжу
Так счастлив я, когда в глаза твои гляжу.
Мне кажется, ещё мгновенье и скажу,
Какою молодой и безграничной верой
Наполнила мой быт – безрадостный и серый.
И я готов с тобой последних дней остатки
Прожить. Путь даже будут эти дни несладки.
Сумеем вместе одолеть мы все преграды,
Расстанемся лишь – у кладбищенской ограды…
Он лишь мечтал. Она хотела!
"Соловушка умолк. Окликнул
Я милую подруженьку свою,
И встретил… Чувства боле не таю —
К губам, к груди, как стебель, никну…"
Вадим Цимбалов
ЛГ к губам, к груди приникнул…
Ай, молодца, спеша, воскликнул!
Припал он к щёчке, к ушку, к ножке,
И к милой пухленькой ладошке.
Не позабыл он щёчек алых
И глазок хитростно-лукавых.
Припал ко всем частицам тела…
Он лишь мечтал. Она хотела!
Мне от себя, увы, не убежать…
Я сам себе хочу признаться:
В плену волнительных берёз
Как я хотел бы оказаться
В минуты затаённых слёз.
Но не судьба предаться грусти,
И сердца дрожь не удержать.
И сколько б не было сочувствий,
Мне от себя, увы, не убежать…
Мечтать не вредно
Нам кажется, что нет конца у счастья,
Что будет только радость, а ненастье
Нас обойдёт привычно стороной.
Что не покроемся обильной сединой,
Что будем также статны и красивы,
Как в юности. Увы, не те уж силы.
И трепетной души чудесные порывы
Нас посещают ныне очень редко.
С микстурами мы дружим и таблетками,
Мечтая в тайне каждый об одном:
Чтоб солнца луч приветливо в окно
Заглядывал в начале дня. И это
Нам помогало справиться с рассветом…
С любимыми людьми столь горькая разлука
Не горе вовсе, а исцеление от муки
Уход мой в никуда с земли обетованной.
Его я не страшусь, хоть не были желанными
С любимыми людьми столь горькие разлуки.
И слабый огонёк не разгоревшейся лампады
Дыханье смерти навсегда, увы, погасит.
И погребальный саван горестно украсит
Мой гроб и комнат опустевших анфилады…
Я не страшусь оставшихся страниц
Я не страшусь оставшихся страниц.
Их прочитаю не шутя, всерьёз.
В судьбе не ставьте точку. Запятую!
Наполнив жизнь мою шальную
Чудесным пеньем дивных птиц
И ароматом райских роз…
«Прекрасный образ твой набросил на бумагу…»
Прекрасный образ твой набросил на бумагу,
В словах – признанье всех твоих заслуг.
Мне в нашем прошлом было недосуг
Сложить тебе одной божественную сагу.
Семье отдал души своей частицу,
А ты сгорела в пламени семейном.
Я подходил к проблемам лишь шутейно,
Тебя же запер в клетке, как синицу.
И не пустил одну в заоблачные выси
Познать всю красоту свободного полёта.
К чему теперь тебе моя забота
И эти мысли не орла, а крысьи…
Осуждать не спешите, я каюсь…
В радугах моих, прозрачных и воздушных,
Отразились прожитые годы.
Нет не те, что были просто скучными,
Только те, что рвали небосводы.
И в житейских проблемных чертогах
Отыскать я пытаюсь ту нишу,
Где стороннее мненье в итоге
Сквозь порывы ветра расслышу.
Осуждать не спешите, я каюсь,
Шёл по жизни извилистой тропкой.
И дорогой теперь возвращаюсь
Пусть не жидкой, но всё-таки топкой…
Я к новым подвигам готов
На чистый лист слова кладу.
Те, что в душе, не на виду.
С трудом даются строки
Про наши беды и пороки,
Про жизнь нелёгкую мою.
Про то, как сам себя кую,
В железо превращаясь.
Как счастлив я, что просыпаясь,
Гляжу с надеждой в завтра,
Что не на финише, у старта
Стою я полный сил.
Запретный плод слегка вкусил
И к новым подвигам готов,
Освободившись от оков…
«Снег скрипит, полозьями придавлен…»
Снег скрипит, полозьями придавлен,
Стонет, но движенью не мешает.
Так и я, хоть жизнью и подавлен,
Жду, что лёд в душе моей растает.
…
Вдруг вернётся, оживая, память,
Сердце вздрогнет и колко забьется.
Вспомню всё, чем тебя мог я ранить.
Пусть обиды кувшин разобьётся…
Дуэт наш попросту не сложен
Не испугался я страданий,
Свою судьбу с тобою разделив.
На склоне лет признаться должен:
Дуэт наш попросту не сложен,
Мне подступающих рыданий
Горячий не сдержать прилив.
Не торопись меня ужалить,
И с осужденьем не спеши.
Позволь в распахнутые двери,
Забыв все горькие потери,
Уйти. Хочу тебя оставить.
Ты милосердно разреши…
Грущу пред скорою разлукой
Тоскую я, томясь предсмертной мукой.
Грущу пред скорою разлукой.
Но днём текущим наслаждаясь,
Лишь о хорошем думать я стараюсь.
О том, что на земле оставил след,
За жизнь свою не натворил я бед,
Не предал близких и родных,
Поступков не свершил дурных.
И вот теперь, не потеряв лица,
Дошёл успешно до известного конца…
«За многие грехи нас можно ныне обвинять…»
За многие грехи нас можно ныне обвинять.
Мы каждый заслужили толику хулы…
За то, что Родиной не стали торговать,
Отвесьте нам по полной похвалы.
Не ссучились, продажными не стали,
У власть имущих не пошли на поводу.
Не обходили стороною мы ристалищ,
Взывали о больном, себе сломав судьбу.
…
Простите, близкие, что вспомнили о вас,
Когда пробил неумолимо скорбный час.
Свои страдания оставим в прошлом
В себе своё начало задушив,
Ко мне ты относилася серьёзно.
Я покорён до глубины души
Твоею жертвою покорною и слезной.
Мы равенство приемлем не всегда,
Себя считая верхом совершенства.
И на одной ступени лишь тогда,
Когда достигли общего блаженства.
Но в нашей жизни горестных моментов
Куда как меньше, чем счастливых нот.
И к лучшему без всяких сантиментов
Направим смело наш семейный плот.
Свои страдания оставив в прошлом,
Оценим то, что нас сроднило.
Отринем мерзость, грязь и пошлость.
Привет всему, что волшебством манило…
Хотел бы дальше оставаться средь живых
Листва покинула деревья споро,
С прощальным стоном уходя.
По голым веткам капельки дождя
Стучат как будто бы с укором.
Мне грустно слышать барабанный стук,
Глухих ударов канонаду.
Но это, видимо, дано в "награду"
За череду стремительных разлук.
Увижу ль снова буйство красок?
Услышу ль пенье капель дождевых?
Хотел бы дальше оставаться средь живых,
Ведь эта жизнь прелестная из сказок.
Не сотрётся в памяти такое
В снах моих сплошная благодать:
На скамье, залитой солнцем, старенькая мать.
Взгляд хитрющий исподлобья. На лице улыбка.
Подзывает и тихонько: "Как дела, мой цыпка?"
И ладонью гладит нежно по седой головке.
Что сказать мне? Я не знаю. И молчу неловко.
Шестьдесят уже цыплёнку, вырос не на шутку.
А в её глазах, как прежде, милая малютка…
Всё прожитое было лишь эскизом…
С годами колкость мысли возрастает.
На то, что рядом, смотришь по-иному.
Всего себя готов отдать другому —
Пусть дело твоей жизни продолжает…
Я лидером не слыл, как ни крути.
И был не первым в хоре голосистом.
Но оставался, к счастью, оптимистом
На этом сложном жизненном пути.
И вот, когда конец уже так близок,
О главном я не в силах умолчать,
Хочу горласто миру прокричать:
Всё прожитое было лишь эскизом…
Несусь как дым и таю без остатка…
Чтоб не страдала от тоски,
У ног твоих холёных
Сложил я раковин морских
И бисер брызг солёных.
Ты для меня богинь богиня,
Калипсо, посетившая мой дом.
Моя душа твоей души рабыня,
А без тебя в моей душе содом.
Не покидай. Прошу тебя побудь
Моею неразгаданной загадкой.
Я отправляюсь в дальний путь,
Несусь, как дым, и таю без остатка…
Спустя лишь годы, и винюсь, и каюсь…
Как жаль, что лабиринтом следуя любви,
Не проложил я нити Ариадны.
Мне надо бы кричать: "Меня ты позови!"
Но не посмел я дать такой команды.
Плутал в потёмках сладостных видений,
На стены непризнанья натыкаясь.
И вот теперь в порывах откровений,
Спустя лишь годы, и винюсь, и каюсь.
А надо бы, в пути оковы смело сринув,
В её душе лазейку отыскать.
И бросившись в страстей пучину,
От чувств невиданных пожизненно страдать…
Письма любви не пылите
Друг другу написали писем море
И долго в этом море дружно плыли.
Но вот теперь лежат они, о горе,
Давно забытые под лёгким слоем пыли.
Их не касается волнительно рука.
Не замирает сердце от прочтения.
И очень жаль, что каждая строка —
Свидетельство былого увлечения.
Хочу, чтоб дети отыскали переписку,
И букв стремительный полёт познали.
Себя смертельному подвергнув риску,
В любови пылкой, возрождались, умирали.
Лишь время нас рассудит полновесно
Носить оков с тобой не суждено.
Тебе – другой простор полёта.
И всё, что было вместе рождено,
Поверхностная только позолота.
Мы не смогли понять друг друга,
Капризам личным волю дав.
И не сумели вырваться из круга:
Кто прав был или кто не прав.
Лишь время нас рассудит полновесно,
Эмоции по полочкам разложит.
Поверь, я не исчезну, а воскресну.
Тебя пусть это больше не тревожит…
Всё, что смущало, вдруг умчалось прочь
Я время не успел остановить,
Когда вдруг лезвие ножа,
Как та неодолимая межа
Сумело жизнь на половинки разделить.
В одной – побед моих заслуги,
В другой – лишь горечь поражений.
И зеркало кривое искажений
Вновь отражает скудные потуги.
Как я хотел, короче выбрав путь,
Достичь заоблачных высот.
Но в песне не хватило нот.
И мне пришлось с пути свернуть.
Я не сумел ухабы превозмочь.
Но то, что было, отболело.
В душе моей всё просветлело
И что смущало, вдруг умчалось прочь…
