Юрий Молчан
В Цепях Вечности
Глава 4
– Принц Лурин! – сказал разбойник, и щербатый рот расплылся в улыбке. – Какая удача!
Лурин с трудом перевернулся на спину. Руки крепко связаны, голову разрывает боль.
Он лежит на траве у подножия дерева. Вокруг собралось человек десять оборванцев с дубинами и топорами. На него смотрят смеющиеся грязные лица.
– Наконец-то пойман братоубийца, – вновь заговорил щербатый бородач с косой саженью в плечах. – Король объявил за вас награду, принц. Или за вашу голову, но – со всеми пожитками. Добрый, однако, у вас батюшка. Ахахаха!
– Он…он мне не отец, – проговорил Лурин, заметив, что язык слушается плохо.
– Да? – рассмеялся разбойник. – Ну как скажете.
Он повернулся к одному из товарищей.
– Медведь, не надо было бить так сильно, он же головой повредился.
Двухметровый здоровяк по кличке Медведь тупо пожал плечами и негромко пукнул.
– Так или иначе, принц, – вновь заговорил щербатый, – живой вы стоите дороже, так что вам, можно сказать, повезло.
Он вновь загоготал, а вместе с ним засмеялись и остальные.
Лурин ощутил смердящее дыхание разбойника, когда тот доверительно придвинул к нему немытое, заросшее бородой лицо.
– Ох, и гульнем мы на золото за твою голову, принц, – сказал он с широкой улыбкой, отчего вонь изо рта усилилась.
Разбойники оставили Лурина и занялись своими делами. Кто-то развел костер и принялся разделывать тушу оленя. Кто-то ушел спать в стоявшую здесь же на поляне землянку, трое, судя по разговорам, отправились в дозор.
Он посмотрел на широкий круг синего неба над поляной. Судя по солнцу, полдень уже позади. Ветерок шелестит листьями деревьев, вокруг раздается пение птиц. В зеленой темноте чащи раздается стук дятла.
Превозмогая боль в затылке, принц попытался вспомнить, что произошло.
Ранним утром он ехал по лесной дороге, когда сверху вдруг обрушилась рыбацкая сеть. Кто-то прыгнул с дерева коню на круп, его сбросили на землю. Вокруг послышались крики, радостные возгласы, смачная ругань. Его били ногами, потом волокли по земле, как мешок с мукой. Вскоре он лишился сознания.
Теперь же все тело жует нестерпимая боль, особенно – голову. Мышцы ноют, будто по ним проскакал табун диких коней.
– Кстати, о конях, – пробормотал Лурин, – а где же мой?
Но это не единственное, что беспокоило. Гораздо больше он хотел знать, на месте ли его магические камни. Да и любимые шахматы потерять не хотелось. Его самого они не тронут, Лурин уверен. Разбойникам важнее получить за него деньги.
Связанными и затекшими от веревок руками он коснулся груди. Мешочек с камнями пропал. Как и оба его меча. Нет на нем и кольчуги.
Что камни отберут, принц ожидал, но все же надеялся, что обойдется. Но разбойники есть разбойники: сначала ограбят, а потом еще и обменяют тебя на выкуп.
О смерти Моргана мог доложить только очевидец, это стало ясно сразу.
«Выходит, – подумал Лурин с досадой, – кто-то из наемников выжил. И представил все в выгодном для себя свете».
Делая вид, что чешет ногу, он аккуратно достал из-за голенища сапога темно-красный камень-глаз, который положил туда, когда тот случайно выпал из мешочка на шее. Камень мгновенно потеплел в его ладони.
Осталось возвратить еще три.
Вскоре, когда по поляне потекли запахи жареного мяса, подошел Медведь и бросил Лурину исходящий горячим соком кусок. Затем освободил ему руки и привязал принца к дереву, возле которого тот сидел.
Негромко перднув, здоровяк вернулся к костру и набросился на еду вместе с остальными.
Принц ел медленно, обжигаясь, хоть и чувствовал зверский голод. Пока насыщался, стал внимательно разглядывать тех, кто держит его в плену. Разбойников насчитал восьмерых.
Все в старой залатанной одежде, один грязнее другого. Бороды и отросшие до плеч волосы нечесаны. Все громко чавкают, отрыгивают и гогочут так, что слышно, наверное, по всему лесу. Рядом лежат под стать им по размеру дубины, блестят на солнце лезвия топоров.
Лурин отдал им должное – уходу за оружием они уделяют больше времени, чем собственной внешности. Зажатый в кулаке камень дал понять, где находятся остальные камни-глаза. Крыша землянки разбойников стала светиться заметным лишь Лурину сиянием.
Мысль о побеге бьется в такт сердцу, но он постарался отвлечься. Нужно дождаться ночи.
* * *
Когда разбойники закончили трапезу, и от костра остался слабый огонек на куче золы, на поляну выметнулся всадник.
Лурин с негодованием заметил, что разбойник прискакал на его коне. Такой же оборванец, как и те, которые только что ухомякивали у огня оленину. Только этому лет восемнадцать. Он спрыгнул с коня с легкостью опытного наездника, оправил одежду.
Щербатый, Медведь и вся остальная шайка обступили его плотным кольцом. До Лурина долетали отдельные слова, ругать и общий тон разговора. Судя по всему, новости он привез плохие.
Наконец, разбойники разошлись с ворчанием и хмурыми лицами. Лурин ловил на себе гневные и досадливые взгляды. Интуиция подсказывает, что вести, привезенные парнем – который теперь сел к потухшему костру и принялся жевать кусок еще теплого мяса – плохие в первую очередь для самого Лурина.
Двое бородачей бросили в нескольких шагах от привязанного к дубу принца несколько охапок хвороста и принялись высекать огонь. Медведь принес длинные щипцы, нож с закопченным лезвием и металлический прут.
По спине Лурина прошел холодок. Он инстинктивно напрягся, но веревки прочно удерживают у шершавого и пахнущего смолой дерева. Похожие щипцы и прутья, среди прочих инструментов, он видел в пыточной на нижнем ярусе королевского замка.
Подошел Щербатый, сплюнул в траву и посмотрел на Лурина полусочувственно-полунасмешливо.
– Ну что принц, – сказал он, – не суждено тебе вернуться домой.
Он покачал головой, в глазах разочарование.
– И выкуп за тебя мы не получим.
– Почему? – спросил Лурин с тревогой. – Король Твердогор будет рад заплатить выкуп, чтобы потом казнить меня самолично!
– Наместник этой части Данмара приказал истребить все разбойничьи шайки, – сказал Щербатый и затрясся в утробном хохоте. – Борется, значит, с преступностью и грабежами. С нами, то есть. А все потому, что мы боремся с его грабительскими налогами. Мы отправили к нему гонца с письмом, но парень едва спасся из его лап.
Лурин смотрел непонимающе, происходящее просто не укладывается в голове.
– В общем, наместник потребовал тебя бесплатно, – подытожил разбойник. – Сказал, что не даст ни гроша даже за твою отрезанную башку.
Щербатый снова сплюнул в траву.
– Везти тебя в королевский замок – по дороге нас посекут. Посылать человека к королю тоже бессмысленно, пока он будет ездить, нас всех развесят по дубам вдоль дороги.
Разбойник сунул руку под одежду и почесал подмышкой.
– Так что не обессудь, – сказал разбойник, с притворным сожалением кивая на раскалившиеся в костре щипцы и прут.
Лурина передернуло. Он представил, как белый от огня металлический кончик касается его лица, с шипением проникая глубже.
– Знаешь, какие две вещи любит воин, кроме баб и вина? – спросил Щербатый.
Принц не ответил. Его трясло.
– Воин любит золото, – пояснил бородач терпеливо, словно ребенку. – А если его лишают золота, остается последняя радость – причинять врагам боль.
Улыбка превратилась в злобный оскал, он с размаха ударил Лурина наотмашь.
Голова принца мотнулась назад, ударившись о ствол дерева. Он незаметно сунул камень-глаз в карман штанов.
– Можно даже не срывать с тебя одежду, – сказал Щербатый, потирая руки. – Рубаха огню не помеха.
Он громко захохотал и взял из огня прут, который уже стал вишневого цвета.
Ледяная вода обрушилась на голову и плечи. Безвольно повисший на веревках Лурин с трудом открыл глаза. Вода стекает с него ручьями. Боль от ожогов в груди и плечах просто невыносимая.
Чья-то рука взяла за подбородок и приподняла голову. Принц увидел перед собой заросшее черной, как ночь, бородой лицо Щербатого.
Он не сразу понял, что стемнело. В воздухе гаснут последние лучи солнца.
– Хе-хе, – засмеялся бородач и отпустил. – Жив еще.
Лурин почувствовал, как под тяжестью тела веревки снова впились в грудь.
Донесся, как будто издалека, странно искаженный голос разбойника:
– Будя с него пока, все равно уже ночь. Спать пора. За ночь чуток наберется сил – чтобы завтра сдохнуть не сразу.
– Медведь, – велел Щербатый, – ночуй возле него. На всякий случай, чтоб не сбежал.
Он загоготал собственной шутке. Лурин с трудом повернул голову, чтоб посмотреть на своих мучителей.
Вместе с Щербатым хохочут и остальные. Насмеявшись, они затоптали то, что осталось от костра и ушли в землянку.
Через несколько минут Медведь уже храпел на расстеленной шкуре.
Лурина пробирает прохладный ночной ветерок. В небе висит похожая на головку желтого сыра луна, заливая поляну бледным призрачным светом.
Для принца боль после прикосновения раскаленного прута и щипцов теперь превращает малейшее движение в пытку. Кое-как вытащив из кармана камень-глаз, едва при этом не выронив его из не слушающихся пальцев, принц сжал его в кулаке, чувствуя, как тот нагревается. Тепло от магического камня пошло по руке и начало разливаться по всему телу, вымывая усталость и боль.
Лурин чувствует, как зудят ожоги и раны. Они медленно заживают.
О целительной силе камней-глаз он знал уже давно – с тех пор как впервые пришел после неудачной охоты в часовню замка. Они с Морганом охотились на огромного кабана. В итоге слуги привезли на телеге домой тушу величиной с быка. Отделавшийся царапинами старший принц, хохоча, ушел на кухню лечить усталость вином и молоденькими поварихами.
Лурин же отправился в Часовню, где, в отличие от старшего брата, любил бывать часто и подолгу. Люди в каждом королевстве или даже селе поклонялись разным богам, устраивали мессы, приносили жертвы. Часовня в замке Твердогора не была часовней в привычном смысле. Скорее оружейная, где всюду на стенах и постаментах висят и парят в воздухе, благодаря своей волшебной природе, магические предметы: украшения, оружие, посохи, пояса.
Король питает безудержную страсть к магическим артефактам. В начале просто коллекционировал, многие привез в качестве боевых трофеев, какие-то дарят заезжие волшебники.
Некоторые из своих артефактов, включая и камни-глаза, Твердогор купил у заезжего торговца по имени Галивос.
Он считал этого старика магом высшей ступени, поскольку тот мог появиться у ворот замка совершенно неожиданно, незамеченный стражей со стен.
Уходил он тоже необычным путем – утром покои, куда он накануне отправлялся спать, оказывались пусты. Кто-то из замковой челяди рассказал, что видел однажды ночью огромную птицу с ярким оперением, улетающую прочь от северной башни. На ее туловище провисала под тяжестью груза холщовая сумка.
В тот день, когда Лурин пришел в часовню с разодранным плечом после охоты, то сразу направился к углу, где в воздухе висели, мерцая и вращаясь друг возле друга, камни-глаза. Принц и раньше замечал, как вблизи этих камней на руках сами собой затягиваются ссадины и царапины, исчезают полученные в драках со старшим братом синяки.
С наскоро перевязанным еще в лесу плечом принц подошел к камням и протянул руку. Светящиеся «глаза» приблизились, и Лурин услышал тихий неразборчивый шепот, словно с ним вдруг заговорили далекие и непонятные голоса.
Один из камней лег на раскрытую ладонь и стал нагреваться. Остальные шесть начали вращаться вокруг него, с каждым витком светясь все ярче.
Когда через некоторое время принц вышел из Часовни, на его плече остался только багровый шрам.
Стоя на залитой лунным светом поляне и привязанный к дереву, Лурин держал всего один камень, но чувствовал близость трех других. Землянка, где они лежат, – почти в ста шагах. Между ней и принцем – храпящий на земле Медведя, что время от времени громко пускает ветры.
Лурин чувствовал, как его ожоги залечиваются, боль уходит, а в мышцы постепенно вливаются силы. Но из-за того, что камня только четыре, вместо семи, и рядом всего один, исцеление идет медленно.
Время тянется мучительно долго, все его тело словно охватил огонь. Но только теперь этот огонь залечивает и вливает в Лурина силы.
Наконец, принц почувствовал себя способным на действия. Он принялся двигать правой рукой вверх-вниз, перетирая веревку о ствол дерева. На это ушло еще время. Наконец, веревка с тихим звуком лопнула, и Лурин принялся освобождаться от пут.
Все это время он не спускал глаз со спящего к нему спиной разбойника.
* * *
Медведь не спит уже давно. Пережаренная оленина с хрустевшей на зубах золой уничтожила его сон, желудок превратился в пространство, где бушуют все грозы и смерчи мира.
Он громко выпустил газы. Если бы не его громадный рост и сила да незаменимость в драках товарищи за нескончаемый пердеж давно бы уже его прогнали. По этой же причине летом он всегда спал вне землянки. Заодно – стоял на стреме. Вот и теперь его оставили охранять истерзанного пленника, который, правда, все равно никуда не сбежит.
Вчера Медведь лично помогал его пытать, выжигал у парня на груди узор, которым покойная мама любила расшивать в детстве рубашки. Щербатый велел не трогать лицо – все-таки принц, пусть хоть в гроб ляжет красивым, зато все остальное можно и нужно изрезать-изжечь.
Медведь уже снова было начал проваливаться в сон, как вдруг чуткое разбойничье ухо уловило за спиной шорох, а затем – едва слышный стон.
Он прислушался. Шорох повторился, зашуршало чаще.
«Перетирает веревку гад», – понял Медведь изумленно.
«Ну, ниче, чтоб тебя, – думал разбойник, лежа неподвижно и притворяясь спящим, благо лежал к пленнику спиной, – мимо меня не пройдешь».
Медведь несколько раз, с интервалами издал негромкий храп.
Он услышал, как пленник начал освобождаться от веревок, и приготовился в любую минуту вскочить и проломить ему голову. Медведь ценит добрый молодецкий удар, валящий с ног быка. С Щербатым как-нибудь утрясет. От прилива радостного возбуждения он громко перднул.
В тот же миг чьи-то сильные руки схватили за горло.
* * *
Когда веревки упали к ногам Лурина, он потянулся и размял затекшие плечи и спину.
Он бросил взгляд на своего «стража». Разбойник по-прежнему спит, при этом негромко храпя и закрывая рукой глаза от лунного света.
Принц сжал теплый камень в кулаке. Крыша землянки вновь стала светиться, указывая местонахождение остальных трех камней-глаз.
Лурин перевел взгляд с землянки на спящего Медведя. Оставлять за спиной противника, такого могучего как этот, хоть и храпящего без задних ног, нельзя.
Некоторое время он боролся с сомнениями, ведь тех, кто в землянке все равно придется убить, иначе убьют его. Но затем на ум пришел совет старого Дункана, наставника по бою на мечах: «Если речь идет о твоей жизни, все приличия и правила отодвигаются в сторону».
Осторожно, стараясь не шуметь, он направился к спящему Медведю. Лурин наклонился, и в этот момент разбойник оглушительно выпустил газы.
Принц положил камень на траву камень-глаз и схватил спящего за горло, надеясь, умертвить его быстро.
Неожиданно Медведь сорвал его руки с горла и моментально вскочил. В бледном свете луны Лурин увидел взметнувшийся кулак величиной с дыню, голову сотряс удар, и его отбросило на землю. В черепе принца звенело, во рту появился соленый вкус.
Медведь ударил его ногой по ребрам и навалился сверху, сдавив горло тяжелыми, как бревна, руками.
Принц чувствует, что задыхается, отчаянно попытался освободить горло, но ничего не выходит. Среди мечущихся в голове мыслей мелькнул образ оставленного на траве магического камня.
Угасшая, было, в Лурине надежда вспыхнула вновь. Он ударил здоровяка коленом в пах. Медведь застонал и ослабил хватку. Воздух хлынул принцу в легкие, но он по-прежнему придавлен к земле.
Разбойник вновь принялся его душить, и тогда Лурин мысленно призвал волшебный камень.
Медведь почувствовал, что вокруг него что-то мелькает. Что-то круглое, испускающее темно-красный свет. От этого предмета исходит сильный жар. Разбойник не обратил внимания и продолжил душить принца с явным намерением сломать ему шею.
Камень-глаз, который он вначале принял за крупного жука, остановился напротив его нечесаной белобрысой головы и, моментально раскалившись до беловатого свечения, метнулся вперед.
Что-то горячее, как вытащенный из костра уголь, вошло в горло Медведя прямо над кадыком.
Лурин ощутил, как с него скатилась гора.
Разбойник хрипит, ухватившись за горло, пытаясь заглушить страшную боль. Камень погружается все глубже, прожигая себе путь сквозь внутренности к задней стороне шеи.
Медведь мечется с выпученными глазами, катается по траве и вдруг – затих, раскинув руки. Он лежит лицом вниз. Над трупом с окровавленной дырой в шее поднялся камень-глаз. На нем с шипением испаряется кровь, такого же бурого цвета, как и он сам.
Лурин отдышался и встал. Вытащив у Медведя из-за пояса нож, он направился к землянке, где крепко спят, не потревоженные шумом борьбы остальные разбойники. Камень-глаз летит впереди.
Глава 5
Карт и Венора обнаженные лежат под простыней в комнате постоялого двора. Девушка лежит к наемнику спиной, тот все еще крепко прижимает ее к себе. Лицо наемника пересекает, закрывая изуродованный правый глаз, черная повязка.
Карт выпустил девушку из объятий. Чувство холода в животе напоминает, что рядом с ним – колдунья, но оно теперь притупилось.
За окном брезжит серый рассвет.
Венора встала и подошла к столу, где лежит ее дорожная сумка. Вытащив лоскут бумаги и мешочек с травами, она свернула самокрутку и прикурила от тлеющей на поставке лучины.
Она вернулась в кровать. Теперь дыхание девушки источает терпкий запах трав.
– Ты провел меня, Тириз Карт, – сказала она. – Как ты узнал о заклятии, что наложила на меня мать?
Наемник покачал головой.
– Не знаю. Но я это сделал не только, чтобы защититься. Ты мне нравишься, ведьма.
Венора затянулась и выпустила дым в светлеющий воздух.
– Как-то в детстве я ругала мальчишек и клялась, что, когда стану взрослой, убью любого мужчину, который меня обидит. Тогда мать наложила на меня заклятие. Сказала, что это просто шутка, но с долей серьезности. Ты как-то об этом узнал и воспользовался – единственный мужчина, кому я не смогу причинить боль или убить, будет тот, кто первый в меня войдет с моего согласия.
– Значит, виноват не я один, – усмехнулся Карт.
– Я просто забыла о маминых словах. Не зря она мне говорила держаться от наемников и солдат подальше.
– Думаю, все матери советуют такое своим дочерям.
– Иди к черту.
– Не злись.
– Я не смогу тебя убить сама, – сказала девушка, – но это не значит, что за меня это не сделает кто-то другой.
Девушка встала и принялась одеваться. Карт последовал ее примеру. Он вдруг заметил, что перед ним не двадцатилетняя девушка, а взрослая женщина, много чего повидавшая в жизни. Выражение ее лица стало более зрелым, кожа чуть постарела, но Венора оставалась столь же красивой.
– Знаешь, я видел в полудреме Лурина, – сказал он.
– Ты по нему скучаешь? – бросила Венора едко.
– Я видел то, что он сейчас делает. Ночью он освободился из плена разбойников. Убил девятерых. Вернее, не он, а его камни-глаза.
– Я знаю, почему ты это видел.
– Я тоже.
Наемник вытащил из мешочка слабо светящиеся камни и задумчиво повертел в руке.
– Это все благодаря им.
– Между камнями существует неразрывная связь, – пояснила Венора, завязывая на затылке волосы в хвост. – Они стремятся вновь оказаться вместе. Это облегчит нам задачу.
– А не сможет ли он видеть то же самое о нас?
– Он обычный человек, а я – потомственная колдунья, – напомнила девушка. – Так что не беспокойся.
– Я впервые путешествую с ведьмой, – пробормотал Карт, – да уж. Во всем Илуоне не слыхали большей нелепости.
– Что ты сказал? – спросила она, зло приподнимая бровь.
– Да ничего, мысли вслух.
– Кстати, ты разве не должен вернуться ко двору своего короля? – поинтересовалась девушка. – Ты ж должен быть его верным псом.
Карт посмотрел на, но, вспомнив, кто перед ним и насколько сильнее, он сдержался, выражение лица осталось прежним.
– Я и не собирался. План был такой, что заберу у Лурина камни-глаза и отправлюсь дальше. Осточертело быть наемником, знаешь ли.
Венора не ответила, по ней было видно, что задумалась о другом.
Карт заплатил хозяину, и они покинули постоялый двор.
Они скакали, пока поднявшееся в зенит солнце не стало обжигать плечи и шею.
Венора попросила Карта остановить коня. Он свернул в раскинувшуюся слева от дороги рощу.
Отыскав бьющий под огромным дубом родник, они спешились и устроили привал.
Наемник принялся раскладывать купленную в харчевне постоялого двора еду. Девушка, взяв у него магические камни, отошла в сторону и велела не беспокоить.
– Я попробую проследить наш дальнейший путь, – сказала она.
Венора отошла, оставив между собой и Картом несколько деревьев, и села, прислонившись спиной к стволу. Разложила на траве камни, закрыла глаза, позволив красноватой тьме скрыть мир вокруг. Перед ней засветились три огонька – два синих и один бурый. Камни медленно поднялись до уровня лица девушки.
Глаза колдуньи закрыты, лицо неподвижно.
Камни вспыхнули ярче и медленно стали вращаться, описывая в воздухе вертикальный круг. Скорость вращения принялась нарастать, их свечение делается все ярче.
Перед мысленным взором девушки предстал скачущий на сером жеребце всадник. Волосы развеваются по ветру, под копытами коня мелькает дорога. На шее Венора увидела мешочек из зеленого шелка, который вдруг ярко начал светиться, но потом свет погас, и он сделался прежним.
Всадник этого не заметил. Вдали перед ним раскинулся обрыв, с которого впереди виднеются шатры со стягами и множество воинов между ними. С высоты всё вместе похоже на огромный муравейник.
Усилием воли Венора смогла рассмотреть трепыхающийся на ветерке флаг. На нем изображен вставший на дыбы конь и пикирующий сверху орел.
Увидев хорошо знакомый герб, девушка улыбнулась. Вращение камней-глаз замедлилось, сияние стало медленно угасать.
Она открыла глаза и подставила ладонь, в которую один за другим упали магические камни.
Венора вернулась к Карту и отдала камни.
– Что-нибудь выяснила? – спросил он
– Лурин направляется в стан короля Оргволда.
Наемник нахмурился.
– Оргволд и Твердогор воюют.
– Знаю. Три дня назад Оргволд разгромил одно из войск Твердогора и вторгся в Данмар.
– Значит, мы Лурина упустили. Оргволд знает его с детства и окажет любую помощь.
Венора покачала головой, холодно улыбнулась.
– На самом деле ничего лучше и придумать было нельзя.
– Что ты хочешь сказать?
Венора пригладила волосы, которыми играет ветерок.
– Лурин задержится там, как минимум, дня на два.
Наемник почесал в затылке.
– И чем именно это выгодно нам с тобой?
– Мы успеем его там застать, – сказала девушка и снова улыбнулась. Это была улыбка охотника, увидевшего в капкане крупную дичь. – Камни-глаза будут наши.
Она рассмеялась, лицо ее вновь обрело черты двадцатилетней девушки. Карт удивился, но решил, что ему показалось. На самом деле, оно всегда было таким.
* * *
Конь Лурина медленно ступал по земле, поднимая легкие облачка пыли.
У края обрыва он спешился и посмотрел вниз. Зеленая равнина заполнена шатрами и фигурками воинов, ветер доносит далекий шум лагеря, запахи костров. С высоты обрыва лагерь напоминает муравьиную кучу, где все постоянно в движении, кто-то чем-то занят – одни готовят и отдыхают, залечивают раны и чинят доспехи, другие несут дозор по периметру.
За спиной раздались шаги. Принц замер.
– Медленно повернись, – сказал хриплый голос.
Лурин подчинился. Перед ним стоит двое вооруженных воинов. Солнце играет на обнаженных клинках мечей. Из рук третьего смотрит взведенный арбалет, наконечник стрелы тускло поблескивает на солнце и смотрит прямо принцу в грудь.
Двое – молодые парни, чисто выбритые, третий – воин в летах, с седыми волосами в черной бороде.
– Кто таков? – спросил старик.
– Принц Лурин Данмарский. А вы, как я полагаю…
– Вопросы задаем здесь мы, – перебил старик. – Топор мне в дышло.
– Я подданный короля Твердогора.
– А чем докажешь? На тебе нет герба.
Лурин гордо вскинул голову, пригладил рукой волосы.
– Не твоего ума дело.
Старик помолчал, размышляя.
– Значит, ты из враждующей армии…Перебежчик.
Бородач не сводит с него прищуренных глаз. Но клинок опустил. Однако второй воин, помоложе, меч не опускает. Да и его товарищ все еще держит Лурина на прицеле, поудобнее перехватив арбалет.
– Короли не отправляют сыновей в разведку, – сказал арбалетчик. – Тем более для разведчика ты ведешь себя слишком глупо.
– Я приехал поговорить с вашим королем, – возразил Лурин.
– Нашим королем? А с чего ты взял, что мы служим?
– Там, – сказал Лурин и указал вниз, – стан короля Оргволда. Я приехал на переговоры.
Старик сплюнул.
– Доставим тебя в лагерь, а там решим, что с тобой делать. Может, его величество и согласится выслушать. А, может, и нет – кто знает. У него и без тебя хватает забот.
– Снимай оружие, – велел арбалетчик.
Из кустов вышли еще трое. Теперь все шестеро смотрят на Лурина выжидающе, и на принца стало направлено еще два арбалета.
Лурин отцепил ножны с мечом, снял перевязь со спины. Бородач принял оба клинка.
– Цебеш, Корван, – сказал он двоим и протянул оружие принца. – Отведете его в лагерь. Потом – возвращайтесь.
Молодые солдаты торопливо кивнули.
– Да, сэр.
– Слушаюсь, сэр.
Бородач посмотрел на Лурина.
– Коня веди в поводу, – сказал он и повернулся к эскортерам. – Будет чудить, рубите на месте. Но только не до смерти, топор мне в дышло. Вдруг король и правда захочет его выслушать. А чтобы говорить – нужен лишь рот да язык, остальное – не обязательно.
Он громко захохотал. Воины засмеялись вместе с ним.
– Ну все, – оборвал их бородач, – в путь.
* * *
Дорога петлями спускается по живописному склону холма. Слева блестит широкая лента реки. Вода искрится на солнце, по синей глади пробегают тысячи сияющих бликов, словно волны – из золота.
Цебеш и Корван перебрасываются редкими фразами. Лурин даже не пытается с ними заговорить. Рядом, негромко постукивая копытами, идет конь, рука принца крепко держит его под уздцы.
Шатры и палатки приближаются, шум лагеря все громче. Можно уже определить, что ты в воинском лагере, даже с закрытыми глазами – лязг клинков, гул голосов, будто в гудение в пчелином улье, мерный стук молотов в походных кузницах. То и дело раздается конское ржание. Всюду у шатров горят костры, пахнет готовящейся и подгоревшей едой. Принц ощутил запах конского навоза и пота. Мимо проходят воины в кожаных панцирях и кольчугах. Некоторые провожают его недобрыми взглядами.
«Армия в боевой готовности, – отметил про себя Лурин. – Похоже, наступление вот-вот начнется».
Теперь принц находился в лагере армии короля, что воюет с человеком, которого он ошибочно считал отцом. Все пути назад теперь отрезаны, даже если бы передумал Твердогор и он сам.
Конвоиры подвели его к шатру, возле которого двое воинов точили клинки. Рядом с ними шалашом стоят копья, брошены два треугольных щита.
Из соседнего шатра вышел высокий седовласый человек. Властное лицо, поверх металлического панциря с гербом Оргволда на груди спускается алый плащ. Он окинул Лурина хмурым взглядом.
Конвоиры и воины, что точили мечи, вытянулись по стойке смирно.
– Милорд Гортвильд!
Военачальник бросил в рот из небольшого мешочка чищенный орех, и тот захрустел у него на зубах.
– Кого это вы привели?
– Этот человек утверждает, что он принц Лурин Данмарский, сын Твердогора, – отчеканил Цебеш.
– Желает говорить с королем, – добавил Корван с почтением.
Гортвильд пожевал губами, разгрыз еще один орех.
– Лазутчик, что ли?
– Не могу знать, милорд Гортвильд. Мы не допрашивали.
Гортвильд посмотрел на Лурина с неприязнью, взгляд задержался на его грязноватом от дорожной пыли лице.
– Отправляйтесь обратно в дозор. Я лично доложу королю.
Гортвильд скрылся в королевском шатре. Лурин почесал подбородок, а затем громко чихнул. На него никто не обратил внимание, словно он – невидимка.
– Слышали, что велено? – спросил один из стражников. – Чешите назад в дозор.
– Может, ты вместо нас отправишься? – съязвил Корван.
– Что?
Солдат, точивший меч, угрожающе поднялся, его плечи раздались вширь. Он возвышался над дозорным на голову. Следом поднялся и второй. Оба выглядят крепкими и свирепыми.
Конвоир широко улыбнулся, выставил перед собой ладони в примирительном жесте.
– Да ладно-ладно, остынь. Уж и пошутить нельзя.
Они ушли, бросив на Лурина неприязненный взгляд, говоривший: надеюсь, король прикажет сделать из тебя чучело.
Солдат закончил точить клинок, протер грязной тряпкой и вложил в ножны.
– А ты что правда сын Твердогора? – спросил он недоверчиво.
Лурин кивнул.
– Ну тогда тебе смерть, – сказал солдат по-простецки. – Твой отец заварил такую кашу, что даже, если ты решил переметнуться, тебя это не спасет. Предателей мы вешаем, что своих, что чужих.
– Я не предатель! – сказал Лурин гордо. – Да и в этой войне не участвую.
– Такого не может быть, – усмехнулся солдат. – А раз не участвуешь, значит, предал своего отца.
Принц высокомерно промолчал, даже не удостоил стражников взглядом.
Первый воин закончил точить, встал рядом с Луриным, сжимая в руке наточенный до блеска клинок.
Второй в разговоре не участвовал. Он вновь принялся водить по клинку точильным бруском. Но глаз с Лурина не спускает, готовый вскинуться и зарубить этого парня, если появится повод.
