Юрий Поляков
Детектор патриотизма
Учение за границей давно уже перестало быть редкостью. Дети и внуки крупных чиновников и предпринимателей, по просачивающимся в прессу сведениям, давно уже там учатся толпами. И едва ли затем, чтобы подсмотреть, чем в европах теперь ружья чистят. Наши бизнесмены и так туда стаями летают, унося в клювах то пушок от стратегического секрета, то перышко из национального достояния, вьют виллы в Испании и Англии. Могли бы и подсмотреть – мимолетом!
Говорят, за границей можно узнать тайну золотого ключика, отпирающего дверь в волшебную страну рыночного благоденствия. Но ведь все наши молодые реформаторы стажировались за рубежом и ничего оттуда не привезли, кроме привычки с европейским изяществом врать по телевизору и делать за казенный счет евроремонты. Оттого, что они сносно говорят по-английски и надувают щеки в Давосе, рядовому налогоплательщику, как говорится, ни тепло ни холодно, а многим и попросту голодно.
Или у нас опять наступают времена, когда кадры решают все? Было ведь некогда целое движение рабфаковцев. Страна готовилась к Большому Скачку. И совершила его, хоть и тяжкой ценой. Но не нам осуждать эту цену, не нам – свидетелям того, как сотни тысяч погибли в горячих точках, миллионы стали беженцами, а десятки миллионов превратились в нищих. Зачем нам еврофаковцы? У нас ведь в стране не Большой Скачок, а Большой Сачок. Уникальные специалисты без работы сидят, академики от позорной безысходности стреляются!
Теперь, после нескольких лет старательного самооплевывания, многие отряхнули глаза и вдруг с удивлением обнаружили, что, оказывается, наша система образования – одна из плодотворнейших. Я лично общался со многими западными гуманитариями, их односторонность напоминает даже не флюс, а прыщ на флюсе. Жалуемся на утечку мозгов. Но если бы эти мозги были заполнены чепухой, никому бы они нужны не были, никуда бы не утекали – дома сидели. Да, перед операцией Ельцина консультировало пожилое американское светило, но ведь резал-то президентское сердце, простите за прямоту, наш хирург! И вот, пожалуйста, о третьем сроке уже поговаривают…
Упаси бог, я не против того, чтобы наши учились за границей! Но тратить на это народные деньги, когда собственная высшая школа и фундаментальная наука напоминают доходягу, это то же самое, как из блокадного Ленинграда посылать гуманитарную помощь в нейтральную Швейцарию, где Штирлиц лично насчитал в ресторане двадцать видов десерта из сливок.
И последнее. Отправка еврофаковцев на учебу ненавязчиво сравнивается с аналогичным поступком Петра Великого. И в этой параллели есть определенный смысл: импульсивный царь тоже в свое время предпочел эволюционной преемственности «шоковую терапию», хотя по сути продолжал все то, что гораздо спокойнее, разумнее и национальнее начинали осуществлять его предшественники. Кроме того, многие ученые давно уже связывают с этой петровской акцией начало процесса принципиального отрыва русской элиты от народа. А кончился этот отрыв, как известно, Октябрьским взрывом. Не мной замечено: нелепо рубить в Европу окно, а тем более – отдушину. Дверь надо ладить. Такую, чтобы открывалась и в ту, и в эту сторону. Но не ногой, конечно…
Виртуальная кровь
Сейчас, когда я пишу эти строки, операция «Гром в пустыне» еще не началась, но может начаться в любой момент. Телевидение постоянно держит нас в курсе подготовки удара по Ираку. Вот взлетают с палубы авианосца крылатые боевые машины, похожие на те, что мы видели в фильме «Звездные войны». Вот из транспортных самолетов спускаются веселые американские солдаты, экипированные, как собравшиеся в Палестину крестоносцы. А вот и сам усатый Саддам Хусейн, настырно отказывающийся допустить международных экспертов в свои дворцы. На него европейский принцип «Мой дом – моя крепость» не распространяется.
Все это, честное слово, напоминает рекламную кампанию дорогостоящего боевика, премьера которого искусно откладывается для того, чтобы подогреть азарт зрителей и увеличить сборы. И пока весь мир, затаив дыхание, ждет оглушительной премьеры, легковерную публику пичкают интервью с кинозвездами, рассказывают ей о каскадерских трюках, показывают специально сконструированного для этой ленты электронного монстра – величиной со статую Свободы.
Политика всегда театральна, даже водевильна, но когда она продолжается в форме боевых действий, отношение к происходящему традиционно меняется: кровь есть кровь. По крайней мере, так было раньше. Теперь на наших глазах происходит некое качественное искажение международной нравственности. Нам предлагают отнестись к неизбежным жертвам и разрушениям как к виртуальной реальности. И, вероятно, убедить в этом тех, чей жизненный опыт почерпнут в основном из компьютерных игр, не так уж сложно. Заметно и то, как предстоящая трагедия все более и более обрастает некими фарсовыми деталями. Человек, который должен отдать приказ о бомбардировке «аморального Саддама», сам в настоящее время занят тем, что, попавшись на «аморалке», отбивается от обвинений в оральных и прочих домогательствах, как говорится, несовместимых с занимаемой должностью. В. Жириновский, летя в Багдад голубем мира, попутно дает плюху российскому послу в Ереване, а потом ритуально купается в заповедном озере. Смех да и только!
Во всей этой несерьезности, как специально, тонут голоса здравомыслящих людей. А ведь и вправду: одно дело ракетно-бомбовый удар по Ираку, оккупировавшему Кувейт. И совсем другое дело – плановое кровопускание только за отказ показать тайные объекты. Но никто уже не обращает внимания на несоответствие преступления и наказания. Никто уже не вспоминает, что на планете немало государств, десятилетиями нарушающих нормы международного права и установки ООН. Это как в классе: строгий учитель выбрал одного озорника и порет его в назидание остальным юным хулиганам.
Косноязычная попытка президента Ельцина указать на рискованность такого поворота событий была просто пропущена мимо ушей нашим старшим заокеанским братом. Более того, отечественное телевидение вдруг начало интенсивно отмечать девятилетие (на редкость круглая дата!) вывода советских войск из Афганистана, освежая у россиян комплекс вины как раз накануне американской силовой акции. Но я не уверен, что у СССР было меньше геополитических причин для введения войск в Афганистан, чем у Америки для проведения операции «Буря в пустыне». Однако это никого не интересует – ведь в Афганистане пролилась кровь! Настоящая… Кровь же, которую прольют в Ираке, будет, очевидно, виртуальной. Если смотреть по телевизору…
Нью-застой
Прочитал я тут недавно, что мой знакомый писатель-постмодернист получил к пятидесятилетию литературную премию. Когда-то такое, помнится, уже было – давали премии не за творчество, а за возраст. Ну, конечно, это было при застое! Стал я сопоставлять – и ахнул: «А ведь снова при застое живем!» Впрочем, если учесть, что английский язык, судя по вывескам, стал у нас вторым государственным, лучше назвать наше сегодняшнее состояние «нью-застоем».
Судите сами. При застое в страну ввозили хлеб и ширпотреб. За нефть и газ. Сейчас ввозится почти все. Если с прилавков убрать импорт, на них будет так же пусто, как на митингах Демвыбора России. При застое, если помните, производство группы «Б» отставало от группы «А». Сегодня вообще «А» упало, «Б» пропало… Если бы не Газпром, мы бы давно уже друг друга ели и огонь трением добывали! Прежде в Москву ехали за колбасой, потому что основная часть колбасы была в столице. Теперь в Москву едут за деньгами, потому что до восьмидесяти процентов всех денег – здесь. В результате в представлении окраинных жителей Москва как была, так и осталась не собирательницей, а обирательницей земель русских.
Побывал я недавно в школе – со старшеклассниками беседовал. До перестройки, рассказали они мне, народ был нищим и голодным, а богатыми были секретари райкомов. И тогда пришел Ельцин… Батюшки! Именно так, когда я учительствовал, предписывалось говорить о дореволюционной России: народ был нищим и голодным, а царь и капиталисты богатыми. И тогда пришел Ленин…
При застое основная часть интеллигенции была прикормлена. Думать она могла все что угодно, но говорить только то что надо. Немногочисленных инакомыслящих государство старалось держать в строгой захудалости, но это не всегда удавалось ввиду широкой международной поддержки антисоветских смельчаков. Нынче, наоборот, прежние инакомыслящие прикормлены (это гораздо дешевле ввиду их немногочисленности!) и говорят то, что надо. Если они начинают говорить не то, что надо, то испаряются из эфира, как плевок с каминной решетки. Вспомните хотя бы утраченную совесть русской интеллигенции Сергея А. Ковалева. Основная же часть интеллигенции держится в строгой захудалости, но может при этом думать и говорить все что угодно – на кухнях, как и прежде…
Продолжим наш сравнительный анализ. При застое химик руководил культурой. При нью-застое доктор исторических наук руководит военно-промышленным комплексом, а Немцов – реформами. При застое генсек вручал своему сыну, заместителю министра, ордена. При нью-застое президент вручает своей дочери бразды правления. И снова, как в прежние годы, на высшем уровне лобызаются. Смотрю телевизор: Ельцин и Кучма целуются, словно два крупных геополитических голубя. Нацеловались. В результате долги Украине прощены, а все договоренности идут в ущерб России. Значит, опять помогаем симпатичным государствам вопреки собственным интересам?
Можно еще долго проводить параллели между застоем и нью-застоем. Попробуйте сами на досуге! И задумайтесь вот о чем. Последнее десятилетие стоило нам страшно дорого: обобрана и вымирает основная часть населения, утрачены исконные земли, потерян международный авторитет, подорвана обороноспособность… Ради чего? Ради того, чтобы из застоя попасть в нью-застой…
Отверженные
Чуть больше года назад умер поэт Владимир Николаевич Соколов. Людям, по-настоящему разбирающимся в стихах, нет смысла разъяснять его место в русской поэзии XX века. Для тех, кто не разбирается, постараюсь пояснить. Давайте представим себе всю русскую поэзию текущего столетия в виде, допустим, десятиэтажного дома. Поэты, ушедшие и здравствующие, обитают в этом воображаемом здании каждый соответственно своему значению: чем крупнее талант – тем выше этаж. Про нахраписто экспериментирующую и графоманящую ораву в подвале этого поэтического чертога не стоит и говорить. Минуем второй этаж, где слышны куплеты да гитарный перезвон. Задержимся ненадолго на седьмом, около двери, откуда крепко тянет поэтическим потом и нобелевской лаврушкой. А теперь туда, вверх, на десятый – где Ахматова, Блок, Белый, Заболоцкий, Есенин, Георгий Иванов, Маяковский, Мандельштам, Соколов…
Последние лет двадцать Владимира Соколова звали за глаза «классиком» – все понимали, что он один из немногих поэтов, которые будут представлять российскую литературу XX века в третьем тысячелетии. Это понимали даже выстраиватели советских литературных иерархий: Соколов был лауреатом Государственной премии СССР. Вроде бы не оспаривали это и устроители поминок по советской литературе: Владимир Николаевич стал первым лауреатом возрожденной Пушкинской премии. Он никогда не занимался политикой – только поэзией, что в период торжества партийности литературы строго не приветствовалось. Но ему, Соколову, прощалось. За талант. Тяжко выговорить, но уйди он из жизни тогда, лет десять назад, государство на его могиле поставило бы достойный памятник, а на стене дома в Лаврушинском переулке уже давно висела бы мемориальная доска. Бог отпустил Соколову иной срок – весной этого года ему бы исполнилось 70. Поэт со своими жизненными и творческими принципами почти десятилетие прожил в новой, постсоветской эпохе. Не старался ухватиться за сучья противоборствующих ветвей власти, не участвовал в президентских кампаниях. Он просто служил великому русскому слову. С тем и ушел…
И что же? О том, как трудно жил поэт в последние годы, как всем миром собирали деньги на похороны, – умолчу: слишком свежи воспоминания. Мемориальная доска? Доски на домах в Москве теперь вообще не в чести, хотя любая «цивилизованная» европейская столица отличается прежде всего обилием памятных знаков, связанных с деятельностью выдающихся людей. Памятник на могиле? Все попытки комиссии по литературному наследию добиться от государства средств на установку надгробия окончились безрезультатно. Памятниками нынче расторопно придавливаются криминальные авторитеты, павшие в разборках и перестрелках. Пламенному борцу с застоем, успевшему вовремя сжечь партбилет, казенный мрамор тоже обеспечен. Какому-нибудь «реформатору», попавшему под горячую руку голодным шахтерам, на памятник деньги нашли бы. Соколову не нашли…
Что это? Случайность? Вряд ли… Наше нынешнее государство откровенно не любит литературу, ибо она, неуемная, все время пытается осмысливать происходящее в Отечестве с позиций вековых нравственных принципов и исторических законов, а не приватизационных интересов. Российская словесность взывает к совестливости и чувству ответственности, к тем человеческим качествам, которые нынче во власти встретишь реже, чем кокосовую пальму в сибирской тайге. Литература сегодня фактически отделена, отвержена от государства, как, впрочем, отделены и отвержены – промышленность, земледелие, армия, наука, просвещение… Осталось отделить от государства народ. Или уже отделили?
Геополитическое похмелье
Еще в конце 80-х дальновидные люди предупреждали, что эйфория общечеловеческих ценностей скоро пройдет и наступит суровое геополитическое похмелье. Так и вышло. Только теперь после лукавой козыревской всеуступчивости России предстоит тяжко биться за каждый свой интерес, за каждую бездарно утраченную позицию в мировой политике и экономике, за каждого трусливо брошенного и умело перехваченного союзника.
Разумные люди сразу же после подписания Беловежских соглашений говорили, что главной проблемой постсоветского пространства будут миллионы русских, оставленные без всяких прав и гарантий в ближнем зарубежье. Но трибунных правозащитников тогда куда больше интересовали тайные параграфы пакта Молотова – Риббентропа, нежели явная ущербность цидулок, подписанных в Беловежской Пуще. Думаю, последнему оставшемуся у власти беловежцу Б. Ельцину и самому явно неловко вспоминать о тех временах. Не с этим ли связан тот факт, что почти все его тогдашние советчики безжалостно удалены из политики?
А сколько суровых слов было сказано и написано в свое время по поводу книги Игоря Шафаревича «Русофобия»! И что же? В заявлении Министерства иностранных дел России в связи с недавними событиями в Латвии слово «русофобия» уже вполне официально фигурирует как горькая, но объективная констатация того, что в этой прибалтийской республике на государственном уровне осуществляется дискриминация людей по национальному признаку. Вот вам и кусочек Европы посреди «советской азиатчины»! Сколько публицистического задора было потрачено на выявление и обезвреживание «русского фашизма»! В результате латыши, воевавшие в дивизии СС, устраивают в Риге свои парады в то самое время, когда нынешняя, объединенная Германия регулярно извиняется перед наиболее пострадавшими народами за гитлеровские злодеяния полувековой давности.
Я вспоминаю одного литератора перестроечных времен, который просто брызгал чернилами, борясь против «синдрома старшего брата». Но разве «старший брат» лишал «младших братьев» гражданских прав, вводил запреты на профессии, выгонял из домов, превращал сотни тысяч людей в беженцев? Нет. Он нес все тяготы социалистического строительства и социалистического беззакония. А старшинство заключалось в том, что ему, старшему, и доставалось порой крепче всех. И как ни относись сегодня к Советской власти, но именно при ней в республиках была воздвигнута промышленность, оформились государственные структуры, выросла национальная интеллигенция – короче, все то, что и сделало возможным возникновение на развалинах СССР новых государств. Совсем не случайно в большинстве стран СНГ у власти остались представители старой советской номенклатуры. И если даже былые «ставленники Москвы» оказались столь незаменимы в постсоветские времена, то за что же тогда глумиться над военными, инженерами, учителями, агрономами, строителями, учеными и другими лицами некоренной национальности, оставшимися жить в новых государствах?
Нет, они ни в чем не виноваты. Виноваты другие. Те, которые в борьбе за личную власть в Москве так долго заигрывали с националистами и сепаратистами, что даже теперь, когда чудовищные просчеты стали очевидны, медлят прямо и твердо сказать: «Всякий, кто посягает на интересы русских, живущих за пределами России, посягает на интересы России!»
Но именно тот, кто скажет эти слова, и будет следующим президентом нашей страны.
Лениноеды
В галерее наивного искусства «Дар» съели Ленина. Точнее, съели торт, изображающий в натуральную величину тело вождя мирового пролетариата. В приглашении на эту выставку-акцию, между прочим, сказано: «К Ленину больше не применим эпитет “выдающийся” (злодей, гений, политик, учитель и т. д.). Это и составляет основу внутреннего конфликта большинства из нас на пороге третьего тысячелетия: самая актуальная на протяжении нашей жизни фигура окончательно уходит в сферу истории, искусства и культуры. Художественный проект моcковских художников Ю. Шабельникова и Ю. Фесенко представляет нам возможность мирно, торжественно и радостно преодолеть этот конфликт, перевести его из категории катастрофы в разряд ритуала… Приятие Ленина совершается во время символического ритуала совместного поедания торта…»
Вот так! От сокрушения памятников к совместному поеданию кондитерской версии Ильича. Я сам неоднозначно отношусь к историческому наследию Ленина, но то, что он крупнейшая фигура XX века, очевидно всем. Более того, он один из немногих деятелей, который шагнет с нами в новое тысячелетие. И это навязчивое стремление убрать его с Красной площади, вычистить из общественного сознания, переместить в сферу культуры как раз и связано с тем, что он, как напророчил поэт, и теперь «живее всех живых». Или по крайней мере живее многих нынешних обитателей Кремля. Его идеи (хороши они или плохи, покажет История) и сегодня владеют миллионами душ. И подозреваю, ныне, после краха либеральных реформ, его фигура, очищенная от хрестоматийного глянца и облитая публицистическими помоями, вызывает гораздо больше искренних симпатий, чем в эпоху застоя, когда в отношении к Ленину преобладало чувство равнодушного умиления.
Ленин (так уж сложилось) – кумир обездоленных, а их у нас в Отечестве стало гораздо больше за последние годы. И то, что Ленин все никак не станет для нас историей, признак тревожный, говорящий о назревании социального взрыва. А художники – то ли по наивности, то ли из провокаторского зуда – своим «перформансом», наоборот, лишний раз актуализировали Ильича в нашем сознании. Как бы это попонятнее выразить? Ну вот, например, недавно уныло и безлюдно прошла очередная сходка демократической общественности. А если бы накануне состоялось совместное поедание «красно-коричневыми» торта, выполненного в виде академика Сахарова, уверен, сходка была бы многолюднее и энергичнее…
Фантомас разбушевался
В нынешних суетливых кремлевских пертурбациях (чуть не написал другое, похожее слово) поражает прежде всего полное отсутствие государственного смысла.
Но к этому как раз давно уже все привыкли, и российские СМИ комментируют отставку правительства не с позиции народных интересов, а исключительно с точки зрения президентских выборов 2000 года. Получается, что на тонущем корабле (а сравнение России с терпящим бедствие судном стало уже общим местом) нет актуальнее проблемы, чем вопрос, кто будет капитанствовать через два года. Что будет с самим кораблем, экипажем и пассажирами, как-то само собой опускается.
Впрочем, пока речь не о капитане, а о будущем старпоме. Сергей Кириенко возник в политике внезапно, как Афродита, из пены внутрикремлевских склок. Его появление разбило один из главных, старательно сконструированных российских мифов. Суть этого мифа обычно выражают нервным пожатием плечами, закатыванием глаз и мучительно-риторическим вопросом: «А кто еще?» Фонды изучения общественного мнения, телекомментаторы, политологи тщательно анализируют шансы того или иного претендента. У этого харизмы не хватает. Этот еще слишком молод. За тем тянется номенклатурный след. А этого не поддержат регионы… Ну кто же? Кто-о-о?
Да кто угодно. За один день телевидение из никому не ведомого улыбчивого очкарика с ранней лысиной сделало фигуру мирового масштаба. В газетах даже лесть на опережение появилась, мол, уже в комсомольские годы было ясно, что из Кириенко вырастет большой государственный деятель. Тут есть определенная логика: если нашим нынешним президентом мы всецело обязаны достопамятной КПСС, то вполне логично, чтобы новый премьер имел комсомольское происхождение. И тогда будет то, чего, вероятно, в последнее время не всегда удавалось добиться от Виктора Черномырдина. Будет торжествовать известная формула: «Если партия сказала «Надо!» – Комсомол ответил «Есть!».
Но если за один день можно буквально из ничего сделать фигуру, равновеликую газовому бронтозавру Черномырдину, то, следовательно, за два дня можно сделать фигуру, равновеликую самому Борису Ельцину. А тогда к чему эти мучительные размышления о преемнике? Будет команда – слепят из кого угодно – из Явлинского, из Немцова, из Лебедя, а можно и вообще из шофера правительственной машины. «Молодой, энергичный, разбирается в вопросах транспорта, а это в России главное!»
На мой взгляд, в этом стремительном, однодневном имиджмейкерстве кроется причина печального политического будущего С. Кириенко. Тем более что в последнее время имидж самого президента все более трансформируется на комический лад и начинает временами заменять телезрителям как-то полинявшего за последнее время Михаила Жванецкого. Во всяком случае, эпизод раздела серебряных ковшиков между Колем и Шираком можно смело показывать как вполне самостоятельное юмористическое произведение. Угрозы же и гневные гримасы президента в адрес непокорной Думы напомнили мне фильм моего детства «Фантомас разбушевался». Кстати, я так и не узнал, кто же скрывается за зеленой маской Фантомаса. Полагаю, и сегодня мы не совсем представляем себе, какая же историческая сила скрывается за гримасами и непредсказуемостями нашего президента. Называют Березовского, Чубайса, Семью… Но я не о людях, я о тенденциях, которые прокладывают себе дорогу сквозь все властолюбивые игры. И часто политическая победа того или иного лидера оборачивается историческим поражением целого народа.
Порнократия
Как известно, в так называемых цивилизованных странах крутую эротику и порнографию показывают по специальным платным каналам, чтобы люди, не озабоченные сексуально, включив ящик, не натыкались ненароком на энергичные сцены совокупления с обязательной заключительной демонстрацией общественности полноценного семяизвержения. И это правильно, как говаривал один обмишурившийся политик времен перестройки. Представьте, вы сидите в кругу семьи, ужинаете, обсуждаете с детьми их последние отметки, и вдруг – здрасте… Подобная неожиданность может плохо отразиться на внутрисемейном климате и воспитании подрастающего поколения. Но если уж и демонстрировать разное там сексапильство по общедоступным каналам, то, конечно, в такое время, когда основную часть налогоплательщиков сморил сон, а бодрствуют в основном любители и специалисты. Кстати, многие каналы так теперь и поступают.
Точно так же, полагаю, нужно поступить и с политическими передачами, которые в последнее время по степени непристойности могут поспорить с самой крутой порнухой. Лично у меня, когда телевизор заводит речь о текущей политике, от стыда просто уши горят! Стыдно слышать президента, который с заторможенным лукавством предлагает членам парламента «решить их вопросы» в благодарность за хорошее отношение к Кириенко. Стыдно наблюдать, как второй по честности человек в стране Борис Немцов улыбчиво увертывается от своей причастности к «делу Клементьева». Стыдно видеть, как Жириновский с базарной непосредственностью предлагает голоса своей фракции в обмен на министерские портфели в новом правительстве. Стыдно воспринимать из уст госпожи Старовойтовой материнскую заботу о судьбе замордованного русскоязычного населения в Прибалтике, будто и не она была помощницей президента по национальным вопросам именно тогда, когда закладывались – в Москве в том числе – политические и правовые основы нынешнего бесправия прибалтийских «неграждан»! Стыдно каждый день слушать разглагольствования телекомментаторов, которые на пределе интеллектуальных возможностей разгадывают, кто из банкиров и олигархов стоит за той или иной кремлевской тонко рассчитанной неадекватностью. Мерзко наблюдать и самих олигархов, ничего не созидающих, ничего не производящих, но пожирающих, подобно печеночным сосальщикам, бюджет, собранный, между прочим, из наших с вами копеек!
Напомню, слово «порнография» переводится примерно как «непристойное изображение». Так вот, та система руководства страной, которая сформировалась в России за последние годы, это не демократия, не олигархия и даже не плутократия – это порнократия! Ибо в стране, лишившейся своих исконных территорий, промышленности, сельского хозяйства, армии, науки, в стране, где не платят зарплату, доводя население до нищенства и в конечном счете до демографической катастрофы, непристойно устраивать из управления государством игрище. Это напоминает мне врачей, которые с помощью скальпеля играют в крестики-нолики на теле тяжелобольного пациента, а общенациональное ТВ с утра до вечера взахлеб нам об этом рассказывает.
Дети, наткнувшись на порнуху сразу после «Улицы Сезам», могут вообразить, будто потное пыхтение под юпитерами это и есть любовь, воспетая поэтами. С этим борются. Но тем временем стараются втемяшить доверчивым избирателям, будто агонизирующее кремлевское хитромудрие это и есть новейшие технологии управления государством Российским. Нет, не управление это, а порнократия. И показывать порнократию, как и порнографию, лучше по спецканалу или глубокой ночью. Для особенных любителей и специалистов. Подавляющему большинству видеть все это больно и стыдно…
Конь в сенате
Политический кризис, разрешившийся утверждением Кириенко в должности премьер-министра, напомнил мне почему-то эпизод из римской истории, когда император Калигула, известный своей разносторонней необузданностью, чтобы наглядно продемонстрировать безграничность августейшей власти, сделал членом сената коня. Сенаторы, как водится, сначала повозмущались, но, зная крутой и, мягко скажем, неадекватный нрав императора, приняли лошадку в свои дружные законодательные ряды.
Упаси бог, я не хочу сравнить нашего нового премьер-министра с конем! Он совсем даже не похож на коня, а напоминает, если уж на то пошло, трудолюбивого улыбчивого пони. Но согласитесь, чтобы утвердить Кириенко, исполнительная власть так напряглась и так надавила, что я просто порадовался утверждению в должности нижегородского вундеркинда, ибо на его месте и в самом деле могло оказаться любое домашнее или дикое животное и даже страшно вымолвить – Чубайс!
У нас удивительная конституция, которую когда-нибудь историки будут с изумлением изучать, периодически вспоминая маму Сергея Шахрая и родительниц других авторов этого уникального документа. Ну в самом деле, что означает: после отклонения трех кандидатур президент имеет право распустить парламент? Понимай как хочешь. Получается не конституция, а сонник какой-то! Президент толкует так, а Дума эдак. Но, как известно, хорошо толкует тот, у кого армия и МВД… У Конституционного же суда после событий 93-го года толковательные способности, очевидно, просто отшибло. В результате и стала возможна в нашей Думе ситуация, напоминающая времена сексуально озабоченного римского императора.
Коммунистов в данных обстоятельствах мне попросту жаль. Не потому, что я сам некогда был членом КПСС и даже горжусь этим. А потому, что КПРФ как-то так устроилась в этой новой жизни, что все время оказывается крайней – и с той, и с другой стороны. Не пройди Кириенко, коммунистов обвинили бы в убиении юной российской законодательной власти. Но он прошел, и зюгановцев теперь обвиняют в двурушничестве и малодушии. А вот Явлинским я восхищен: на его белом политическом фраке ни пылинки, ни капельки – и это на фоне тотальной экскрементализации политического истеблишмента. «Яблоко» вообще отказалось от голосования. Иногда Григорий Алексеевич напоминает мне чем-то моего студенческого приятеля – парня смелого, безоглядного. В нашем единодушном студенческом стаде он единственный не состоял в Комсомоле и решительно отказывался вступать! Он был сыном секретаря обкома партии. Лет через десять я встретил студенческого приятеля в коридоре ЦК ВЛКСМ – он там теперь работал…
Но вернемся к нашим коням. У писателя Леонида Андреева был политический водевиль, который назывался «Конь в сенате» и высмеивал, как вы догадались, взаимоотношения самодержавия и тогдашней Думы. Ограничусь двумя цитатами.
Калигула: …Я – бог. Захотел я – и жеребца сделаю сенатором, я захочу – всех вас сделаю жеребцами и отправлю на ристалище бегать…
Марцелл: …Ты бог, и ты все можешь! Сделай же рыжего коня цезарем, как ты уже сделал его сенатором, укрась жеребцом ряды великих римских владык!
Калигулу, как известно, убила собственная охрана, но конь императором не стал… Императором стал Клавдий, дядя покойного.
Отпускник с ядерным чемоданчиком
Недавно я смотрел телесюжет о пикетировании Министерства обороны беззарплатными тружениками «оборонки», и меня поразила одна «знаковая» деталь: заместитель министра вышел к толпе не просто в штатском, а в пиджачишке – сквозь распахнутый ворот рубашки виднелся пестрый шейный платок. Примерно в таком виде поэт Вознесенский обычно читает с эстрады свои экспериментозы. Пиджачный генералитет, как известно, по душе Верховному. Так спокойней. За честь мундира прежде стрелялись или заговоры составляли. А за честь пиджака с шейным платочком? Даром что в армии дедовщина, бескормица, раздолбайство… Следующий, полагаю, этап – пирсинговая сережка в ухе маршала.
А как разгоняли Газпром? Это же всероссийский водевиль! В первой половине дня ненавистный монополист был повержен, арестован, уничтожен. Молодые капитаны нашего рыночного «Титаника» держались по-чекистски сурово. Во второй половине дня выяснилось, что никто Газпром не разгоняет, а просто хотелось бы получить с него должок. Рем Вяхирев, выглядевший в этой ситуации, как профессиональный боксер среди призеров районной спартакиады, быстро всем разъяснил, что долг Газпрома государству меньше совокупной задолженности потребителей, в основном госпредприятий. Видимо, Кириенко Ильфа с Петровым не читал. Там же ясно написано: утром деньги – вечером стулья. В общем, порезвилась кремлевская золотая молодежь, а стране убытков на миллиард долларов. Чубайс в свободное от литературного творчества время как раз и выбивает у МВФ для стабилизации рубля примерно такую же сумму. Слава богу, президент принял Вяхирева и, после недоуменной паузы, кажется, понял, что без Газпрома, как говорится, «скучно дома – ни помыться, ни поесть!».
