Юрий Иванович
Сумрачное дно
Глава пятая
Сбор подданных
Процессия, возглавляемая Шаайлой, продвигалась два часа практически без остановок, разве что мужчины, несущие носилки с Чернавкой, иногда для разнообразия менялись местами. Червяк шел в рваной одежде, доспехи ему не дали. На Дорте Медовом была легкая броня из кожи. Поэтому самой уставшей выглядела вашшуна, облаченная в рыцарские латы. И она решила снять с себя это железо, как только они остановятся.
«Зачем я надрываюсь, если мне надо силы экономить для другого? – думала она. – Был бы Михаил Македонский рядом со мной, уже давно бы высмеял! – Вспомнив необычного парня-героя, она загрустила: – И где он сейчас? Наверное, уже и забыл обо мне… И разыскивать не станет. Какой-то он…»
Тут Дорт рассмотрел впереди очередной ориентир в виде двух камней, один на другом, и радостно сообщил:
– О! До родника осталось метров сто пятьдесят. Как раз там, между пяти острых скал, и расположимся.
Девушка уж давно рассмотрела эти скалы, как и целую свору собачонок у их подножий. Наверное, на водопой пришли. Предел видимости она высчитала уже давно, как и выяснила все о сумрачном состоянии подземной атмосферы. Если самые зоркие могли видеть здесь на шестьдесят метров, то иномирянка довольно четко различала предметы на дистанции в триста метров. Что уже смело можно было считать отличным бонусом для выживания.
– Как далеко видят шавки-шакалята? – спросила она.
– Точно никто не знает, ваше могущество. Каждый утверждает по-разному, но правда находится в промежутке между сорока и семидесятью метрами.
– Хорошо. Останавливайтесь и ждите меня здесь. Когда услышите свист, тронетесь вперед.
И уверенная, что ослушаться ее никто не осмеет, вскоре скрылась из поля зрения своих подопечных. У певца тут же мелькнула мысль, что более благоприятного момента для побега у него не будет. Он стал оглядываться, прикидывая, в какую сторону бежать, но замер, услышав голос Червяка:
– Не торопись! Прежде чем совершить необдуманный поступок, послушай меня внимательно. Ты понял, что колдунья видит многократно дальше, чем мы?
Старожил Дна растерялся:
– Ты уверен?.. А ведь и в самом деле… Мне тоже так показалось, когда она двинулась впереди и стала интересоваться всей цепочкой ориентиров… И что теперь?
– Да ничего, думай дальше: твоя жизнь так уж безопасна в твоей башне? Можешь не отвечать, я тебя тоже внимательно слушал. А что нам даст беспрекословное служение Шаайле? Если не соображаешь, могу подсказать: длинную и спокойную жизнь. А скорей всего, и быстрый сбор груанов для всех нас троих. Ты себе только представь, укрощенные монстры будут сами приходить к колдунье и отдавать свои ракушки добровольно.
Дорт замотал головой от представившейся картины, но сразу нашел неувязку:
– Для всех не получится, женщины Светозарными не становятся.
– Тем более тебе будет выгода. Я-то ведь Зэру не брошу и останусь с ней навсегда. Зато тебе больше ценной добычи достанется, и ты обернуться не успеешь, как взлетишь в верхний мир.
Подобные перспективы сменили намерение Медового податься в бега на противоположное:
– Так я и сам уже согласился служить ее могуществу с радостью и усердием!
– А чего тогда так воровато осматривался?
– Ну не буду же я при женщине ходить по нужде! – заявил мужчина и показал на ближайший валун. – Я вон туда, если что, не вздумайте меня здесь бросить!
И с деловым видом отправился по насущным делам своего организма. А тихонько лежавшая Чернавка прошептала:
– Барс, ты молодец, что сумел уговорить этого балбеса. Иначе колдунья сильно бы разозлилась…
– Дорогая, лежи и не напрягайся, тебе даже говорить не рекомендуется. И не забывай, что я циник, и ради любви к тебе пойду на любое преступление. Мало того, что Шаайла при желании этого придурка все равно догонит, так мне еще и помощник нужен, чтобы тебя доставить в тихое место и обеспечить надлежащий уход. Идти-то нам почти сутки… В лучшем случае…
Избитая красавица, выглядевшая сейчас еще страшнее, чем вашшуна, попыталась сжать руку мужчины своими окровавленными пальцами:
– Ты… ты давал клятву…
– Тихо, тихо! Я от нее и не отказываюсь, и не подумай, что, давая, пытался схитрить. Я и в самом деле буду ее оберегать лучше отца родного, лишь бы она тебя вылечила, помогла нам устроиться в безопасном месте и попросту опекала. Потому что мне кажется, и она сама никогда со Дна не выберется. Женщина действительно не может стать Светозарной. Сама ведь знаешь…
Зэра, несмотря на головокружение, соображала на удивление здорово, хотя и говорила еле слышно:
– Но если она сумеет обмануть Длань, то что ей стоит обмануть и прибывшую за ней клеть? Да и сомнения у меня имеются. Так уж это бесспорно, что женщины не выходят в верхний мир?
– Ну да… ты права. Ты – настоящая умница! Это мы вырвались в разбойники, и нам кажется, что мы свободны. А на самом деле весь наш мир Набатной Любви – в рабстве у гаузов. Даже валухи – их беспрекословные слуги.
Наверное, он понял по глазам своей любимой, что она хочет сказать, и поспешно продолжил:
– Ну да, я не оговорился: нам именно кажется, что мы свободны. Не хотел тебе рассказывать раньше, да и не успел… Приняв дела казначея, а потом и атамана, я узнал страшную правду. Оказывается, мы все под неусыпным контролем кораблей гаузов. И они попросту нам разрешают сбросить пар, поиграться в свободу и за это требуют только одно: никого не казнить, а сбрасывать на Дно. За это они дают деньги, льготы, и за десять лет атаманства или казначейства даруют полное прощение. Вдобавок предоставляют домик в самом престижном месте любого на выбор сектора или города. И наивысшая награда – это излечение от черной гнили, которую в наших внутренностях вызывает убийственный Ласоч. Но только после десятилетней выслуги. Вот потому наши главари так бесились, не укладываясь в этот срок. Только два типа в истории вроде «ушли на пенсию к детям».
– Кошмар… – еле слышно прошептала Чернавка.
– И помалкивай! Потом я тебе все расскажу подробно. Вон уже наш боевой «побратим» возвращается.
– А ей? – выдохнула девушка.
Червяк понял, о ком идет речь. И, встав с колен у носилок, уверенно сказал:
– И ей поведаю обязательно. Она должна знать, что наверху творится, и делать соответствующие выводы.
Тут послышался залихватский свист, и мужчины, подхватив носилки, поспешили на зов колдуньи. Но, уже подходя к скалам, замерли, когда им под ноги со злобным рычанием выкатился десяток представителей не то шакальей, не то обмельчавшей собачьей породы. Дорт уже собрался было пинать шавок, как раздался повелительный голос Шаайлы:
– Куда это вы?! А ну, назад! И не сметь даже рычать на моих подданных! Запомнили их? Вот и отлично! Продолжайте нести службу! Охраняйте!
Собачата, усиленно помахивая вдруг задравшимися кверху хвостиками, бросились врассыпную.
От такой картины Медовый вновь замер каменным столбом, и пришлось сзади идущему товарищу толкнуть его носилками:
– Топай, топай! У меня уже от голода живот свело, надо будет хоть воды напиться побольше!
Носилки опустили на землю. Старожил Дна, окончательно уверовав в силу своего нового патрона, с придыханием поинтересовался:
– О, Дива, указующая путь! А вы и в самом деле сумеете заставить тервелей и байбьюков приносить вам груаны?
– Кто тебе такое наболтал? – Шаайла покосилась на невозмутимого Червяка. – Всему свое время, и больше не приставай ко мне с глупыми вопросами!
Дорт счастливо улыбнулся. Он понял, что и у него появился изумительный шанс стать Светозарным, о чем он в страшной, кровавой повседневности уже и мечтать перестал.
А чтобы заслужить такое, что надо? Правильно: работать так, чтобы подметки от скорости рвались. Вот он и старался! Носил в обеих флягах воду, словно заведенный. А колдунья с бывшим казначеем разбойников тщательно отмывали постанывавшую Чернавку. Конечно, иномирянка могла просто использовать свои умения, но к чему тратить силы? Они и так накапливались с большим трудом и во время похода так и не наполнили до краев внутренний резервуар. А ведь еще ни одной опасной встречи не было на пути! Ни одного громадного монстра не попалось.
Еды было мало. Треть Шаайла съела сама, запила водой и с отчаянием посмотрела на опустошенный мешок.
– На Дне любая живность съедобна, – тут же подсказал Медовый. – Можно быстренько зажарить пару собачек…
– Ты что?! – выпучила на него глаза колдунья. – Они такие милые, беззащитные…
Тяжело вздохнув, старожил Дна не стал вслух вспоминать сотни печальных историй, когда эти «милые» шавки загрызали даже нескольких путников. Вместо этого он решил поведать об основных вехах предстоящего пути:
– Если так и будем двигаться кратчайшей дорогой, то доберемся до первой Длани через три, три с половиной часа. Тогда, если примем перпендикулярно в сторону, то уже через час будем в другом пункте выдачи пайка. В итоге можем потерять чуть ли не два часа времени. И возле второй Длани слишком уж бывает многолюдно. Хотя в таких местах не принято совершать агрессивных действий, но всяких уродов у нас тут хватает…
То есть он разложил все по полочкам, а уж окончательное решение должна принимать колдунья. Она перевела взгляд на Червяка, словно разрешая и тому высказаться. А он, только ради того, чтобы накормить любимую, и обильно, и как можно быстрей, готов был крюк делать и в сорок часов. Потому ответил без колебаний:
– Сворачиваем к ближайшей кормушке!
– Тогда, если тут близко, сэкономим время на привале, – решила предводительница мини-отряда. – За мной! И не молчи, Медовый ты наш, начинай перечислять ближние и дальние ориентиры!
Десять собачат двинулись вместе с людьми, то бегая по окрестностям, то возвращаясь к носилкам и осторожно к ним принюхиваясь. Через полчаса именно эти шавки и подсказали злобным рычанием, что впереди некая опасность.
Вашшуна, заметившая байбьюка гораздо раньше них, только заинтересованно воскликнула:
– Ну и шарик! В самом деле – безобразное чудовище. О! Здорово! Прыгает-катится нам навстречу!
И столько в ее голосе послышалось радости и азарта, что обладатель певческих талантов опять невольно вздрогнул:
– Ваше могущество! Это все-таки монстр! Одному опытному воину с ним справиться – настоящее геройство. Вы бы с ним поосторожнее…
Колдунья только отмахнулась, с энтузиазмом устремляясь вперед. Она всматривалась в складку на лбу байбьюка, помня, что именно там порой хранятся вожделенные ракушки. Но как ни старалась, так ничего и не заметила. А приблизившись на пять метров, ударила по нервной системе животного, заставив того на две минуты замереть на месте от боли. И принялась подбирать ключики к животному и перераспределять свои силы.
За это время мужчины с носилками приблизились и смогли наблюдать дальнейшую сценку.
Вот женская фигурка сделала первый шаг и приподняла ладошку, стараясь четко сконцентрироваться на простом приказе: «Чуть откатиться в сторону, потом – вернуться обратно!»
И тут случилось неожиданное. Несмотря на явные болевые ощущения, шар с диким воплем «Байбьюк!» крутанулся назад и помчался прямо-таки с невероятной скоростью куда глаза глядят. Хотя глаз у него не было, только рот, четыре дыхательных и обонятельных отверстия и шесть дырок вместо ушей, расположенные треугольниками по сторонам от лба.
Дорта поразила скорость хищника. Когда они подошли к расстроенной девушке, он сказал:
– Если я кому расскажу, что шар умеет катиться с такой громадной скоростью, мне никто не поверит. Считается, что бегущий человек легко отрывается от этого монстра. Тервели вообще ползают со скоростью пешехода…
Шаайла удивленно воззрилась на него и вновь устремилась вперед, бормоча себе под нос:
– Чего это он от меня убегать вздумал? И ведь сумел, зроак его сожри, с «поводка» сорваться… Или он такой сильный, или это я такая неумелая? На ком бы еще раз попробовать?
Но сколько она ни всматривалась во все стороны, ни одной крупной твари больше не заметила до самой Длани. Разве что шавки спугнули с лежки одно диковинное животное, этакого громадного зайца-кенгуру. Это был местный скользкий заяц, но умчался он настолько быстро, что глаза восприняли его только как яркое желто-розовое пятно. Его удивительная по прочности и расцветке кожа очень ценилась.
В остальном – никакой опасности.
– Почему здесь так пустынно? – спросила вашшуна у местного старожила. – Неужели всех монстров охотники перебили?
– Сам удивляюсь! – дернул плечом Медовый. – Обычно по этим долинам только и мечешься, пытаясь убраться с пути двойки, тройки, а то и квартета бродящих здесь монстров. Наверное, сейчас у них затишье перед брачными играми или перед битвами. Такое бывает.
– Ладно, – смирилась с неудачей Шаайла. Она уже видела впереди главные ориентиры местной Длани. – Теперь слушайте внимательно, как вам надо себя вести и что говорить, если мы кого-нибудь встретим возле пункта раздачи пайков…
И приступила к подробному инструктажу.
Глава шестая
Многоходовая комбинация
Обе женщины довольно быстро стали для Леонида Найдёнова не только партнершами в постели, но и единомышленниками во всем. А если и ревновали немного, то лишь друг к дружке, все еще пытаясь хоть на полкорпуса вырваться вперед в гонке за доверие «нашего» Чарли. И не обращали внимания на других девушек Чаплина, понимая, что их положение гораздо выше обычных постельных утех. За последние дни мастер переспал с несколькими танцовщицами и акробатками, не в силах устоять перед их красотой и настойчивостью, но это нисколько не сказалось на роли в новом коллективе арляпаса Лизаветы и Лады.
Обе занимались финансами, кадровыми вопросами и делами аренды. И никаких сомнений не вызывало, что на эти места вокруг Звездного Чарли уже никому, по крайней мере в ближайшие годы, не протолкнуться.
– Девочки, что бы ни случилось со мной и куда бы я ни исчез, арляпас моего имени станет вашей, и только вашей личной собственностью, – сказал он им вчера. – Поэтому занимайтесь им, изучайте его, лелейте и взращивайте это дело как свое собственное. – Он понизил голос: – Сейчас я вам кое-что скажу, только об этом никто и никогда не должен узнать! Слышите?
Женщины дружно кивнули.
– Ну вот посмотрите: в вашем городе меня раньше не было. Значит, я прибыл из другого. Так? Но ведь вы никогда не слыхали о Чарли, верно? А теперь скажите, смог бы я преспокойно жить в другом городе и не организовать там подобный арляпас?
– Нет! – сказала Лизавета. – Такое в голове не укладывается.
– А что это значит? Только одно: тихая, незаметная, спокойная жизнь меня устраивала совершенно. Смешно? Еще бы! Странно? Более чем! Но коль так уже было, то так опять может быть. Я вернусь в образ тихого и ничем не выделяющегося из толпы провинциала.
– Такое невозможно! – заявила Лада. – У тебя не такая натура.
– Тебе собственный характер не позволит сидеть сложа руки! – поддержала подругу Лизавета. – Да и внешность у тебя слишком веселая, не позволяющая долго грустить или бездельничать.
– Внешность еще не показатель, – нисколько не обиделся изуродованный в детстве мастер манежа. – Ее могут изменить старость, хирург или омоложение… Верите в такое?
Женщины были вынуждены согласиться с подобным утверждением. Еще и припомнили:
– Не секрет, что гаузы смогут любого омолодить при желании.
– Да и Светозарные никогда не стареют. Кажется…
– Вот! Поэтому я вам еще раз говорю: если мне придется надолго пропасть, а то и насовсем исчезнуть, ваш долг и святая обязанность взрастить наше детище, поставить его крепко на ноги и стать самыми знаменитыми импресарио. Иного – не дано!
Да, этот разговор состоялся вчера.
А сегодня Леонид решил открыться до конца. Не доводя дело до любовных игрищ, он начал:
– На прежнее место жительства вернуться пока не могу по многим причинам. А здесь живу без жетона. Как мне зарегистрироваться в нашем секторе под своим именем Чарли Чаплин?
Соратницы стали давать советы, но Леонид находил в них изъяны и отвергал. В том числе и те, что были связаны с посещением управы сектора, кражи нового жетона и подкупа поставного или его старшин. Рисковать не стоило.
И когда, казалось, девушки исчерпали себя, в голову Ладе пришла гениальная идея. Она, правда, не кричала как Архимед, выскочивший из ванны, а начала буднично, издалека:
– Ли, ты помнишь того желудя, который вдруг в меня страстно влюбился полгода назад?
– Которого? – спросила подруга, морща лоб в воспоминаниях. В таких шикарных барышень, как они, влюблялись чуть ли не каждый вечер.
– Да этого нудного типа, который впервые попал в арляпас и сидел с отпавшей челюстью, только на меня и пялясь? О, вспомнила! Его звали Флип!
– А-а-а! Это тот, над которым мы издевались, когда он дежурил на выходе, поджидая тебя? Помню, как в лицо ему смеялись: «Флип – ну ты и влип!» Хи-хи!
– Ну, вам-то все хиханьки были, – вздохнула Лада. – А мне пришлось от него чуть ли не кулаками отбиваться. Месяц он мне прохода не давал, ревнуя к каждой тени и тратя на меня, наверное, все свои сбережения. И несколько раз откровенничал до такой степени, что меня в дрожь бросало. Да я тебе и про это говорила…
Лизавета подумала и воскликнула:
– Точно! Этот идиот пытался идеи борьбы с гаузами претворять в жизнь с помощью террора. Все рвался в разбойники податься, в северные леса…
– Вот-вот! Он даже мне предлагал все бросить и отправиться с ним. Обещал златые горы и кучи сокровищ. Мол, этого добра у разбойников – полные сундуки. Плел про свободу, романтику сражений и очарование жизни в диком лесу. Но я с ним все равно рассталась, разве что иногда он ко мне наведывался с цветами…
Леонид не выдержал:
– Очень интересно. Но не пойму, каким боком этот Флип ко мне имеет отношение?
– Два месяца назад он неожиданно пропал насовсем. Только и заявил при последней встрече: «Ты мне не веришь, но я тебе докажу! Отправляюсь в северные леса и вернусь с сокровищами!»
Чарли Чаплин демонстративно вздохнул, показывая, что эти детали его уже утомили. Но дальше разговор слушал все с большим и большим интересом.
Оказывается, Лада несколько раз была у Флипа дома. Он жил отшельником. Родители его умерли, родственников не осталось, с соседями по улице никаких отношений не поддерживал. И женщин у него никогда в жизни не было. Ну и самое главное, у Лады имелись не только ключи от обители этого страстного желудя-поклонника, но и его письменное утверждение, что она является его гражданской супругой и облечена его юридическим доверием. И она буквально три дня назад в ту квартиру заскакивала, планируя там временно разместить ангажированных артистов. Хотела сэкономить на гостинице. Не успела, Чарли опередил с арендой обоих этажей гостиницы.
В квартире подавшегося в разбойники мужчины все оставалось нетронутым со времени последнего визита Лады два месяца назад, когда Флип дал клятву вернуться к возлюбленной с сокровищами. Наверное, незадачливый тать сгинул где-то в лесах, а то и умер от излучения Ласоча. Таких случаев хватало.
Как следствие, вырисовывалось два варианта: отыскать «внутренний» идентификационный жетон или восстановить якобы утерянный. Как доверенная особа, Лада сама могла пойти в управу тамошнего сектора, отдать заявление, а потом и получить желаемое. Человек-то есть, не умер официально!
На вопрос Леонида, а нет ли Флипа в списке разыскиваемых преступников или покойников, обе красавицы заверили: коль человека не стало или его объявили в розыск, все его имущество описывается, опечатывается и переходит в реестр управы. Дальше – по обстоятельствам. А раз этого не сделано, значит Флип нигде не попался и труп его не найден.
– А как же с именем? – спросил Леонид. Он никак не мог поверить, что такой сложный вопрос может решиться настолько просто.
Оказалось, что со сменой имени еще проще. Уже с полученным жетоном все та же Лада отправляется в четвертый сектор и подает заявление на смену имени. Такая процедура общеизвестна и доступна каждому. Надо только заявить, что покупаешь в данном секторе жилище, и заплатить определенный, пусть и не каждому проходимцу позволительный, налог.
Потом, уже с новым именем, заявиться в сектор здешний, к старшине, этим ведающему, и заплатить новый налог, на покупку обители возле арляпаса. Там могут быть небольшие сложности при оформлении и просьбе о «паспорте» на выезд, но они вполне решаемы с помощью славы, личного обаяния и всего лишь парочки билетиков на представление.
Отпечатки пальцев на жетоне отсутствуют. Группа крови – тоже не пишется. Рост и внешность – примерно одни и те же. Так что никто ничего не заподозрит.
А если Флип когда-нибудь вернется домой?
«Тогда мне уже будет плевать, – рассудил землянин. – Я уже буду в мире Трех Щитов».
Так что Леонид согласился. И уже через час проводил вместе со своими дамами обыск в квартире канувшего в неизвестность поклонника прекрасной танцовщицы. Рыться долго не пришлось, жетон для внутреннего пользования отыскали. Но «междугородний» так и не нашли. Значит, хозяин квартиры точно на север подался.
Первая фаза прошла успешно. Не пришлось и с заявлением рисковать. На следующий день Лада сходила с доверенностью в четвертый сектор, уплатила налог за покупку жилья и сменила имя с Флипа на Чарли. Еще через день был получен новый жетон. А на пятый день Чаплин сам заявился в уже знакомую управу и уладил со старшиной все дела. Уплатил налог, зарегистрировался в выбранном заранее здании как проживающий там и попросил срочно сделать ему документ для предстоящих гастролей. Старшина так расстарался за пяток подаренных ему билетов, что уже вечером, на представлении, лично передал «междугородний» жетон землянину.
В ту ж ночь Звездный Чарли отправился за город – ему захотелось побывать в парке, с которого он полмесяца назад начал знакомство с миром Набатной Любви. Он опасался, что там что-то изменилось и выбраться в другой лес из труб и вентиляционных колодцев теперь невозможно.
К его счастью, это было не так. Новых заборов не настроили, колючей проволокой не огородили, валухов шеренгами не выстроили. Детей традиционно загнали обратно в город через два часа, проведя подсчет и закрыв наглухо все дупла (скорей всего, чисто декоративные) в деревьях. Взрослых горожан опять отсчитывали шестерками, не пуская большее количество в лифт. На меньшее количество не реагировали. Что лишний раз подтверждало прозвучавшее в последние дни от разных людей утверждение: «Гаузы не зверствуют. Если Ловчие кого-то поймают, то накажут, но вообще, рвущихся к свободе особо никто не держит. Сами умирают потом от опасного излучения. И таким способом гаузы избавляются от смутьянов».
Значит, главное – не попасться Ловчим. А беглых рабов никто ночами не вылавливал! Некие машины, как понял Леонид, которых и называют Ловчими (стальной шланг одной из них он видел еще из окошек шахты), ловят людей и доставляют на разборки к валухам только в дневное время!
Вот уж странное отношение гаузов к обитателям этого мира.
«Но мне сейчас не до разборок между покоренными и покорителями, – размышлял Звездный Чарли, когда, уже никого не пугаясь, возвращался из парка в город. – Завтра ночью отправляюсь в мир Трех Щитов. И, скорей всего, навсегда! А значит, нужно оставшееся время, все, до последней минуты, посвятить девчонкам. Придется Лизавете и Ладе только и делать, что записывать мои задумки и лучшие номера и слушать пояснения. Этого им должно хватить на годы…»
Придя в гостиницу, он скомандовал:
– Красавицы, подъем! Нас ждут великие дела!
И принялся за объяснения.
Лада и Лизавета отправились на вечернее представление с отрешенными взглядами, настолько у них в головах все перемешалось. Видимо, они не поверили, что могут расстаться со своим любимым другом навсегда, а потому даже не попрощались толком, только поцеловали его по очереди да и поспешили готовить и подгонять всю труппу. Сам Леонид явился в арляпас только перед своей частью программы и дал напоследок жару. Завтра его заменит кто-то из тех, кого он готовил на свое место. А публике объявят: Звездный Чарли убыл в другие города для организации гастролей. Об этом уже говорилось в последние дни, так что переполоха не случится.
Вернулся к себе, переоделся, собрал и рассовал по карманам все свои иномирские штучки и поспешил на очередную «прогулку» в парк. И опять у него никто жетона для досмотра не потребовал.
Парк Леонид покинул неспешным, прогулочным шагом. И направление выбрал вроде верно. А вот при поиске своей башенки пришлось понервничать. В ночной темноте даже обретенные умения лучше видеть не помогали. Да и, как оказалось, отметки маркеров выцвели под лучами Ласоча, лишний раз подтверждая вред опасного сияния.
Но землянин все-таки отыскал нужный колодец и, посветив в него фонарем, не сдержал радостного восклицания: все его вещи, рюкзак, оружие лежали внизу в целости и сохранности!
Спускался осторожно, уговаривая себя не спешить, иначе и ноги можно поломать. По пути прислушивался к звукам, доносившимся из отверстий, но чего-либо особенного так и не услышал. На кухне баронского дома хлопотала прислуга, там мыли посуду, что-то жарилось и парилось. Наверное, у местного барона гости.
Внизу было тихо. Первый знакомый, одиннадцатилетний мальчуган, наверняка уже спал, мечтая о повторном визите домового, так что поговорить было не с кем. Ни видеокамеру, ни ноутбук Найдёнов из рюкзака доставать не стал, хоть так и хотелось подержать предметные напоминания о родной Земле, а сразу принялся готовить оружие. Арбалет решил не собирать, ибо зроаки могли устроить засаду там. В пантеон мира Трех Щитов следовало заявляться только с мечом и метательным оружием. Звездный Чарли набрал в грудь воздуха и смело шагнул вперед с правой ноги. Мир Набатной Любви остался не просто за спиной, а в ином измерении.
