Юрий Корочков
Под куполом стальных небес
Космодром
Майор спецназа ГРУ Владимир Беркутов был крайне недоволен собой, своими людьми, командирами, пославшими группу на задание, и вообще всем на свете. Даже прошлый рейд под командованием вовсе неопытного подполковника Никитина вспоминался как счастье. Там, по крайней мере, организация была на уровне, да и командир был что надо, пусть даже в их спецназовских делах разбирался из рук вон плохо. Но ведь бросился в критический момент на выручку, вытащил, спас от неминуемой смерти, а потом семьдесят километров не хныча тащил по зимней тайге волокушу с раненными, да и с клиникой, единственной на всем белом свете, где парней еще могли вытянуть с того света, договорился влет. Не побоялся подполковник по открытой связи материть самого директора ФСБ, требуя спецборт с врачами прямо к глухой погранзаставе! Эх, сейчас бы такого командира!
Но сейчас операцию, пусть и по заданию все того же ФСБ, организовывало родное ГРУ, и Беркутов сам отвечал за все косяки. Сидя в густом кустарнике на склоне горы майор честно мог сказать самому себе, что как организатору ему до Олега расти и расти! Сколько всего он не продумал, как много оставил на «авось», а в итоге они в полной заднице. Лимит времени исчерпан, связи нет, группа застряла на небольшом островке в Южно-китайском море, а задание не выполнено! И что прикажете делать?! По графику пора бросать задание и возвращаться. Возвращаться ни с чем, на пороге цели, когда добыча так близка, что, кажется, ещё чуть-чуть, и… И майор решил рискнуть! Пройти ещё километр по горному хребту, выйти на периметр космодрома, и хоть глазом увидеть, что же творится на, казалось бы, никому теперь не нужной, но очень строго охраняемой территории.
Километр по горам совсем не то, что по равнине. На его преодоление у группы ушло два часа времени, за которые все пятеро спецназовцев окончательно убедились, что послали их сюда не зря. Группа прошла два достаточно стандартных, но весьма эффективных периметра защиты объекта, состоявших из автономных датчиков массы и движения, управляемых по лазерным каналам. А вот дальше началось кое-что по-настоящему интересное: широкая, поддерживаемая в идеальном порядке контрольно-следовая полоса, полоса все тех же датчиков, но теперь установленных пусть открыто, с видимой проводкой оптическим кабелем вглубь зоны, зато гораздо гуще и напрочь лишенных такого уязвимого места, как беспроводной канал управления.
Когда они, наконец, преодолели контрольный периметр, оказалось, что препятствия далеко не кончились. Впереди лежало минное поле из старых, но крайне надежных, противопехотных мин с механическим управлением. И установлено оно было совсем недавно, о чем говорили не поблекшие еще предупреждающие таблички. Но главное – извлеченная на краю заграждения сапером группы Арсланом Валиевым новенькая, со штампом двухлетней давности мина тройного действия. Металлический корпус мины не успел еще потускнеть и окислиться, а значит, установлена она была не более месяца назад.
Все это заставляло ох как задуматься опытного разведчика. В горах, недалеко от космодрома, полным ходом шло строительство новой гидроэлектростанции, потреблять энергию которой на крохотном островке было практически некому. Стройка, в лучших коммунистических традициях, явно была ударная. Огромное количество рабочих, и относительно немного достаточно примитивной явно устаревшей на полсотни лет техники. Особенно поражала картина установки турбогенераторов в тело плотины. Эта ответственейшая процедура должна была производиться после окончательного изготовления гидротехнического сооружения, уж настолько-то Владимир, отец которого сам был инженером строителем, в процессе разбирался. Китайцы ставили огромную тушу генератора в едва обозначенный ажурной вязью арматуры будущий тоннель. Они экономили по меньшей мере месяц времени, но расплата, в случае малейшей ошибки, была бы страшной. Плотина, по новейшей моде выполненная в форме выпукло-вогнутого «осиного улья» имела минимальную толщину, и могла разрушиться от биения недостаточно четко отъюстированных генераторов. А как их юстировать, когда не готов тоннель Владимир не представлял. Любой заводской брак турбины, любая ошибка монтажников грозили катастрофой. Но строители шли на риск! Значит, электричество было нужно «уже вчера», и компартия приказала достичь успеха любой ценой.
На всякий случай Беркутов тщательно заснял стройку, и отправился дальше. Теперь становилось понятно, что энергия нужна здесь. Но что же скрывается на бывшем космодроме? Размышления майора, притаившегося в кустах, были прерваны громким шепотом оставленного дозорным старшего сержанта Димы Синельникова: «Идут».
Действительно, вскоре из-за поворота горного серпантина, проходящего по самому краю минного поля, послышался характерный рокот мотора, а затем показался и тупорылый нос открытого броневичка. Четверо солдат, в форме космических войск НОАК удобно расположились на сиденьях вокруг установленного в кузове крупнокалиберного пулемета. По сторонам они не смотрели, и было очевидно, что едут не по душу разведчиков, а в рутинный, поднадоевший бойцам обход периметра. Но спустя полчаса показалась еще одна машина, и Владимир насторожился уже не на шутку.
Разведчики, всем телом ощущая, что лезут в пасть к дракону, выползли на гребень горного хребта, за которым открывалась долина космодрома, но это было их последним успехом. По самому гребню была расположена еще одна сигнальная цепочка, а непосредственно за ним шла патрульная тропа, вдоль которой стояли древние, но сейчас более чем актуальные вышки для дозорных. На площадках вышек были установлены пулеметы, а по тропе между ними бегали сторожевые псы. Укрытия за этой дозорной линией вплоть до самого космодрома не было никакого – голый каменистый склон, так что не стоило даже и думать идти дальше. Сделав несколько снимков, практически бесполезных ввиду большого расстояния и легкой дымки, скрывающей дно горной долины, Владимир развернул группу. Вернуться живыми и с добытой информацией было как бы не труднее, чем попасть сюда.
На счастье, командир ожидающего возвращения разведчиков атомного подводного крейсера «Томск» капитан первого ранга Сергей Бабушкин решил задержаться в районе патрулирования на лишние сутки. Этого как раз хватило, чтобы группа вышла к условленному месту и подала сигнал. Еще через месяц, понадобившийся лодке, чтобы дойти до базы, доклад Беркутова лег на стол начальника ГРУ генерала армии Петрова. А полчаса спустя фельдъегерь помчался в затерявшийся среди кварталов серых «человейников» элитный закрытый поселок «Сибирские горки».
Дыра в заборе
Олег сидел в кабинете и ломал голову. Неделю назад пришли результаты рейда майора Беркутова, и руководство встало на дыбы. Его предположение об искусственности космического кризиса было блестяще подтверждено, но данные, поступившие из ГРУ, говорили о гораздо большем. Похоже, выхода в космос лишилась только Россия! В заборе, которым Америка оградила Землю, явно имелись дыры, позволяющие посвященным осуществлять старты и выходить в космос. Иначе, зачем китайцам строить колоссальный космодром на заброшенном островке?
Вот теперь руководство и требовало срочно найти такую дыру, которая даст возможность выскочить с планеты и России. А как это сделать? Его возможностей явно не хватало, тут нужен большой суперкомпьютер, что вполне решаемо, и математик экстра класса, что гораздо сложнее. Олег ясно отдавал себе отчет, что сам он на данную роль не годится. Неплохой математик и прекрасный аналитик, он представлял, насколько сложна задача.
В дверь постучали, и через секунду перед ошеломленным Олегом предстало чудное видение. Девушка Саша, которую он время от времени вспоминал с чувством безотчетной тоски, стояла в дверях его кабинета.
– Майор Александра Духарева прибыла в ваше распоряжение, товарищ подполковник, – с легкой улыбкой отрапортовала она.
– Саша! Без чинов! Проходите, садитесь! Но как? – сказать, что Олег был огорошен, значит не сказать ничего. Какими неведомыми путями одна из богатейших девушек России оказалась здесь, в секретном отделе ФСБ в роли его подчиненной? Это что же должно было случиться на свете?!
– Очень просто. На прошлой неделе Североморск посетил один очень вежливый, но чрезвычайно настойчивый генерал ФСБ Игорь Витальевич Мосин, и предложил мне поработать над важнейшей проблемой современности – обеспечением возвращения человека в космос. Институт я к тому моменту как раз закончила, с дальнейшим внедрением систем шифрования на флоте вполне справлялись без меня, переоборудование «Сибирякова» тоже подходило к концу, и я дала принципиальное согласие. После этого Игорь Витальевич, очень вежливо извинившись, покинул меня и помчался на аудиенцию к адмиралу Григоровичу и отцу, дабы, как он выразился, уладить кадровый вопрос. Не знаю, что уж он сказал господам адмиралам, но отец позвонил мне вечером, и сказал, что если я действительно этого хочу, то могу завтра же отправляться в Москву – все формальности улажены. Это звучало несколько дико на фоне того, что Григорович неделей ранее грозился не отпускать меня из состава флота под угрозой трибунала, ну да, зная папу, удивляться приходилось лишь тому, что ваш генерал столь быстро убедил его отпустить меня.
Олег смотрел на Сашу, на ее тонкий профиль, решительно сжатые губы, напряженные чуть прищуренные глаза, слушал, что она говорит, и одновременно невольно думал о другом. Он вдруг понял, что его больше всего в ней интриговало – даже мучило подсознательно. Предохранитель! В ней словно был некий предохранитель, который неведомым образом не позволял перейти в отношениях с этой девушкой определенный рубеж. Более того! Предохранитель не позволял даже, к примеру, представить ее обнаженной. Не получалось гармонии – образ рассыпался. Вот сейчас, в берете, обтягивающем свитере с высоким воротом, длинной клетчатой юбке с выглядывающими из под нее сапогами Саша выглядела идеалом женственности. А только попробуй это убрать, и получишь… Ну как Нике Самофракийской пририсовать голову и руки. Вот такой вот эстетический парадокс. И еще – Олег вдруг понял, что, несмотря на все в мире предохранители, очень рад видеть Сашу, рад, что она будет с ним работать, пусть у него, как ему казалось, и не было шансов на что то большее.
Саша же, на самом деле, тоже была искренне рада Олегу. Единственным, кто понимал ее до конца, был отец, но он отдавал большую часть жизни работе. Школьное образование Саша получила дома, а когда уехала на учебу в столицу, очень быстро поняла, что ей не слишком интересно общество однокурсников с их достаточно примитивными интересами. К концу первого курса о ней уже сложилось вполне определенное мнение. Ребята называли ее недотрогой, ледышкой и снежной королевой, а однокурсницы нашли свои, гораздо менее приличные обозначения и клички. Вдобавок, они очень остро, на подсознательном уровне, ощущали нестандартность Саши и ее превосходство. Постепенно девушка оказалась в не слишком явной, но прочной изоляции: ее не приглашали в тесные компании, с ней не делились тайнами, с ней не сплетничали. Способствовало этому и материальное положение Саши – она не жила в общежитии, а предпочитала снимать хорошую квартиру в центре. При работе на флоте она тоже не могла раскрыться. Ведь там для всех от адмирала и до последнего мичмана она была не девушкой Сашей, а дочкой своего папы – почти легендарного олигарха, превратившего мощный, но заурядный ремонтный завод в огромную судостроительную империю, монопольно владеющую рынком России, и занимающую второе место по ныне плавающему тоннажу в мире.
По сути, первым, отнесшимся к ней без предубеждений, воспринявшим ее именно как девушку, а не как математика или дочку олигарха, и был этот молодой подполковник. Он ни разу не дал понять, что Саша ему нравится, но ей хватило взглядов, украдкой бросаемых Олегом, интонаций в его голосе, которые молодой человек не мог скрыть. Подкупала и специальность Олега: нескольких часов общения Саше хватило, чтобы понять, что перед ней родственная душа – математик от бога, а не просто тупой администратор, закончивший соответствующий факультет. На самом деле это она уговорила отца отпустить ее для работы в ФСБ, чтобы быть ближе к Олегу. Но и сама работа представляла собой действительно важную, и интереснейшую проблему.
Очень быстро Саша с Олегом, поняли, что поставленная перед ними задача не имеет тривиального решения. Используя все мощности большого вычислительного кластера ФСБ, круглосуточно обрабатывающего данные станций слежения за пространством Института Космических Исследований, они поняли лишь, что решение существует. Наряду с одной единственной относительно устойчивой свободной зоной, формирующейся раз в месяц над мысом Канаверал, могут, и даже должны существовать и другие «окна», наиболее постоянное из которых находится в Южно-китайском море.
Проверив полученные эмпирическим путем координаты, Олег не удивился, обнаружив в полусотне километров от «окна» тот самый островок, на котором группа Беркутова обнаружила строящийся космодром. Теория подсказывала, что помимо этих двух зон, одна из которых была создана искусственно, а вторая явилась следствием существования первой, над просторами Тихого и Индийского океанов обязаны формироваться и другие нестабильные «окна», со сроком существования от часа до суток. Но аттрактор, описывающих природу их формирования позволял предсказать появление такого «окна» не более, чем за три дня, а этого очень мало для организации старта. Да, базируясь в Индии, ТУ-360 успевал подскочить к окну, и запустить в него малый штурмовик класса «Север», но это явно не тянуло на решение проблемы настоящих стартов тяжелых кораблей, подготовкой к которым заняты США и Китай. И, тем не менее, это был успех!
На радостях, Олег пригласил осунувшуюся от бессонных ночей, проведенных за вычислителем, Сашу в любимый им ресторанчик. Сам он, проводивший дни и ночи в ИКИ, выглядел не лучше своей спутницы, но оба были настолько искренне рады встрече и полученным, наконец, результатам, что не обращали на такие мелочи внимания. И именно здесь, за бокалом отличного португальского игристого «Матеуша», Олег высказал авантюрную, но единственно-жизненную мысль о необходимости рассчитывать появление «окна» на месте, находясь с эскадрой в океане. Нужны же для этого весьма и весьма специфические корабли.
