Пушкин. Кюхля – Юрий Тынянов

Пушкин

Автор увлекся погружением в XIX век и добыл из толщи времен немало словесных жемчужин. Одно словечко «маиор» дорогого стоит! Повествование-погружение вышло неспешным, во вкусе старины. Читатель может почувствовать себя на большом великосветском приеме, где собралось многочисленное семейство Пушкиных, их друзья и недруги. Кто-то флиртует, кто-то сплетничает напропалую на смеси французского с нижегородским («Ах, шери, он ее тютоировал! Какой бриган!»), кто-то ждет приглашенную знаменитость – Карамзина. Здесь важно быть «одним из тех, с которыми говорят, которых приглашают». И разговор идет для «своих». Попробуйте-ка уловить все эти прозвища, широко известные в очень узком кругу: «подъячий» – это Сперанский, а «адмирал» – славянофил Шишков. Это вроде пароля в тайное общество; не зная таких вещей, вы останетесь здесь чужаком. Я ощущала себя не «одной из тех, с которыми говорят», а какой-то попаданкой, которая заявилась в высшее общество в мини-юбке, – ни прононса, ни политеса.

Чтение сложное, Тынянов не щадит читателей. Здесь есть что посмаковать (знание французского и истории – обязательное условие), а вот «проглотить» книгу с налету не выйдет. Первая часть романа шла тяжеловато, хотя дотошность и скрупулезность автора определенно внушают уважение. Затем французского диалекта стало заметно меньше, а Пушкина больше, и лицейские годы прочитались влет. Третья часть («Юность») вновь оказалась сложной в силу своей перенаселенности. Вот возник в какой-то из главок архимандрит Фотий. Удостоился эпиграммы и вновь исчез из текста, оставив меня в недоумении: зачем понадобился он автору?

А вот чего мне не хватило, так это пушкинских стихов. Главный герой постоянно грызет перья, что-то пишет, а что? Неужели только две-три эпиграммы? Осталось ощущение пустоты там, где должны были быть пушкинские строки.Кюхля

Вот они где! Пушкинские стихи, которых так не хватало в романе о Пушкине, неожиданно обнаружились в истории о Кюхельбекере. И очень ее украсили.

Этот роман проще по композиции и языку, чем «Пушкин», он более динамичен и от этого вовсе не проигрывает. Да и сам Кюхельбекер – личность не менее интересная, чем Пушкин, зато куда менее знакомая. И стихи его хороши:

О Дельвиг, Дельвиг! что награда

И дел высоких и стихов?

Таланту что и где отрада

Среди злодеев и глупцов?..

О Дельвиг! Дельвиг! что гоненья?

Бессмертие равно удел

И смелых, вдохновенных дел,

и сладостного песнопенья!И, наконец, большая история здесь не только проходит мимо. Однажды, 14 декабря, неуклюжий чудак Кюхля оказался среди тех, кто пытался историю повернуть.