Юрий Леон
Пилот
Проходя по набережной мимо кафе и людей, оглохших от музыки, Я спустился к шипящему пеной морю. Здесь было тихо. Над мачтами спящих яхт далеко-далеко, словно на самом краю вселенной, лила тихий свет луна. В её таинственном свечении мерцала морось сумеречного тумана.
На открытой веранде кафе, опершись на стол локтями, у недопитой бутылки неподвижно сидел человек с короткой стрижкой, резкими чертами лица погружённый в забвенье обретённой нирваны. В его ауре я увидел столб света, падающий на его левое плечо. Я изредка видел его на набережной. Его военная выправка, китель морского кроя и чёрная трость каждый раз привлекали мой взгляд. От него веяло строгим одиночеством. Местные называли его «Пилот».
Я не был с ним знаком, и когда к нему подошел, он не поднял головы, не ответил на приветствие. Не двинул и пальцем. Было в нём, что-то загадочное и притягательное, будто провёл он у моря века, не меняясь, и думая об одном. Я сел рядом, пытливо вглядываясь в выцветшую синеву его глаз.
«»
=Вы хотели что-то спросить?
=В вашем луче много белого цвета, значительно зеленого и красного, с примесью синего. Так бывает, когда человек получает информацию свыше. Это аура рискованных людей и творческого труда, что несет открытия и знания.
Он заказал мне водки и заговорил.
Его грубоватая речь и демонический тембр голоса излучали болезненное очарование. Слушая его, приходила память о «знающих», на которых внезапно нисходит сила, власть, поднимающая их над банальными рассуждениями. Эта сила виделась в нём, как гость с иной планеты. Я не красноречив, но восхищаюсь этим даром у других. А двойственность его обыденной речи и слов прозрения, соединение мысли с тревожащим могуществом медиумических сил вызывали некий род опьянения.
«»
=Нота человека, его мелодия и песня жизни познаваемы. Каждый рождённый питается энергией своего луча и пропитывается его цветом. Одни – красной энергией ярости конфликтов и разрушений. Другие – зелёной волной гармонии. Кто-то – синей нирваной отстранённости, жёлтым бурлеском радости, фиолетовой энергией тайны. Есть масса оттенков подсознательного поведения и формирования круга общения. Потому никогда не будут близки и понимаемы друг другом лучевые различия красного, жёлтого и синего. Словами персонажа пушкинской поэмы. «В одну телегу впрячь неможно коня и трепетную лань».
Людям свойственно рассуждать о существовании того, чего они не понимают. А чтобы оценить непознаваемое, надо определить ему границы, свойства, единицы измерения, придать словесную форму. Если мы не можем этого сделать, то говорить о чём то, бессмысленно. Анализа, результата и понимания не будет.
В представлении Герметики разум бродит от принципов Неба к фактам их реализации на Земле и обратно, от Земли к Небу. Т.е. занимается дедукцией и индукцией.
Там, наверху, в награду даётся понимание первопричин умом. Здесь наградой является мир в сердце, слияние начал, гармония милосердия и справедливости. Человек становится эмпатийным, видящим желания и проблемы ближнего.
Там ум решает абстракцию, отвлеченную задачу – победить "тонкое" и проникнуть в толкование мира фактов – в "плотное". Здесь сердца формируют доброту и влияют на мораль.
«Но что пользы в нравственности, которая не побеждает – и тем разрушает веру и надежды человека в этом несовершенном мире? Чаще, сдается мне, предпочтительнее бывает холодная логика и рассудительная мудрость».
Земная мораль не от богов, а в нравственной природе поступков. А бог не требуется для разрешения нравственных проблем. Изучавшие иллюзию человеческих чувств, распространяли идеи «рукотворной судьбы и нестеснённого счастья». Но этика не может опираться лишь на научное знание. Это невозможно, потому что наши знания о природе и основах жизни ограничены. За время жизни мы не раз заходим в районы непознанного, в ревущие широты хаоса. Они нам знакомы. Когда Рубикон понимания перейден, эти запретные края боёв и бедствий встречают нас громом барабанов судьбы и криками злобных валькирий. И пока не наскучит нам жизнь исследователей забытых истин,– мы сами расставляем по местам свои звёзды и сами вращаем небесный жернов зодиака. Мы путники, пилигримы запределья. И когда, в пути к неизученному, мы заходим в районы штормов мыслей непонимания и тонкого познания – мы из мягкой глины возможного корректируем своё затерявшееся будущее. В эти моменты нам, заплутавшим в дебрях поиска, провидение рисует новые маршруты и выводит нас на дороги новой судьбы.
Интуиция, абстракция мышления и зрительное представление форм и образов даёт нам право рассуждать и ошибаться. Только завёрнутый в материальное, зашоренный, забитый гвоздями тупоумия, человек, в чемодане своего мирка, не видит света истины. Правда, и для «незавёрнутых» свет истины весьма неясен, что ведёт к тяжёлым поражениям.
Нам не хватает мужества выразить свои желания и действовать. Мы зажаты и закрыты. Отказавшись от завышенных притязаний и открывшись переменам – есть шанс разрядить неуверенность в себе. Она прорывается наружу эмоциональными взрывами – и мы теряем равновесие. Вполне естественно, что несбывшиеся ожидания рождают страх перед возможными неудачами в будущем. Однако жизнь продолжается, и нет оснований предполагать их неизбежность, если в прошлом и пришлось испытать разочарования.
Фиаско в прошлом при принятии решений земной жизни? Забудь. Наплюй на прошедшее и успокойся. По жизни не стоит возвращаться к уже пройденному. Это важно для понимания. Иначе ждёт эмоциональное выгорание при неустойчивых внутренних процессах. Фрустрация – явление временное.
Не жалей себя. Всё выправится. Есть люди в гораздо худшем положении. На всю жизнь. Это не значит, что ты лучше. Просто им не повезло больше. Некоторые сокрушены до скотского, животного состояния. Таким уже не подняться. Душа человеческая покинула их тела. В них уже нет ни тьмы, ни света. Вторые сами загнали дарованный свет под копыта тьмы. Сами избрали её госпожой их мира и жизни. И ад, и мир голодных духов в их душах – всё по их же воле. Но в нём они пребывают не от материального неблагополучия. Их гложет зависть. Им всегда мало. Они достойны сожаления, но ещё более – презрительной усмешки. Животных можно пожалеть и помочь. Вторым – нет прощенья, и снисходительность не для них. Никогда. Они широту души поймут превратно, как англо-саксы доброту Руси принимают за слабость.
Но есть и внешние факторы, раздёргивающие психику и не позволяющие ей стабилизироваться. Утвердившимся, порча не грозит. А тем, кто ещё в жидком состоянии ума и незакреплённых ветрил, надо осознать опасность деградации и ограничить себя в пустом времяубивании. Глубоко осознать. Моему совету ты волен и не прислушаться, но неумеренные во времени гаджеты, игры, раздражающие телепередачи, убогие сериалы и фильмы пожирают мозг. Пожирают время, скупо отпущенное для жизни. И многие покоряются и плывут по волнам чужих представлений и услужливо предлагаемых мыслей. Фраза: «Не пей из копытца, козлёночком станешь!» – обо всех, кто питается информацией из навязанного всем, общего, источника. И, выпивание жижи из оттиска копыта сатаны, гипнотизирует в «истинности» новопереписанной НеоБиблии или истории новоиспечённых государств и народов, где они, ни с того ни с сего, вдруг из жалких рабов луны и свиноголовых возвысили себя в «великие».