Юрий Михайлович Жданович
Басни Григория Сковороды в стихах. Афоризмы
Басня 21. Кукушка и Косик
Кукушка к чёрному Дрозду
С вопросом подлетела:
«И как тебе не скучно, Дрозд,
Узнать давно хотела?
Скажи мне, делаешь ты что,
Чем скуку разгоняешь?
А то мне скучно, жизнь сера,
А ты не унываешь!»
«Пою! – ответил Дрозд, – Не видишь?
Вот жизнь и не скучна.
Ты песней враз прогонишь скуку,
С ней скука не страшна!»
«Пою я, Дрозд, однако, скучно!
Видать, секрет в другом!
Да, и к тому ж, пою я чаще
Чем ты, чем все кругом!»
«Поёшь ты чаще, это знаем,
А так же ешь и пьёшь!
Яйцо к другим своё подкинув,
Без дела ты живёшь!
А я кормлю, оберегаю,
Учу своих детей!
Труд этот песня облегчает,
Вот мне и веселей!»
Сила:
Дело от скуки не даст умереть,
Но помни, что нужно так же и петь!
________
Косик – чёрный дрозд (Зведений словник застарілих та
маловживаних слів. 2014)
Басня 22. Навоз и Алмаз
Тот самый Навоз из басни Эзопа,
В котором был найден Алмаз Петухом,
Спросил у Алмаза: «За что тебя ценят?
За что у людей ты в почёте таком?
Я нивы, сады, огород удобряю,
Но люди меня почему-то не чтят,
Ты же им ценен, хотя просто камень,
Восторженно все о тебе говорят!»
Алмаз отвечал: «Я и сам то не знаю!
Мы оба земля, но полезнее ты.
Я только гарь, пережжённая в недрах,
Не удобряют мною сады.
Но знаю одно, что в сухих моих водах
Солнечный свет очень дивно блестит,
А без него нету пользы в навозе,
Без света земля ничего не родит!»
Сила:
В глазах ценителей навозных масс
Ценней навоз, а не алмаз!
Басня 23. Собаки и Волк
У пастуха Титира жили две собаки,
Известны были те среди зверей.
Прославились они великой дружбой,
Не часто встретишь преданных друзей!
Левкон и Фиридам собак тех звали.
Пастух Титир доволен ими был,
Воров и хищников они не пропускали,
Всех прогоняли, кто б ни приходил.
Однажды Волк искать их вздумал дружбы,
Хотел друзей прославленных себе,
Среди волков друзей найти ведь трудно,
Бросают те друзей порой в беде.
«Позвольте мне быть вашим третьим другом! -
С придворною ужимкой Волк сказал, -
Меня могли бы этим осчастливить,
Таких друзей давно себе искал!
Я сам не прост, хочу я вас заверить,
Хоть я и сер, но род мой знаменит!
Мой род богатством, славою известен,
Обманчивым порой бывает вид!
В науках модных я отцом воспитан,
Меня отец со тщанием учил!
Вам собеседник буду я хороший,
Я б с глупым сам бы дружбы не водил!
А коли средь разумных это дурость,
Науками хвалиться и роднёй,
Я лучшую вам меру предлагаю:
Мы с Фиридамом внешности одной!
Он становит, и я такой же точно,
Похожи волосом и голосом мы с ним.
“Подобное к подобному стремится”,
Не так ли мы об этом говорим?
Конечно, не во всём, не скрою, схож.
Имею лисий хвост и волчий взор,
Но разве это может помешать?
Ну, разве лишь тому, кто ищет ссор!»
Левкон сказал: «Не схожесть тут важна!
Титир нам друг, хотя он и пастух.
У Фиридама надобно спросить,
Коль согласиться, будешь ты нам друг!»
«Да, волосом и голосом подобен,
Но меж сердцами пропасть велика!
С овец сдираешь шкуру ты клыками,
А мы лишь пьём немного молока!
И взор твой, волчий, тоже нам противен,
Твоя душа в глазах твоих видна!
Глаза твои косятся на барашка!
Не дружба, Волк, собак тебе нужна!»
Сила:
Дружбу ни чин, ни родство утверждают.
Богатство, науки тут не важны.
Дружба лишь там всегда обитает,
Где сердце одно, где мысли одни!
Басня 24. Крот и Линкс
По сказкам Линкс* имеет острый взор,
Своим он взором землю прозирает,
На несколько аршин он смотрит вглубь,
Увидеть может, что она скрывает.
Увидел как-то Линкс в земле Крота
И стал над слепотой его смеяться:
«Вот тварь негодная копается в земле!
Зачем слепцы на этот свет родятся?!
Имей лишь часть он зренья моего,
Сквозь центр земли проник бы верно,
А так слепец, проводит жизнь во тьме,
Ползёт на ощупь – как же это скверно!»
Услышал Крот, что Линкс о нём сказал,
И, вылезши, сказал: «Бросай хвалиться!
Взор острый, да, но что он без ума?!
Коль нет ума, то нечем и гордиться!
Ты слеп умом! Неужто не понять,
Что всё иметь, нам в жизни не дано?!
Но всё ж никто, поверь мне, не обижен!
Порою слух и око – всё одно!
Мне служит слух, тебе же служит око,
Ты видишь всё, я слышу всё вокруг.
Мой острый слух мне око заменяет,
То равенство в неравенстве, мой друг!
Сила:
Глупый всегда и всем недоволен,
Только худое видит вокруг,
Разумный, напротив, видит благое,
Ропот на жизнь – тяжкий недуг!
________
*Линкс – рысь (лат. Lynx)
Басня 25. Лев и Обезьяны
Когда лев спит, на мёртвого похож.
Как ляжет навзничь, целый день лежит.
Ни что его не в силах разбудить:
Ни крики, ни возня – он крепко спит.
Толпа однажды разных обезьян
Собралась подле Льва, пока тот спал.
Решили Обезьяны, что царь мёртв,
Ну, и давай ругать, Лев мёртвый не пугал.
Забыли страх, почтение к царю,
Смеются, прыгают на животе его,
А как проснулся, время подошло,
Так рядом вмиг не стало никого.
Одним путём ко Льву они пришли,
Седмицею путей бежали прочь.
Подвинулся лишь Лев, и след простыл,
Ведь обезьянам Льва не превозмочь.
Сказала старшая из них, придя в себя:
«Мы, предки наши ненавидим львов!
Но видим, лев поныне тот же лев,
И будет львом во веки он веков!»
Сила:
Порой и люди так же поступают,
Хулят лишь то, что мёртвым посчитают!
Басня 26. Щука и Рак
Щука однажды, увидев еду,
Напала и с жадностью ту проглотила.
Хоть и сладка была очень еда,
Крючок в своём чреве она ощутила.
Рак то приметил, издали, правда,
И, встретив её под утро, спросил:
«Что ж вы, сударыня, так приуныли?
Кураж куда делся? Недавно ведь был?!»
«Было веселье, – ответила Щука, -
Грустно чего-то, стало мне вдруг.
Видно мне, брат, Днепр наскучил,
Не радует больше меня Кременчук.
Думаю, плыть мне в Дунай срочно нужно,
Увеселенье там точно найду,
Здесь же от голода скоро зачахну,
На здешнюю пищу смотреть не могу!»
Рак ей сказал: «Я родник грусти знаю,
Крючок проглотили вы вместе с едой!
Ни быстрый Дунай, ни Нил, ни Меандр
Помочь вам не смогут с этой бедой!»
Сила:
Доброму сердцу веселье везде,
Не унывает даже в беде.
Басня 27. Пчела и Шершень
«Скажи мне, Пчела, неужель столь глупа?!
Ведь знаешь же ты, что твой мёд заберут!
Людям полезен твой труд, я не спорю,
Тебе же какая выгода тут?
Вам люди вредят, могут даже убить,
Наградой за труд это трудно назвать!
Ну, не дурачество это, скажи,
Что мёд продолжаете вы собирать?!
Много голов, но безмозглые вы!
Ведь видно же, толку в любви к мёду нет!
Так для чего же, скажи, так трудиться?
Бросай это дело – тебе мой совет!»
«Ты, господин советник, – дурак!
Мёд и медведь любит, разве не знаешь?
Да, ты и сам мёд, лукаво достав,
Не с удовольствием ли поедаешь?!
И мы бы могли воровски добывать,
Как братия наша порой поступает.
Но мы собирать любим больше, чем есть.
Труд больше мёда нас услаждает!
К сему рождены, и поколь не умрём,
Не перестанем мёд собирать.
Без дела сего жить лютейшая смерть!
Неважно, что будут его забирать!»
Сила:
Не всякое дело душе нашей мёд,
Счастлив, кто сродное дело найдёт.
Басня 28. Оленица и Кабан
В горах однажды польских и венгерских
Кабан домашний с важностью ходил.
Считал себя в горах он важным гостем,
Не с каждым разговор он заводил.
«Желаю здравствовать вам, господин Кабан! –
Сказала Оленица Кабану, –
Какая радость видеть вас в горах!
Минутку выделить мне можете одну?»
Кабан вскричал, надувшись: «Как ты смеешь
Со мной так неучтиво говорить!
Я не Кабан! Пожалован Бараном!
Патентом то могу я подтвердить!
Из рода благородных я Бобров!
Барана не увидит лишь слепой!
Накидку из овчины я ношу,
Баран, а не Кабан перед тобой!»
«Прошу простить, – сказала Оленица, –
Не знала я, что предо мной Баран!
Простые мы, по-своему мы судим,
Не по убору и словам – делам.
Вы, ваше благородие, поймите,
Смотря на вас, я вижу Кабана!
Вы землю роете, ломаете плетень…
Не верить я глазам своим должна?!
Ну, раз Баран, Бараном оставайтесь,
А в прочем нет, желаю стать Конём!
Ведь лишь убор сменить Барану нужно,
Как понимаю, дело только в нём?!»
Сила:
Чина достойным следует быть,
Мало убор только носить!
Басня 29. Старуха и Горшечник
К Горшечнику пришла одна Старуха
И стала выбирать себе горшок,
Хоть и в летах, глазами выбирала,
Среди людей не редок сей порок.
«А что за сей хорошенький?..» – спросила
Старуха, в руки взяв свои горшок.
«Цена ему всего лишь три полушки!» –
Сказал гончар, едва сдержав смешок.
«А этот, гнусный, значит, за полушку? –
Спросила у горшечника она, –
Смотрю я, хуже нет горшков, чем этот,
По качеству должна быть и цена!»
«По качеству, не спорю, – тот ответил, –
А потому за восемь лишь отдам!»
«Да как же так?! – старуха удивилась, –
Неужто золотой внутри он там?!»
«Не золотой, – Горшечник ей ответил, –
Обычный, как и все, но дорогой.
У нас ведь, Бабка, судят по-другому,
Вот почему ошиблись вы с ценой!
Есть те, кто всё глазами выбирает,
Для них всего важней бывает вид,
А мы не так, на слух мы выбираем,
Хорош горшок, коль чисто он звенит!»
«Я и сама, когда-то это знала! –
Сказала, призадумавшись, она, –
Мне мать с отцом когда-то говорили,
Важней душа, хотя и не видна!»
Сила:
Деньги, одежда, внешность – ничто,
Если душа не украсит всё то.
Басня 30. Соловей, Жаворонок и Дрозд
Среди степи красивый сад стоял,
Жилищем был дроздам и соловьям.
Большой был сад, хватало места всем,
Довольно пищи, жизнь кипела там.
Раз Жаворонок в сад тот прилетел,
Хотел он повидать там Соловья.
«Приветствую тебя я, господин певец!» –
Сказал он, Соловья в саду найдя.
«Приветствую тебя я также, господин! –
Ответил на приветствие певец, –
В гостях я рад увидеть Соловья!
Случилась наша встреча наконец!»
«Зачем меня назвал ты Соловьём? –
Спросил гость у хозяина в ответ, –
Ведь это имя не моё, твоё?!
Не лучшее начало для бесед!»
«А ты меня певцом зачем назвал? –
Спросил у гостя Соловей тогда, –
Ведь имя ты моё прекрасно знал,
Не есть ли то прикрытая вражда?»
«Не без причины так тебя назвал, –
Хозяину гость начал объяснять, –
У греков “соловей” есть аэдон,
А аэдон – “певец”, лишь поменять!
Есть слово ода – “песня” означает,
А аэдон, выходит, песнь поёт.
Тебя я, Соловей, обидеть не хотел,
Надеюсь, Аэдон меня поймёт!»
«Твоё же имя – Соловей сказал, –
Алауда у римлян – “тот, кто славит”,
Лауда – “славить”, вот и получилось,
Что “Славий” – это тот, кто хвалит!
Надеюсь, Алауда всё поймёт,
Ведь ты играешь так же со словами.
Хоть и игра, но многое даёт,
Не потому ль так полюбилась нами!»
Гость Соловью восторженно сказал:
«Тебя любить стал больше Соловей!
Я прилетел о дружбе попросить,
Таких как ты хочу себе друзей!»
«Ну и простак же ты! – ответил Соловей, –
Как можно выпросить, коль ты к ней не родился?!
“Подобного к подобным Бог ведёт!” –
Сей песне от отца я научился!»
«И мой отец такую же поёт!
О, как же мы с тобою всё ж похожи!
Я славлю Господа, и ты ему поёшь,
Дела мои с твоими очень схожи!»
«Ты совершенным другом станешь мне, –
Хозяин гостю, выслушав, сказал, –
Коль станешь жить со мною ты в саду,
Сей сад жилищем я себе избрал!»
«А я тебя – ответил гость ему, –
Зову к себе в степи со мною жить.
С тобою жить в саду я не могу,
Мила мне степь, как без неё прожить?!»
«Не волоки, – ответил Соловей, –
В степи мне смерть, в саду лишь жить могу!
Среди ветвей душа моя поёт,
Как без ветвей в степи прожить смогу?!»
Дрозд, слыша разговор издалека,
Сказал: «Дурачитесь, вы братья, вам скажу!
Вы к дружбе рождены, то вижу я,
В любви ж не смыслите совсем, я погляжу!
Любовь друзьям полезного желает,
Любви нет там, где ищут своего,
Поймёте это, другом вашим стану,
Послушайтесь совета моего!»
Закончив разговор, они запели,
По-разному пел каждый об одном.
Так пеньем птицы дружбу утвердили
Навечно в Боге в том саду большом.
Сила:
Дружбу не с каждым можно скрепить,
Родиться к ней нужно и сильно любить.
Афоризмы
Басни Харьковские
***
Отеческое наказание заключает в горести своей сладость, а мудрая игрушка утаивает в себе силу.
Глупую важность встречают по виду, выпроваживают по смеху, а разумную шутку важный печатлеет конец. Нет смешнее, как умный вид с пустыми потрохами, и нет веселее, как смешное лицо с утаенною дельностью. Вспомните пословицу: «Красна хата не углами, но пирогами».
***
Люблю то, что сверху ничто, но в середке чтось, снаружи ложь, но внутри истина.
***
Друг мой! Не презирай баснословия! Басня и притча есть то же. Не по кошельку суди сокровище, праведен суд суди. Басня тогда бывает скверная и бабья, когда в подлой и смешной своей шелухе не заключает зерно истины, похожа на орех пустой.
***
Иногда во вретище дражайший кроется камень.
***
Как обряд есть без силы божьей – пустошь, так и басня, но без истины.
***
Мудрые и в игрушках умны и во лжи истинны.
***
Не мои сии мысли и не я оные вымыслил: истина безначальна. Но люблю – тем мои, люби – и будут твои.
***
Два разноличные сосуда одним да наполняются ликером, да будет едина душа и едино сердце. Сия-то есть истинная дружба, мыслей единство.
***
Собакою быть дело не худое, но без причины лаять на всякого дурно.
***
Разумный человек знает, что осуждать, а безумный болтает без разбору.
***
Сердце и нравы человеческие, кто он таков, свидетельствовать должны, а не внешние качества. Дерево из плодов познается.
***
Не тот орел, что высоко летает,
Но тот, что легко седает…
***
Многие без природы изрядные дела зачинают, но худо кончат. Доброе намерение и конец всякому делу есть печать.
***
Лучше мне сухарь с водою,
Нежели сахар с бедою.
***
Кто не любит хлопот, должен научиться просто и убого жить.
***
По разным природным склонностям и путь жития разный. Однако всем один конец – честность, мир и любовь.
***
Кто родился для того, чтоб вечностью забавляться, тому приятнее жить в полях, рощах и садах, нежели в городах.
***
Народ должен обладателям своим служить и кормить.
***
Не малое то, что в обиходе довольное, а довольство и богатство есть то же.
***
Многие, что сами сделать не в силах, в том прочим верить не могут. Бесчисленные негою отучены путешествовать.
***
практика без сродности есть бездельная, так сродность трудолюбием утверждается. Что пользы знать, каким образом делается дело, если ты к тому не привык? Узнать не трудно, а трудно привыкнуть. Наука и привычка есть то же. Она не в знании живет, но в делании. Ведение без дела есть мученье, а дело – без природы.
***
Кто на погоды или на урожай сердится, тот против самого Бога, всестроящего, гордится.
***
Родятся и такие, что воинской службы и женитьбы не хотят, дабы других свободнее поощрять к разумной честности, без которой всяка стать недействительна.
***
Славолюбие да сластолюбие многих поволокло в стать, совсем природе их противную. Но тем им вреднее бывает, чем стать изряднее, и весьма немногих мать родила, например, к философии, к ангельскому житию.
***
Лучше у одного разумного и добродушного быть в любви и почтении, нежели у тысячи дураков.
***
Чем лучше добро, тем большим трудом окопалось, как рвом. Кто труда не перейдет, и к добру тот не прийдет.
***
Всякое изобилие оскудеть и высохнуть, как озеро, может, а честное ремесло есть неоскудевающий родник не изобильного, но безопасного пропитания. Сколь многое множество богачей всякий день преобразуется в нищих! В сем кораблекрушении единственною гаванью есть ремесло. Самые беднейшие рабы рождаются из предков, жительствовавших в луже великих доходов.
***
Владыка всему – время – уничтожает изобилие.
***
Сей, кто не имеет внутри себя, приемля лживое свидетельство снаружи, тот надевает вид ложного алмаза и воровской монеты.
***
Без природы, как без пути: чем далее успеваешь, тем беспутнее заблуждаешь. Природа есть вечный источник охоты.
***
Опыт есть отец искусству, ведению и привычке. Отсюда родились все науки, и книги, и хитрости. Сия главная и единственная учительница верно выучивает птицу летать, а рыбу – плавать.
***
Но когда сродности нет, тогда скажи, пожалуй, что может привести в совершенство обучение?
***
– Родители наши суть лучшие тебе для нас учителя. Они нас родили во тьме, но для света.
***
Свет и тьма, тление и вечность, вера и нечестие – мир весь составляют и одно другому нужно. Кто тьма – будь тьмою, а сын света – да будет свет. От плодов их познаете их.
***
Кто не разделяет словесных знаков на плоть и дух, сей не может различить между водою и водою, красот небесных и росы.
***
А каков есть сам, такова ему и Библия.
***
Петь, пить и есть не есть дело, но главного нашего сродного дела один только хвостик. А кто на то ест, пьет и поет, чтоб охотнее после отдыха взяться за должность, как за предлежащий путь свой, сему скуку прогнать не многого стоит: он каждый день и делен, и празден, и о нем-то пословица: «Доброму человеку всякий день праздник». Должность наша есть источник увеселения. А если кого своя должность не веселит, сей, конечно, не к ней сроден, ни друг ее верный, но нечто возле нее любит, и как не спокоен, так и не счастлив. Но ничто столь не сладко, как общая всем должность. Она есть искание царствия Божиего и есть глава, свет и соль каждой частной должности. Самая изрядная должность не веселит и без страха Божиего есть, как без главы, мертва, сколько бы она отправляющему ни была сродна. Страх Господен возвеселит сердце. Оно, как только начнет возводить к нему мысли свои, вдруг оживляется, а бес скуки и уныния, как прах ветром возметаемый, отбегает. Все мы не ко всему, а к сему всяк добрый человек родился. Счастлив, кто сопряг сродную себе частную должность с общею. Сия есть истинная жизнь. И теперь можно разуметь следующее Сократово слово: «Иные на то живут, чтоб есть и пить, а я пью и ем на то, чтоб жить».
***
Светские книги, бесспорно, всякой пользы и красы суть преисполнены. Если бы они спросили Библию: для чего сами пред нею ни десятой доли чести и цены не имеют, для чего ей создаются алтари и храмы? – И сама не знаю, – отвечала бы она. – Я состою с тех же слов и речей, что вы, да и гораздо с худших и варварских. Но в невкусных речи моей водах, как в зерцале, боголепно сияет невидимое, но пресветлейшее око Божие, без которого вся ваша польза пуста, а краса мертва.
***
И фамилия, и богатство, и чин, и родство, и телесные дарования, и науки не сильны утвердить дружбу. Но сердце, в мыслях согласное, и одинаковая честность человеколюбной души, в двоих или троих телах живущая, сия есть истинная любовь и единство
***
Глупость в изобилии гордится и ругается, а в скудости оседает и отчаивается. Она в обеих долях несчастна. Там бесится, как в сумасбродной горячке, а тут с ног валится, как стерво. Сия вся язва родится оттуда, что не научился Царствию Божию и правде его, а думают, что в мире все делается на удачу так, как в беззаконном владении.
***
Если в богатстве есть, чего в нищете нет, справься – и сыщешь в нищете, чего в богатстве нет. В которой земле менее родится плодов, там в награду здоровость воздуха. Где менее клюквы и черницы, там менее скорботной болезни; менее врачей – менее больных; менее золота – менее надобности; менее ремесел – менее мотов; менее наук – менее дураков; менее прав – менее беззаконников; менее оружия – менее войны; менее поваров – менее испорченного вкуса; менее чести – менее страха; менее сластей – менее грусти; менее славы – менее бесславия; менее друзей – менее врагов; менее здоровья – менее страстей. Век и век, страна и страна, народ и народ, город и село, юность и старость, болезнь и здоровье, смерть и жизнь, ночь и день, зима и лето, – каждая стать, пол и возраст и всякая тварь имеет собственные свои выгоды. Но слепая глупость и глупое неверие сего не разумеет, одно только худое во всем видит, подобна цирюльничьим пиявкам, негодную кровь высасывающим. Для сего век над веком возносит, народ выше народа, недовольна своею ни статью, ни страною, ни возрастом, ни сродностью, ни участью, ни болезнью, ни здоровьем, ни смертью, ни жизнью, ни старостью, ни юностью, ни летом, ни зимою, ни ночью, ни днем и при удаче то восходит до небес, то нисходит отчаянием до бездн, лишена как света и духа веры, так и сладчайшего мира с равнодушием и жжется собственным своих печалей пламенем…
***
Лев есть образ Библии, на которую восстают и ругают идолопоклонничьи мудрецы. Они думают, что она мертва и говорит о мертвости стихийной, не помышляя о том, что в тленных ее образах скрывается жизнь вечная…
***
Зверей описатели пишут, что Лев, родившись, лежит мертв, пока ужасным рыком возбудит его отец его, а сие делает в третий день. Возможно ль найти благолепнейший для божественной книги образ?
***
Без Бога и за морем худо, а мудрому человеку весь мир есть отечество: везде ему и всегда добро. Он добро не собирает по местам, но внутри себя носит оное. Оно ему солнце во всех временах, а сокровище во всех сторонах. Не его место, но он посвящает место, не изгнанник, но странник и не отечество оставляет, а отечество переменяет; в которой земле пришелец, той земли и сын, имея внутри себя народное право, о котором Павел: «Закон духовный есть».
***
Страх Господен – источник мудрости и веселья, и долгоденствия, а неверие есть сладчайшая еда, скрывающая горчайший яд. Трудно сей яд приметить. Трудно проникнуть беззаконие.
***
Тот, кто проникнул страх Божий. Корень его горький, но плоды сладчайшие. А беззаконие есть уда, сладостью обвитая, уязвляющая душу.
***
Спросите вашу борзую собаку, когда она веселее? – Тогда, – отвечает вам, – когда гоню зайца. Когда вкуснее заяц? – Тогда, – отвечает охотник, – когда гоняю.
Взгляните на сидящего пред вами кота. Когда он куражнее? Тогда, когда целую ночь бродит или сидит возле норки, хотя, уловив, и не ест мышь. Запри в изобилии пчелу, не умрет ли с тоски в то время, когда можно ей летать по цветоносным лугам? Что горестнее, как плавать в изобилии и смертно мучиться без сродного дела? Нет мучительнее, как болеть мыслями, а болят мысли, лишаясь сродного дела. И нет радостнее, как жить по натуре. Сладок здесь труд телесный, терпение тела и самая смерть его тогда, когда душа, владычица его, сродным услаждается делом. Или так жить, или должно умереть.
***
Не можно довольно надивиться глупцам, пренебрегшим и поправшим премного честнейший и бесценный добродетели бисер на то одно, чтоб продраться в чин, совсем ему не сродный. Какой им змий в ухо нашептал, что имя и одежда преобразят их в бытии, а не жизнь честная, достойная чина? Вот точные грани Эзоповы, одевающиеся в чужие перья. Из таковых сшитое жительство подобное судну, в котором ехали морем одетые по-человечески обезьяны, а ни одна править не умела.
***
Известно, что в царских домах находятся фарфоровые, серебряные и золотые урыналы, которых, конечно, честнее глиняная и деревянная посуда, пищею наполняемая, так как ветхий сельский храм Божий почтеннее господского бархатом украшенного афедрона.
***
Дружбы нельзя выпросить, ни купить, ни силою вырвать. Любим тех, кого любить родились так, как едим то, что по природе, а у Бога для всякого дыхания всякая пища добра, но не всем. И как нельзя коня с медведем, а собаку с волком припрячь к коляске, так не можно, чтобы не оторвалось ветхое сукно, пришитое к свежему, а гнилая доска, приклеенная к новой. Равное же несогласие есть между двумя разных природ людьми, а самая вящая несродность между злым и добрым сердцем. Жаворонок с Дроздом и Соловьем дружить может, а с ястребом, нетопырем – не может. Если Бог разделил, тогда кто совокупит?
***
Не должно же друга нудить к тому, что тебя веселит, а его мучит.
***
Дружба так, как милостыня; многие степени окружают центр престола ее. Всем доброжелателем быть можешь, но не наперсником. Иначе благодетельствуем домашним и сродственникам, иначе прихожим и странным.
***
Счастлив, кто хоть одну только тень доброй дружбы нажить удостоился. Нет ничего дороже, слаще и полезнее ее.
***
Но не достоин дружеской любви превозносящий что-либо выше дружбы и не положивший оную остатним краем и пристанищем всех своих дел и желаний.
***
Сладка вода с другом, славна с ним и безименность.
***
Медицина врачует тело; юриспруденция страхом приводит каждого к должности, а богословие из рабов делает сынами и друзьями Божиими, вливая в сердце их охоту свободную к тому, к чему гражданские законы силою волокут.
***
А если черепаха крыльев не имеет, какая нужда? Они для птицы нужны. Не в том совершенная премудрость, чтоб весь мир перезнать. Кто может сие? А невозможное и ненужное есть то же. Но если все знаешь, что тебе надобно, сие значит совершенную мудрость. Пересмотрев все планеты и приобрев все миры, не имея и не зная то, что для тебя, и скуден, и не знаток, и не весел ты, так как, перевидав все дороги, но не увидав твою, ничего и не знаешь, и не имеешь, и не куражен. Да и как быть можешь куражен, лишен для тебя нужного? Как иметь станешь, не сыскав? А как сыщешь, не узнав? Как же узнаешь, лишен сладчайшего и всевожделеннейшего твоего руководителя – света Божиего?
***
Злая охота побуждает злодея к ужасным предприятиям. Но не менее сильна и святая охота. Охота, любовь, огонь, свет, пламень, разжжение есть то же, «Бог любви есть…»
***
Библия есть наш верховнейший друг и ближний, приводя нас к тому, что есть единое дражайшее и любезнейшее. Она есть для нас предками нашими оставленный завет, хранящий сокровище боговедения. Боговедение, вера, страх Божий, премудрость есть то же. Сия одна есть истинная премудрость.
